Сев за столик, Михайлович задумался, оглядывая окружающих офицеров. У него на корабле так бесчинно никто не вышагивал без дела, а здесь, похоже, занят был только патрулирующий жилую палубу офицер. Да и патруль корабля, находящегося в космосе, можно считать глупостью. Полюбовавшись на альянсовский неуставной комфорт, Михайлович решил порушить идиллию офицеров.
— Шорбан находится в одной из лабораторий, допуск которой я не могу вам дать при всем желании, СПЕКТР, — сказала далатресса.
Кайден молча перевел взгляд на Шепарда, который умел убеждать лучше, чем майор.
— Нас не интересуют его разработки, затрагивающие научные изыскания саларианцев. Нам нужны сведения, касающиеся его работы на Цитадели. Нам и в этот комплекс-то заходить не нужно. Просто доставьте его в то место, которое не считается секретным объектом. Или отправьте с челноком на «Нормандию», — сказал Шепард, подходя ближе к голографическому изображению далатрессы.
— Даже не в лаборатории он остается секретным сотрудником, — покачала головой глава саларианского правительства. — А вы так и не рассказали мне о своих целях.
— Если мои предположения верны, то Шорбан должен помочь нам в войне со Жнецами, — ответил Шепард.
— Шорбан? У него хорошо развиты технические навыки, но он не самый лучший инженер. Почему он? — далатресса оглянулась назад и вновь повернулась к Шепарду. — Жнецы хоть и машины, но вряд ли у Шорбана имеются навыки отключения таких громад.
— Я могу лишь при личной встрече объяснить вам подробности. Просто поверьте, — Шепард склонился над пультом и замолчал, подбирая слова. — Жнецы пока не добрались до вашей планеты из-за ее отдаленности от темных мест космоса, но они придут, — Шепард решительно посмотрел в глаза далатрессы. — Если Шорбан нам поможет, то есть вероятность спасти вашу родину. Вы видели новости о Земле и Палавене? Хотите такого же для Сур'кеш?
Далатресса прищурилась, рассматривая Шепарда.
— Хорошо. Будет вам допуск, но только на зону посадки транспорта. Дальнейшие ваши передвижения будут контролировать агенты ГОР. И да, Шепард, — глава саларианцев смерила мужчину пронзительным взглядом. — Если вы окажетесь правы, и Сур'кеш не пострадает, то можете рассчитывать на любую поддержку саларианского правительства.
— Я обязан быть прав, — твердо сказал Шепард.
— Когда войдете в систему, получите координаты одного из корпусов ГОР. Желаю удачи, капитан, — далатресса чуть улыбнулась.
Шепард повернулся к скучающему Аленко, рассматривающему стены связной.
— Кайден, меня не покидает чувство, что мы что-то делаем неправильно, — задумчиво произнес бывший капитан. — Должны быть еще способы борьбы со Жнецами. Если бы с сигналом все было так просто, то почему до этого не додумались другие расы, теперь уже ушедшие в небытие? Казалось бы, нет ничего проще, чем пожертвовать системой и, собрав их в одном месте, отправить к их механизированным богам?
— Это протеане узнали, что Цитадель является каналом. И именно они смогли этот канал закрыть, поработав с хранителями. Может, никто и не знал, что Цитадель это не изобретение высокоразвитой органики, а лишь орудие Жнецов, — пожал плечами Аленко. — А других идей у нас все равно нет. Отправлять флот объединенной галактики против них… Это пахнет гигантской космической братской могилой. Пусть и не быстро, но все же.
— Командир, вас требует к себе адмирал Михайлович, — едва дыша, произнес офицер.
— Вот и советский адмирал потребовал к себе внимания, — вздохнул майор. — Я все еще считаю, что его нужно было оставить на Цитадели.
— Михайлович меня меньше всего заботит, — отмахнулся Шепард. — К тому же, теперь ты командир, и он, соответственно, твоя головная боль. Но все говорят о сопутствующей ему почти дьявольской удаче. А если слухи верны, значит путешествие пройдет более-менее гладко.
