— Гарри Поттер, боюсь, мне придётся признать, что вы срываете мне урок, — нахмурилась Амбридж. — Ещё одно замечание обо мне как о преподавателе, и вы понесёте наказание.
— Понял, мэм, — Бонд сложил руки на столе с видом примерного ученика.
— Разрешите ещё один вопрос по материалу курса, мэм?
— Слушаю вас, мисс…
— Патил, мэм. Парвати Патил.
— …Мисс Патил.
— Мэм, наш курс будет сугубо теоретическим?
— Именно так. Никаких опасностей, никаких травмирующих экспериментов, никаких непростительных заклинаний на моих уроках вам не грозит.
— Но, мэм, ведь экзамены СОВ… Они ведь включают и практическую часть. Мы что, должны будем первый раз выполнить изучаемое заклинание на экзамене?
— При наличии достаточно хорошей теоретической подготовки я не вижу проблем, почему вы не должны справиться с практическим заданием с первого раза. Если же вы не справитесь, это означает, что ваша теоретическая подготовка была неудовлетворительной.
— Но есть же вещи, которые приходят только с опытом!.. — возразила Парвати.
— Нет, нет таких вещей, — отрезала Долорес. — Сугубо теоретической подготовки более чем достаточно. Или вы ожидаете, что кто-нибудь на вас нападёт? Здесь, в этом кабинете?
Профессор обвела пухлой рукой класс. К сожалению, именно в этот момент солнце закрыла какая-то тучка, и из углов класса к детям прянули страшные чёрные тени.
— Мэм, мир не ограничивается только этим кабинетом, — заметил с места Дин Томас.
— А во внешнем мире, по-вашему, существует какая-то опасность, с которой не справится департамент охраны магического правопорядка? — Профессор Амбридж была настолько взбешена, что не обратила внимания на обращение с места и без поднятой руки. — Вы подвергаете сомнению способности Министерства? Может быть, вы и в министре не уверены? И кто же, по-вашему, может на вас напасть?
Бонд кожей почувствовал упёршиеся в него взгляды. Его рука против воли поднялась вверх.
— Ну же, Поттер, смелее, — язвила Жаба. — Выдайте нам имя этого злоумышленника, который может решиться напасть на детей!
Джеймс встал.
— Мэм, не далее месяца назад на меня напали дементоры. Двое. Факт нападения дементоров подтверждён двумя независимыми экспертами. Это не домыслы, не слухи, а документально подтверждённый факт: дементоры напали на ребёнка. Расскажите, мэм, как чтение теоретических выкладок помогло бы мне защититься от дементора?
Жаба уставилась на Джеймса Бонда ненавидящим взглядом.
— Вы лжёте, Поттер. Дементоров нет и не могло быть в Литтл Уининге. Они полностью подконтрольны Министерству, и не могут нападать на магов.
— А на маглов? — быстро спросил Бонд, перед глазами которого вновь стояли фигуры в изодранных плащах, не обращающие внимания на пистолетные выстрелы.
— Да кого вообще волнуют эти маглы! — отмахнулась Долорес Амбридж. — Суть в другом, Поттер. Вы лжёте. Дементоры не нападают на магов. Дементоры не покидают Азкабан. И даже если бы покинули, — в чём я очень, очень сомневаюсь, учитывая авторитет Министерства, — и напали бы на вас, то я уверена, что они бы вас поцеловали. Поцелуй дементора, как мы знаем, полностью разрушает душу. Но вы здесь, Поттер, и спорите со мной, — а это значит, что дементоры вас не поцеловали, что означает, что они на вас и не нападали.
Кровь ударила Бонду в голову. Он никогда не славился способностью соблюдать спокойствие, когда на него повышают голос розовые жабы.
— Мэм, я уже почти два года знаю заклинание, отгоняющее дементоров, «Экспекто Патронум».
