Примечание к части
Специально маленькая глава. Следующая уже написана, но на предмет флотских тонкостей мною усиленно проверяется, так что звиняйте, дорогие.
>
Глава 17
Михайлович нервно слонялся по фрегату, не зная куда себя приткнуть. Кипящая в организме злость требовала моментального выброса путем затевания и втягивания в скандал непричастных лиц. Но вокруг суетились свои офицеры, занимались положенными делами солдаты, а незнакомый повар, с которым Михайлович собирался поругаться из-за отсутствия компота, компот ему все-таки предоставил. Адмирал признался себе, что скучает по независимой по всем пунктам «Нормандии». Повар независимо там не готовил, солдатня независимо резалась в карты, а капитан ныл в своей каюте или стоя на неудобном мостике, независимо от сложившейся ситуации.
Ах, сколько бы эпитетов он вылил на головы свободомыслящих военнослужащих Альянса. На его же флоте орать было не на кого. Ноги принесли адмирала в диспетчерскую, где временно лишенные непосредственной работы операторы делились впечатлениями о недавних событиях. Михайлович незаметно подошел к свободному месту и, усевшись за терминал, повернул голову к рассказчику.
— Лично мне азари всегда нравились, — вещал молодой лейтенант. — Знаете, когда первый раз увидел, то счел обычными гуманоидами. Развитыми, но непривлекательными. Потом во время учений с турианцами, вынуждены были сделать остановку на Тессии. Там уж я наконец-то их разглядел. Стройные, сильные, очень вежливые и храбрые… эээ… женщины. Напоминают амазонок из мифов. Правда, говорят, что темпераменты их все же делятся на мужские и женские — по нашему выражаясь, но я ничего такого даже в высших военных чинах не заметил. Когда нам выдавали разрешение на проведение учебного боя в одной из их систем, главнокомандующий лишь попросила не приближаться к колонизированным планетам. Помню, саларианцы жутко выговаривали нас за то, что мы в расчетах прыжка на какие-то доли ошибались, а азари спокойные.
— Не знаю, — покачал головой другой оператор. — Мы во время того визита на Тессию находились под командованием адмирала Пикарда. Ну и после полученного разрешения наебенились в одном баре с турианцами. Я могу похвастаться тем, что видел очень неспокойных азари. Они, понимаешь ли, даже не думали, что фонтан можно использовать как-то иначе, кроме как пялиться на него и восхищаться. А теперь представь их лица, когда я в фонтане харю свою умывал.
— Ты невоспитанная сволочь, — беззлобно заметил лейтенант. — Представь, если бы в твоем городе азари учинили бы подобное.
— Залезли бы в фонтан? Да за ради партии! — невозмутимо ответил помощник оператора.
— А если бы это были солдаты Альянса?
— Ха! Тоже не беда. Блохи-то по ним не скачут и с лишаем к службе не допускают.
— Помню, когда с Альянсом у нас не было такой тесной дружбы, — подал голос Михайлович, жестом приказывая вскочившим операторам вернуть филеи к креслам, — К нам с проверкой прислали одного майора. Хороший такой был. Все правила знал, чисто выбрит, по-русски шпрехал, точно у нас родился. В общем, раздражать меня начал с того момента, как воинское приветствие отдал. Я тогда только третьего капа получил и, как самый терпеливый, был назначен в его свиту. Ходил ему все показывал. А он каков гад! Все записывал, сверял. У нас тогда именно на этой базе проект новый был, а мы о нем Альянсу не докладывали. А он как чувствовал, мерзавец, куда идти и что спрашивать. Чисто шпион. Ну я тогда перестраховался и сыпанул ему в постель табачной пыли от души. Когда товарищ терпимых взглядов чухаться начал, выслали его обратно, написали в Альянс сообщение, что отправление нам чесоточного офицера мы расценили как оскорбление. Ну и что следующая проверка от них откладывается, ибо из-за майорушки у нас карантин. Мне тогда сразу звездочки кап-два упали за спасение.
— Но сейчас ведь все по-другому, не так ли, товарищ адмирал? Сейчас Альянс — это наша составная часть, — не улыбнувшись, сказал оператор.
