— Обслуживание здесь на уровне лучших транспортных компаний мньямской глубинки, — пробормотал Бонд, наблюдая, как оставшийся сзади старичок барахтается среди рассыпавшихся вещей.
— А то! — весело кивнул Стэн. — За доплату в три сикля получишь чашку горячего шоколада, а за четыре — клизму, которую я поставлю немедленно, и зубную щётку какого хошь цвета. Ночью мы предоставляем грелки, но сейчас же день.
В подтверждение своей сентенции он ткнул корявым пальцем за окно, где с ушераздирающим грохотом индийский полдень сменился предрассветным мраком. На заднем плане опускалась к горизонту почти полная Луна.
— Перу, город Чачапояс, — объявил Эрни. — Сходит Алонсо де Альварадо Монтайя.
К двери подошёл высокий осанистый волшебник с седой бородкой клинышком, одетый в потёртую коричневую мантию. Автобус резко затормозил, и волшебник впечатался острым локтём прямо в солнечное сплетение Джеймса Бонда.
— Ваша остановка, мучачо, — весело объявил Стэн, открывая двери и помогая пожилому волшебнику покинуть автобус путём сноровистого применения волшебного пенделя в пятую точку. — Адьёс, жаболов! Это Алонсо, — объяснил он слегка ошалевшему и задыхающемуся Бонду. — Он каждую неделю ездит в Париж сцеживать яд перуанских грязножабиков. Таскает их туда с собой за пазухой, его они не грызут, потому что он уже провонял их ядом, они теперь его тоже грязножабиком считают. Между прочим, неплохие деньги получает, но всё равно ездит на общественном транспорте. У нас уже целый угол на третьем этаже исписан матерными стишками на испанском, а он думает, я не знаю! — улыбнулся Стэн, демонстрируя кривые зубы. — Отошёл бы ты отсюда, Гарри, майн херр, а то у самого выхода место повышенной травматичности. Не веришь — могу продемонстрировать.
— Верю, верю, — просипел суперагент, пытаясь рассортировать впечатления. — А когда наша остановка?
— «Дырявый котёл»-то? Сейчас ссадим ещё одного пассажора, и заскочим к «Котлу». Почему «пассажор»? Ну, он ведь заказал шоколад, — Стэн наполнил большую пивную кружку из чана с краником, расположенного рядом с водительской кабинкой, и вознёсся по узкой лестнице на второй этаж.
Джеймс Бонд осторожно прошёл к видавшим виды лавочкам, на которых чинно расселись сопровождающие его волшебники.
— Он всегда такой?
— Сегодня у него ещё хороший день, — ухмыльнулся Грюм. — Тебе надо было бы посмотреть на него во время осеннего обострения.
Автобус дёрнулся, перескакивая из перуанской ночи в солнечное английское утро. Лавочки со скрипом мотнулись по салону. Со второго этажа кубарем скатился юноша с огромным коричневым пятном на груди.
— …Нет, нет и нет, никакой компенсации, — бубнил Стэн, спускаясь по лестнице с саквояжем в руке. — Вы заказали шоколад, вы получили шоколад, а про возможность его выпить в контракте ничего не сказано. И радуйтесь, что я вам в качестве компенсации клизму не поставил. О, кстати, хотите?..
Автобус снова затормозил. Стэн вышвырнул из автобуса шоколадного юношу и запустил в него саквояжем.
— Что-то народ сегодня какой-то нервный, — сказал он, походя вытирая запачканные руки о мантию Рона. — Возможно, это на них шоколад так действует. Там много ал-ка-лоидов, я об этом сам читал в воскресном сканворде. Ну чё, ваша остановка, господа хорошие. Давайте, давайте, неча вам тут рассиживаться, у нас ещё дел по горло.
Автобус остановился в очередной раз. Стэн приготовился помогать, но Аластор наставил на него свою волшебную палочку, и кондуктор предпочёл отступить, подняв руки.
