Когда на Земле стало тесно

Неизвестно почему, но Бриан с начала службы невзлюбил своего скромного товарища и, злобно подшучивал над ним. Главной темой его шуток был слабый пол, от отсутствия которого якобы страдал Мишель.

— То-то, ты вчера ночью из палатки исчез, наверное, все по службе! -ответил Мишель и ехидно улыбнулся.

— Ты! Малец! Не суй свой длинный нос в чужие дела! — глаза бывшего клошара угрожающе потемнели, — А ты откуда это знаешь? Следил за мной? — Мишель невольно отодвинулся от волны гнили из щербатой пасти.

— Да нужен ты мне! Тише сопеть нужно, когда вылезаешь из палатки!

— Вот что, — Бриан задышал тяжело, квадратное лицо налилось нездоровой краснотой. Пальцы с траурной каемкой под ногтями поднялись на уровень лица молодого товарища, словно он собирался ударить. Мишель отшатнулся, невольно перехватывая покрепче винтовку.

Узкие щелки глаз клошара, злобно сверлившие лицо молодого солдата, расширились. Мишель увидел, что взгляд Бриана направлен ему за спину, в сторону недалекого Гавра.

— А это кто там? — сам себя оборвал солдат, скидывая с плеча винтовку и направляя ее в сторону города. Мишель встрепенулся и, развернувшись, приставил ладонь к глазам. На небольшой возвышенности, покрытой посеревшими остатками прошлогодней травы и беспорядочно размахивающими на ветру колючими ветками кустами, примерно в двухстах шагах, появилась человеческая фигура. Это было женщина. Придерживая одной рукой темный сверток, то и дело поскальзываясь на мокрой почве и, хватаясь руками за колючие ветви, она спускалась к болотистому подножию. Юный француз подхватил собственную винтовку.

— О! как ты и хотел, баба! — ехидным голосом произнес бывший клошар, но Мишель предпочел промолчать.

Когда шатающаяся от усталости женщина приблизилась к опушке на пару десятков шагов, навстречу из кустов вышли вооруженные солдаты.

— Стой! — Бриан предостерегающе подняв руку, повелительно крикнул, — ты кто?

Женщина остановилась, перехватив поудобнее сверток. В голове стоял сплошной гул, словно кто-то рядом изо всех сил лупил в колокол. Жар волной прокатился по телу, стало трудно дышать, пальцы, цепко удерживающие сверток, задрожали.

Несмотря на бледный вид и множество мелких морщинок вокруг воспаленных глаз, приличествующих уже порядком пожившей женщине, она еще совсем юна. Едва ли больше двадцати. Жалко дрогнули, задрожали словно в беззвучном плаче губы. Судорожно глотнув, прошептала:

— Месье... я Жаккар, мадам Жаккар, молю вас выпустите меня отсюда.

— Мадам! Король приказал под страхом смерти никого не выпускать из города, я ничем не могу вам помочь. Возвращайтесь в город.

Девушка, как стояла, так и рухнул на колени в осеннюю грязь, в красных от недосыпа или усталости глазах накапливались и часто, одна за другой, стекали слезы.

— Молю вас месье, ради всего святого молю пропустите меня, -девушка плакала навзрыд, выворачивая наизнанку душу. За что ей все это? Сначала страшно погиб муж, которого она и знала всего несколько дней, потом родители и она осталась одна с маленьким Жаком... В чем она провинилась перед Господом? — Я не могу больше смотреть на смерти, не могу оставаться в городе. Молю вас пропустите меня!

— Мадам, — вмешался в разговор Мишель, ревниво поглядывая в сторону старшего товарища, — мы ничем не можем вам помочь, у нас приказ короля.

Захлебываясь от поспешности и сотрясаясь от рыданий, девушка крикнула надорванным, дико прозвучавшим голосом:

— Я заплачу вам, всем чем могу, заплачу! — руки поспешно расстегивали корсет, через миг оттуда бесстыдно вывалилась белоснежная грудь с красной вишенкой соска. Глаза побитой собаки не отрывались от Мишеля. Его она посчитала более милосердным чем его товарища.

