Когда на Земле стало тесно

Хабаров заметно погрустнел.

— Сторожатся они больно, тяжело ... но попробую.

Вечером на прощальном пиру, помимо Хабарова там участвовала верхушка Ново-Архангельска: купцы, промышленники и лучшие мастеровые, Петелин попрощался с колонистами. На следующее утро, едва заалела заря, пароходофрегат 'Стригущий', взбивая волны, поднял якорь. Через несколько минут негромко гудя двигателями, тронулся в сторону открытого моря. Петелину предстояло посетить еще несколько маленьких русских анклавов, разбросанных в безбрежном Тихом Океане.

Глава 9

В конце июня погода на северо-западе Американского континента установилась непривычно жаркая и безветренная. Обезумевшее солнце жарко било лучами, трещали и трескались свежеструганные бревна изб в русских поселениях, истекали пахучей смолой швы недостроенного корабля на новоархангельской верфи. Мужики вздыхали, погода совсем как там, в далекой России. В такую жару не только не хотелось ничего делать, но даже выходить из прохладной избы, но пришлось. За неделю до конца месяца с приграничного Михайловского редута пришла тревожная радиограмма: границы русских владений в Аляске неожиданно атаковала десятитысячная индейская армия.

По лесным, иссушенным солнцем дорогам, по бездорожью, двигалась в стройных колоннах по три, пехота из свирепых и жадных до сражений колошей, одержимых желанием отомстить русским. Над роучами (головной убор на кожаной или костяной основе, вплетенный в волосы, украшенный шерстью, щетиной животных или перьями птиц), торчали увенчанные кинжалами штыков дула винтовок и рюкзаки, полные пеммикана (мясной пищевой концентрат) и патронов. За ними — нестройные толпы татуированных дикарей из племен, польстившихся на участие в разграблении Аляски. Дисциплина и выучка никакие, но их много, они бесстрашны и вооружены не так уж и плохо: стальные томагавки и копья, кое где в толпе мелькают винтовки: от кремневых, до производства навахо. Дальше -конные роты из Навахо-нейшен. Из-за спин торчат дальнобойные винтовки, автоматы и гранатометы — что-то типа гранатомета М79. (Ручной гранатомет M79 — предназначен для поражения на дальностях до 400 м. Внешне напоминает охотничье ружье большого калибра. Стреляет 40-мм гранатой с радиусом сплошного поражения осколками до 5 м.). В арьергарде армии вторжения двигалась нескончаемая колонна нагруженных припасами и тяжелым вооружением — из баулов выглядывали стволы минометов и орудий, лошадей. В самом конце ползла короткая колонна гусеничных машин, напоминавших хрестоматийный советский БАТ-М, впереди бульдозер (Приспособление в виде рамы с широким ножом для земляных работ) и, вполне достойных 'Безумного Макса' (фильм об мире апокалипсиса, производства 1979 года). Из короткой трубы над кабиной вился дым. Благодаря мощной паровой машине, аналогичную ставили на катерах и бульдозеру, машина могла двигаться по бездорожью и играючи ломать препятствующие движению деревья. В кузовах застыли тяжелые минометы и орудия больших калибров: 12 фунтов (120 мм). За прошедшие с момента Переноса двадцать лет навахо, а среди них процент имевших высшее образование был выше чем в целом по США, сумели наладить производство нарезных орудий из тигельной стали с клиновым затвором, напоминавших знаменитую систему Армстронга.

