— Дело сделано. У Мордина неполадки, но сейчас и он выйдет, — заговорил бывший капитан. — «Глушилку» «Цербера» не нашли, поэтому не смогли связаться с вами. Уж извините.
— Извинить не могу. Я тут такое пережил… Запыхались, смотрю, Шепард. Переодевание это дело небыстрое. Отвыкли, поди, от воинских обязанностей, — прищурился Михайлович.
— Отвык, — кивнул Шепард. — И убивать отвык… Тяжело осознавать, что там, где ты, всегда трупы. И вроде все они не гражданское население, но все-таки…
— Шепард, не раздражай меня, — дернул плечом Михайлович. — Я с вот таких людей, как ты, всегда поражался. Сначала садятся жопой на ракету, летят на ней, а по дороге удивляются, что все кругом взрывается... Ты солдат и солдат в военное время. Иногда приходится стрелять, разумеется. Но ваша задача не рассуждать, а попадать туда, куда целишься. С муками совести потом. Шепард, я спас Шорбана, так что можем отправляться на Цитадель и минировать ее. Все, неси меня наверх.
Михайлович указал рукой на лестницу.
— Сначала проверим. Оставайтесь здесь, — сказал Шепард, осматривая стену.
Михайлович пожал плечами. Он, конечно же, постоит здесь. Он даже, так и быть, покурит, пока будет ожидать проверяющих крышу хлопцев. Он даже речь придумает, которую выплюнет в лицо командира операции, когда они очутятся на уютной «Нормандии».
Суета, воцарившаяся на крыше, Михайловича не взволновала. Вот микровзрыв привлек внимание шумом. Щелчок в ухе заставил вздрогнуть. Автоматическая настройка эфира, которая заявляла о себе гулом, говорила о том, что «глушилку» выключили.
* * *
— Провал. Рвем когти, пока не огребли, — заявил Заид.
Челнок медленно стал подниматься. Клон успел увидеть Шепарда, пока дверь закрывалась. И опять не было возможности что-то рассмотреть. И опять возникло жуткое ощущение ненужности, так как всем необходим был человек, пытающийся сбить щиты челнока, а не он. Колесников молчал и смотрел в пол. Обычно он улавливал изменение в настроениях клона и подбирал нужные слова, но сейчас и ему было не до воспитанника.
— Есть кто в эфире? — услышал разведчик бодрый голос знакомого адмирала. — Если кому-нибудь из тех, кто слышит, не жалко ракеты, пихните ее в зад взлетевшему челноку. Эти сволочи мне за Ильича не ответили!
Колесников чуть улыбнулся. В конце концов, его отправляли в «Цербер» не затем, чтобы он привел их дела в порядок, а для других целей. Проваливать задания не так уж сложно, а Петровский или Миранда не будут сильно ругать оперативников, так как оба знают, кого из мертвых воскрешали.
* * *
— Объявите эвакуацию, госпожа, — попросил Хакет, рассматривая голограмму президента.
— В данный момент это невозможно, господин адмирал, — отозвалась женщина. — Мы даже беженцев с Земли еще не всех переправили на Цитадель. Парламентарий не побегут первыми, как крысы.
— Жнецы не будут ждать, пока мы переделаем все запланированное, госпожа, — устало отозвался Хакет. — «Арктур» отправляет слишком много сигналов. То, что они еще не здесь. Даже подозрительно. Военные корабли вместят гражданских, если потребуется.
— Адмирал, — президент слегка улыбнулась. — Вы же сами говорили, что первоочередно они разоряют столичные и занятые под военные комплексы планеты. Большинство систем-производственников еще работают в полную силу. У нас есть время. Займитесь ремонтом и не переживайте за нас.
Хакет, наплевав на приличия, отключил связь. Объяснять что-то женщине, оказывается, трудно. Михайлович прав в своих негативных отзывах о прекрасном поле в некоторых профессиях. Не то, чтобы Хакет соглашался с советским коллегой… Но, в общем-то, соглашался.
