— Я вас не боюсь! — пискнул Джеймс Бонд, схватил пакет, сделал неприличный жест продавцу и выскочил за дверь. Сердце колотилось, как бешеное. Конечно, со своим арсеналом он одолел бы и брюкву, и носорога, и стадо мамонтов, но тогда пошла бы прахом вся его маскировка.
Джеймс остановился передохнуть, взглянул на небо. Дождь уже перестал, но свинцово-серые облака по-прежнему низко неслись над землёй, едва не задевая шпили деревенских строений. За время пребывания суперагента в магазине главная улица не обзавелась ни конюшнями, ни ратушей, поэтому Джеймс тяжело вздохнул и отправился в сторону школы.
Стоило Джеймсу миновать последние дома, как хляби небесные разверзлись снова. Дорога к школе, и без того не пользовавшаяся особой популярностью, окончательно обезлюдела. Порывы ветра подхватывали дождевые капли и забрасывали их под зонтик с целеустремлённостью, заслуживающей лучшего применения; Бонд мгновенно вымок до нитки.
Суперагент как раз выбирал между возможностью припустить во все лопатки и добраться до школы, пока его не продуло пронзительным северным ветром, и между вариантом вернуться в Хогсмид и переждать очередной приступ ливня в каком-нибудь трактире, с ненулевой вероятностью попасть под следующий ливень, когда его ушей достигло низкое угрожающее рычание.
Джеймс хладнокровно остановился. Разумеется, он не испугался, — с чего бы ему пугаться? В одной руке суперагент держал зонтик, который сам по себе мог отразить нападение небольшой армии. Другой рукой он мог выхватить, на выбор, либо пистолет, либо волшебную палочку. И того, и другого хватило бы, чтобы остановить абсолютное большинство потенциальных противников. Но тут Бонду вспомнилась фигура дементора, встающая после выстрела в голову девятимиллиметровой пулей, и ему стало не по себе. Нет, Джеймс по-прежнему не испугался, но его рука покрепче сжала ручку зонтика.
— Кто здесь? — спросил Джеймс максимально спокойным и уверенным в себе тоном. К сожалению, впечатление было смазано, потому что ломающийся голос юноши пустил петуха в начале второго слога.
Рычание усилилось. Если раньше оно являлось простым предупреждением, то теперь это была откровенная декларация намерений. И эти намерения содержали безмерное количество сцен насилия.
Джеймс, всё ещё не решив, за что хвататься, за палочку или за пистолет, предпринял попытку тактического отхода на заранее подготовленные позиции. Иными словами, он направил зонтик примерно в ту сторону, откуда доносилось рычание, и начал пятиться обратно к деревне. Проблема в том, что низкочастотное рычание, казалось, исходит сразу отовсюду, поэтому решить, какие именно заросли вдоль дороги скрывают источник рычания, было невозможно. Попутно суперагенту пришлось выдержать короткую, но яростную битву с обезьяной, которая была превращена в человека толстым слоем цивилизации; очевидно, угрожающее рычание затронуло некие центры паники спинного мозга, и обезьяна внутри Бонда порывалась задать стрекача, или хотя бы залезть на самое высокое дерево и кидаться оттуда… Ну, чем-нибудь, что не жалко и чего много. У Бонда были обоснованные предположения на тему того, какой именно малоценной субстанции будет много, если он сейчас поддастся желаниям внутренней обезьяны, и его, цивилизованного суперагента, это слегка обижало.
Заросли слева от дороги раздвинулись, и оттуда показалась морда. Если бы Дали наглотался ЛСД и попытался изобразить льва, растущего из козла, у него получилось бы примерно такое же животное. Вишенкой на торте был размер этой морды: она могла бы использовать зонтик Бонда в качестве украшения в бокале коктейля. Морда прекратила рычать и явила на свет божий потрясающий набор клыков, каждый размером с руку взрослого мужчины.