Мишель покраснел и судорожно сглотнул, не отводя взгляда от соблазнительного зрелища. Нет, он не был девственником, но уж слишком долго у него не было женщины. Бриан презрительно скривился и крикнул, наводя на коленопреклоненную фигуру ствол винтовки:

— Вон пошла шлюха! Не хватало еще от тебя заразиться!

— Я не болею! Господом клянусь, я не болею!

Бриан повысив голос, уверенно и зло закричал, не давая сомневаться в своих словах:

— Врешь шлюха! — он повернулся к товарищу, — А ты что на нее пялишься, дурак! С ума сошел? Забыл королевский приказ на месте расстреливать тех, кто контактировал с зараженными?

Повернувшись мокрым от слез и изуродованным болью лицом к жестокому солдату, девушка с надеждой устремила глаза на солдата, показавшемуся ей более милосердным и крикнула, протягивая кулек:

— Не выпускаете меня? Тогда возьмите хотя бы младшего братика: Жака, он ни в чем не успел провинится ни перед богом, ни перед королем. Господом заклиная вас у меня больше никого не осталось, ни мужа, ни родителей, он единственный из моей семьи.

Все так же не вставая с колен, девушка шустро поползла вперед. Мишель остолбенело смотрел на нее. Рот пересох, сердце бешено колотилось о ребра. Не мог он остаться безразличным к такому искреннему горю. Все его существо повелевало ему прийти на помощь. Только настоящее чудовище могло остаться безучастным.

'Бах!' — сухо треснул, резанув слух, выстрел почти в упор. Одна единственная пуля пронзила и маленькое тело младенца и девушки. Она широко взмахнула руками, окровавленный кулек с ребенком упал, ее откинуло и она упала на спину, из раны в груди хлынула в грязь кровь. Несколько мгновений мелко сучила ногами, затихла. Девушка была мертва.

Над кустами взлетели птицы, закричали жалобно, словно оплакивая две погубленные жизни.

Несколько мгновений Мишель ошеломленно смотрел на лежащий перед ним окровавленный труп. Рот пересох. Лицо передернуло судорога ярости. 'Нет, он никогда не простит это чудовище!'

Скрежетнув зубами, Мишель медленно повернулся к бывшему клошару и вонзил полный ярости взгляд в деланно безразличное лицо. Подскочив, изо всех сил схватил за обшлаги мундира. Сейчас он его просто разорвет на кусочки! Он открыл было рот, чтобы высказать мерзавцу все, что он думает о нем, как голова Бриана качнулась, широкий лоб врезался в переносицу, мир взорвался миллионами искр и исчез...

Глава 4

Потемневшие от влаги тучи, похожие на корабли с темными, почти черными парусами, стремительно мчались над лесистым холмом, почти касаясь зеленых, заплесневевших от водяных испарений крыш Кастель-Гандольфо. Холодный ветер морщил поверхность живописного озера Альбано у подножия холма, яростно кидал волны в каменистые берега. Зима, но несмотря на это, видно, что места красивейшее, к тому же всего в 24 километрах к юго-востоку от древнего Рима и, поэтому, издавна пользовались у богатых жителей Апеннинского полуострова популярностью. Еще во времена Римской империи сюда проложили Аппиеву дорогу, а богатые патриции возводили в окрестностях города виллы и дворцы. В семнадцатом веке на эти места обратили внимание Римские Папы и швейцарский архитектор Карло Мадерно построил в Кастель-Гандольфо официальную летнюю резиденцию: Апостольский дворец. 1707 год запомнился жителям городка тем, что Папа Климент XI вопреки обыкновению не уехал на зиму на древний ватиканский холм. Нетрудно догадаться что большая часть города кормилась вокруг 'папской дачи', как называли ее местные жители и, тому, что Епископ Рима, викарий Христа, преемник князя апостолов, верховный первосвященник Вселенской церкви, Великий понтифик, Примас Италии, архиепископ и митрополит Римской провинции, раб рабов Божьих остался у них на зиму, они были очень рады.

