— Тоже мне новость, — зевнул Оливье. — Над Изумрудным островом властвует обезьяна... властвовала... — поправился он.
— Я что-то чувствую, — отступив на шаг, вмешалась Ирина.
Когда исчезли невозможные чары, у неё словно открылось второе дыхание. Она ожила, даже порозовела. На мгновение мне показалось, что к ней вернулась магия.
Тёмные дыры на тыкве наполнялись светом. В них словно запалили свечные фитили. Огонь разгорелся, вздрогнул и, заполнив глазницу, превратился в красные светящиеся точки.
— Помоги мне, — хрипло произнесла кривая прорезь рта.
Волшебница взвизгнула и сделала вычурный пас руками, но чары не подействовали. Магия всё еще не слушалась, и она юркнула за мою спину.
— С какой это радости? — строго спросил я.
— Открою-юю тебе тайны. Научу-уу пользоваться силой поглотителя.
— Ты же еле говоришь, какой из тебя учитель...
— Не верь ему, ты станешь безмозглым... — закашлялся Оливье.
— Я могу снять заклятие с хранителя вкуса, — пообещал шаман.
Я нервно облизал губы. Оливье тряс серой головой, заходясь новыми приступами хриплого лая.
— Не уверен, что хочу, чтобы он болтал без умолку.
Тыквенная голова исказилась в нелепой гримасе. Трещина заменяющая рот сдвинулась, изображая улыбку.
— Мне не нужно всё тело, — заверил шаман. — Я так же, как и он, займу свободное место на твоём плече.
— Чтобы у меня под ухом бормотал ещё один мерзкий карлик?
— Что? — сипло вскрикнул хранитель вкуса.
— Другого выхода нет, чтобы возродить Властелина, надо собрать хранителей и открыть Зал семерых, — проговорила тыквенная голова.
— А если я не хочу никого возрождать и ничего открывать? — я вздохнул, пробормотав под нос: — Может у меня вообще другие планы.
— Маги скоро узнают, что здесь произошло. Они боятся возвращения Властелина сильнее, чем ты. Тебя уничтожат! — безжалостно заметил шаман.
Ирина крепко вцепилась в моё плечо.
— О чём он говорит? — прошептала она.
— Ха! Меня так просто не уничтожить.
— Они знают способ! Ты не бессмертен!
Я не ответил. Меня снова загнали в угол. Как бы ни хотелось послать хранителя духа к поглотителям, но, к сожалению, он прав. Я слишком хорошо знал чародеев, чтобы не сомневаться, они пойдут на всё, чтобы удержать власть над тридцатью мирами.
— Быстрее, молю, эта кукла из веток не гомункул. В ней трудно поддерживать жизнь, — руки из веток дёрнулись и заскребли по песку.
— Почему ты не сделал себе...
— Я не маг! — с гордостью выкрикнул шаман и с сожалением добавил. — Не могу создать гомункула! Скорее, силы истекают!
Я с дрожью вспомнил прошедшее утро. Хуже уже не будет? Или поддавшись увещеваниям разума, придётся сто раз обо всём пожалеть? Была ни была. Глубоко вдохнув, я собрал остатки обретенной смелости и проговорил:
— Появись, хранитель духа!
— Нет! — завопил Оливье.
Волшебница ещё сильнее сдавила моё плечо. Я даже почувствовал, как впиваются в кожу ногти.
Чучело на земле подпрыгнуло. Задрожали плетёные руки и ноги. Волчья шуба отлетела в сторону. Деревянная маска подскочила и треснула, расколовшись на две части. Красные глаза вспыхнули и потухли. Тыквенная голова сморщилась и провалилась внутрь сгнившей сердцевины.
Подул сильный ветер, и цепь на шее загудела.
— Повинуюсь, ваша безгрешность, — принесло эхо.
В тоже мгновение примчался голем. Он так и не выходил из боевой трансформации, объезжая вокруг площадки Скалы Советов.
— Что случилось? — требовательно пророкотал Евлампий. — Сильное магическое возмущение...
— Крысёныш тащит на свою шею кого попало, — возмутился хранитель вкуса, — будто она резиновая, — он свесился с левого плеча, стараясь разглядеть правое. — Понаехали! Самим не продохнуть, а тут ещё гнилая требуха.
Я тоже повернул голову. Рядом с чёрной цепью появилась ещё одна крошечная серая фигура с тёмным густым мехом и длинными чёрными когтями. Вместо маски грубая рожица с крупными чертами лица. В остальном такой же маленький уродец, как хранитель вкуса.