Ремонт на «Арктуре» был хорош лишь тем, что не требовал затрат. Михайлович успел ему пожаловаться, что на Цитадели «его разули и сделали нищим». У Хакета вопрос о средствах не стоял. Интересно было узнать чем занимается генсек СССР, дабы быть в курсе. Михайлович отправился на таинственную миссию и связаться с ним не пытался, его наспех наработанный отчет всей картины не предоставлял. Существовать в почти полной изоляции от информации Хакет не мог.
— Засекли сигналы Жнецов возле ретранслятора, — безразлично объявил диспетчер моментально побледневшему адмиралу.
Примечание к части
У меня не получается быть серьезной, уж простите. Понимаю, что сейчас в описаниях событий лучше "соскочить" с иронии, но это охренеть, как сложно. Извиняюсь так же за долгую задержку.
>
Глава 13
У Хакета никак не получалось сглотнуть подступивший к горлу ком. Жнецы, напавшие на «Арктур» в своей привычной манере: спокойно, не торопясь и не задумываясь, разносили его флот в клочки. Одновременный выстрел трех дредноутов заставил одного из них отвлечь драгоценное внимание от орбитальной станции, и злобная машина охотно полила огнем особо населенный кораблями сектор. Хакет захотел схватиться за сердце, глядя на то, как превращаются в космическую труху те единицы, которые сталкиваются со Жнецами. И особой маневренности в Жнецах не было, и тактики, как таковой, не наблюдалось, но флот исчезал с такой скоростью, что руки опускались сами по себе.
— По флоту: не подпускать противника к правительственным докам! — проорал он, с надеждой поглядывая на ту часть станции, откуда должны были отправиться эвакуационные челноки глав Альянса.
Приказ приказом, но Жнецы планомерно и беззаботно продвигались в неугодном для Хакета направлении. Верфи с так и недостроенным дредноутом уже были разнесены в щепки. Хакет прикинул, что до разгерметизации всей станции остались считанные минуты. Связь с «Арктуром» никак не налаживалась, хотя несколько операторов не оставляли попыток связаться с правительственным комплексом.
Заметив на экранах открытие ангарных дверей в доках, Хакет выдохнул. Несколько челноков направлялись в сторону его крейсера, что невероятно успокаивало. Прочие высокопоставленные граждане уже эвакуировались, задерживались только парламентеры по совершенно непонятным причинам.
— По флоту: тяжелые единицы отступать к ретранслятору. Кораблям поддержки: прикрыть правительственный транспорт, — приказал адмирал, наблюдая за приближающимися челноками.
Перестановка не укрылась и от Жнецов. Несколько кораблей класса «Властелин» отделились от группы и устремились к поднимающимся челнокам. Хакет на мгновение прикрыл глаза и снова уставился в монитор. Происходящее стало отчетливо видно и в панорамном окне, но глянуть туда адмирал не решался. Не обратив внимание на взорвавшихся в непосредственной близости кораблей, Жнец целенаправленно продвигался к отдаляющимся челнокам. Еще до того, как Хакет увидел то, чего боялся, он понял, что все кончено. Жнец, скорость которого не шла ни в какое сравнение с тяжеловатыми транспортниками, резко остановился и задергал «щупальцами», выбирая более удобное положение. Резкий, набирающий скорость «луч» догнал транспортеры. Яркий отблеск и корабли обломками повисли в гнетущей тишине когда-то казавшегося мирным космоса.
— По флоту: общее отступление к ретранслятору, — устало произнес он, отворачиваясь от экранов.