День догорал, когда, процокали копытами тащившие совершенно неприметную карету лошади и, миновав парадный вход Апостольского дворца, завернули за угол. Напротив заднего выхода они остановились. Соскочивший с облучков лакей с факелом в руке, торопливо открыл дверь кареты, лорд Дадли, с недовольным лицом, сошел на булыжную мостовую. Его уже ожидали. Седой сгорбленный человек в темной монашеской рясе вежливо поклонился и предложил следовать за ним. Для посла заходить не через центральный вход было оскорбительно, но он понимал мотивы Папы, ведь Дадли был протестантом и, следовательно, стоит сохранить предстоящую встречу втайне от любопытных глаз, которых в окружении Папы множество. Через перекрытый арками зал первого этажа они прошли мимо невозмутимых швейцарских гвардейцев, затем по широкой мраморной лестнице поднялись на второй этаж и, пройдя по длинному коридору, украшенному картинами итальянских мастеров, подошли к высоким, резным дверям. Все вокруг дышало богатством и роскошью, столь большими, что им не нужно было выпячивать себя. Указав на дверь, монашек поспешил обратно.

Англия нуждалась в союзниках против мерзавца Людовика XIV и его союзников-схизматиков: Mastergrad и moskovits. Папы всегда были непримиримыми врагами протестантской Англии, но здесь и сейчас их интересы совпадали. Земли бывшего Великого княжества Литовского стремительно освобождались от влияния приверженцев Папы и это верхушка католической церкви воспринимала как оскорбление. Стало быть, враг моего врага: мой друг и имеет смысл объединить усилия. После того, как через сэра Джексона — архиепископа Дублина удалось наладить контакт с папским престолом, послом на важнейшую для судьбы Британской Короны миссию, отправили лучшего — сэра Дадли.

Дадли зашел внутрь и удивленно вскинул брови, он рассчитывал, что переговоры будут в рабочем кабинете. Стены невеликого зала, в котором он опознал столовую, прикрыты фламандскими шпалерами и картинами с изобилием битой птицы и плодов земли. Из полукруглого окна смотрела ночь, лишь узкая багровая полоска заката мешала окончательно восторжествовать тьме. Лицом к входу, на венецианском с высокой спинкою стуле восседал понтифик в белоснежной сутане. Огоньки свечей на серебряном подсвечнике посредине стола плясали, бросая таинственные тени по углам. В хрустальных бокалах уже налито знаменитое итальянское вино, на тарелках груды колбас: кровяные, свиные и ливерные и копчености, соблазнительно пахнут пряностями.

— Ваше святейшество, — лорд склонил белый, безупречно расчесанный парик. Среди английской знати следовать обычаям Mastergrad: не носить парика и одеваться в варварскую одежду было чем-то вроде святотатства. Решившийся на такое немедленно превратился в изгоя.

По ассиметричному, желтому лицу Папы Климента XI скользнула бледная улыбка, рука поднялась в благословляющем жесте.

— Присаживайтесь за стол, сын мой, перекусим чем бог послал. Не стоит умервщлять плоть более чем того требует наша святая Церковь.

Пока понтифик наблюдал как посланник британских еретиков присядет на венецианский стул, с его лица не сходила улыбка, в неверном свете свечей она показалась англичанину оскалом хищника. Впрочем, за века своего существования католическая церковь пролила такие моря крови, что, наверное, что-то от хищника в ее главе было. Собеседники выпили по бокалу отличного сухого вина, отдали должное закускам и светским темам, а серьезный разговор все не начинался и, англичанин не выдержал. Откашлявшись, чтобы привлечь внимание, вытер губы платком:

— Ваше святейшество, полагаю, вам доложили о сути миссии, с которой я послан к Вам?

— Да, сын мой, — ответил понтифик спокойным и безмятежным голосом, уголки губ раздвинулись в благожелательной улыбке. 'Сложившейся ситуацией, когда упрямые англичане пришли к нему на поклон он откровенно наслаждался. Проклятому еретику необходима помощь, пусть и продолжает беседу, а посмотрим, какое принять решение'.