Вся компания выгрузилась из остановившегося прямо между двух столбов автобуса и обнаружила себя перед невзрачной дверью в бар, притулившейся между магазином компакт-дисков и книжным магазином. Вывески над баром не было.
— Вот мы и в «Залатанном барабане», Гарри! — счастливо пискнул Фред, оглядываясь вокруг в поисках приключений.
— Это «Дырявый котёл», дурья твоя башка, — поправил его Джордж. — Известное местечко.
Для известного местечка бар был слишком тёмным и обшарпанным. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Маленький человек в цилиндре по-прежнему разговаривал со старым барменом, чья изборождённая морщинами лысина напоминала грецкий орех. Когда плотная группа из четырнадцати человек ввалилась в бар, негромкие разговоры сразу смолкли.
— Боже милостивый, — произнёс бармен, присматриваясь к Джеймсу Бонду. — Это… Неужели это…
В «Дырявом котле» воцарилась полная тишина.
— Гарри Поттер! Неужели это опять он? Вы привели этого сумасшедшего сюда?
— Не стоит верить всему тому, что пишут в «Ежедневном пророке», — ядовито отбрила бармена Минерва МакГонагалл. — Мы вообще тут мимоходом. Задний двор ещё не снесли?
— Его снесёшь, — вздохнул бармен, стараясь, тем не менее, держаться подальше от Гарри Поттера. — Я уже столько раз просил разрешение на достройку, но нет, говорят, историческая ценность, самый удобный проход из центра Лондона… Тьфу.
Компания вышла из бара на маленький задний двор, со всех сторон окружённый стенами. Во дворике не было ничего, кроме нескольких сорняков, мусорной урны и — в противоположном углу — кучи дурно пахнущих отходов.
— Три вверх… Два в сторону… — считала Минерва, постукивая по кирпичам кончиком волшебной палочки. — …Так, Гарри, отойди. Аластор, Кингсли, прикрывайте проход. Если нас с той стороны встречают агенты Сами-Знаете-Кого, вы должны парализовать их первыми. Дедалус, Римус, прикрывайте тыл. Остальные, приготовьтесь хоть к чему-нибудь. Ну, вперёд!
Декан факультета трижды стукнула по стене. Киприч, по которому она стучала, исчез. Образовавшаяся дырка росла, пока в стене не возникла обрамлённая кирпичом арка, сквозь которую мог бы пройти даже слон. За аркой начиналась мощёная булыжником извилистая улица.
Кингсли и Аластор прыгнули сквозь проход, держа палочки у груди. Кончики палочек потрескивали от готовых сорваться с них заклинаний.
— Всё чисто!
— Петрификус Тоталус!
— Аластор, этот фонарный столб нам совсем не угрожал!
— Теперь я в этом убеждён! Постоянная бдительность!!!
— Всё чисто! Проходите.
Джеймс Бонд сделал первый шаг в магический Лондон.
Поначалу он не заметил особой разницы, разве что арка позади мгновенно снова стала кирпичной стеной. Это была стандартная туристическая улочка на задворках крупного европейского города. По обе стороны тянулись нескончаемые ряды магазинов, по улице чинно гуляли люди.
Впрочем, стоило лишь немного приглядеться, чтобы понять: эта улица крайне далека от стандартов, по любым стандартам.
Люди, гулявшие по улицам, в большинстве своём носили мантии и плащи, или были одеты по моде начала XVIII века. Над витриной с котлами красовалась табличка: «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся, разборные». Джеймс Бонд попытался представить себе разборный котёл и понял, что он сейчас самопомешается не хуже самопомешивающегося котла. Кто-то громко жаловался на непомерную цену на драконью печень. Из мрачного магазина несло зоопарком, вывеска над ним гласила «Совариум Илопса. Неясыти обыкновенные, ушастые, сипухи, полярные совы». Чуть дальше группа подростков рассматривала выставленную в витрине метлу с настолько кривой ручкой, что тётя Петуния отказалась бы взять её и забесплатно.