— Но вы не использовали его, Поттер, — Жаба обнажила мелкие жёлтые зубки. — Вы же были рядом с маглом, с вашим братом. Если бы вы его использовали, Министерство немедленно бы об этом узнало, вы были бы исключены из школы, и ваша палочка была бы сломана. Но вы, я повторяю, здесь, с нами, и это доказывает, что никаких дементоров не было, что вы их придумали. Вы лжец, Поттер, все ваши утверждения за последние полгода — всего лишь ложь маленького мальчика, соскучившегося по вниманию.
У Джеймса Бонда отвисла челюсть. Сначала Малфой, потом мадам Помфри, теперь вот высокопоставленный министерский работник… Хранение тайн у магов было налажено ещё хуже, чем в Третьем Рейхе, где шпионы ходили по рейхсканцелярии косяками, открывая двери ударом ноги, а секретные планы попадали к противнику раньше, чем в войска, ответственные за их исполнение[87].
— Мэм, вы абсолютно правы, — признал Бонд. — Если вы так говорите, значит, никто на меня не нападал. Но тогда, простите, как вы объясните свидетельства двух уважаемых колдомедиков, Максимилиануса Гиндельштейна и Поппи Помфри? Они оба провели независимые обследования и дали непредвзятые заключения, в один голос утверждая, что на меня напали дементоры.
— Поппи Помфри?! Независимый специалист?! Не смешите меня! Она же всем известная подручная Аль… — Жаба осеклась на полуслове, попыталась испепелить Джеймса взглядом и отвернулась от него, оставив предложение незаконченным.
— Я не хочу, чтобы между нами остались какие-то недосказанности, — возвысила голос она, обращаясь ко всему классу. — Я предпочла бы сказать вам прямо и откровенно. Вам внушали, что некий тёмный волшебник возродился из мёртвых…
Долорес Амбридж сделала едва заметную паузу, выжидающе смотря на Бонда. Не дождавшись реакции, она продолжила:
— …Что некий тёмный волшебник опять гуляет на свободе. Это ложь.
— Как скажете, мэм, — пожал плечами Джеймс, всё ещё стоя у своего стола. — Но вот Сириус Блэк… Он ведь сбежал из Азкабана, вы знаете? Два года назад. Потом прорвался в Хогвартс и располосовал картину, а затем полог над моей кроватью. И ещё некоторые приверженцы Сами-Знаете-Кого-Тут-Нельзя-Называть остались на свободе… И они могут проникнуть в Хогвартс, как убедительно доказал пример Сириуса Блэка. Неужели вы считаете, что нам хватит чисто теоретических знаний, чтобы защититься от них? Как, по-вашему, мы должны от них отбиваться? Стукнуть книжкой?
— Мистер Поттер, если вы не прекратите срывать мне урок, я буду вынуждена вас удалить, — прошипела Жаба. — Пока я здесь, вам ничто не угрожает. Если кому-то кажется, что ему что-то угрожает, он или она могут прийти ко мне, и я буду рада развеять любые их сомнения!
— Но теория… — попыталась возмутиться Парвати с места.
— Да, теория!!! — рявкнула Амбридж. — Теории достаточно! Вы слышите меня? Я, заместитель министра магии, Долорес Амбридж, уверяю вас: в любом деле теоретических знаний достаточно, чтобы с первого раза без проблем разобраться с практикой!
В голове Бонда что-то щёлкнуло.
— Пари, мэм? Просто чтобы убедиться, что вы правы?
— Что?..
Бонд сделал неуловимый взмах рукой.
— Это финский большой охотничий нож, эрапуукко. Рукоять из карельской берёзы, клинок из высокоуглеродистой стали, заточен так, что им можно бриться. Обратите внимание, мэм, это охотничий нож, — и это означает, что его надо держать в руке во время использования. Центр его тяжести находится в рукояти. — Бонд уравновесил нож на вытянутом указательном пальце и показал. — Поэтому для того, чтобы метнуть его в цель и попасть, необходима некоторая… Теоретическая подготовка. Нож в полёте вращается вокруг центра своей тяжести, — Бонд, удерживая нож большим и указательным пальцами, повернул его второй рукой. — Поскольку центр тяжести находится в рукояти, плечо рычага у клинка получается длиннее, то есть даже если нож попадёт в цель остриём, но под неправильным углом, движение рукояти просто вырвет его из цели. Чтобы нож попал в цель и остался в ней, надо рассчитать подкрутку так, чтобы клинок сделал нечётное число полуоборотов, и при попадании рукоять оказалась точно на баллистической кривой «рука—цель». Тогда рукоять своей тяжестью загонит лезвие, куда надо. Я понятно объясняю?