— Я ждал этого момента сто лет, — проговорил шаман дрогнувшим голосом.
— Мог бы и еще подождать, — нахохлился Оливье.
— Зачем ты это сделал? — удивленно спросил голем. — Думал, ты больше всего на свете хочешь избавиться от нас?
— Не было другого выхода, — не слишком убежденно ответил я.
Признаться, сам только что понял, на какой необратимый поступок решился, и всё больше сомневался, правильно ли поступил.
— Мог бы хоть посоветоваться, — проворчал Евлампий и, шикнув паром, укатил в свой патруль.
Ирина отступила от меня, со смесью интереса и отвращения рассматривая хранителей.
— Стоит только на мгновение оставить, — всплеснула руками Оксана. — Обязательно какую-нибудь живность в дом притащит. Тебе что, одиноко? — она метнула недоверчивый взгляд на волшебницу.
— Так было нужно, — твёрдо проговорил я.
Ирина отвернулась и отошла в сторону, с интересом рассматривая оплывших словно свечки идолов.
— Не заводись, я пошутила. Твоё дело, кого себе куда сажать, — сказала бывшая защитница, пряча теле-руны. — Связалась с Константином. Мровкуб обезврежен. Надо срочно отправляться в Семидол.
— Но...
— У тебя тут ещё остались дела?
Оксана окинула взглядом площадку Скалы Советов.
Я покачал головой и с тревогой посмотрел на сникшую волшебницу.
— Сочувствую, — проследив за мной, заметила бывшая защитница, и добавила громче. — Твой артефакт ей не поможет?
Ирина вздрогнула и повернула голову.
— Он не исполняет желания! — взбеленился шаман. — Походит без магии, не переломится.
— Противно, что я такая беспомощная, — выпалила волшебница и махнула рукой. — Голем нас охраняет, Оксана поймала Мровкуба, а я... Я ничего не могу.
— Только истерик не хватало, — вздохнул Оливье.
Ирина покраснела и прикусила губу.
Я подбежал к ней и взял за руку.
— Не волнуйся. Магия вернётся. Не могла же она пропасть насовсем, — я повернулся к хранителю духа. — Ты много чего обещал, если я тебя призову. Вылечи её!
— Попробую, если для тебя это так важно, — ответил шаман, — хотя, чем больше колдунов останутся без магии, тем лучше.
— Поздравляю, ты подсадил себе на плечо чародеененавистника, — поддел хранитель вкуса.
— Справедливому нет наказания, — фыркнул хранитель духа.
— Обойдусь без его помощи, — обиделась Ирина и попыталась вырвать руки.
Я удержал её, но сказать ничего не успел.
— Может, позже поругаетесь? — спросила бывшая защитница из-за моей спины. — Поторопимся или дождёмся, пока в убежище Мровкуба заявится магистрат?
Я зажмурился и тяжело вздохнул. Если мне когда-нибудь удастся собрать семерых хранителей, боюсь, не останется ни сил, ни желания жить. От внезапного громкого звука я вздрогнул и повернул голову вправо. Шаман, нахмурив брови, колотил кулаком в бубен, не знаю уж, откуда он его взял, и после каждого удара вглядывался в побледневшую волшебницу.
— Она подхватила неизученный магический вирус, — вынес он вердикт. — Клянусь источником, никогда не встречал ничего подобного.
— Что ещё за вирус? — опередив меня, заинтересовалась Оксана.
— Энергия свободно проходит сквозь неё. Она ощущает эти токи. Ощущаешь ведь?
Ирина нехотя кивнула.
— Ощущает, — закивал хранитель духа, — но не может ей пользоваться. Чаровнице придётся заново учиться владеть колдовством!
— Это не заразно? — обеспокоенно спросила бывшая защитница.
— Откуда мне знать, — пожал плечами шаман и спрятал бубен за спину, — говорю же, болезнь неизученная, так что возможно всё, — и добавил тише. — Если справедливость не пустой звук, скоро вирус поразит всех магов.
— Ха! Да он ничего не умеет. Бахвалился, чтобы проявиться позволили, — скептически заметил Оливье.
