Завороженные подростки уставились на безмятежно декламирующего Джеймса, словно на обезьянку, которая заявилась на собрание клуба любителей поэзии со стихами собственного сочинения и затмила там всех, включая специально приглашённых литераторов.
— Ты что, прочитал весь учебник? — почти благоговейно произнёс Рон, в чьей голове такое действие не укладывалось органически.
— Нет, там ещё страниц сорок осталось, — скромно ответил Джеймс, ковыряя носком ботинка пол.
— Ты. Сам. Без принуждения. Прочитал почти весь учебник?! — Рон переглянулся с Гермионой. — Гермиона, он не только память потерял! Кто ты такой и что ты сделал с нашим Гарри?
— Ребята, — попытался замять тему Бонд, — я совсем-совсем ничего не помню. Нельзя обвинять меня в том, что я пытаюсь восстановить знания, которыми до инцидента, судя по всему, я обладал.
— Да не обладал ты никакими знаниями, — проворчал Рон. — Ты всегда считал, что учиться скучно, предпочитал участвовать во всяких приключениях, испытывать удачу. А домашки списывал вот у неё. Она ещё постоянно ворчала по этому поводу, что никто не будет воспринимать Человека-Со-Шрамом всерьёз, если выяснится, что он не сам писал свои сочинения.
Джеймс переварил эту информацию. Он мало что знал о личности Гарри Поттера, но чем больше он о ней узнавал, тем меньше она ему нравилась. Ведь может же черепно-мозговая травма взболтать мозги настолько, что их обладатель наконец-то за них возьмётся, правда?
Тем временем Фред и Джордж сноровисто разматывали нечто, похожее на длинные розовые спагетти. Кто-то из близнецов заметил удивлённый взгляд Джеймса и снизошёл до объяснений:
— Удлиннитель ушей. Мы пытаемся узнать, о чём они совещаются там, внизу.
— Это что-то типа подслушивающего устройства? — Джеймс протянул руку и потрогал розовый шнурок. Он был тёплым и наощупь казался живым.
— Подслушивающее устройство, точно, — хохотнул Фред. — Более точного названия для нашего Удлинителя ушей ещё никто не предлагал!
— Вы только поаккуратнее, — посоветовал Рон, глядя на Удлинитель. — Если мама опять увидит…
— У них большое собрание, стоит рискнуть, — пожал плечами Джордж, аккуратно направляя сброшенные в лестничный колодец кончики Удлинителя в сторону двери. — Блин, никак не дотягивается…
— И не дотянется, — сказала девочка, возникшая из-за открывшейся двери. Классическая огненная грива, вздёрнутый носик, карие глаза и разительно контрастирующая с этой характеристикой общая несимпатичность однозначно определяли в ней младшую сестрёнку Фреда, Джорджа и Рона. — Ой, Гарри, здравствуй. Мне сказали, что ты схлопотал по кумполу, и не помнишь, что мы с тобой… — Она покраснела и отвернулась к старшим братьям. — А с Удлинителями ушей ничего не получится, мама наложила на дверь Заклятие недосягаемости.
— А ты откуда знаешь, Джинни? — спросил Джордж, сразу упав духом.
— Мне Тонкс рассказала, как это выяснить, — ответила Джинни. — Ты просто кидаешь в дверь чем попало, и если не долетает, — всё, значит, недосягаемая. Я бросала с лестницы навозные бомбы, — ты, Гарри, не знаешь, это такая бомба, которая при взрыве…
— Я догадался, — поспешно сказал Джеймс. — Слушай, э-э-э… Мы правда с тобой?..
— Ну вот, я бросала навозные бомбы с лестницы, так они отплывают от двери, и только, — громко продолжила медленно краснеющая Джинни. — Можете не рассчитывать, что просунете под неё Удлинитель ушей.
Фред глубоко вздохнул.
— Жалко. Я так хотел узнать, что поделывает старина Снегг.
— Снегг здесь?! — воскликнул Рон.
— Ага, — ответил Джордж. Он уже смотал Удлинители ушей, тщательно закрыл дверь и сел на одну из кроватей. — Сейчас отчитывается. Секретность — ух!
