— Колесников, идем, — услышал он наконец.
Поднявшись, разведчик увидел трупы двух азари. Одна все еще светилась синим, хотя это удивительно. Может, жива? Колесников подошел и присел возле нее, взяв за руку и пытаясь нащупать пульс. Тишина. Безжизненное тело.
— Этот феномен свойственен всем биотикам, Шепард? — спросил Колесников.
— Не сказал бы, — покачал головой капитан.
— Шепард, в соседнем помещении много ящиков с красным песком. Небольшая доза отравления ведет к появлению или усилению биотических возможностей, но большая к тяжелой интоксикации. Будьте осторожны, — предупредил голос из инструментрона Шепарда.
Колесников задумался. Видимо, ему два года назад досталась вполне большая доза. Биотических способностей он в себе не почувствовал. Усиления того, чего у него нет, тоже не случилось. А вот повышение кислотности в желудке и рвущий жилы адреналин — это случилось в полной мере. Ни к чему мнить себя биотиком, а лучше держаться подальше от этой не бодрящей ерунды. Можно еще попросить у Шепарда шлем, но при мысли о том, как он будет выглядеть в костюме и современном противогазе на голове, красный песок переставал быть страшным врагом.
— Тали, идите-ка сюда, — поманил он девицу, заметив, что из открытой двери на противоположной стороне показались азари в сопровождении роботов.
Решив разбираться с более менее понятным противником, Колесников буквально оттолкнул к стене кварианку и прицелился в голову электронно-механического изделия, бодро шагающего в его сторону. Первый же выстрел был удачен. Механическая голова взорвалась вместе с прилагающимся к нему телом, задев при этом робота, идущего позади. Высунувшись из-за ящика, разведчик выстрелил несколько раз и в этого неполноценного синтетика. И опять удачно. Не успев мысленно похвалить себя, Колесников ощутил внезапный мягкий, но увы не душевный подъем. Одна из девиц, с которыми он благородно позволил разбираться Шепарду, подняла его в воздух и тянула к себе. Все бы ничего, но шум выстрелов, направленных в его скромную персону и каким-то чудом не задевающих, раздражал неимоверно. На помощь пришла Тали, выпустившая дрона, который долетев до цели, а именно до азари, волочащей к себе Колесникова, взорвался. Девица отвлеклась, и Колесников рухнул на ящик, над которым «пролетал». Почувствовав знакомый запах, исходивший от треснувшей тары, разведчик поспешил спрыгнуть и отбежать в сторону.
«Наверное, я эффектно смотрюсь, когда бегу, а за мной на уровне задницы клубится красный туман. Михайлович был бы счастлив, если бы наблюдал за мной в эту секунду».
Перед забегом за ящик, Колесников не на что не рассчитывая, стрельнул на бегу в азари и тут же спрятался. Еще один выстрел и в помещении воцарилась тишина.
— Все целы? — услышал он голос Шепарда.
— Да, — сказала Тали, которая находилась почти у самых дверей, через которые они вошли в этот полу складной док.
— А я не совсем, — честно признался Колесников. — И от меня неприятно пахнет. Смердит, я бы сказал.
— Результат воздействия биотики, — объяснил Шепард. — Не огорчайтесь, у вас это временное явление, а кое-кто регулярно… как вы сказали… смердит.
— Сочувствую. Идем дальше. Что-то мне совсем тут не нравится, — Колесников кивнул на красный пар, испускаемый одним из баллонов.
Шепард кивнул и, приблизившись к дверям, осторожно выглянул. Махнув рукой, он прошел в другой сектор, выглядевший еще тоскливей из-за уже друг на друга поставленных ящиков. Вот тут опасность взрыва и попадание в эпицентр оного очень вероятна. Решив по-прежнему не геройствовать, а предоставить сию неприятную в данный момент обязанность Шепарду, Колесников оглядел склад. Спрятаться кроме как за этими трехклятыми ящиками негде.
