Джеймс Бонд, демонстрируя упражнения, уставился на Гермиону. Девушка как раз прогибалась в пояснице, тонкий тренировочный костюмчик обрисовывал её фигуру. Джеймс мгновенно отвёл взгляд, но, к сожалению, следующей ему на глаза попалась Чжоу Чанг, у которой было даже больше фигуры, да и сама её фигура была намного более рельефной и обрисовываемой… Гормоны ринулись в кровь, в висках застучало. Джеймсу пришлось крепко сжать зубы и перевести глаза на Джинни, по сексуальности слегка уступавшей бетонному забору, вследствие чего её лицезрение не угрожало физиологическими эксцессами. К тому же, Джинни, заметив взгляд Бонда, не упустила возможности обольстительно улыбнуться, чем окончательно сбила всё сексуальное желание.
— Теперь разминаем ноги! Как следует разминаем, не ленимся, им сейчас работать! Разогреваем мышцы! Раз, два, три, четыре! Быстрым шагом — пошли к воротам! Раз, раз, раз… Ускоряем темп! Раз-два-раз-два-раз-два… Не отставать!
Плотная группа школьников, тяжело дыша, вывалилась из ворот двора и быстрым шагом потопала по дорожке к школьным воротам.
— Когда вы привыкнете к таким нагрузкам, мы будем усиливать их, — продолжил Бонд, обходя всю толпу и разворачиваясь к ним лицом, продолжая идти спиной вперёд. — Например, мы будем петь какие-нибудь воодушевляющие кричалки. Они помогают держать ритм и заодно развивают дыхание. Ну, побежали! Держим, держим, держим ритм! Ходу! Поднажали, родимые, осталось всего семьсот двадцать восемь дней до дембеля!
Сосредоточенно топая, мальчишки и девчонки, сопровождаемые Джеймсом Бондом, перешли на бег.
Сорок минут спустя уставшие и измученные, но гордые своими подвигами ребята завершили расслабляющие упражнения и снова выстроились перед суперагентом для воодушевляющей речи:
— Это была наша первая совместная тренировка. Дальше мы будем тренироваться регулярно, каждое утро, вне зависимости от погоды на улице и от дня недели. Если уж совсем заметёт, то мы попросим мадам Трюк открыть нам какой-нибудь класс побольше и будем бегать внутри, но пока высота снежного покрова не достигнет четырёх дюймов, мы продолжим бегать на улице. Я надеюсь, мы к тому моменту уже получим разрешение на организацию кружка.
— А когда мы будем учиться метать ножи? — подал голос Захария Смит, очевидно, ожидавший, что он сможет после первой тренировки побрить муху брошенным ножом.
— Если вы будете продвигаться в соответствии с составленным мной расписанием тренировок, то весной, — ответил Бонд. — Слушайте меня! Сейчас вы, — каждый из вас, — пойдёт и примет расслабляющий душ! Тщательно разотрите мышцы! Советую потом на минуту пустить холодную воду, чтобы тонизировать верхний слой кожи, но не до замерзания! И обязательно потом хорошо разотритесь полотенцем! Ещё насморка нам здесь не хватало…
Бонд замечал, как ребята пританцовывают на месте. Хороший знак, означающий, что их тела сбросили оковы сна, а мышцы разогрелись. Румянец на щеках доказывал, что подростки окончательно проснулись и с лёгкостью войдут предстоящий им тяжёлый учебный день; кровеносная система, подстёгнутая тренировкой, удалила скопившиеся за ночь продукты метаболизма и наполнила мозг кислородом. Сегодня ребята будут лучше соображать на уроках, а материал будет усваиваться ими с большей лёгкостью. Всего-то сорок минут ежеутренней тренировки способны разительно изменить жизнь! Либо так, либо они просто дружно хотят в туалет.