* * *
Колесников совершенно не переживал, когда сразу после прибытия на «Кронос» ему приказали явиться в кабинет Призрака. Неожиданная легкость в мыслях и чувствах успокаивала и совершенно лишала возможности думать и рассуждать о том, что он сейчас скажет Петровскому. Или Миранде. Лучше даже Миранде, ибо серьезность намерений девушки относительно сложившейся в галактике ситуации была очевидна. А вот в каких облаках витал идеалист Петровский — сам черт не ведал. Клон кивнул на прощание и выклянчил обещание рассказать все, что узнает сам Колесников. Разведчик спокойно согласился. Клон нравился ему все больше, хотя и подростковые замашки еще не покинули голову юного воспитанника.
В кабинете, как и во время последнего визита, было светло. Под голографическими экранами, оставшихся со времен бывшего хозяина апартаментов, красовался письменный стол, за которым восседал Петровский.
— Олег? Ты уже вернулся? — постарался изобразить удивление Колесников.
— Да. Спасибо расторопной Миранде, которая очень вовремя передала мне твой разговор с кварианкой, — Петровский поднял покрасневшие глаза и пристально посмотрел на разведчика. — Если бы не твоя разговорчивая подруга, то очень вряд ли бы я избежал гнева Арии.
— Я рад видеть тебя. По поводу Призрака… Миранда…
— Она сказала мне, что известила тебя, — Петровский кивнул на кресло, предлагая Колесникову присесть. — Я знаю, как ты относился и к нему, и к его идеям, но сам по себе Харпер был очень хорошим человеком. Иногда слишком авантюрным, но он точно не был подонком.
Колесников терпеливо ждал новых восхвалений Призрака. Лично он в нем не видел ни грамма хорошего. И не хотел видеть. Он точно знал, что мир чище без Призрака. Да и боялся узнать о нем хоть что-то хорошее, чтобы не почувствовать вину за отнятую жизнь. Сколько невинных загубили в лабораториях «Цербера»? Без счета. И не приведи ему партия начать сочувствовать и понимать мерзавца, у которого, возможно, были любящие родственники и верная собачка. И думать, что Харпер такой же, как и все. Все не гробят массы народа в угоду амбициям. Призрак, вероятно, о подобных «мелочах» не думал.
— Тех турианцев, что ответственны за его смерть, мы, разумеется, накажем. Только вот вождя «Церберу» это не вернет. Не знаю даже с чего начать и за что хвататься. Планов у Призрака было очень много, — Петровский подставил пепельницу задумавшемуся Колесникову. — Вот взять твое задание на родине саларианцев… Зачем ему были нужны эти самки? Я не знаю, а в его записях не указано.
— Призрак вел записи? — удивился Колесников.
— Весьма подробные. Как в письменном виде, так и голо-дневниках. У меня не было времени все прослушивать и изучать, но, думается, многие ответы именно там. Сейчас меня куда больше волнуют Жнецы. В записях Призрака я не наткнулся на доказательства того, что ими можно управлять. В отчетах тоже нет ни малейшей зацепки. Не знаю, Колесников… Я все чаще думаю, что мы теряли время на нелепые исследования.
— И жизни теряли, — добавил разведчик. — И что будешь делать, если не секрет, конечно?
— Секрета нет. Разберу последние дела Харпера, а потом подумаю, как дальше жить, — отозвался Петровский. — Если хочешь, разберитесь с клоном с дневником Призрака. Я думаю, ты будешь иначе смотреть на то, что он делал, если прослушаешь все записи.
— А зачем мне смотреть иначе на человека, который уже мертв? — пожал плечами разведчик, непонимающе глядя на звукозаписывающее устройство, которое протягивал ему Петровский.
— Если не ради себя, то ради меня. Не хочу подключать других оперативников к этой работе. Тебе доверяю. Если найдешь то, что может полноценно доказывать возможность контроля, сообщи сразу. Если нет… То об этом варианте подумаем позже.
— Понятно… А что с тем устройством, которое расшифровывает Лиара? — Колесников поймал на себе удивленный взгляд Петровского. — Призрак рассказал мне, когда я лично отчитывался по успехам клона.