Суперагент пересмотрел свои планы. Очевидно, тактический отход на заранее подготовленные позиции перестал отвечать сложившейся ситуации. Пора переходить к следующему пункту плана: просто драпать.
Джеймс издал леденящий душу вопль ужаса, развернулся и бросился бежать. К сожалению, он не успел сделать и десяти шагов, как его нога задела что-то, и Бонд плюхнулся в грязь. Сзади раздался радостный рёв. Агент перекатился на спину. Оказалось, он споткнулся о мальчишку, который тоже был сбит в дорожную грязь. Морда поднялась над землёй на длинной шее, и тварь начала выходить из зарослей. Из-за её размеров это заняло немалое время. Последним появился длинный чешуйчатый хвост. Немигающие голодные глаза сфокусировались на барахтающемся в грязи суперагенте.
Удар молнии прорезал свинцовые облака, осветив гигантского змеехвостого козла с львиной мордой, перед которым в ужасе сжались двое парней. Оглушающий удар грома заглушил довольное рычание монстра.
В тот момент, когда Бонд понял, что от его действий зависит жизнь другого человека, панику смело́, словно холодным душем. Суперагент хладнокровно поднял зонтик, прицелился прямо в открытую пасть и нажал гашетку. Двенадцать дротиков со снотворным покинули ствол практически одновременно. Десять из них вонзились в нёбо животного, ещё два отскочили от зубов, когда монстр, почувствовав укол, рефлекторно захлопнул рот. Джеймс щёлкнул рычажком, подхватил выпавшую обойму и вогнал на её место новую: он понятия не имел, как быстро должно начать действовать это снотворное, но совершенно точно знал, что на существо, настолько превосходящее по своим размерам человека, оно подействует значительно медленнее.
Чудовище выбросило вперёд лапу. Джеймс перекатился через копошащегося в грязи парня, чем заставил его снова распластаться по земле, и принял удар на зонтик. Бронебойная ткань заскрипела и начала рваться под ударами копыт.
— Вставай, быстро! — рявкнул Бонд, отбивая ещё один удар лапы и с чавкающим звуком вынимая парня из грязи. — Беги в деревню! Живее! Да беги же ты, не стой столбом, я прикрою!
Ещё одна очередь дротиков вонзилась в нос чудовища. Там кожа тонкая, больше шансов, что хоть сколько-нибудь этого снотворного попадёт в кровь… Джеймс отразил ещё один удар, превративший зонтик в лохмотья, и взмахнул рукой. Волшебная палочка с еле слышным щелчком легла ему в ладонь. Пули с такой тварью ничего не сделают, не факт даже, что они смогут пробить кожу. Значит, надо защищаться магией.
— Редукто! — выкрикнул Джеймс. Искра пронзительно-синего цвета вылетела из кончика волшебной палочки и понеслась по направлению к монстру. Тот щёлкнул зубами на летящий в его сторону огонёк. Один из клыков рассыпался в мелкую труху. Монстр этого, похоже, даже не заметил. Ну конечно, что ему, с его набором клыков, потеря одного — или даже целого десятка…
— Ты ещё здесь? — прорычал Бонд, оглядывая паренька, после купания в грязи приобрётшего равномерно-коричневый цвет. — Беги, быстрее, я не удержу его! Бомбарда Максима!!!
Белая искра была сожрана монстром без очевидного вреда для него. Правда, в его брюхе что-то забурлило, но Джеймс не мог бы поручиться, что это действие заклятия, а не голодное бурчание.
— Экспульсо!!!
Самое мощное заклинание из арсенала взрывных, запущенное Бондом, тоже пропало втуне. Значит, надо действовать иначе… Джеймс смахнул с ресниц дождевые капли, блокируя выпад лапы остатками зонтика. Это последствия адреналинового всплеска, или движения монстра и правда слегка замедлились?