— Азари на мостике. Еще несколько робопсов вижу. Как-то для базы не густо охраны. Навевает неприятные предположения о том, что нас просто заманивают в ловушку, — сказал Шепард, глядя в прицел винтовки.
— Меня интересует, где же здесь мой лучший друг Нифту, — отозвался Колесников. — Будет обидно, если он умрет до того, как я его убью.
— А меня интересует вон тот летун, который движется в нашу сторону, — показала на транспорт Тали.
Колесников и Шепард перевели взгляд на темное, разрастающееся на глазах пятно в небе.
— Сиди вот здесь и не высовывайся, — велел разведчик кварианке.
Он и сам не понимал, зачем так излишне о ней заботится. У Тали боевого опыта было на порядок больше, чем у него самого. Учебные стрельбы и лагеря подготовки не в счет — это игра, забава с целью приобрести навыки. Не отточить, а именно приобрести. И вот сейчас он указывает девице как себя вести, хотя сам знает об этом лишь в теории. Он не диверсант и не вояка, а лишь собиратель информации. Ответ нашелся: Колесников испытывал чувство вины за то, что весь свой душевный мусор свалил на голову несчастной, подвернувшейся под руку и язык, девице. Может, это не лучший способ искупить вину, но один из неплохих. Главное, чтобы окружающим, а особенно ему самому, не взбрело в голову, что есть и другие основания оказания заботы.
— Может, удастся проскочить? — не к кому обращаясь, спросил Шепард.
— Мостик просматривается, — не согласился Колесников. — Вот если бы его отвлечь в один из секторов и тихонько прокрасться… Но возвращаться-то придется этой же дорогой, поэтому рискованно.
— А мне кажется, что это неплохая идея, — подала голос Тали. — Заманим его в предыдущий сектор, и я останусь там, а вы доберетесь до главного зала этой базы.
— Вы не можете остаться наедине с летуном, — покачал головой Колесников.
— Почему? — искренне удивилась Тали.
— Ну… потому что!
— Очень убедительный аргумент, — улыбнулся Шепард. — Лично я в ней уверен. Кстати на предыдущем складе было что-то вроде технической комнаты. Она взломает замок и посидит там, пока мы не вернемся и не привлечем внимание на себя. А там уж короткая пробежка — и мы у лифта. Меня все устраивает.
Колесников пожал плечами. Раз бригадира все устраивает, то ему-то какое дело. Однако он остро ощутил разницу менталитета Альянса и совкового. Его бы сограждане не отправили девицу изображать «болвана» из принципа. Не было никакого равенства полов и быть не могло. Это против природы, в конце концов. Очень хотелось затопать ногами и сказать, что место кварианочки на кухне, а ее капитан пусть придумывает другой план, менее рискованный для женской части их шайки. Правда выглядеть он будет, как провокатор построения патриархата на корабле, за что его тут же выгонит женская, обиженная часть команды. Причем прямо в космосе и, не выдавая скафандра.
Шепард кивнул Тали, и они решительно направились вперед. Колесников угрюмо посеменил позади них. Нет, в жизни слишком много вещей, которые находятся за гранью его понимания. Вот зачем нужно это мифическое равенство? Чтобы отправлять под пули, так как девица имеет право погибнуть в бою, как мужчина? Или чтобы заставлять ее же (в том случае, если она выжила) делить счет в ресторане пополам? Колесников был против и первого, и второго варианта.
— Беги, — скомандовал Шепард Тали.
Кварианка довольно быстро проскользнула мимо него. Летун повело в сторону. Шепард принялся отстреливаться от азари, внимание которых привлек дрон Тали, направленный на корабль. Колесников прицелился в робопса. Таких машин он еще не видел. В любопытном организме вновь возникали вопросы: зачем создавать подобное инженерное убожество? В чем смысл? А будки таким псам нужны?