— Верно. Без них нам туго придется. Истребители у них больно маневренные, не под стать нашим. Да и больше их, — ответил Михайлович. — Но раньше все по-другому было, понимаешь, лейтенант. Хотя и идиотии, в какой-то мере, было меньше. Прежнему министру обороны и в голову бы не пришло отправлять Адмирала Флота на задание, подобное этому. Здесь что, намечается космическая баталия? Нет. Может, нужно вести сосредоточенный огонь по множеству целей, и планета является стратегически важной? Нет. Я сопровождаю десант для наземной операции. Такого выдумать не мог даже самый неграмотный министр.
— Может, это все же стратегически важная планета, раз именно вас сюда направили. Вы же славитесь как удачливый адмирал.
— Подхалимов ненавижу, — благодушно заметил Михайлович. — Лучше бы я отправился на переговоры с кварианцами. Черт, вот всегда ненавидел дипломатическую чушь, а сейчас хочу быть именно там.
— Адмирал Михайлович, — прозвучал голос капитана. — Только что вошли в систему Геркулес. Ждем приказа.
— Так, — почесал подбородок Михайлович. — Скорее всего, флот на орбите «Цербер» не оставлял. Хотя и не факт, — адмирал включил передатчик: — По флоту: продолжать движение с установленной скоростью. Выход на орбиту для запуска зондов.
— Может, просканируем всю планету? Быстрее получится, — шепнул оператор. — А то с зондами на несколько дней тут встрянем.
— Не, — покачал головой Михайлович, отключая передатчик. — Не приведи партия почувствуют, что их «щупают», и пошлют нам жизнерадостно ракету в зад. Не, лучше зонды. Картинка пусть и не объемная, зато мы тут чай успеем попить спокойно и не расплескивая. Намек понял?
— Так точно, — поднялся оператор.
Михайлович подошел к узкому иллюминатору.
— Красивая планета. И тоже третья от Солнца. Чем-то Землю напоминает. Ту, прежнюю, — поделился он впечатлением, забирая протянутый ему стакан.
— На этой «Земле» нынче безопаснее, хоть и ничего для жизни не предусмотрено, — отозвался лейтенант.
— Да, верно. Надеюсь, «Цербер» нам предусмотрел условия.
* * *
Кайден ждал Пикарда, который что-то выяснял с советским контр-адмиралом. Он сам хотел зайти и поговорить с китайцем заранее, чтобы не шокировать того неожиданностями во время переговоров. Хотя и сам не знал, что должен говорить. Причем ни в данный момент, ни в момент переговоров, время которых уже было назначено.
Переведя взгляд на экран с отображением обратного отсчета времени, оставшегося до официального разрешения войти на борт кварианского судна, Аленко разглядывал другого советского командира, назначенного то ли советником у Михайловича, то ли помощником. Насколько он помнил, странный адмирал Союза был очень требователен к внешнему виду своих подчиненных. Самого же Кайдена Михайлович отправил в свое время в душевую, заявив, что его бесит куст на без того не слишком привлекательной физиономии. И что если майор сам не побреется, то ему лично поможет советский адмирал, у которого вместо бритвы нож, а руки всегда трясутся. Нынешний же военный имел несколько недельную «небритость» и катастрофическую помятость.
— Чего уставился? — с непонятным Кайдену акцентом произнес военный, которому больше пошла бы шкура, а не напяленная форма. — Заняться нечем? Отправляйся тогда чистить гальюны, ибо мед оттуда так и прет.
Кайден не понял не слова и решил, что лучше потерпит общество Пикарда, чем грубого офицера, непонятно куда и зачем его отправившего.
— Разрешите, товарищ контр-адмирал, — обратился Кайден к деловито восседающему в кресле китайцу.
— Разрешаю, — Сяо Хань вновь посмотрел на Пикарда. — Свободны, господин адмирал.
Кайден успел заметить тень недовольства на обычно счастливом и безмятежном лице адмирала Альянса. Не глядя на Кайдена, он прошел к двери. Остановившись, он все же повернулся к китайцу.