— Информус! — послышалось сбоку. Суперагент рискнул взглянуть. Мальчишка, вместо того, чтобы бежать, достал свою волшебную палочку и присоединился к битве! — Это химера! Мы с ней не справимся, Поттер!
Джеймс мысленно дал себе подзатыльник. Ну конечно, химера, огромная плотоядная кошка с телом козла и хвостом змеи. Бестиарий содержал очень мало информации о химерах… Водится в Греции, интересно, что она жрёт в тамошних горах… Единственный случай победы волшебника над химерой… Беллерофон, сын Посейдона, владелец крылатого коня Пегаса… Он ещё потом с этого Пегаса упал на радостях… Некоторые химеры умеют летать, у них есть крылья, а некоторые умеют изрыгать огонь… К счастью, не эта…
— Ступефай? — предположил Бонд, желая просто выиграть время. Химера брезгливо отмахнулась от парализующего заклинания и напала на суперагента, пытаясь подмять его под себя тяжестью тела. Джеймс отпрыгнул, попутно просеивая свою копилку знаний в поисках чего-нибудь, что может замедлить монстра… Замедлить… Что-нибудь тяжёлое ему на лапы нацепить… Вот оно!!!
— Стилкло[142]! — выкрикнул Джеймс.
Чудовище разочарованно зарычало. Роговые копыта с бритвенно-острыми краями превратились в гигантские жернова из оружейной стали. Тяжеленные копыта глубоко погрузились в размокшую почву. Разумеется, с таким весом на каждой лапе чудовище перемещаться не могло.
— А теперь — ходу! — предложил Джеймс, и вместе с неожиданным соратником они рванули обратно в деревню.
Химера обиженно ревела им вслед.
* * *
Обновление 22.06.14
— Ну что, господа… И дамы, — Эм шлёпнула по столу ладонью, — приступим, помолясь? Раньше сядем — раньше выйдем. Работа не волк, в лес не убежит, а жаль. Кью, а не начать ли с вас?
— Не начать, — твёрдо ответил Кью. — Я жду спутниковые снимки. Эти придурки из отдела неконвенционального использования мирных космических технологий опять спутали координаты. Восемь часов и девяносто четыре минуты телескоп «Хаббл» был наведён на окна стриптиз-бара в Амстердаме! За что мы только платим этим долбодятлам?!
— За то, что они знают, как перехватить управление чужим телескопом и смотреть через него туда, куда надо нам, пока НАСА думает, что этот телескоп направлен на потрясающе важную точку на небосводе, которая к людям никакого отношения не имеет и на нашу жизнь никак повлиять не может, — пояснила Эм, перекладывая бумаги. — Кстати, а что вы скармливали этим звездочётам, пока их телескоп был под нашим управлением?
— Позаимствовали у нашего штатного мозгоправа картинки для теста Роршарха, перемололи их в кофемолке и загрузили в «Хаббл» фотографию результата с увеличением в тридцать тысяч раз, — рассеянно ответил Билл Таннер. — Астрономы из гринвичской обсерватории уже объявили об открытии новой спиральной галактики. Пользуясь случаем, хочу заявить, что мы и так уже создали некоторый перекос в количестве спиральных галактик. Учёные всего мира теперь считают, что шестьдесят процентов всех галактик — спиральные.
— А на самом деле? — полюбопытствовала мисс Манипенни.
— Плюс-минус треть, — отмахнулся Таннер. — И наш повар, у которого мы постоянно воруем кофемолку, жалуется, что кофе приобрёл какой-то мерзкий бумажный привкус.
— А он не сказал, как ему удалось обнаружить разницу во вкусе по сравнению с нашим обычным кофе? — заинтересовался Кью.
— Я предполагаю, что наш повар просто проходил специальные курсы садистов, и там ему рассказали, каким должен быть вкус по-настоящему скверного кофе, — снова пожал плечами Билл. — Может быть, это даже есть в какой-нибудь кулинарной энциклопедии, типа «Тысяча и один способ заставить клиента выпить чашку помоев за его счёт».