Увидев остекленевшие глаза Амбридж, Бонд удовлетворённо кивнул. Тщательно подобранные фразы, интонации и паузы могли ввести в ступор любого противника, достаточно глупого, чтобы выслушать объяснения. В конце концов, Бонд учился у мастера: во время инструктажей Кью засыпали даже цветы. Пора слегка оживить сцену.
— Итак, смотрите: лезвие зажимается между большим пальцем и указательным, пальцы полусогнуты, расстояние до цели семь ярдов[88], скорость броска 63 фута в секунду, время полёта около трети секунды, за это время надо, чтобы нож выполнил полтора оборота. Скорость вращения регулируется хватом, чем ближе к центру тяжести, тем меньше оборотов. Буква «а» в слове «магии».
Блестящая молния сорвалась с руки Бонда и ударила в середину классной доски, звонко припечатав последнее слово первой цели курса. Из чёрной поверхности торчала рукоять и примерно половина лезвия; остальные три или четыре дюйма клинка ушли внутрь доски.
— Ваш ход, мэм, — слащаво улыбнулся Бонд, протягивая профессору Амбридж точно такой же нож. — Буква «а» в слове «магии» во второй цели курса, пожалуйста. Докажите, что теоретических знаний достаточно для выполнения практических задач.
Долорес взялась за нож так, словно он мог её укусить.
— Смелее, мэм, — подбодрил учительницу суперагент. — Я только что дал вам все необходимые теоретические пояснения. Можете даже встать на моё место, чтобы облегчить себе расчёты. Расстояние семь и три четверти ярда, скорость броска 50 футов в секунду, быстрее вы всё равно не метнёте, время полёта около полусекунды. Три полуоборота ножа, но полётное время больше, поэтому нож должен вращаться медленнее. Учтите свободное падение, которое составит чуть больше четырёх футов. Я хочу сказать — цельтесь выше.
Профессор судорожно схватила клинок и сделала неумелый широкий замах. Раздался короткий вскрик, нож металлически звякнул об пол, профессор Амбридж сунула порезанную руку в рот, Невилл схватился за нос, в который попала рукоять ножа во время замаха.
— Поттер, вы освобождены от сегодняшнего занятия, — шипящим от боли и ярости голосом произнесла Амбридж сквозь пузырящуюся на губах кровь. — Я сейчас напишу вам записку, отнесёте её вашему декану. К четвергу приготовьте, пожалуйста, конспект сегодняшней лекции и домашнее задание.
— Никаких проблем, мэм. — Джеймс Бонд наклонился и подобрал нож. — Но, если можно, один вопрос, мэм… Нет-нет, по теме урока, именно по защите от тёмных искусств!!! Скажите, это правда, что тот, кто владеет частичкой тела другого человека, — пучком волос, обрезком ногтя, но лучше всего несколькими каплями крови, — может полностью подчинить его своей воле? Вы умеете противостоять этим заклинаниям? Ах, антинаучная бредятина… Я так и думал, но решил уточнить. Да, ну, ерунда, я просто прочитал об этом в одной книжке, поэтому и заинтересовался. В самоучителе «Как навести жестокую мучительную смерть и остаться чистым от подозрений» Жана-Батиста Круциатуса. Да, очень старый, запылённый гримуар, а что?.. Нет-нет, что вы, чистое любопытство. Простите, что отвлёк. Просто тут на клинке осталась ваша кровь…
Амбридж побледнела. Бонд аккуратно закрыл за собой дверь.