Джеймс Бонд наконец-то сложил два и два.
— Джинни, ты бросала бомбы, расшвыривающие навоз, в замкнутом помещении, в котором живёшь, целясь в дверь, за которой проводится крайне секретное заседание единственной организации, способное противостоять Сама-Знаешь-Кому?!
— А что тут такого? — захлопала глазами девочка. — Может, ты ещё вспомнишь, кто купил мне эти навозные бомбы? А кто меня учил их метать? «Замахивайся сильно, но не сжимай её плотно, а то она у тебя в руке взорвётся…» И кто тренировал меня на двери в кабинет завуча?
Суперагент схватился за голову.
— Ничего! С этого момента всё пойдёт совершенно по-другому!!!
* * *
— Значит, вы говорите, что в волшебном мире из меня сделали клоуна и придурка?
Суперагент деловито мерил шагами комнату. Одной кровати сидели близнецы и Рон, на другой — тесно прижались друг к другу девчонки. Все пятеро, не отрываясь, следили за размеренно движущимся Джеймсом, качая головами в такт его шагам.
— Значит, Сами-Знаете-Кто возродился, но я единственный свидетель, а мне никто не верит?
— Министерство думает, что ты агент Дамблдора, — ещё раз объяснила Гермиона. — Что ты по его наущению плетёшь всякую ерунду, чтобы напугать народ. Все знают, что единственный, кого Сам-Знаешь-Кто боится, — это Дамблдор. Маги захотят, чтобы Альбус стал новым министром магии, и Корнелиус Фадж потеряет власть.
— Гениально. Вместо того, чтобы использовать свою силу и опыт в непосредственной борьбе против Тёмного Лорда, маги захотят, чтобы единственный, кто может ему противостоять, утонул в кабинетной работе. — Джеймс Бонд органически ненавидел штабную работу. С его точки зрения, назначение человека министерским чиновником в обязательном порядке сопровождается ампутацией логики, самостоятельности и качеств бойца. — Просто сногсшибательная логика. И это они смеют называть меня придурком?
— Они называли меня сумасшедшим!.. — тоненько хихикнула Гермиона. Джеймс повернулся к ней, но она смущённо прикрыла ладошкой рот. — Нет-нет, ничего. Продолжай. Там дальше по сценарию молнии, так что можешь не сдерживаться.
— То есть магическое сообщество Британии разделилось сейчас на два лагеря, — продолжил Джеймс, оставив без внимания намёки Гермионы. — Часть считает, что Все-Знают-Кто был достаточно злобной моськой, чтобы воскреснуть, и сообщённые мной слова их не удивили. Они просто угрюмо кивнули, засучили рукава и пошли месить Пожирателей Смерти снова. Но большинство… Большинство боится Того-Кого-Надо до усра… — Бонд бросил короткий взгляд на девчонок, зачарованно ловящих каждое его слово — до непроизвольного опорожнения кишечника в неподходящий момент и в неподходящем направлении. Одно упоминание имени Волан-де-Морта способно повергнуть их в ужас. Фред, откачай Рона. И они скорее согласятся съесть свои мантии и закусить собственными палочками, нежели признают, что Тот-Кому-Незачем-Это-Делать воскрес. Я правильно обрисовываю ситуацию?
— Страусиная политика, — кивнула Гермиона. — Если ты чего-то не замечаешь, его не существует.
— Это ужасно.
— Но это работает. Они не заметят Волан-де-Морта, пока он не постучится к ним в дверь. А до тех пор будут уверены, что его не существует.
— Абстрагирование от проблем. Если верить, что волшебства не существует, оно не сможет тебе повредить.
— Что, правда?! — заинтересовался Рон.
— Нет, конечно. Неверие в способность чего-то причинить тебе зло ведёт к отсутствию адекватной защиты. Если ты не веришь в то, что снайперы существуют, это ещё не значит, что один из них прямо сейчас не берёт тебя на мушку.
— А кто такие снайперы? Это такой подвид упырей? И зачем они используют членистоногих? — поинтересовался Рон, страдающий арахнофобией[21].