Пристреленная в нескольких метрах «собака» взорвалась, окатив Колесникова пыльными остатками брони. Интересно, кто изобретатель таких вот вещей? Ненужных, бессмысленных и нелепых. Какая раса в ответе за конструирование этого монстра?
— Идем на мост, — предложил Шепард, довольно легко расправившийся с азари.
— Я не понимаю зачем вам компаньоны, Шепард, — честно признался Колесников, догоняя капитана. — Со стороны вы выглядите эдаким универсальным солдатом.
— Штурмовик и есть универсальный солдат, — кивнул Шепард. — Только вот с техническими навыками у меня нелады, хотя я и учился. Могу открыть любой замок, но медленно и мысленно его проклиная в процессе.
— Давайте я попробую, — предложил Колесников. — У разведчиков обратная ситуация. Я бы с большим удовольствием ковырялся в замках и бесконечно разглагольствовал, чем стрелял.
Конструкция блокировочного замка была старой, известной, поэтому проблем у Колесникова не возникло. Опять длинный коридор, правда безлюдный, что немало радовало. Свернув за угол, Шепард опустил винтовку и, широко улыбнувшись, подмигнул Колесникову. Разведчик подошел к капитану и глянул ему через плечо. Одинокий волус расхаживал возле автомата с «быстрой едой». У разведчика появилась полная уверенность, что именно этот пухляш в свое время разорвал его самолюбие на куски. Вот он, засранец! Оставалось только разбежаться и пнуть говнюка со всей своей немалой дури.
— Стойте на месте, недостойные, — приказал волус приближающимся людям.
— Стоим, — улыбаясь, сказал Шепард.
— Вы видите перед собой самого бога биотики, — объяснил волус свое высокое положение в галактике.
Колесников задумчиво посмотрел на толстячка. Ошибся, что ли? Нифту не был кретином, а этот волус похоже кретинизмом жил. И старался заразить окружающих, которые выслушивали то, что он нес.
— Я Нифту Кал, — закончил свою речь пухляш.
— Правда? — Колесников смерил его сомнительным взглядом. — Это тебя так с красного песка разнесло? Или среди волусов сие имя распространено? Вот скажи милейшее создание, я тебе никого не напоминаю? — разведчик опустился на корточки, дабы самоназванный бог его получше разглядел.
— А что, я угрожал вам и прежде? — искренне поинтересовался Нифту. — Вряд ли. Вы не пережили бы встречи со мной. Не мешайте мне. Сейчас я войду в эту дверь и убью Васэ, предводительницу наемниц. Потом займусь вами двумя.
Шепард терпеливо отмалчивался, Колесников поднял брови.
— За что ж ты так со своей нанимательницей?
— Отойди, а не то познаешь силу биотического бога раньше положенного. Я… — волус замолчал и покачнулся. — Я так наполнен силой, что с трудом стою на ногах.
Вот тут Колесников верил. Он сам с трудом стоял на ногах после отравления красным песком, видимо, волус чувствует примерно то же, что ощущал Колесников в той комнатенке, когда проснулся с баллонами в обнимку. А именно: желание спать и запачкать рвотными массами все вокруг.
— Может, вам лучше отдохнуть? — предложил Шепард «богу».
Колесников не возражал. Толкового разговора с Нифту сейчас все равно бы не получилось, а поговорить и по-старчески поругать жутко хотелось. А потом отстегать прямо на площади перед участком.
Шепард легонько толкнул волуса, отчего тот пошатнулся и рухнул. Из скафандра моментально разнеслись рыкающие звуки, напоминающие храп. Милейшая картина. Колесникову моментально захотелось еще и пледом накрыть говнюка, дабы тот не замерз.
Капитан открыл дверь и Колесников перевел взгляд с волуса на азари, держащую стакан и что-то выискивающую в планшете. Вероятно, вот эта конкретная представительница однополой расы олицетворяла себя с мужчиной. Вот зачем ей было делать себе татуировки в виде бороды и усов? Зачем вообще кто-то делает рисунки на теле?