Здесь были магазины, которые торговали мантиями, магазины, которые торговали телескопами и вредноскопами, магазины, торговавшие селезёнкой летучих мышей, глазами угрей, бородавками жаб, бутылками с разноцветными жидкостями внутри, глобусами Луны и Марса…
— Сначала надо запастись деньгами, — сказала Минерва, указывая рукой. — «Гринготтс», магический банк.
— У меня в нём расчётный счёт? — поинтересовался Джеймс, которого волокли мимо всего этого буйства товаров, как прицеп.
— Что такое расчётный счёт? — пожал плечами Грюм.
— Так маглы называют запись на бумажке, которая говорит, что у них есть какое-то количество денег, — объяснил Кингсли.
— А сами деньги они как называют?
— Никак. Они ими не пользуются. Вместо денег у них бумажки.
— Предпочитают бумажки старому доброму золоту?! Ну и тупые. Нет, малец, у тебя в нём сейф с золотом.
Джеймс Бонд моргнул. У отполированных до блеска дверей стояло существо на две головы ниже Джеймса, со смуглым лицом, острой бородкой и очень длинными пальцами.
— Это гоблин, — прошептал Римус. — Они очень умные, и экономика волшебного мира держится в их руках.
— Мы можем привлечь их на свою сторону в войне против Вол… Сам-Знаешь-Кого? — так же, шёпотом, спросил Джеймс.
— Нет, они всегда соблюдают нейтралитет, это часть мирного договора с магами после гоблинских войн, — ответил Римус. — И хорошо, что они свято держатся своего слова, потому что у чистокровных семейств больше шансов привлечь их на свою сторону. Гоблины падки на драгоценности и на шедевры ювелирного искусства, а старые семьи скопили целые горы этого добра. Нет худа без добра; по крайней мере, внутри помещения банка мы можем не опасаться нападения Пожирателей Смерти, это нейтральная территория.
Компания миновала двух гоблинов в тамбуре банка и прошла в центральный зал. Там сидела добрая сотня гоблинов — они записывали что-то в огромные гроссбухи, взвешивали на весах монеты, осматривали драгоценные камни. Минерва МакГонагалл направилась к свободному гоблину:
— Мистер Гарриот Джеймс Поттер хочет взять деньги из своего сейфа, — объявила Минерва МакГонагалл.
— А я хочу? — осведомился Джеймс.
— Хочешь, хочешь, — кивнула Минерва. — Вот ключ.
Декан Гриффиндора передала гоблину крошечный золотой ключик с бороздками вычурной формы. Гоблин внимательно осмотрел ключ:
— Выглядит подлинным, — кивнул он и обратился к своему помощнику, значительно повысив голос: — Гриштык, отведи мистера Поттера с сопровождающим к его сейфу!
В банковском зале воцарилась тишина. Джеймс Бонд кожей ощутил десятки ощупывающих его взглядов. Если до сих пор кто-то и не знал, где находится Гарри Поттер, теперь сомнений ни у кого не осталось.
— Ты абсолютно уверен, что гоблины сохраняют нейтралитет? — шепнул Джеймс Римусу.
Гриштык провёл всю компанию в коридор, по полу которого были проложены рельсы. В ответ на звуковой сигнал по рельсам подкатилась тележка. В транспортном средстве гоблинов было только четыре места, поэтому вместе с Бондом и Гриштыком отправились Минерва МакГонагалл и Аластор Грюм.
Колея петляла и кружила; самоходная дрезина прошла через несколько стрелок и замедлила ход только минут через пятнадцать. По прикидкам Джеймса, за это время они проехали не меньше пяти километров, но он и представления не имел, в каком направлении.
Дрезина замерла напротив крошечной дверцы в стене. Гриштык, за всё время поездки не проронивший ни слова, отпер её взятым у Минервы ключом. Изнутри вырвалось облачко зелёного дыма.