— Это не совсем честно. Я должен доложить адмиралу Хакету.
— Докладывайте, раз должны, господин Пикард. Я не могу вам приказать действовать наперекор вашему уставу и вашей совести, — кивнул контр-адмирал.
Аленко почувствовал себя лишним. Даже находясь непосредственно на корабле делегации, он не мог разобрать истинных целей и мотивов собравшихся. Услышанные случайно переговоры тоже были непонятны. Постоянно возникало ощущение, что все кругом знают все и все понимают, а он словно грудной ребенок, находящийся на конференции физиков-ядерщиков.
— Майор Аленко. СПЕКТР Совета. Чем могу вам служить? — в слишком вежливом наклоне головы Кайден тут же почувствовал издевательство.
— Я хотел бы поговорить. Прояснить кое-что для себя, — сказал Аленко, подходя чуть ближе.
— Для начала присядьте и выпейте чай. До заседания осталось достаточно времени, чтобы сполна насладиться этим напитком, — контр-адмирал поднялся и прошелся до установленного возле иллюминатора столика. — Я всегда завариваю его самостоятельно. Понимаете, не могу доверить это кому-то еще. Особая прелесть кроется в том напитке, который приготовлен с душой. Даже влюбленный в меня подчиненный никогда не заварит его должным образом, ибо не уважает меня с той силой, с которой себя уважаю я.
Кайден наблюдал за ловкими движениями контр-адмирала.
— Или юноша предпочитает кофейные напитки? — не поворачиваясь и не отвлекаясь, спросил Сяо Хань.
— «Да», — чуть было не сказал майор, но вовремя прикусил язык. Для него это было совершенно непонятно: в преддверии важных переговоров, в разгар войны спокойно рассуждать о чае и методах его заварки, но что-то подсказывало, что прерывать монолог китайца нежелательно. Вообще, неровное отношение к такой мелочи, как чаепитие, Кайден давно заметил в советских коллегах, еще в время учебы в «Нулевом скачке», куда пребывала советская ревизия. В свободное время все проверяющие срочно собирались и любой к ним визит, даже по важной причине, прерывали фразой: «Не видите, мы заняты» — и продолжали помешивать подсластитель в кружках, возобновляя прерванную междусобойную беседу.
— С удовольствием выпью чай вашего приготовления, — соврал Аленко, представляя горький привкус во рту в последствии.
— Мне нравятся ваши манеры, молодой человек. Вы не еврей случайно? Больно похожи на тех мальчиков, что служили под моим командованием какое-то время назад. Удивительно способные мальчишки, — контр-адмирал поставил маленькую кружку на стол перед Кайденом. — Это было прекрасное время, юноша.
— Нет, я не еврей. Наверное, — Кайден внимательно посмотрел на Сяо Ханя, прикидывая, пора ли начинать разговор о нынешних делах. Сделал глоток, изобразил удовольствие всем видом и принялся ждать, когда китаец оторвется от своей чашки.
— Можно без регламента? — не выдержав затянувшейся паузы, уточнил майор.
— Мы уже начали общение без соблюдения регламента. Ни к чему вспоминать о нем сейчас, — кивнул головой Сяо Хань.
— Мне сказали, что я включен в состав комиссии, но при этом мое имя не значится в вывешенном списке. Как мне это воспринимать?
Контр-адмирал снова помедлил с ответом. Постучав подушечками пальцев по столу, подбирая слова, он встал и прошелся по каюте.
— В протокол внесены те, кто будут участвовать в переговорах с кварианцами. Делегация, которую мы направляем к гетам, официально нигде не значится.
— Подождите, — растерялся Аленко, который вспомнил, что Пикарда так же не видел в списках. — А разве на переговорах я не должен…
— Нет. По новому положению, мы работаем по двум направлениям, независимо друг от друга. Приходится делать два заседания одновременно, ибо начни мы договариваться с гетами в другое время, кварианцы тут же заинтересовались бы нашим присутствием в системе. А так все официально.
— И мы с Пикардом назначены именно к гетам, хотя их настроений никто точно не знает? Это самоубийство!