В отличие от прошлых набегов, колоши не ограничились нападениями на союзных русским индейцев и эскимосов, партизанскими налетами и засадами, которые, пусть и с потерями, отражались колонистами и индейцами а целенаправленно двинулись в сердце русских владений на Ново-Архангельск. Первым на пути нашествия оказалось приграничное селение Атхинское. Проживающих там колонистов и 'мирных' индейцев, слишком поздно предупредили о нападении колошей и навахо и, они надеялись пересидеть напасть за окружавшими селение высокими деревянными стенами. Когда на расцвете на опушку густого леса выскочило несколько десятков индейцев, часовой на башне у ворот крепостицы, защищавшей селение, обомлел, потянулся к колоколу. Звонкие, тревожные звуки еще плыли над окружавшими селение зеленеющим полями картофеля и овощей, когда индейцы наполнили воздух яростными криками. Потрясая копьями и томагавками, стреляя на ходу из ружей и луков, помчались к открытым воротам. Двое сторожевых: Иван Белый да прибившийся к селению местный индеец из народа гвичин, охотно откликавшийся на имя Михаил, не испугались. Захлопнув ворота, взобрались на стены и встретили колошей дружной пальбой из ружей, к ней через пару десятков ударов сердца присоединились и другие жители поселка. Индейцы убедились, что взять внезапным налетом русских не удалось и, подхватив своих раненых и убитых, поспешили скрыться в лесу. Колонисты разразились радостными криками — отбили внезапное нападение врагов, но они вскоре затихли. Уж больно нетипично вели себя индейцы. Обычно, убедившись что с налету не удалось взять крепость, они уходили, но не в этот раз. Время от времени постреливая в сторону крепости они чего-то ждали. Все разъяснилось где-то через час. На опушку леса выволокли три странных механизма, внешне немного напоминающие установленные на треноге трубы, распиленные вдоль, вокруг них засуетились индейцы. Сердца защитников селения задрожали, сознание наполнилось непонятной тревогой.

С громким: 'Шух' с направляющих сорвались снаряды, сверкая огненным хвостом, полетели в сторону крепости. Врезались в траву в паре десятков метров до стен, расплылись большими огненными кляксами. Казалось, горит сама земля.

— Господи, — торопливо перекрестился Иван Белый. И посмотрел вниз, где-то там его жена, Марьюшка, ей уже скоро рожать а тут такие страсти. Губы зашептали: 'Господи иже еси на небеси...'

Потом ракеты пошли густо и большая их часть попадала в цель: в деревянные стены или внутрь городка. Над горящей деревянной стеной поднялись черные дымы, Многочисленные пожары не успевали тушить, к тому же смесь, которой были начинены снаряды невозможно было потушить водой. Сначала пожары тушили бабы и дети, потом и мужчины были вынуждены сойти со стен. Индейцы подошли к воротам, встали напротив молча разглядывая все более густые дымы над крепостными стенами. Между тем пожары слились в один, но всеобщий. Трещали волосы от жара, от дыма было невозможно дышать и защитники Атхинского решились на отчаянный шаг. Открылись ворота, три десятка обожженных, кашляющих мужиков с винтовками в руках, за ними женщины и дети, вывались наружу. Ожесточенная схватка длилась недолго, десяток мужиков и несколько женщин закололи, остальных обезоружили. Подталкивая пиками, пленных погнали в лес. Над трупами и тяжелоранеными деловито склонились колоши, в руках сверкнули стальные ножи, отрезая страшный трофей — скальп.

Навстречу вражеской армии выдвинулись объединенные пограничные заслоны с десятком минометов и легких орудий с гантраками, производства русской империи, вместе с отрядами союзных племен. В кровопролитном бою на берегу реки Копер они были разбиты и отступили по направлению к столице Русской Америки. Превосходство индейцев в численности и тяжелом вооружении было подавляющим. Передохнув на месте сражения ночь, индейская армия ускоренным маршем двинулась по проложенной вдоль берега грунтовой дороге вглубь русской территории.

Сил, чтобы противостоять вражескому нашествию у колонистов и их союзников не осталось. Губернатор Хабаров приказал собирать всеобщее ополчение и эвакуировать население русских заимок и поселений в Ново-Архангельск а потом дальше, на алеутские острова. Во Владивосток полетела телеграмма с панической просьбой о помощи. Петелин обещал, но когда она еще придет, а враг — вот он. Почти у стен Нового-Архангельска. Русские с союзниками, огрызаясь засадами и артиллерийскими нападениями, отступали на север. Обозначая путь вражеской армии пятнали дымами безоблачное небо брошенные жителями горящие укрепленные городки, редуты и артели колонистов вместе с деревнями и поселениями союзных России племен. Сгорели Павловская Гавань, Михайловский редут, селения Доброго Согласия и Атхинское, редут Трёхсвятительская Гавань и многие другие. Несколько раз разведка колошей настигала обозы бегущих колонистов и индейцев. Резали всех, не давая пощады ни детям, ни женщинам, ни старикам. На месте трагедии оставались лишь окровавленные, скальпированные трупы и разбитые телеги.