— Расшифровать-то она уже расшифровала, да только что делать с этим? Если начнем стройку, то привлечем внимание масштабом. Да и ресурсов требуется очень много. Призрак не делал ставку на эти протеанские чертежи, поэтому…
— Олег, Призрак мертв, — напомнил Колесников. — Не все ли равно, о чем он думал и на что ставил? У тебя своя голова на плечах и организация теперь тебе принадлежит. Почему… Почему ты все время пытаешься подражать Призраку? Зачем тебе знать о его планах? Земля опустошена, нашего государства больше нет в том виде, к которому мы привыкли. Зачем терять время, пытаясь вникнуть в мотивы Харпера? Объясни мне.
— Может и незачем, — покачал головой Петровский. — Но с чего-то начать нужно. Разбирайся с записями и доложи мне, если наткнешься на что-нибудь важное.
* * *
Клон просматривал фотографии Земли, сделанные еще до атаки Жнецов. Колесников проглядывал отчеты разных отделов, поступающих лично Призраку. Ничего противнее, чем подробности вскрытий, вживлений странных имплантов и фотографий подопытных он еще не встречал. Харпер был дотошен и хотел быть в курсе всего? Похвально вроде, но плеваться хочется сильнее, чем восхищаться гнилой натурой бесчеловечного защитника человечества.
— А это что за место? — спросил клон, показывая фотографию на планшете.
— Это территории Альянса, — отозвался Колесников, разглядывая изображение. — Ниагарский водопад… Красивое место. Всегда удивлялся, как Альянс умудрился его, пардон, не засрать. Они к подобного рода местам не так уж давно прониклись должным вниманием.
— Мне понравилась планета саларианцев, — отозвался Джеймс. — Столько воды… Если я когда-нибудь выберусь с этой станции, то поселюсь в подобном месте.
Колесников улыбнулся. Шепард как-то говорил ему, что после отставки он уедет на далекую планету, где кроме песчаных пустынь ничего нет. Клон же напротив не любил места, где взгляду было не за что уцепиться. Разные люди.
— Давай-ка послушаем Призрака, — предложил Колесников, подходя к терминалу. — Может узнаем что-нибудь о его предпочтениях? Или о том, что он думал о нас с тобой, а в глаза сказать стеснялся.
Клон кивнул. Колесников выбрал самые короткие звуковые дорожки, которые были в списке и приготовился слушать. Откашливание перед речью его восхитило. Явно старался, подбирал слова. Разведчик был уверен, что Призрак по старинке читал текст по бумажке, дабы не сбиться.
… «Цербер» — это семья. Ни одна держава не смогла добиться бы такого. Их лицемерная забота обо всех, кто обеспечивает этим сгнившим подонкам, не более чем забота о рабах. Раб должен быть здоров, чтобы работать больше и приносить пользу регулярно. Что еще волнует Альянс? Ничего. Накопление, накопление, накопление… Разрастающаяся армия абсолютно не способных к ведению боевых действий солдат и трусливых офицеров. Любое государство держится на идее. У Альянса давно нет ничего такого, за что можно не думая умереть, не испытывая жалость к себе. У Союза тоже ничего нет. Что они предлагают? Поклонение пережиткам прошлого? Ковыряние в белье всех сомнительных граждан, которые позволяют себе такую наглость, как наличие собственного мнения? Отвратительные и мерзкие правительства. Я перестал разделять чужие точки зрения тогда, когда увидел реакцию Альянса и Союза на появление угрозы со стороны Жнецов. Унижался перед главами, отправлял подробные доказательства того, что все это не миф. Прагматичный Союз не верил и смеялся, Альянс даже не улыбался, так как счел это не смешной глупостью свихнувшегося от богатств магната. Они расшевелятся в тот момент, когда лучше будет прикидываться мертвым. Авось пронесет. Авось сочтут мертвечиной…
Колесников посмотрел на вслушивающегося в слова Призрака клона.