— Нет, поскольку в тоже самое время идут переговоры с кварианцами. Начни хоть кто-то из них проявлять агрессию друг к другу, это будет пресечено и чревато потерей мира с человечеством. А мы нужны и тем и другим, как представители расы Совета.
— У вас все так просто… — Аленко почувствовал неприятные симптомы будущей головной боли. — Но вы обманули Хакета! Он не отправил бы нас с адмиралом Пикардом к гетам, не дал бы согласия на подобные затеи.
— Война — это путь обмана, — афоризмом ответил Сяо Хань. — К тому же, вы там будете вместе с советскими офицерами. Поймите, майор, так решил Совет Обороны, а не я. Я так же подневолен, как и вы.
— И что мы будем делать на этих переговорах? Где они будут проходить? Согласны ли геты?
Сяо Хань неожиданно устало опустился в кресло и помассировал веки.
— Известно, с какой единицы были отправлены сигналы флоту кварианцев. Туда мы вас и направим, — контр-адмирал вздохнул. — Мне эта затея тоже не нравится, но таков приказ.
— Приказ, о котором не знает командование Альянса, — Кайден залпом допил невкусный с его точки зрения чай. — Это об этом Пикард срочно хотел доложить?
— Хотел, но не доложит. Понимает для чего все это, несмотря на свои эмоции. Мы отправим двух советских офицеров с вами, так что…
— Скажите, товарищ контр-адмирал, а среди этих офицеров есть советский адмирал и СПЕКТР Совета? — Кайден все больше ненавидел эту миссию. И все больше презирал тех, кто ее «придумал».
— Нет, — Сяо Хань почти сочувственно посмотрел на раздосадованного. — Я думаю, вас это совершенно не удивляет, не так ли?
* * *
— Товарищ адмирал, есть координаты базы «Цербера», — услышал Михайлович, уже собравшийся вздремнуть.
Пришлось натягивать китель и покидать неродную, но уютную каюту. Выводя на экран снимки, которые успел сделать дрон, адмирал жестом подозвал к себе капитана.
— Видишь ангар? Вроде, от основных зданий он порядком далеко расположен. Сбрей его на хрен.
— Приказано не разрушать здания, — заупрямился капитан.
— Здания и не разрушай, а ангар сбрей, — не думая над ответом, отозвался Михайлович. — Мало того, что предатели эвакуироваться успеют, так еще и нам обшивку начешут. Нет уж. Нынче корабль дороже любого здания. Ну или считай, что адмирал Михайлович хочет обзавестись рабами из числа выпускников Церберо-Менгелевской корпорации. Давай, мой мальчик, выполняй, пока нас не заметили.
Отойдя к голограмме планеты, воспроизведенной над звездной картой, адмирал осмотрел еще несколько загоревшихся точек, активировавшихся не так далеко от базы.
— Видимо, это лагеря для работ, — стоящий рядом штурман кивнул. — Их трогать не будем. Из-за особенностей атмосферы ученые время от времени вынуждены возвращаться в логово. Банально или фильтры поменять, или отдохнуть. Лишим их возможности бежать, возьмем центр, а дальше просто подождем с докладом.
А вот что делать дальше, после зачистки площади с воздуха, Михайлович не знал. Догадывался, разумеется, пытался вспомнить что-то из лекций, которые ему чуть меньше, чем полвека назад, читали, но конкретизировать не мог. Зачем ему, адмиралу, забивать голову компетенциями «сухопутных крыс»? Стоит отметить, что прекрасно знающий и, собственно, по этой методике обучающий офицеров, Союз прекрасно осознавал важность разделения полномочий, но выдал столь неподходящее задание ему. И отправили его так быстро, что адмирал не успел в бешенстве швырнуть в министра обороны заранее заготовленную для этого случая баночку гуталина, полученную в подарок от него же. Оставалось надеяться, что старшие групп побольше помнят из лекций, которые Михайлович не особо напрягаясь, забыл. Но с другой стороны, чувство собственной полноценности было ущемлено, и пробел просто не имел право существовать в голове адмирала.