Бритое лицо англичанина дрогнуло, но на такой краткий миг, что это мог уловить только очень опытный человек. Папа Климент XI, таковым был. 'Крутись, крутись, проклятый еретик, как треска на раскаленной сковородке, а я посмотрю...'

— Ваше святейшество, неужели вы не видите нашествия неисчислимых орд нового Атиллы? Французский король Людовик XIV, вместе с своими ужасными союзниками: Mastergrad и moskovits объединились в противоестественном союзе и разорвали Европу на части. Закон, завещанный предками и установленный Господом порядок попраны. Новые варвары довели один их столпов европейского порядка — Англию до крайности. Лондон уничтожен, превращен в развалины, Британия разорена и унижена, а лучшие люди страны вынуждены бежать, спасая собственную жизнь, в колонии. Неужели вы, понтифик католической церкви будете безучастно взирать на это? Его Величество королева Англии, Шотландии и Ирландии, Анна Стюарт просит вас вмешаться и защитить Европу от новых варваров! И первым шагом было бы побуждение короля Людовика к разрыву союза со схизматиками.

— Сын мой, — кротко улыбнулся понтифик, — Aquĭla non captat muscas. (Орел не ловит мух). Это все светские дела, малоинтересные Церкви.

Лорд Дадли, сложил руки в замок перед бритым подбородком. 'Проклятый папист! Какой же ты лицемер! Ладно, попробую зайти с другой стороны'.

— Ваше святейшество, вся Англия скорбит над теми гонениями, которым подвергают православные схизматики католическую церковь на востоке континента. Горят церкви, священники и монахи мученически убиваются или изгоняются из страны. Неужели римский Папа станет бесстрастно наблюдать за этим?

Англичанин остановился, налил себе воды. Понтифик продолжал с легкой улыбкой смотреть на посла, только бродившие в его голове мысли, были далеки от благожелательности. 'А вы что лучше русских? Вы еще худшие еретики, по крайней мере русские верят почти в те же самые догматы, что и мы'.

Климент XI несколько мгновений молча смотрел на дергающийся старческий кадык посла, потом лорд продолжил:

— До нас дошли слухи, что даже варшавский провинциал ордена иезуитов (руководитель ордена иезуитов в пределах известной территории, образующей провинцию) не избежал страшной смерти от рук русских схизматиков. Франция и moskovits наши общие враги. Ваше святейшество самим Проведением британский престол и римско-католическая церковь обречены на совместный отпор им.

На лице понтифика висела все та-же улыбчивая маска, но невидимые под столом руки сжались так, что ногти впились в ладони.

— Сын мой, вам что-нибудь известно о столь прискорбном случае?

— К сожалению нет, но это так очевидно! Sfecit cui prodest! (Сделал тот, кому выгодно!)

— Да, да, вы правы, сын мой! Но римско-католической церкви нужны доказательства. Что касается гонений на церковь, то они есть только на территориях, населенных схизматиками и это очень прискорбно. В королевство Чехии, Силезии и Моравии и объединенном герцогстве Штирия и Крайна, несмотря на то, что ими владеют дети царя схизматиков, никто не покушается на права Церкви.

Закат отгорел и в столовой потемнело, понтифик позвонил в колокольчик и, по его приказу вошедший слуга занес еще один подсвечник и, поставив его на стол, с поклоном удалился. Переговоры вязкие, трудные шли тяжело, но в конце концов удалось согласовать цену, которую уплатит Британия за помощь понтифика. Королева и правящий класс страны переходят в римско-католическую церковь, а законы, дискриминирующие приверженцев Папы, отменяются. Было далеко за полночь, когда не очень довольный и усталый лорд Дадли откланялся. Ему предстоял долгий путь за океан, где лучшие люди Англии: высшее дворянство, банкиры и промышленники решат, принимать или нет условия римско-католической церкви.