* * *
Джеймс Бонд понятия не имел, где искать профессора МакГонагалл, поэтому он решил спуститься в холл и поискать общее расписание где-нибудь рядом с Большим Залом. Проблема заключалась в том, что суперагент всё ещё не слишком хорошо ориентировался в школьных переходах, а движущиеся лестницы и секретные переходы порядком сбивали его с толку. Поэтому Бонд решил придерживаться общего направления к центру замка, положившись на могучий британский «авось» — может, ему повезёт найти кого-нибудь, кто знает дорогу к кабинету МакГонагалл.
Агент забросил на плечо увесистую сумку с учебниками и побрёл по коридору, уставившись на тугой рулон пергамента, который дала ему Амбридж. Пергамент был запечатан изумрудно-зелёной наклейкой с печатью, которая начала переливаться яркими неоновыми цветами, когда Бонд попытался поддеть край наклейки ногтем.
Суперагент класса «два нуля» обязан быть очень сообразительным и смекалистым.
— Ага, тут замешана магия! — смекнул Бонд, завернул за угол и налетел на маленького большеротого толстенького типчика, который жонглировал чернильницами.
— Простите, — потупил глаза Джеймс, разглядывая ноги типчика в аляповатых зелёных брюках. Ноги не доставали до пола. — С кем имею честь?
— Ух ты, да это же Поттер! — ухмылка типчика стала ещё шире. Он взлетел повыше и, сложив губы трубочкой, наклонил над макушкой Бонда чернильницу.
Тонкая струйка холодной чёрной жидкости разбилась о макушку суперагента и потекла вниз, пропитывая волосы.
Бонд автоматически скользнул в сторону, махнув перед глазами толстячка сумкой в совершенно другом направлении, сбивая его с толку. Суперагент сорвал расстояние в развороте и выставил локоть, собираясь впечатать его в солнечное сплетение типа всем весом своего тела, — прямо скажем, не слишком большим, зато помноженным на угловой момент.
Локоть прошёл сквозь толстячка, даже не затормозив. Вслед за ним сквозь толстячка прошёл сам Бонд, ровно с тем же результатом. Суперагент рассчитывал воспользоваться телом противника, чтобы погасить инерцию, но, поскольку тело противника решило пренебречь своими обязанностями, инерция осталась непогашенной.
Джеймс попробовал сгруппировался, но тринадцать ступенек лестничного пролёта, по которому он скатился кувырком, всё-таки выбили из него дух.
— Ух ты, Поттер решил подраться! — ухмыльнулся типчик и запустил в Бонда, лежащего у нижней ступеньки лестницы и гадающего, что он сломал, а что — просто ушиб, чернильницей. Хрустальная ёмкость разбилась о копчик с мелодичным звуком, и Джеймс почувствовал, как ткань мантии на его мягком месте тяжелеет, впитывая холодную жидкость.
— Поттер-грязноттер-обормоттер оборзел! — завопил типчик. — Что на сей раз, мой прекрасный обормотный друг? Слышим голоса? Видим видения? Говорим на… — тип испустил могучий неприличный звук, — неведомых языках?
Отрешившись от оскорблений, рассчитанных на пятнадцатилетнего сопляка, Бонд лихорадочно размышлял. Толстячок не стоял на полу, то есть он не материален. Но он жонглировал чернильницами, которые, увы, — на копчике синяк будет — вполне материальны. Так что это нематериальное существо, способное частично становиться материальным и взаимодействовать с материальными объектами по своему желанию. Посмертная сущность? Стихийный дух? Класс седьмой, не выше… Что-то такое он читал… «Курощение полтергейста», глава четвёртая, третий параграф… Почему бы и не попробовать, хуже-то всё равно не будет?
Бонд перекатился на живот, чудом избежав контакта с ещё одной чернильницей, разорвавшейся на том месте, где он только что лежал, и выбросил руку по направлению к противнику. Еле слышный щелчок силовой кобуры был заглушен очередной подколкой толстячка, подбрасывающего на ладони следующую чернильницу. Волшебная палочка из дерева Умдглеби легла в ладонь Бонда так естественно, как будто была создана исключительно для него, —что, учитывая откровения Олливандера, могло быть правдой.
