— А что же ещё? — развела руками Минерва и украдкой снова зевнула. — Всё сходится, один к одному. Все ученики школы, вышедшие из неё за последние полтора десятка лет, верят в вас, Альбус. Без вас, без вашего сдерживающего влияния Министерство сможет творить всё, что им в голову взбредёт.
Лицо Альбуса Дамблдора исказила злобная гримаса ярости:
— Значит, они верят в меня, да? Тогда почему Фаджу так легко удалось выкинуть меня из состава Визенгамота? Там же демократия, Мерлин её задери, никто не может продавить своё решение без поддержки большинства!
— Верно, Альбус. — Минерва подошла к директору, робко положила руку на его сжатые кулаки: — Просто в Визенгамоте заседают крайне доверчивые, легковерные маги. Фаджу и его приспешникам удалось задурить им головы, вот они и решили пока что пойти за Фаджем, а не за вами. Но это просто потому, что их обманули, оболгали, предоставили им неправильную информацию, склонили к поспешным поступкам, не дали времени на размышления! А вовсе не потому, что почти весь Визенгамот считает, что вы — параноидальный шизофреник, придумавший историю с возрождением Волан-де-Морта потому, что почувствовали, как власть утекает из ваших рук.
Альбус Дамблдор сжал кулаки так, что кожа на костяшках пальцев побелела, но его голос по-прежнему был спокоен:
— Значит, параноидальный шизофреник, да? Интересно, что сможет их переубедить… Тёмная метка над зданием Министерства?
Честность была одним из самых неудобных качеств Минервы МакГонагалл:
— Не думаю. Скорее, они решат, что это вы подстроили, в попытке удержать у себя остатки власти. В конце концов, каждый владелец волшебной палочки, изучивший заклинание Морсмордре и научившийся активирующему жесту, способен подвесить Тёмную метку над зданием Министерства, — а вы, безусловно, умный и талантливый маг, и у вас в школе есть бывший Пожиратель, так что и жест, и заклинание вы, безусловно, знаете. А ещё я видела у вас в гардеробной такой забавный тёмный плащ с капюшоном и белую маску …
Дамблдор метнул на Минерву столь яростный взгляд, что она осеклась:
— Я сказала что-то не то?
Директор предпочёл не комментировать последнее её утверждение. Вместо этого он усилием воли заставил себя разжать кулаки, забросил в рот очередную лимонную дольку, отвернулся к окну и сделал приглашающий жест, подзывая декана Гриффиндора присоединиться к нему:
— Скажите, Минерва, что вы знаете о магловском мире?
Этот вопрос поставил профессора МакГонагалл в тупик.
— Ну, э-э-э, Альбус, я знаю, что существуют маглы, и что они, э-э-э…
— Достаточно, — величавым взмахом ладони оборвал поток гласных Дамблдор. — Скажите, вы знаете, как они добывают пищу?
Минерва МакГонагалл попыталась напрячь всё ещё сонные извилины.
— В основном с помощью набегов, грабежа и разбоя, — наконец, признала она. — Они посещают предприятия розничной торговли, закупая невероятные количества продуктов, которых при рациональном использовании хватило бы на вчетверо большее количество людей. На их лексиконе посещение пункта розничной торговли называется «набег»: «Давай, устроим набег на магазины!». А при мысли о ценах, по которым им впаривают эти продукты, в голову приходят исключительно слова «разбой» и «грабёж».
— Понятно, — поднял бровь директор. — Но это не единственный способ добывать пищу, верно?
— Да, — украдкой зевнула Минерва, — не единственный. Некоторые маглы, склонные к мазохизму и москитофилии[156], предпочитают сидеть рядом с водоёмами и ловить рыбу на снасть, называемую «удочкой». Количества вылавливаемой таким образом рыбы ни в коем случае не хватит на полноценное пропитание, но маглам нравится чувствовать себя добытчиками, даже если усилия, затраченные на вылавливание крошечной плотвички, абсолютно не соответствуют результату. В Мунго какое-то время ходили слухи о присущем маглам комплексе, побуждающем их брать удочку и идти кормить комаров, но Министерство Магии наложило запрет на эксперименты над существами, чей интеллект приближается к человеческому. Это я о маглах.
— Ясно. Итак, есть маглы, которые кормятся в предприятиях розничной торговли, и есть маглы, которые удят рыбу. Это всё?
— Ну, есть ещё охотники, — Минерва МакГонагалл потёрла кулаком глаза. — Это примерно то же самое, что рыболовы, только они получают удовольствие от того, что убивают других живых существ. Все их мысли заняты убийствами, они мечтают взять в руки ружьё и выйти на тропу войны, уничтожая беззащитных зверушек с расстояния, на котором те ничего не могут предпринять для самозащиты. Символом особой доблести у охотников считается пожирание плоти уничтоженного ради забавы зверя после символической термообработки на открытом пламени костра. Учитывая, что дикие звери никогда не проходили санитарных проверок, и могут быть больны, чем угодно, а жа́ра костра явно недостаточно, чтобы полностью обеззаразить мясо[157], не приходится сомневаться: это действие проводится в ритуальных, символических целях. Скорее всего, охотники исповедуют так называемый тотемный анимализм, и верят, что, ритуально пожирая плоть убитого животного, символически впитавшую мощь первобытного пламени, они приобретают качества этого животного: быстроногость оленя, свирепость вепря, плодовитость кролика.