— Хорошо, если так, — сказал Кайден, вызывая лифт. — Но вот характер у него… Я бы не хотел, чтобы он был моим прямым командиром.
Шепард чуть улыбнулся и погрузился в размышления. Кайден обдумывал свои чувства по поводу назначения. Никаких чувств особых не было, что удивляло.
— Почему здесь так душно? Эй, боец, включи «ветродуй»! Выключи сейчас же, меня продуло! От кого воняет чесноком? Кто вам разрешал потреблять сей овощ? Выведите его из помещения немедленно! Воды! Что ты мне принес? Она газированная? Отравить решил адмирала? Аленко, где ты? Жрать хочу, подыхаю! — услышал Кайден.
Вообще, смотреть, как обычно спокойные, почти аморфные солдаты суетятся, было приятно. Правда, оскорбляло то, что по его приказу экипаж так шустро бегать не начинал.
— Майор, что за корабль у тебя такой? По расписанию ужин, а на столе ничего нет. Мне как-то форму надо поддерживать, а то перестану быть солидным. Вот кому рассказать про корабль СПЕКТРа, на котором экипаж умирает от голодной смерти? Расскажу всем исключительно из личной мерзости, — обратился Михайлович к Аленко.
— Если вам приготовит ужин СПЕКТР, то вы не станете разглашать секрет? — устало поинтересовался он, направляясь к плите.
— Унесу эту тайну с собой в могилу, — серьезно закивал адмирал. — Но могу не сдержаться и проговориться соседям по погосту, если буду изнывать от скуки. Присаживайтесь, Шепард. Отчего так задумчивы? Далатресса дала согласие на проведение нами беседы с этим Шорбаном?
— Да, согласие получено, — кивнул Шепард. — Меня другое беспокоит. Если мой план не сработает, что будем делать?
— Есть какие-то сомнения? — тут же стал серьезным Михайлович.
— Имеются, признаться. Я думаю, нужно попутно обдумать другие варианты. Правда, их для начала придумать надо, а потом начинать обдумывать, но чем-то определенно нужно заняться.
— Вот вы, поди, думаете, советский адмирал не способен размышлять и анализировать. Полагаете, что я только подшучивать над окружающими горазд. А я много размышлял, проглядывая ваши отчеты, которые вы, слава партии, не только Призраку отправляли, но и Альянсу. У меня есть кое-какие соображения, — Михайлович откинулся на спинку и достал сигареты. — Курите, Шепард?
— Нет, — ответил бывший капитан.
— И правильно. Но мне с сигаретой лучше думается. Скажите, вы подробно изложили сведения о базе Коллекционеров? Об этом таинственном ретрансляторе, за который можно проникнуть только по системе, названной в честь нашей старенькой радиолокационной? Вот скажите: Жнецы могут беспрепятственно пользоваться Омега-4, не опасаясь астероидно-обломочного супа, который там преграждает дорогу цивилизованным кораблям?
— Я все подробно изложил, — подтвердил Шепард. — Да и «свой-чужой» изобретение Жнецов. Вряд ли, стремясь на время обезопасить своих рабов, они бы и от себя их защитили. Это слишком благородно для механического ума.
— Давай с другой стороны подумаем. Даже если Цитадель не срабатывает, как маяк, то привлечь внимание Жнецов мы все равно в состоянии. Правда, придется пожертвовать всеми колонизированными планетами… Логика-то у Жнецов удивительна своим идиотизмом. Вот они нападают на планеты, а мимо флота пролетают, как бы не замечая. Видать, сначала у них по плану лишить нас важных центров, а потом с остатками разбираться. Будем плясать от этого. В данной войне победа важнее, чем возможные потери. Отстроим все потом, если будет возможность. Но да не об этом речь… Я предлагаю сманить Жнецов в галактической ядро и там же их жахнуть. Попутно можно еще и ретранслятор взорвать, чтобы наверняка.
— А станция Омега? Вы хотите рискнуть ею? Но она густо населена. Я против, — упрямо заявил Шепард.