Погода стояла все такая-же жаркая, что благоприятствовало навахо и колошам и, к середине июля вражеская армия показалась около столицы Русской Америки. Часовой со сторожевой вышки у городской стены безлюдного Ново-Архангельска — в городе остались только мужчины, истошно закричал, над окрестностями поплыли тревожные звуки набата.

Крепость и пароходофрегаты русского флота в заливе окутались серо-белым дымом.

'Бах! Бах! Бах!' — порыв соленого ветра донес гулкое эхо выстрелов. На опушке леса выросли огненно-черные разрывы. Оставив несколько тел среди кустов, передовой отряд индейского войска скрылся за деревьями а орудия прекратили терзать землю.

Хотя после Переноса прошло больше двадцати лет, но на западном побережье Северной Америки флот навахо оставался крайне слабым. Севернее Калифорнии индейцы построили несколько производивших суда каботажного плавания небольших верфей. Плотников и инженеров для работы на них пришлось вербовать из жителей бывших английских и французских колоний. Еще печальнее было с обеспечением кораблестроителей металлическими изделиями, веревками и парусами. Все это приходилось месяцами доставлять через весь континент с его восточного побережья или вести вокруг обоих Америк через Магелланов пролив. Даже строительство гравийной и с водоотводами панамериканской дороги, построенной на крови и костях рабов, лишь немногим облегчило и ускорило доставку припасов. Все серьезные морские суда, плававшие по Тихому океану навахо построили на верфях бывших английских и французских колоний. После зачисления судов в состав флота приходилось многие месяца перегонять их с Атлантического океана вокруг Южной Америки в Тихий. Императорская Россия и Мастерград строили полноценные боевые корабли на гораздо лучше чем у навахо оснащенных верфях Архангельска и Петрограда и строили намного больше и совершеннее чем их оппоненты. К тому же намного лучше вооруженные — сказывалось техническое и научное превосходство Мастерграда. Свою лепту в расширение флота вносила и столица восточных владений России: Владивосток поставил строительство параходофрегатов на поток. В итоге тихоокеанский флот Мастерграда и России имел не только техническое превосходство но и численное. Это обстоятельство сделало нападение на Аляску с помощью флота невозможным. Максимум на что осмеливались навахо-это снабжение армии вторжения не только обозами вездеходов с заблаговременно созданных в приграничье складов, но и с использованием паровых катеров. И то один из трех катеров подловил и потопил параходофрегат 'Стремительный' производства владивостокской верфи.

Прошло не более получаса как демонстративно игнорируя крепость из-за леса начали стрелять по застывшими с разведенными парами параходофрегатам сопоставимые по калибру с использовавшимся в русском императорском дальневосточном флоте орудия индейцев. Их огонь корректировали по полевому телефону замаскировавшиеся на опушке воины-навахо. Дуэль длилась почти час но, как известно, одно орудие на суше стоит как минимум трех, установленных на качающихся на волнах кораблях. Деревянные, с металлическим набором корпуса мастерградского производства корабли, оснащенные стальными гладкоствольными дульнозарядными пушками, похожими на орудиями времен Крымской войны получили несколько попаданий, задымили и вынуждены были отойти от берега. Воспользовавшись этим артиллерия навахо начала пристреливаться к городским стенам. А потом начался ад...