— …А затем, после душа, вы тщательно заправите свои постели! — потребовал Джеймс. — «Тщательно» — означает «ни единой складочки на покрывале, уложенном ровно, чтобы свисающие края были симметричны со всех сторон, а подушка лежит в изголовье с тщательно расправленной наволочкой». Проконтролировать это я не смогу, поэтому полагаюсь на вашу честность. И с завтрашнего дня вы будете точно так же тщательно заправлять постель до того, как выйдете на тренировку. Наведение порядка на постели должно быть первым делом, которое вы выполняете утром! Ясно? А потом вы обязательно пойдёте и как следует позавтракаете!
— А зачем нам заправлять постели?! — набычился Фред, чья постель представляла собой вариацию на тему гнезда нечистоплотного грифа, пока за неё не принимались руки домовых эльфов. — Домовики с этим замечательно справляются сами!
— Заправив утром постель, вы сделаете первое дело за день. Это даст вам толику гордости и подтолкнёт сделать что-то ещё, и ещё, и ещё, — объяснил Бонд. — К концу дня одно сделанное дело превратится во множество. Идеально заправляя постель, вы к тому же укрепляетесь в мысли, что даже небольшие вещи в жизни имеют значение. Иначе вы никогда не сможете делать правильно крупные дела. Так что, если вы хотите поменять мир, начните с собственной постели![161] Я доступно объяснил?
— Вроде, да, — скривился Фред. — Только я не хочу менять мир. Я хочу всего-навсего много денег, много поклонниц, и чтобы слизеринцы сдохли.
— Но сейчас у тебя нет ни денег, ни поклонниц, а слизеринцы живы, — под смех других ребят ответил Бонд. — Исправить это положение вещей — это и есть изменить мир.
— То есть если я заправлю постель, слизеринцы сдохнут? — распахнул глаза Фред.
— Да! Но не сразу! — с серьёзной миной подтвердил Бонд. — Каждый день, заправляя постель, ты приближаешь тот момент, когда сдохнет последний слизеринец! А теперь, пока мы не простыли, — айда в душ!
Ещё четверть часа спустя выгодно выделяющиеся на фоне остального сонного царства блестящими глазами и живой мимикой участники первой тренировки клуба «Эндорфинная эйфория» столкнулись перед огромными песочными часами в холле, направляясь в Большой Зал.
— Рон, привет! — воскликнул Джордж. — А ты знал, что если Фред заправит постель, все слизеринцы сдохнут?
— Да, мама говорила, что если он это сделает, то случится что-то невероятное, — подтвердил Рон, который на тренировку не пошёл, потому что возжелал спать, а Джеймс не стал тащить его насильно. По какому-то странному выверту логики, теперь Рон дулся на Джеймса за пропущенную тренировку. — Что, прям так сразу и сдохнут?
Этот диалог вёлся через весь холл прямо поверх голов присутствующих весьма громкими голосами. Слизеринцы, в присутствии которых проводился этот обмен репликами, синхронно поёжились.
— Точно-точно, это нам сам Гарри Поттер сказал! — кивнул Фред. Слизеринцы обратились в бегство, Джордж протянул брату руку, Фред звонко хлопнул по ней ладонью.
— А что это там Симус читает? — прищурился Колин.
К школьной доске объявлений был пришпилен большой лист, закрывавший собой все остальные — списки предлагаемых подержанных книг по чарам, регулярные напоминания Аргуса Филча о правилах школы, расписание тренировок по квиддичу, предложения об обмене карточками от шоколадных лягушек, последние объявления о контрольных, даты вылазок в Хогсмид и объявления о потерянных и найденных вещах. Новое объявление было напечатано жирным чёрным шрифтом, внизу красовалась официального вида печать и подпись с завитушками.
ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА
Все ученические организации, общества, команды, кружки и клубы настоящим приказом — упраздняются.
Организацией, обществом, командой, кружком и клубом считается любая регулярно собирающаяся группа из трех и более учеников.
За разрешением на реорганизацию обращаться к генеральному инспектору (профессору Амбридж).
Никакие организации, общества, команды, кружки и клубы учеников не могут существовать без ведома и санкции генерального инспектора.
Всякий ученик, уличенный в принадлежности к организации, обществу, команде, кружку или клубу, не санкционированным генеральным инспектором, будет исключён из школы и подвергнут уголовному преследованию, а его палочка будет сломана.
Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №24.
Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.
Джеймс и Рон прочли объявление, стоя позади кучки озадаченных второкурсников.
— Значит, закроют клуб «Плюй-камни»? — спросил один другого.
— Думаю, с вашими плюй-камешками обойдется, — мрачно заметил Рон, отчего второкурсник вздрогнул и устремился прочь. — А нам, похоже, не так повезёт, да, Гарри?
Джеймс Бонд перечитывал приказ. Он, в принципе, был готов к противодействию, но он не ожидал, что Амбридж выступит так скоро.
— Это не случайное совпадение. — Руки у него сами собой сжались в кулаки. — Она пронюхала.
— Да как? — возразил Рон.
— Нас могли подслушать в баре. И, если честно, разве мы знаем, скольким из пришедших можно доверять? Любой мог побежать с доносом к Амбридж.
— Захария Смит! — выпалил Рон, стукнув кулаком о ладонь. — Или этот скользкий тип... Майкл Корнер. Гермиона это уже видела?
— Видела, — подтвердила Гермиона, возникшая за их спинами. — Интересно, как Амбридж…
— Кто-то ей сболтнул, — сердито сказал Рон.
— Никто не мог, — тихо ответила Гермиона.
— Не будь наивной! Если ты такая порядочная, это не значит, что все…
— Никто не мог, потому что я заколдовала пергамент с подписями, — угрюмо настаивала Гермиона. — Будь спокоен: если кто-то расскажет официальным должностным лицам о клубе «Эндорфинная эйфория» до того, как мы с Дином Томасом подадим документы об учреждении клуба руководству школы, мы точно узнаем, кто это был, и он сильно об этом пожалеет.
— А что ему сделается? — заинтересовался Рон.
— Скажем так, чувства, испытываемые рядом с дементором, покажутся ему безмятежным ликованием, — грозно рыкнула Гермиона. — Пойдём в зал, надо успеть позавтракать. О, а вон и Дин Томас!
— Гермиона, Гарри, Рон, привет! — Дин Томас замахал им рукой и вприпрыжку подбежал. — Гарри, извини, я не пришёл сегодня, потому что…
— Потому что проспал, хотя я тебя будил, — кивнул Джеймс. — Ничего, не ты один. Рон тоже проспал. Завтра ты придёшь?
— Шутишь?! — Дин ткнул пальцем в объявление за их спинами. — Клуб же распущен!
— Ничего подобного! — Джеймс стукнул указательным пальцем Дина в грудь. — Вы с Гермионой ещё не успели подать документы, так что клуб нельзя распустить, потому что нельзя распустить то, чего ещё нет! А тренироваться мы можем и поодиночке. Я сегодня показал ребятам базовый набор упражнений, завтра мы разделимся на пары, ты будешь в паре с кем-нибудь, кто уже был сегодня, и он тебе всё покажет и объяснит. Парами-то собираться не запрещено! Слышали? — Джеймс обратился к Рону и Гермионе. — Завтра тренировка состоится, просто мы будем тренироваться не одной толпой, а парами. Отыщите всех наших и скажите им.
Дин Томас с сомнением почесал подбородок:
— Ну, в общем, формально придраться не к чему. Парами ведь собираться и правда можно…
— А ты закончи поскорее составлять устав клуба и подай уже его Амбридж на рассмотрение, — скривился Джеймс. — Сколько можно ждать? Идём, Гермиона, завтрак уже вовсю идёт.
Троица гриффиндорцев развернулась и направилась к дверям Большого Зала, но Дин Томас их тут же снова догнал:
— Ах, да, Гарри, тебя профессор МакГонагалл искала.
— Зачем?!
— Не знаю, я не спрашивал. Она спросила меня, где ты сегодня ночью спал, я ответил, что у нас в спальне, но перед рассветом ушёл, и я понятия не имею, куда.
— Во двор, — автоматически ответил Джеймс. — Разминка всегда начинается во дворе, оттуда мы бежим кросс до квиддичного поля, а затем тренируемся там.