— Омега? И кем она населена? Разбойниками, убийцами и прочей мразью? Да в галактике в тысячу раз чище будет, если вместе со Жнецами уничтожится и эта цитадель криминального разврата, — убежденно заговорил Михайлович, поглядывая на суетящегося возле плиты майора.
— Послушайте, товарищ адмирал, — Шепард злобно прищурился, глядя в спокойные глаза Михайловича. — Я смог спасти весь экипаж «Нормандии», когда бегал по этой чертовой базе Коллекционеров. Я не стану жертвовать органической жизнью, чтобы победить Жнецов. Это глупо… Это лишь помощь им, как вы не понимаете. Они приходят, чтобы уничтожить наш вид, а мы им всеми силами подсобляем. Я поклялся несколько лет назад, что по моей вине больше никто не умрет. Так и будет.
— МХАТу триста лет. Браво, Шепард, — Михайлович театрально похлопал нахмуренному бывшему офицеру. — И кому поклялись?
— Самому себе, — все так же с вызовом ответил Шепард.
— Тогда это серьезно, — улыбка стерлась с лица Михайловича. — Только ты из меня монстра-то не делай. Ты офицер и прекрасно должен понимать степень ответственности и перед военными, и перед гражданскими лицами. Если мы сделаем так, как задумано, спасем больше живых существ. А думать о кучке преступных индивидов, которые сразу после войны кинутся грабить не способные сопротивляться колонии и корабли, я не намерен. Мне важны интересы моей державы, — поймав напряженный взгляд Шепарда, Михайлович добавил: — Сейчас моя держава — человечество в целом. Кончится весь этот беспредел, вновь разделимся на фракции. Но не сейчас. А позволять превращать Землю в радиоактивную зону я не собираюсь из-за кучки ворья, трусливо засевшего на Омеге. Будут помогать и сражаться — этого мы им не забудем. А будут отсиживаться — отправим держать совет перед их божками разнорасовыми.
Понаблюдав за мини-пожаром, который устроил Аленко, Михайлович вновь повернулся к Шепарду.
— Ты пойми, что бывают в жизни такие моменты, когда цвета бывают только черные и белые. И война — как раз этот момент. Те, кто будут сражаться за нас, получат и нашу защиту в случае нужды. А кто не будет, — Михайлович поднял указательный палец. — Те туда, хотя я и не верю в загробную жизнь. В общем, будет лучше, если мы загоним их за ретранслятор Омега-4 и подорвем ретранслятор к чертям. Как они еще смогут покинуть галактическое ядро? Передвигаясь по черным дырам? Так мы еще и заминируем Цитадель. Но тут мы подошли к тому, что лучше бы твоему плану сработать, а не то… А не то он не сработает и придется лишь наращивать мощь, пока Жнецы ползут к нам через черные дыры. Но это даст нам время, чтобы еще что-нибудь придумать. Да и мы будем точно знать, откуда они появятся еще раз.
Шепард вновь задумался. Михайлович подкурил сигарету, которую теребил пальцами во время беседы, и принялся разглядывать бывшего капитана. Шепард хмурился, морщил лоб, но молчал и больше не предпринимал попыток достучаться до сострадания у адмирала.
— Я спешил, поэтому на кухне и случился конфуз, — нарушил тишину подошедший Аленко.
— Благодарю, но я сыт, — сказал Михайлович, поднимаясь. — Накорми своего приятеля, а то его голодный мозг не способен воспринимать реалии такими, какие они есть.
— Вы же сами сказали… — растерялся Кайден.
— Передумал теперь, — Михайлович подошел к холодильнику и сгреб все питательные батончики в карманы. — Пойду представлю, что это шоколад. А вы кушайте, мальчики. Набирайтесь сил. Когда будем в саларианской системе, разбудите.
* * *
— Слушай, ладно я — наемник, но ты-то здесь каким ветром? — спросил Заид, пожимая руку Колесникову.
— Волею судеб и души, — ответил разведчик. — А почему ты не в ополчении каком-нибудь? Неужели тебе безразлично то, что происходит в галактике?
