— Когда уже влез на дерево, неразумно убирать лестницу, — поднялся Сяо Хань. — Я полагаю, тратить основные ресурсы на поддержку этого плана неразумно, но оказать некоторое содействие мы обязаны. В конце концов, в операции по спасению инженера-саларианца, принимал участие советский адмирал. Мы не можем теперь спустить все. Предлагаю обеспечить инженерной поддержкой саларианца. Сомневаюсь, что он один успеет осмотреть и настроить всех Хранителей.
— Совет категорически против сканирования хранителей. А ведь Шорбан должен не просто их исследовать, а еще и перепрограммировать.
— К Совету нынче ближе вы, а не мы, — улыбнулся китаец. — Возможно, генеральный секретарь подберет нужные слова и убедит Советников. И когда я говорю «возможно», я имею в виду «безусловно подберет».
— Ах, эта тонкая лесть, — генсек снял очки, и Хакет, рассматривающий нового временного руководителя своей державы, удивился, как молод еще этот жесткий, своенравный человек. — Как же теперь мне не получить разрешения? Как с отказом смотреть в глаза китайскому товарищу?
— Хочу отметить один момент, — поднялся Михайлович. — Кроме прочего, у нас открытый вопрос по «Церберу». Призрак молчит, но, думается, что это лишь затишье перед…
— Ах да, забыл доложить. Призрак убит. «Цербер» возглавляет Петровский, как мы знаем. Как думаете, товарищ адмирал, много ли нужно времени социалистически настроенному товарищу чтобы развалить капиталистическое учреждение вовсе об этом не стараясь? Если бы мой пост не был столь высок, я бы сделал ставку, — улыбающийся генсек казался не просто молодым — юным.
— А, простите, кто передал подобные сведения? — настороженно поинтересовался Михайлович. — И как убит Призрак? Где? Кем?
— Переданы сведения не Колесниковым, не надейтесь, — генсек изобразил сочувствие. — А вот где, кем и как — это посмотрите в отчетах. Если бы вы занимались своими обязанностями, а не играли в путешественника, то не задавали бы подобные вопросы. Альянсу мы не сбрасывали последние обновления в архивах, ибо рискованно. Займемся этим сразу по окончанию нашего собрания. Итак, мы все еще работаем в «режиме ожидания», исходя из минимума информации просто по всем фронтам, верно?
— К несчастью, так, — отозвался Михайлович.
— Что ж, товарищ адмирал, если в трехдневный срок сведения по кварианскому флоту не обновятся, действуем… грубо. Геты, как я понял, готовы идти на контакт, минуя идиотские условия. Если кварианцы снова будут их выдвигать… То нужны ли такие союзники? Три дня, Михайлович, понимаете и не более.
— Понял, срок ожидания — три дня, — без энтузиазма отозвался Михайлович.
— На том и порешили, — поднялся генсек. — Совет окончен.
* * *
Элетания, по внешним своим характеристикам, поражала воображение. Много где бывавший и что видавший Колесников едва сдерживал нижнюю челюсть, стремившуюся вниз — повисеть. Подобных мест на Земле он не встречал. Девственная красота завораживала. Даже планета саларианцев, в которую гармонично вписывались мягкие архитектурные сооружения аборигенов, впечатляла не так сильно. Весь спуск на челноке прошел в полнейшем молчании, когда они с клоном то просматривали голографические изображения, то пялились в узкие окна, отталкивая друг друга плечами. Одно огорчало: находиться в этих красотах можно только в герметичном костюме и регулярно меняя фильтры, дабы не начать корчиться в агонии, никак не соответствующей окружающим спокойно-величественным природам.
— Удивительно устроена жизнь, а, Колесников? Красиво как, а жить без дискомфорта невозможно. Вроде бы несправедливо, ибо такая красота не обжита, а с другой стороны — не загажено, как в некоторых колониях. Особенно советских — прошу заметить и подчеркнуть красным, — сказал Джеймс, отталкивая разведчика от узкого окна.
— Прошу так же засвидетельствовать, что большинство советских колоний являются ресурсодобывающими поселениями. И жирно выделяю это. Советским гражданам тяжело живется вдали от Земли. Чертово воспитание с чертовой ностальгией, — отозвался Колесников, присаживаясь на место.
— А вот Терра Нова блестящий показатель того, что некоторые советские граждане вполне могут обходиться без близости к мавзолею и прочим историческим памятникам. И что уживаться могут с гражданами Альянса куда более спокойно, чем на Земле, — высказалась Миранда, равнодушно поглядывающая на виртуальные снимки Элетании.
— Так и «Цербер» — это своего рода показатель. Только вот, почему-то, остальные вас не понимают. Нас, то есть, — поправился Колесников, с трудом отводя взгляд от стройных ног девушки.
— Рядом нет Петровского, поэтому можете называть вещи своими именами. Именно «мы» и именно «нас». Не вас, Колесников, — Миранда поправила волосы. — Хотя в данный момент я и сама рада вырваться с «Кроноса» и заняться хоть чем-то полезным.