— Что это за дымок? — поинтересовался суперагент у гоблина.
— Это остатки нервно-паралитического газа, — ответил тот. — Пока сейфы заперты, в них искусственно поддерживается непригодный для дыхания воздух. Бороздки на ключе запускают механизм очистки атмосферы. Если вор попытается взломать сейф, он не успеет завершить своё противоправное действие. Это один из простых сейфов, более серьёзные, на нижних уровнях, проверяют ещё, кто находится по ту сторону двери, и, если им не нравится посетитель, они засасывают его внутрь сквозь дверь. Не сменив атмосферу, понятно.
— Поразительное человеколюбие, — восхитился Бонд.
— Мы здесь не в бирюльки играем, — поджал губы гоблин. — Зато весь мир знает, что нас нельзя обокрасть.
— Не весь. Маглы о вашем банке даже не осведомлены.
— Маглы? Да кого они интересуют, эти тупицы. Вы же сами слышали, они придумали пользоваться бумажками и даже пластмассовыми карточками вместо полновесных монет. У них, небось, и хранить-то в банках нечего!
Бонд промолчал, но дал себе зарок при случае подумать, так ли уж сильно различаются точки зрения Волан-де-Морта и противостоящего ему мира в отношении маглов.
Тем временем гоблин закончил возиться с дверью и отворил её. Внутри сам собой вспыхнул факел, озаряя груду золота.
— И это всё моё?! — изумился Бонд.
— Твои родители оставили это тебе.
— Сколько же здесь?
Гриштык окинул рассеянным взглядом столбики монет.
— Два миллиона восемьсот тридцать четыре тысячи шестьсот семьдесят один галеон, три миллиона четыреста семнадцать тысяч триста одиннадцать сиклей и шесть миллионов девятьсот пятьдесят две тысячи четыреста сорок два кната.
— Вау! И всё это заработали честным трудом два молодых специалиста за три года работы в министерстве магии во время жестокой войны?
— Не «вау», а самообновляющаяся записка на внутренней стороне двери, — проворчал Грюм, неправильно поняв, к чему относилось слово «вау». — Давай, малец, бери, сколько надо, и пойдём отсюда.
— А сколько надо? Какая у вас стоимость потребительской корзины студента на полном обеспечении? — обратился Джеймс Бонд к своему декану. — Сотни галеонов хватит?
— Тебе ещё товары на следующий год покупать, — с сомнением сказала Минерва.
— Решено! Возьму сто пятьдесят. — Джеймс Бонд с наслаждением запустил руки в кучу золотых монет, опомнился и проворно набил полотняные мешочки золотыми, серебряными и бронзовыми монетами. — Тяжело, блин. Сто пятьдесят галеонов золотом — это же десять с четвертью фунтов[30].
— Монета должна быть тяжёлой и звонкой, — отчеканил гоблин, запирая сейф.
— А можно оставить это золото у вас, чтобы не таскать всю эту тяжесть с собой, и просто расплатиться поручением перенести определённое количество золота из моего сейфа в сейф получателя?
— Чего?
— Ну представьте. Золото лежит у вас. Я пишу: «Я, Гарриот Джеймс Поттер, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, поручаю вам передать 17 галеонов золотом из моего сейфа в распоряжение Аластора Грюма». Вы это выполните?
— Конечно, выполним. Это ваше золото, вы и решаете, кому его давать. Но как вы докажете, что это вы сами написали это поручение?
— Вариант А — там будет моя подпись. Вариант Б — там будет подпись казначея банка.
— А почему казначей будет ставить на вашем пергаменте свою подпись?
— Потому что казначей сделает очень много подобных пергаментов, каждый из которых будет являться платёжным обязательством на один галеон. И каждый клиент банка сможет передать в распоряжение банка своё золото, получив взамен адекватное количество квитков пергамента. И каждый сможет забрать причитающееся ему золото в обмен на этот пергамент.