— Небезразлично, конечно, но куда прикажешь податься? В какое ополчение? В партизана играть? Это ваши советские страдания ерундой. Мне же цель нужна. Бесцельно сдохнуть в мои планы не входило. Вот если наступит решающая битва, где или мы, или Жнецы — тогда я первый побегу мстить тварям. Пока же переломом не пахнет, я займусь своими обычными делами. «Цербер» вновь предложил мне контракт, и у меня нет оснований ему отказывать. А правильно я рассуждаю или неправильно, решать не тебе, предатель родной державы. Но ты не дуйся, — добавил Заид, глядя на хмурившегося Колесникова. — Мне все равно, какие для себя пути человек выбирает. Главное, чтобы они с моими пересекались исключительно мирно.
Массани осмотрел ангар, где собирались церберовские оперативники.
— Лоусон рассказала мне вкратце о задании. Сказала, что основные моменты ты мне лично донесешь. У меня вопросы: на хрена нам самки кроганов и почему эти самые самки, если они действительно, конец всему, как необходимы, забираются с Сур'кеша, а не Тучанки?
— Заид, я знаю не более тебя. Мне известно лишь, что эти кроганки способны к деторождению без препятствия в виде генофага. А что с ними собираются делать, сам черт не знает, — Колесников тоже рассматривал корабли, на которые поднимались оперативные силы «Цербера». — Послушай, отправление графиком через час, поскучай пока здесь без меня. Нужно кое-что сделать.
— Правильно. Сделай кое-что сейчас, а не во время возможной битвы. Беги козочкой, посол, — улыбнулся Заид. — И смыть не забудь после себя.
— Да я не о… А неважно, — махнул рукой Колесников и отойдя подальше, еще раз взвесил все «за» и «против».
Миранда сказала, что его не будут прослушивать, значит, можно выйти на связь и напомнить о себе. С руководством связываться не было необходимости, да и связные с этой задачей справлялись прекрасно. Хотелось поговорить с непричастным человеком. То есть, не совсем человеком… За последние дни он переживал то из-за своего задания, потом из-за Призрака, который коварно приснился ему, испортив настроение, то из-за клона. Сейчас же, когда задание выполнено и воспоминания о кончине Харпера уже не занимали мысли с завидным постоянством, можно подумать и о себе самом.
Прижавшись спиной к стене, Колесников активировал инструметрон. Ускоренное сердцебиение и дрожащие пальцы заставили разведчика признаться самому себе в том, что он волнуется. Странно все в жизни устроено было. Он ни секунды не раздумывал, наводя оружие на Харпера, а сейчас весь дрожит, хотя сеанс связи смертельно не закончится ни для кого. А ведь несравнимые вещи: жизнь человеческая, хоть и такого мерзкого существа, как Призрак и звонок другу. Почему же волнение настигает в абсолютно простых вещах. Где у жизни логика? Да нет ее и пытаться поразмыслить над не существующим в этой материи понятием, не нужно.
Настроив нужный канал, Колесников принялся терпеливо ожидать ответа, попутно пытаясь успокоить себя известными дыхательными методиками. Медленные вдохи и выдохи раздражали и заставляли усомниться в мудрости изобретателя подобных действий, однако к удивлению разведчика, руки перестали дрожать.
— Колесников? Неужели вы вспомнили обо мне? — услышал разведчик из инструметрона мелодичный голос.
— Я и не забывал. Просто обстоятельства мешали связаться. Все это уже неважно. Как ты, милая? — Колесников посмотрел на экранное изображение кварианки, попутно восстанавливая в памяти тот момент, когда она сняла маску, дабы показать лицо. Воспоминания остались довольно яркими, так как поступок впечатлил разведчика.
— Жду, когда адмиралы прекратят военные действия. Попутно занимаюсь делами посольства на Цитадели… Колесников, скажите… — девушка выдержала паузу. — То, что говорят о вас — это правда? Вы бросили державу, чтобы уйти в «Цербер».