В ответ шаман приподнялся и, протанцевав незатейливый танец, громко хлопнул в ладоши. Безжизненное чучело подскочило с земли. Бугристые чёрные перчатки захлопали, выбивая тягучий, гудящий ритм. Волчью шубу наполнил ветер. Она поднялась и развевалась, а скрученные пучки сухой травы и прутья разлетались в разные стороны. Птичье гнездо скакало. Остатки тыквы собрались липкими комками, и из прорези рта загремел гортанный голос:
— Рассейся заклинание, рот претворяющее. Местами духов переставь, да всё, что было, переиначь!
Я непроизвольно передёрнул плечами. Перед глазами задвоилось.
Оксана и Ирина ахнули в один голос.
Я заморгал глазами и завертел головой. Хранитель вкуса теперь сидел на правом плече, а хранитель духа на левом. Чучело затряслось и рассыпалось ворохом мусора.
— Слева было лучше, — капризно протянул Оливье.
— Говори то, что не мог, — разрешил шаман.
Хранитель вкуса опасливо открыл рот и по слогам выговорил:
— Оборотни на самом деле поглотители! — и замер, ожидая приступа кашля.
— Высокая магическая активность! — заголосил принесшийся голем.
— Чары пали, — пораженно сказал Оливье. — Могу говорить всё, что думаю.
— Не уверен, что это хорошо, — заметил Евлампий.
— Нам пора отправляться, — встряла бывшая защитница.
Я кивнул. Мне и самому хотелось поскорее убраться подальше от скалы Советов. Смотреть на перекошенных идолов и обрушенную пещеру с копией трона Властелина было тяжело. Пока бешеный круговорот событий не давал как следует подумать обо всём, что я узнал, но рано или поздно придётся столкнуться с правдой лицом к лицу.
— Воспользуемся волчьей тропой.
— Я могу говорить всё, что угодно, — вскрикнул хранитель вкуса. — Властелин! Эдем! Восстание! Ура!
— Перемещай нас поскорее, — согласилась Оксана. — Пока этот горлопан не созвал сюда магов со всей округи.
— Могу пожертвовать одним камнем ради кляпа, — предложил голем, протягивая раскалённый от жара палец.
— Себе заткни, — обозлился Оливье, — а то магическая активность зашкаливает...
— Подойдите ближе, — попросил я, не обращая внимания на очередную перепалку.
Ирина хотела возразить, но бывшая защитница подхватила её под локоть:
— Не время для капризов, дорогуша.
Мы встали спиной друг к другу, и я повернул одну из завитушек знака высшей воли. Задняя крышка открылась, и из него полилось белёсое сиянье.
— Как работает артефакт? — поинтересовалась бывшая защитница.
— Представь место, в которое мы хотим отправиться.
— Я готова.
— Хорошо. Тогда представляй!
По мановению моей руки нас втянуло в светящийся туман. Стукнувшись во мгле головой, я пригнулся и пополз к свету. За спиной пыхтел голем. Лаз расширялся, стенки его становились прозрачными, пока не исчезли совсем. В нос ударил соленый морской бриз. Я удивленно осмотрелся. Мы оказались у большого плоского камня, разрисованного голубыми рунами. Над нами нависали огромные стены замка, а внизу под обрывом ласково плескалось тихое море.
Невдалеке стоял высокий чародей с благородной выправкой, а длиннополый камзол ещё больше подчёркивал его королевскую стать.
— Потрясающая точность, — сказал Константин. — Рад всех вас видеть.
Окинув нас быстрым взглядом, он остановился на мне, с неподдельным интересом изучая хранителей.
— Уже и не верил, что когда-нибудь увижу их своими глазами. Рад, что вы с нами, Ваша безгрешность.
Монарх склонился в поклоне, но бывшая защитница ухватила его за руку.
— Сейчас не время для церемоний. Что с убежищем?
— Перевернули вверх дном, но Мровкуб успел уничтожить всё ценное. Огородник еще проверяет тайники, но не думаю, что удастся найти что-нибудь полезное, — ответил Константин.
— А где он сам?
Монарх махнул в сторону плоского камня. Рядом с ним стоял маленький игрушечный дом. Из окон лился яркий свет.
У меня кольнуло в груди, и сердце бешено забилось. Кровь застучала в висках, а в глазах потемнело. Воздуха не хватало, хотелось порвать на груди мантию, чтобы не мешала дышать. Наваждение было таким сильным, что я едва устоял на ногах, вздрогнул и передёрнул плечами.
— Магия крови сильна, — забормотал шаман. — К вам возвращаются силы Властелина, разделённые между гомункулами. Скоро вы сможете такое, о чём раньше даже не мечтали.