Девица не пожелала обмолвиться и парой слов с прибывшими, зато моментально отдала приказ другим азари, заполонившим комнату. Вот тут Колесников струхнул по-настоящему. Толпа ожесточенных, фанатично настроенных баб. Что может быть хуже? Только то, что стреляли они метко, а его любимый пистолет даже щит брони пробить не мог. Почувствовавший заминку компаньона, понятливый капитан кинул разведчику странное по виду оружие. Кое-как разобравшись с незнакомым чудом техники, Колесников привстал и осмотрел помещение. Щель между ящиками позволяла безбоязно выглядывать и при этом не бояться случайного попадания. Ему видно, его не видно — жизнь начинала складываться потихоньку.
Расположив нечто, напоминающее уменьшенную копию извращенного альянсовского миномета на крышке ящика, Колесников выстрелил. Нет, сие творение явно не принадлежит Альянсу. Вместо зарядов вылетал, или вылетали, или вылетало нечто, напоминающее рой, двигающийся строго по прямой. Не известно, причиняло ли особый вред странное оружие, но точное попадание, видимо, сбивало с толку азари, которая принимала на свою броню излучение. Через несколько секунд девица упала. Колесников развернул новую «игрушку» и с азартом стал искать новую цель. Интересная штуковина. Нужно будет попробовать выменять на что-нибудь или купить у Шепарда.
Приподнятое настроение испарилось, когда он краем глаза заметил девицу-азари, метнувшуюся к нему. Она так быстро и ловко лавировала между ящиками, что прицелиться было невозможно. Развернувшись, разведчик встретился взглядом с этой самой девицей. То, что она была в окружении синий ауры пугало и навевало неприятные, позорные воспоминания. Либо девушка была уверена в себе, либо мозг отказывался работать адекватно, но она бросилась на Колесникова, вместо того, чтобы начать стрелять или замучить биотикой. Перехватив кулак, который при попадании должен был сломать ему нос, разведчик попробовал вывернуть руку азари. Не случилось. На вид хрупкая девица ловко вывернулась и умудрилась сделать что-то вроде подсечки. Колесников рухнул на пол, потащив за собой девицу, которая руку так и не отпустила. Перекатившись и оказавшись сверху, Колесников замялся, так как уж очень нестандартно для него все это было. Его промедление было награждено резким и довольно ощутимым ударом ноги в живот от девицы. Наплевав на принципы, разведчик крепко зажал ее лицо руками и дернул вверх. Тело азари под ним обмякло и перестало пытаться сбросить с себя лишний груз. Поднявшись, Колесников ощутил жжение в том самом месте, которое не показывают каждому встречному. Развернувшись, он увидел падающую азари. Шепард опустил винтовку и улыбнулся.
— Вас ранили, — констатировал он.
— Это не ранение. Это очередное унижение, — пожаловался Колесников, упираясь на ящик. — В штанах дырку выжгли, да? Я как та краснозадая обезьяна сейчас выгляжу?
— Ну, все не так плохо, — констатировал Шепард. — Да и красный цвет коммунистам к лицу. Ну, в вашем случае к другому месту.
— Пиджак цел, так что прикрою. Неловко получилось как-то. Это все из-за Нифту. Из-за его близости я все время попадаю в неудобные ситуации. Панацелин поможет?
— Поможет. На корабле доктору покажитесь на всякий случай.
Колесников скривился. Не столько было больно, сколько обидно. А мысли о том, что врач на корабле Шепарда — женщина совсем печалили. Вот он никогда не понимал, почему девушки идут в проктологи, а мужчины — в гинекологи. Почему нельзя придумать такой закон, чтобы мужчина осматривал мужчину, ну а женщина — женщину? Это же создает массу дискомфорта во время осмотра. И вроде бы он давно вбил себе в голову, что врач — профессия бесполая, но каждый раз стеснялся раздеваться перед молодой особой, бесстыдно его рассматривающей.