— Но я-то этого не знал. Там ещё Дамблдор был. Они эдак странно друг на друга посмотрели, а потом Дамблдор резанул воздух рукой, вот так, и сказал: «Поттер скурвился, Минерва. Переходим к плану „Б”, цель — Долгопупс». Интересно, что бы это означало?
* * *
Яростный ветер срывал белые хлопья пены с гребней волн, которые, в свою очередь, с громовым рёвом разбивались об источенные зубы скал. Это можно было бы назвать бурей, но по местным меркам погода была почти спокойной. Северное море в конце октября не радовало случайных путников. Неслучайные путники тоже были не в восторге. Встреча тёплых вод Гольфстрима, влекомых с юга, и холодных масс воздуха, опускающихся с вечных арктических льдов, приводила к столь яростной круговерти, что знаменитый Мальстрём[162] в отчаянии опускал руки и уходил нервно курить в коридор.
«Самое время для условно-досрочного освобождения нескольких важных персон, по чистой случайности загремевших за решётку», — подумал Лорд Волан-де-Морт и радостно потёр друг о друга сухие ладошки с длинными пальцами. Стоящий справа от него Люциус Малфой услышал скрип, и его перекосило: «Неужели так сложно воспользоваться кремом для кожи? Уж если ты считаешь себя предводителем великой организации устроителей нового мирового порядка, то будь добр хотя бы выглядеть соответственно».
— Ну, где там наши застряли? — бросил Тёмный Лорд в пустоту.
Эйвери просеменил за левое плечо Тёмного Лорда:
— На правом фланге — брат и сестра Кэрроу, заняли позицию и ждут сигнала. На левом — Крэбб и Гойл, ищут свою позицию и не могут найти, потому что никто не сказал им, что зелёного флажка, отмечавшего их позицию на учениях, в реальности не будет. Ударная группировка — вы, я и Люциус Малфой. Вторая линия — Разия, Гиббон, Нот, — прямо за вашей спиной, повелитель. МакНейр и Рашкас в арьергарде, будут прикрывать отход.
Тёмный Лорд пожевал тонкими губами. Могучий интеллект великого мага оценивал сейчас мириады факторов: скорость и направление ветра, высоту и массу волн, видимость, время суток, угол падения солнечных лучей в неизменно сопутствующий дементорам мрак, положение видимых и невидимых светил, астральные проекции которых могли повлиять на действие каждого бросаемого заклинания…
— Начинайте, — бросил Волан-де-Морт, когда все анализируемые им факторы предсказали максимально возможные шансы на удачное завершение операции. Ну, или когда ему надоело выдерживать театральную паузу, — тут нельзя сказать точно.
Эйвери коротко поклонился, закатал рукав и ткнул волшебной палочкой в Чёрную Метку. Малфой скорчился от приступа острой боли.
К сожалению, Тёмного Лорда так и не удалось убедить, что использовать Чёрные Метки в качестве сигнальной сети — дурная идея, хотя Малфой лично потратил на это как минимум два вечера. Аргументы Люциуса были просты, как мычание: в то время как Чёрные Метки есть у всех нападающих, они также есть и у всех освобождаемых, а освобождаемые находятся под неусыпным контролем существ, читающих эмоции. Любой сигнал, передаваемый по Чёрным Меткам в непосредственной близости от Азкабана, встревожит заключённых, и это смогут прочитать дементоры. Зачем оставлять хоть малейшую возможность предупреждения дементоров о начинающейся атаке? Но Лорд Волан-де-Морт, очевидно, имел свои соображения о том, что важно, а что не важно. Поэтому связь между отрядами поддерживалась путём мгновенных болевых уколов, передаваемых Чёрными Метками. Один укол — «Наступаем», два — «Ждём», три — «Отступаем», четыре — «Уносим ноги», пять — «Валим отсюда», шесть — «Атас, менты!» и так далее. С точки зрения Малфоя, кодировка оставляла желать лучшего, но когда Тёмный Лорд упирался рогом, его было не переубедить.