Джеймс Бонд опять схватился за голову. Он только сейчас начал осознавать, насколько далёк мир вечно инфантильных магов от мира нормальных людей.
— И, конечно, в «Ежедневном пророке» не было ни слова о том, что на тебя напали дементоры, — продолжала Гермиона. — А ведь это была бы настоящая сенсация! Дементоры, которые раньше сражались на стороне Сам-Знаешь-Кого, вышедшие из повиновения! Поневоле начнёшь задумываться, стоит ли доверять им охранять Азкабан!
— Да кто такие эти дементоры, чёрт бы их побрал? Уже который раз про них слышу. И что такое Азкабан? Могущественный артефакт?
— Дементоры — это магические существа, питающиеся эмоциями. В основном светлыми, но могут какое-то время сидеть и на диете из тёмных эмоций. В присутствии дементора человек вспоминает всё самое плохое, что происходило с ним в жизни, и чувствует пронзительный холод. А ещё дементоры высасывают души через поцелуй. Их потому и заставили охранять Азкабан, — колдовскую тюрьму особо строгого режима, — что одно их присутствие лишает заключённых воли к борьбе и защищает от побега. В прошлой войне Сам-Знаешь-Кто хотел отдать дементорам маглов, поэтому они с удовольствием сражались за него.
Джеймс живо вспомнил обстоятельства, предшествующие его переселению в тело Гарри Поттера. Пронзительный холод, мгновенно ставшее свинцовым небо, пули, рвущие тело Терезы, захлёбывающаяся Веспер… Двух существ, парящих над землёй в изодранных плащах, словно насмехающихся над девятимиллиметровыми пулями. Дементоры.
— И эти самоходные транквилизаторы охраняют тюрьму строгого режима? Ещё раз: тюрьма, битком набитая осуждёнными сторонниками Сами-Знаете-Кого, находится под полным контролем бывших сторонников Сами-Снаете-Кого? Ребята, успокойте меня, скажите, что этот бред вы сейчас сами выдумали.
По лицам близнецов, Рона и девчонок было понятно, что они впервые сами задумались об этой неувязке. Джеймс снова схватился за голову.
— Но ведь дементоры очень плохо видят и плохо различают людей, — сказал один из близнецов. — Поэтому им, в принципе, всё равно, кого прессовать. Лишь бы прессовать. Хоть своих сторонников, хоть чужих.
— А откуда известно, что дементоры плохо видят? — круто развернулся к нему Джеймс. — Это они сами тебе сказали? Гос-по-ди, ну за что мне это. Вы что, не понимаете, что даже если они и правда плохо видят, это тем более страшно? Охранники тюрьмы, держащие под стражей самых опасных преступников современности, сами всей душой на стороне этих преступников и вдобавок ещё слепые, как котята. Поймите, они ведь будут сверять список заключённых только по количеству душ! В такой обстановке сбежать — плёвое дело! Приволок какого-нибудь несчастного к этому Азкабану, поменялся с ним местами, он остаётся внутри, горя праведным гневом, из-за чего питающаяся эмоциями охрана только радуется, а ты спокойно уходишь на свободу. И проверка чётности количества заключённых сходится.
— Ну да, Барти Крауч-старший именно так своего сына и вытащил, — кивнула Гермиона.
— Вот! — Джеймс ударил кулаком по ладони; Джинни вздрогнула. — Кем бы ни был этот Барти Крауч… Если Волан-де-Морт и правда возродился, — Фред, откачай Рона, — а дементоры ему сочувствуют, то для него вытащить всех своих активистов, искренне преданных, надёжных, — только вопрос времени.
Повисла тяжёлая пауза. Наконец, один из близнецов рискнул задать волнующий всех вопрос:
— М-м-м… Гарри?
— Что?
— А как ты нас различаешь?