— Хм… Очень интересно, Минерва. Хотелось бы знать, открыли ли маглы уже свой охотничий сезон…
— Сезон охоты на зайцев и на оленей в Британии открыт круглый год, — декан Гриффиндора пригладила волосы.
— Да ну?! На оленей — круглый год? Эк мы с Джеймсом Поттером лопухнулись-то… — ошарашенно почесал в затылке директор, и Минерва широко распахнула глаза. — А вы не знаете случайно, каким оружием пользуются маглы в своей охоте?
— Обычно охотничье оружие — это переламываемая двустволка с заряжанием с казённой части, но могут быть исключения.
Дамблдор указал рукой на Омут Памяти. Над покрытой тонким слоем белёсого тумана жидкостью возникла небольшая фигурка снайпера в камуфляже, примерно в фут высотой. Снайпер держал на весу полутораметровую винтовку калибра .50. Фигурка сменилась фигуркой другого снайпера, в похожей форме, занятого обустройством долговременной засады-«секрета». Эта фигурка сменилась ещё одной. И ещё. И ещё…
— Скажите, это обмундирование и вооружение являются обычными для магловских охотников?
Минерва приблизилась к Омуту Памяти и всмотрелась в сменяющие друг друга фигурки.
— Примерно пару недель назад я заметил, что в лесах вокруг школы ошивается аномально большое количество маглов, — продолжил Дамблдор. — Я не стал беспокоиться, надеясь, что это временное явление, — в конце концов, к школе они не приближались, доступу магов в Хогсмид не препятствовали, и вообще вели себя очень вежливо и незаметно. Прям-таки образцово вежливые люди. Я, конечно, понимаю, что такую форму можно купить в любом магазине туристического снаряжения… Но когда они не покинули окрестности ни через день, ни через два, ни через неделю, я почувствовал некоторые опасения.
— Вроде бы непохоже на обычное охотничье ружьё… Хотя их столько модификаций, что все упомнить невозможно. Надо бы с Чарити Бербидж посоветоваться… А обливиейтнуть их нельзя?..
— А с этим загвоздка. Когда я попытался приблизиться к одному из них под покровом заклятия невидимости, он начал поворачиваться в мою сторону и довольно неплохо отслеживал мои перемещения. Причём смотрел при этом не на меня, а на какой-то прибор у себя в руке. Я не стал рисковать и подходить ближе, — в конце концов, это в самом деле мог быть просто охотник; прибор в его руке мог предназначаться для отслеживания движения животных; а заклинание невидимости не маскирует ни шум, ни производимое движение воздуха, которые можно обнаружить техническими методами. Но сам факт настораживает.
МакГонагалл подумала несколько секунд.
— Нет, я не считаю, что тут есть, из-за чего беспокоиться. К Хогсмиду они не приближаются, к «Хогвартсу» тоже, так что опасности нарушения Статута о секретности нет. Я думаю, это самые обычные охотники. Скоро те северные олени, которые не впадают в спячку, должны будут потянуться на зимовку в Средиземноморье, вот охотники и рассаживаются вдоль маршрутов миграции. В общем, моё мнение, — беспокоиться не о чем. Это и был тот вопрос, ради которого вы разбудили меня до рассвета, Альбус?..
Дамблдор проглотил замаскированную шпильку, не поморщившись, и зажевал её лимонной долькой.
— Давайте, поговорим о Поттере. Что-то наш чудо-мальчик притих в последнее время. Что с ним происходит? О чём он думает, чем живёт?
— Притих?! — Минерва снова зевнула и попыталась прогнать из глаз остатки сна.
— Ну же, Минерва, — развёл руками Дамблдор и сложил их на груди, пощипывая кончик своей бородки-эспаньолки. — Вы его декан. Кому, как не вам, знать мысли ваших подопечных?
Минерва честно попыталась вспомнить хоть что-нибудь, связанное с Поттером, за последние недели.
— С момента инцидента с химерой он, по-моему, ничем не выделялся среди других учеников, — с опаской произнесла профессор МакГонагалл, стискивая в кулаке платочек.
— И вы не заметили увеличения объёмов его ежедневной корреспонденции?
— Вроде бы, он не получает за завтраком больше писем, чем обычно. Может, каталог-другой раз в несколько дней, не больше того. Ну, знаете, каталоги фирм, которые торгуют товарами с доставкой на дом.
Альбус Дамблдор помолчал, выбирая способ, которым можно будет как можно деликатнее донести до своей верной помощницы новость о том, что она дура.
— А вот по моим сведениям, Гарри Поттер почти каждый день отправляет сов в книжные магазины, — начал он издалека. — Иногда несколько раз в день. Причём он нечасто использует для этого Хедвигу, я думаю, потому, что снежно-белое оперение полярной совы легко заметить, а значит, за ней будет легко проследить.