Индейцы стреляли метко. Из-за леса по крутой траектории летели быстро увеличивающиеся мячики, падали на крыши домов, на просторные улицы, исчезали в яростном пламени взрывов. Взрывы терзали стену, калеча и убивая защитников, сбрасывая тяжелые туши орудий вниз, раскидывали комья земли. Один за другим несколько удачно попавших 120 -мм снарядов врезались в стену. Раздался неслыханный грохот, содрогнулось даже самое неустрашимое сердце. Стена пошатнулась. Закричали истошные голоса, медленно и торжественно стена на протяжении более чем десяти метров со страшным грохотом рухнула в сторону противника. Все окутали пыль и дым. На земле лежали груды бревен, опрокинутые пушки и трупы людей.

Из-за деревьев опушки хлынули густые толпы разрисованных дикарей. С дикими криками, потрясая томагавками и копьями, стреляя на ходу по защитникам крепости, хлынули на штурм. Это было по-настоящему страшно, казалось ничто не сможет остановить живой вал.

Загрохотали орудия крепости, в безоблачном небе вспухли молочные облака шрапнели, густо фаршируя землю внизу пулями. Затявкали оружейные залпы. 'Вж-ж-ж-ж, Вж-ж-ж-ж' — с противоположных сторон крепостной стены с угловых бастионов заработали модернизированные гатлинги (многоствольные картечницы), отличавшиеся от изобретенных в начале 1870 годов более толстыми стволами, ленточным питанием и электрическим приводом. Словно железная коса смерти прошлась перекрестным огнем по толпам наступающих. 20-мм пули 'взрывали' людские тела окровавленными ошметками, отрывали руки и ноги, пронзая по несколько человек за раз. Штурмующие не выдержали, не помогла даже легендарная индейская бесстрастность и храбрость, с криками ужаса бежали под прикрытие леса и, только тогда, когда последний индеец скрылся за стволами деревьев гатлинги прекратили страшную жатву. Установилась тишина, нарушаемая только дикими криками раненных. На поле боя остались разорванные тела людей и затихающие в лужах, быстро впитывающейся в иссохшую землю крови, тяжелораненые.

Высунувшись над толстыми: в обхват, исходящими на солнце смоляным духом заостренными бревнами частокола, лейтенант Алексей Ситдиков стоял на крепостной стене и смотрел в бинокль на далекий лес. Там тишина, проплывают устало качающиеся на ветру зеленые ветки деревьев, несколько трупов неудачников не успевших добежать до спасительного леса лежали в пожухлой траве, ворочается, беззвучно — из-за расстояния не слышно, молоденький индеец. Сегодня ему не повезло, затих...

В проломе крепостной стены копошились люди, строя позади баррикаду из бревен разобранных домов и всякого хлама. Позади жарко горели избы Ново-Архангельска. Вокруг с криками суетились ополченцы, баграми цепляя и растаскивая бревна. Блестящие на солнце струи воды из брандспойтов с паром и шипением упирались в пламя.

Вновь загрохотали невидимые орудия, вздымая рядом с крепостной стеной из земли ало-черные разрывы — начался новый обстрел.

— Сержанты, оставить по одному наблюдателю на взвод, остальным укрыться в окопах.

Последним, когда на стене остались только несколько человек, он прошел по стене; снаряды разрывались совсем близко, но вид молодого офицера оставался спокойным и уверенным, только бледность покрывала лицо; спустился по лестнице вниз.

Еще дважды кидались индейцы на приступ, но защитники их отбивали с большими потерями для штурмующих. Лишь перед обедом удачные попадания вспучили и осыпали грудами бревен и земли угловые артиллерийские бастионы, на которых стояли гатлинги и артиллерия, и, обвалили еще несколько участков стены, индейцы ворвались в проломы. Закипели рукопашные схватки, перемежающиеся тявканьем винтовок и рыком автоматов Калашникова, индейцы с неослабевающей силой давили массой и русским пришлось отступить в заранее приготовленные окопы между полуразрушенных изб и ям от попаданий 120-мм снарядов. Стало ясно, город не удержать. Выход оставался один, прорываться к берегу, предварительно вызвав для эвакуации защитников корабли.