— А что мы будем делать с галактиками? Пусть так и остаются спиральными?
— Вот когда Межгалактический Конклав заявит свой протест, тогда и займёмся восстановлением исторической справедливости, — отрезала Эм, которая была прежде всего прагматиком. — Или когда нам выделят деньги на нормальные спутники-шпионы. Если тенденция, выраженная в предложенном мне Джонни Мейджором проекте бюджета на следующий год, сохранится, я думаю, что эти события произойдут одновременно. А до тех пор мы будем по мере необходимости помогать зарабатывать докторские степени людям, строящим карьеру на глубокомысленном созерцании крайне далёких и совершенно не интересующих нас пятнышек в небе.
— Но эти наблюдения крайне важны для науки! — слова Эм настолько задели Кью, что тот потерял инстинкт самосохранения. — Самонадеянно утверждать, что далёкие звёзды никак не могут повлиять на нашу жизнь!
— Это не самонадеянность, это физика, — снова хлопнула по столу Эм. — Школьный курс, третий закон Ньютона. Звёзды влияют на нас точно так же, как мы влияем на них. Кью, я неприятно поражена, как вы могли не знать таких азов! Кстати, к вам, Ева, это тоже относится, я видела у вас на столе гороскоп. Так, закончили обсуждать современную науку и начали обсуждать современную магию! Если бы ещё кто-нибудь смог объяснить мне разницу… Кью пропускает ход, следующий по часовой стрелке у нас мистер Таннер. Билл?
Мисс Манипенни выпила стакан воды. Билл Таннер размял ладони и хрустнул пальцами.
— Во-первых, мы нашли дом семейства Люпин.
Аналитик проворно раздал присутствующим пачку фотографий.
— Архитектурный тип дома позволяет датировать его постройку серединой восемнадцатого века. Это каркасный дом с фронтонным камином и ложным дымоходом на другом конце дома, размерами 42 на 20 футов, крыша высокая, двускатная. Одна из внутренних стен капитальная, остальные — каркасные с кирпичным наполнением. Над спальней имеется деревянный настил для чердака[143]. Однако кладка внешних стен немного выделяется из общей картины, — она кирпичная, в два с половиной кирпича.
Эм раздвинула пальцы, прикидывая толщину стен. Пальцев не хватило, пришлось использовать руки:
— Билл, два с половиной кирпича — это же почти два фута. Они там от артиллерии скрывались?!
— Кирпичи были взяты на анализ, — продолжил Билл. — И выяснилось, что кирпичи восемнадцатого века, а вот раствор между ними — двадцатого. Если быть более точным, из третьей четверти двадцатого века.
Зрачки Эм сузились:
— Подозрительно знакомая дата…
— Эм, вы совершенно правы. Напоминаю: в 1966 году Альберт Люпин организовал облаву на хищников. Укрепление внешних стен дома сразу после облавы не могло быть случайностью. Они разобрали какое-то подсобное помещение на кирпичи — или несколько помещений, учитывая необходимое количество кирпичей; мои ребята сейчас роют носом землю в поисках фундаментов — и укрепили этими кирпичами стены дома.
— Ну, не надо так зверствовать, мистер Таннер, — вскинула бровь Эм. — Мисс Манипенни, запишите, чтобы наши интенданты выдали ребятам Билла сапёрные лопатки и носовые платки.
Мисс Манипенни отставила в сторону стакан с водой и быстро записала в блокнот несколько фраз.
— Укрепление стен означает, что охота, сколь успешной она ни была, не дала нужных результатов, и мистер Люпин опасался мести, — подал голос Кью.
— Не просто опасался, а ожидал её и был уверен в том, что ему будут мстить, — согласился Билл. — Однако, как вы помните, в 1977-м Альберт Люпин и его жена Ребекка были загрызены внутри дома. Что подводит нас к неопровержимому выводу, косвенно подтверждающему данные, полученные от Бонда.