— Мальчик любит учиться, — выдвинула осторожную догадку МакГонагалл, вспоминая истерику, которую устроил профессор Дамблдор в прошлый раз, когда она сказала, что Поттер находится в библиотеке.
— Это верно, замечательно и похвально для ученика, — прорычал великий светлый маг, — но, если он так любит учиться, то где доставляемые ему книги? Вы же сами сказали, что количество его корреспонденции, которую он получает за завтраком, практически не увеличилось! Хорошо, он заказывает книги, — но куда их ему доставляют? Дурслям?
— На Гриммо? — предположила Минерва, сжимая в руке платочек.
— Я дал наказ Флетчеру выяснить, — отмахнулся Дамблдор. — Нет, новых книг на Гриммо нет. Более того, значительное количество старых тоже куда-то пропали. По словам Кричера, Сириус дал Поттеру полный доступ ко всей библиотеке, с правом изымать тома, если ему это будет нужно. Вот он их и изъял. Но куда он их после этого поместил? Куда Поттер мог деть почти тонну книг? Причём тонна — это только из дома Блэков!
— Сундук с чарами расширения внутреннего пространства? — с сомнением протянула Минерва.
— Рон Уизли говорит, что у него в сундуке есть несколько странных приборов, но не книг, — отмахнулся Дамблдор. — Более точно он приборы описать не может. Надо ещё учесть, что мне приходится обращаться к нему окольными путями: я спрашиваю Молли Уизли, она задаёт наводящий вопрос близнецам, а уже те пытают Рона. Но, по словам Рона, каждый раз, когда Поттер копается в сундуке, он задёргивает портьеру вокруг своей кровати, и суметь бросить взгляд в его раскрытый сундук — это редчайший случай.
— Приборы?..
— Не знаю, Минерва, не знаю. Это не что-то темномагическое, иначе вопилки на школьных воротах его не пропустили бы, да и у Филча чутьё на волшебную контрабанду превосходное, даром, что он сквиб. Но если это не тёмная магия, то что это? И откуда? Из дома Блэков? А с каких пор у Блэков хранится что-то не темномагическое? У них даже туалетной бумагой надо пользоваться с осторожностью, потому что её лицевая сторона очищает место применения, а изнаночная — наводит геморрой!
Минерва промолчала. Ей нечего было сказать. Дамблдор прошёлся по кабинету из конца в конец, остановившись у пятна свежей штукатурки на стене.
— Поттер заказывает книги — десятками томов. Нам неизвестно, сколько именно денег он тратит на эти книги. Ещё в прошлом году ему необходимо было бы внести предоплату за каждую книгу, и тогда мы бы знали, сколько денег он тратит, потому что школьные совы, конечно, сообщили бы нам, сколько унций золота или серебра он привязывает к их лапкам. В конце концов, ценность груза влияет на страховку доставки, а за полис страхования доставки, в случае школьной совы, платит школа. Кроме того, распределение и центровка столь массивного груза, как золотые и серебряные монеты, отражаются в записях «чёрных ящиков» совиной почты… Но его изобретение безналичных расчётов смешало нам все карты! Абсолютно любой заказ может быть оплачен платёжным поручением, которое выглядит, как простая записка, лёгкая, сворачиваемая в невесомую трубочку. Записка, которая не требует ни внесения в грузовую ведомость, ни особого размещения на теле совы, ни специальной записи в страховом полисе, потому что платёжное поручение бесполезно для любого, кроме его получателя! Платёжное поручение может быть выписано на любую сумму, а совы, даже если бы сумели развернуть это платёжное поручение, увы, не обучены грамоте! Мы понятия не имеем, с какой скоростью и с какими целями он опустошает сейф своих родителей!
Профессор МакГонагалл была прежде всего школьным учителем. Она и раньше не видела проблемы в том, что дети тянутся к знаниям, и ей было непонятно, почему Дамблдор так зацикливается на том, что Поттер, судя по всему, хочет стать всего лишь более хорошим магом.
Дамблдор обтёр ладонями лицо, словно стирая с него налипшую паутину — или груз проблем:
— Он платит за книги, но не получает их. Зачем ему покупать книги, которые он потом не сможет прочитать? И кто получает заказываемые им книги?
— А какие книги он заказывает? — поинтересовалась профессор трансфигурации, надеясь услышать, что это просто информация о квиддичных командах. Хотя… Тонна книг из особняка Блэков… С каких это пор Блэки вообще интересовались квиддичем?
Взгляд Дамблдора рыскнул по сторонам. Его кабинет выглядел, как обычно, только свежее пятно штукатурки отмечало место сквозной пробоины в стене, да количество баночек с воспоминаниями в шкафу было значительно меньше привычного.
— Протего Тоталум! — директор взмахнул своей палочкой, укрепляя стены кабинета дополнительным магическим барьером. — Минерва, всё, что я скажу сейчас, не должно покинуть этот кабинет.