* * *
Следующие несколько дней Джеймс Бонд провёл, адаптируясь к жизни в магическом мире. Он учил заклинания, читал школьные учебники. Его натаскивали по школьной программе все члены Ордена Феникса. Попутно Джеймс выяснил, что Сириуса Блэка попросту подставил некто Питер Петтигрю, тайный сторонник Волан-де-Морта, — по крайней мере, так утверждали сам Сириус Блэк и Римус Люпин. Особой веры ни тому, ни другому у Джеймса не было, но рассказанное ими звучало логично: бездарный прихвостень, предавший заводилу собственной компании ради более высокого поста в другой компании — это так по-человечески, что Джеймс Бонд удивился бы, если подобного не произошло.
Попутно Бонд подолгу беседовал с неистощимым источником школьных знаний — Гермионой. Оба ни разу не упомянули конфуз, случившийся во время знакомства, но Рон и Джинни во время этих бесед ни на секунду не покидали комнату.
Блэк, Люпин и мистер Уизли сломили сопротивление Молли Уизли и рассказали Джеймсу Бонду и другим детям о современном положении дел в волшебном мире. Бонд, в свою очередь, не стал делиться со взрослыми своими идеями насчёт побега из Азкабана, сочтя, что ему следует сначала вжиться в этот мир, а уж потом пытаться его исправить. Вместо этого он употребил все свои силы на попытку как можно быстрее контролировать мидихлориан своего тела — закоренелый прагматик, Бонд не мог приучить себя оперировать терминами «волшебство» и «магия».
Кроме учёбы, Джеймс участвовал в избавлении штор от мелких ядовитых докси, познакомился с грифоном Клювокрылом, выучил всё о боггартах и был готов сразиться с тем, который обитал в тумбе письменного стола.
Вообще дом семьи Блэков, предоставленный Сириусом в качестве офиса Ордену Феникса, интересовал суперагента намного больше, чем было бы прилично интересоваться пятнадцатилетнему подростку. Здесь были целые комнаты запылённых шкафов, содержащих концентрированный бред прошлого, выраженный в форме предметов с полузабытыми свойствами, способных оторвать голову любопытствующему. В общем, Джеймс Бонд чувствовал себя как в лаборатории Кью, и был абсолютно счастлив.
К сожалению, выяснилось, что Минерва МакГонагалл не обманула его: электронные приборы в присутствии такого большого количества зачарованных объектов просто отказывались работать. Связь с MI6 пришлось держать буквально дедовскими методами.
* * *
— А-а-а-а!
— Ева, вы опять зашли в рабочее время на тот сайт с мальчиками в военной форме?
— Нет, мэм. Тут, в окне…
— Что? Мальчики в военной форме? Военная форма, часом, не северокорейская? Если нет — продолжайте работать.
— Мэм, оставьте уже свои шуточки! Какие мальчики в военной форме в окне, мы на высоте восьмого этажа! Не травите душу пустыми мечтами. Тут в окно долбится птица!
— Наши окна защищены лазерной системой защиты с автоматическим наведением. Нас теперь нельзя даже ракетой достать. А вы говорите мне про птиц? Пусть себе долбится.
— Мэм, у неё на лапе какая-то бумажка, и на ней написано ваше имя!
— Моё что?!?!?!
— Да, так и написано: «Лично в руки миссис Оливии Мэнсфилд».
Эм выскочила из-за стола и с неприличной поспешностью высунулась в приёмную. На первый взгляд, приёмная была пуста. Более пристальный осмотр выделил два заслуживающих внимания объекта: большую белую сову за окном и мисс Манипенни на стуле в углу.
Глава разведслужбы убедилась, что птица сидит спокойно и улетать не собирается, и перевела взгляд на свою секретаршу.
— Ева, что вы там делаете?
— Я м-м-мышей боюсь.
— Мисс Манипенни, откуда в нашем офисе мыши? Разве что компьютерные. И Кью, вроде бы, экспериментировал с самонаводящимся биологическим оружием, вызывающим деморализацию противника путём тотального уничтожения его запасов сыра. Только всё равно ничего не получилось; его биологические агенты влияния отказались жрать то, что в мусульманских странах Ближнего Востока считается сыром. Так, о чём это я… Ева, слазьте немедленно, здесь нет мышей.