Колесников принялся листать снимки, терпеливо ожидая приземления. Его эта миссия в общем-то не впечатляла. «Сгоняй, найди, доставь» — попахивает курьерской работой, а он, стоит вспомнить, бывший посол и разведчик на задании. Может, он отупел от безделья, но не видел никакой значимости в поисках протеанских артефактов, обнаруженных путем сканирования. Жаль, что сканер не мог их с поверхности планеты поднять и доставить на «Кронос». И жаль, что лопата, как предмет поиска кладов уже много лет как потеряла актуальность. Так хоть с Джеймса, кроме семи потов, сольется ершистость, плодами которой он одаривает своего наставника все чаще, ибо от того же самого безделья не знает, куда себя деть. А еще он неловко чувствовал себя рядом с Мирандой, так как до сих пор не понимал, как к подобной женщине относиться. С одной стороны — чувствовал в себе отеческое желание опекать и заботиться, так как при всех физических достоинствах, девица выглядела хрупкой и беззащитной. С другой — дамочка была слишком волевой, слишком авторитарной и совершенно лишена милого девичьего обаяния по ранее указанным причинам. Противоречивые чувства. А еще она знала больше, чем Колесникову хотелось бы, и это совершенно не нравилось ему. Язык-то за зубами она держать умела, но сколько это продлится? В любой момент сдаст его Петровскому, и пускай титры по бравому разведчику. То, что Олег не простит ему убийства Призрака, Колесников знал наверняка. Джеймс, который не только все знал, но еще и видел своими глазами, отчего-то совершенно не пугал перспективой «разоблачения». А вот своенравная девушка с чисто мужским характером не источала ощущение безопасности.
— Надеюсь, у нас будет время на короткую прогулку? — повернулся клон.
— Я бы не рисковала уходить далеко от поискового лагеря оперативников, — отозвалась Миранда, задумчиво смерив взглядом Джеймса.
— Значит, вы пропустите интереснейшую экскурсию, — безразлично отозвался клон.
— Зато не задохнусь от ядовитых испарений, — беззлобно сказала девушка.
— А экскурсию все равно пропустите, — пожал плечами Джеймс.
Миранда улыбнулась. Колесников снова едва оторвался. Взгляд сам собой стремился, полюбовавшись улыбкой, опуститься ниже и рассмотреть… Швы на ее костюме, которых, к слову, и нет. А еще было крайне стыдно перед самим собой: вот клон вполне себе спокойно общается с девицей, а он, как молодой идиот, боится взглянуть не туда или взгляд задержать. Определенно давит слишком длительное вращение в исключительно мужском коллективе. Черты, давно возрастом забытые, выползают наружу.
Однако в противовес вызывающей красоте Миранды возникал образ другой девушки. Прав клон про удивительное устройство жизни: Колесников видел лицо Тали лишь раз, но запомнил настолько четко, словно никогда не видел ее в кварианском костюме, а черты лица офицера «Цербера» тут же расплывались в памяти, стоило отвлечься и не смотреть на нее пару минут. Тут определенно пахло интересом, причем совсем не дружеским, как он сам себя ранее уверял… Или постепенно развивающимся склерозом, хотя в это верить не хотелось.
— Наденьте шлемы, — распорядилась Миранда, проверяя маску. — Конечно, интоксикация от местной флоры не моментальная, но рисковать нам не к чему.
— А вода на этой планете тоже не пригодна к употреблению в виде использовании оной для гигиенических нужд? — поинтересовался клон, подходя к двери и натягивая шлем.
— Хочешь проверить?
— На советском разведчике проверил бы для начала…
— У тебя так много советских разведчиков припасено, что ты одним из них готов пожертвовать?
— Партия не родит для меня еще?
— Партия нынче только усыновляет. Рожать некогда.
— Прекратите оба, пожалуйста. Мне очень нравятся ваши перебранки, но сначала задание, — Миранда строго посмотрела на мужчин.
Колесников кивнул. Вот еще один минус: умеет заставить засунуть язык поглубже. Разве женщина должна такими дарованиями обладать? Снова вспомнилась Тали, как правило молчащая, и этим необыкновенно и загадочно привлекательная.
Дверь челнока поползла вверх, и Колесников почувствовал, что дышать стало тяжелее. Словно содержание кислорода было предельно низким. Фильтры хоть и работали исправно, полностью не могли обеспечить привычного дыхания. Но райские виды затмевали собой эту проблему от непривычки работать в сложных условиях. Полное отсутствие блеклых цветов — все поразительно ярко и контрастно. Никакой даже чуть пожелтевшей травы, никакой незавершенности в раскинувшихся зеленых просторах. Идеально до жути. Если рай и существовал, то выглядел он точно так же, ибо лучше вряд ли что-то можно было придумать. Ну, разве что атмосферу сделать более дружелюбной для нежных человеческих легких.
— Знаете, мне даже идти не хочется. Я же примну траву, — услышал в динамике голос клона Колесников.
Трава была чуть влажной, судя по виду. А если присматриваться, то от нее исходил еле заметный зеленоватый пар. Видимо, именно он и вызывал зрительное ощущение абсолютной идеальности. Сами же растения выглядели ничем непримечательными. Необычными, так как на Земле Колесников такие не видел, но уж точно не завораживающими.
Идущая впереди девица по сторонам не глазела, чем удивляла Колесникова. Почему она не видит прекрасное перед собой? Не понимает? Не интересно? Уже налюбовалась? Тоскливо при мысли, что еще довольно молодой девице было плевать на настоящую жизнь, пусть и находящуюся посреди ядовитых испарений.
Наспех разбитый лагерь казался чем-то лишним на планете. Конечно, очарование от местной флоры пропадало, стоило увидеть пробегающих мимо бледных ученых, но все ж таки…
— Скажите, Миранда, чем нам помогут эти таинственные находки в построении не менее таинственного сооружения? — полюбопытствовал Колесников, с удовольствием снимая шлем.
— Возможно и ничем для стройки, но для науки уж точно пригодятся. Хотя я все же надеюсь, что хоть крупицу сведений о требуемых материалах мы соберем. Ресурсы «Цербера» огромны, но не безграничны. Изобретать что-то новое, но ошибочное и потому бесполезное… Не лучшее время, верно?
Колесников кивнул. Вот и у Лиары опять появится работа, а то она, негодяйка, уже пару дней, как не потеет в круглосуточном режиме над дешифровкой отдельных фрагментов кода. Сейчас она блаженствует в одной из камер, познавая все радости заключения под стражу и пребывания среди представителей чужой для себя расы. Везение просто феерическое.
Но, убирая сарказм из мыслей, Колесников не мог придумать лучшей расы для столь унылой и кропотливой работы. Азари, отличающиеся усидчивостью и терпением, были прекрасными техниками и инженерами — вдумчивыми и спокойными. Конечно, можно повеселить себя и представить еще кого-нибудь в подобной деятельности, но… Саларианцы «жить торопятся», посему и скорее вскроют всю аппаратуру и имеющиеся ядра памяти, а не станут переводить фрагмент за фрагментом. Турианцы, скорее всего, быстро потеряют интерес к подобному устройству, поняв, что оно не взрывается, не стреляет и не устраивает интересных диверсий потенциальным турианским врагам. Кроганы… Если нужно испортить к херам оборудование и, собственно, те апартаменты, где оно находится — тогда нужно обращаться именно к ним, импульсивным до умопомрачения. В общем, повезло, что не он разбирается в этих закодированных чертежах. Он, всего-то навсего, должен доставить непонятно пока что, но при этом не занимаясь хоть и важным, но унылым однотипным делом.
Из глубины мыслей Колесникова вытащил сигнал инструметрона. На загоревшемся экране было странно видеть Тали, о которой он вспоминал не более получаса назад. Странно устроен мир…
— Колесников, я не отвлекаю вас? — поинтересовалась девушка.
— Совсем нет. Я рад видеть вас, милая. Пусть и в видеорежиме, — отозвался разведчик, отходя в сторону от игриво улыбающегося клона.
— Я хотела спросить… Точнее, спросить совета. Или узнать, как поступить правильно, — замялась Тали, подбирая слова.
Колесников умилился. Если нужно узнать, как действовать правильно, то это явно не к нему. Совершенно не по адресу. Хотелось быть честным и прямо заявить Тали, что как советник он хуже любого другого существа. Хотелось, но не получалось.
— У тебя что-то случилось? — переходя на «ты», задал он вопрос, бездумно разглядывая отключенный терминал лаборатории.
— Не совсем. Да и не у меня. Объяснять сложно, да и долго. У нас проблема с гетами. И с адмиралами. Не знаю, как поступить, — изображение пошло рябицей. — Геты выходили на контакт одиннадцать раз. Коллегия проигнорировала попытки договориться. А я пообещала адмиралу Михайловичу, что сообщу о том, что творится на флоте. Правда, сейчас опасаюсь, как бы моя откровенность с этим человеком не вылилась в нечто ужасное для всех нас. Как поступить? Остаться верной своему слову или поверить голосу разума, призывающем нарушить все обеты верности?
— Мне знакома подобная дилемма, — Колесников попытался настроить сигнал, но изображение совсем исчезло, благо звук перестал «дергаться». — Но я всегда неправильно выбирал, поэтому… Как советский гражданин, очень хочу тебе прокричать, что нужно слушаться Михайловича и категорически запретить тебе его игнорировать, а с другой… Мне не настолько все равно, как ему. Не знаю, как правильно. Давно запутался сам, теперь и ты тоже в такой же мысленной паутине.
В эфире повисла тишина. Колесников вновь принялся ковыряться в настройках. Черт, он инженер или нет? Судя по всему, он неудачник с маленькой буквы, а мудак с большой. Потерять сигнал, стоя на одном месте. А вот ученый спокойно докладывает на «Кронос» результаты исследований. И на экране четко видно скуластое лицо старшего исследователя. И звук четкий.
— Верно. Именно паутина. Похоже. Но что будет правильней для всех? Я уже не думаю в масштабах кварианских реалий. Пока от наших поступков у всех остальных рас лишь проблемы. Не хочется доставлять новые, — заговорила Тали, похоже, просто молчавшая, а не потерявшаяся в эфире.
