— Получится, — заявил хранитель будущего.
— Ты на чьей стороне? — аж подпрыгнул я. — Если с ней что-нибудь...
— Забыл, где я работала, — у волшебницы сузились глаза, но на губах трепетала лукавая улыбка, — и не с такими справлялась!
Я вздохнул, поморщившись. Чуть не напомнил про поборников и перевёрнутый маяк, но сдержался. Сейчас не время для споров.
Взревел поглотитель. Его силы тоже были не беспредельны. Он пропустил очередной залп, и раскалённый поток огня лизал частокол у ворот.
— Справедливость сильнее страха! — завопил хранитель духа и монотонно забил в бубен.
— Не бойся, со мной всё будет хорошо, — шепнула Ирина и вышла из-за телеги. — Маг мага не поборет.
Где-то я уже это слышал. Хотелось схватить её за руку и затянуть обратно, но я глухо втянул воздух через сжатые зубы и застыл на месте. Нелегко перебороть свои страхи.
Волшебница вышла из укрытия и, гордо вскинув голову, зашагала к ближайшей машине.
— Славься, источник! Меня послали на помощь!
Седой колдун с перемазанным копотью лицом скривился и сплюнул в грязь:
— Я требовал ещё магострелов, — рявкнул он, — а не зелёную студиозиху!
Ирина состроила кровожадную улыбку и, резко взмахнув рукой с зажатой в пальцах палочкой, выпустила переливающиеся искры. Воздух над её головой засветился, собрался в сверкающую полосу и потянулся к частоколу.
— Чего вылупился? — рявкнул Оливье. — Беги, давай, мурена коротконогая.
Я перекинулся еще быстрее, чем раньше, скакнул подальше от телеги, пробороздив когтями податливую землю, и повернулся.
— Куда? — заорал шаман, но я не слушал.
В два скачка долетел до машин и врезался в ближайшую, чуть не сломав левый рог. Затрещали щиты с алыми обелисками, колёса, чмокнув, вырвались из грязи и задрались вверх. Клешни вяло скребли воздух, а пасть жадно щелкала, как у выброшенной на берег рыбы.
Я хотел броситься к следующей, но перед носом пронеслась рассерженная молния.
— Она вроде должна отвлечь чернокнижников, а не отстрелить тебе башку, — загоготал Оливье.
Я прыгнул в сторону и побежал в гущу дыма. За спиной что-то вопили колдуны, но я не останавливался, только вилял, чтобы не попасть под обстрел. Ирина справится сама!
Сзади ревели машины, справа и слева сквозь пелену проносились яростные вихри и жгучие потоки пламени, но прицелиться чернокнижники не успевали. Неповоротливые магострелы, глубоко увязшие в грязи, не вытаскивались из колеи за минуту. Пока колдуны крутили ручки и поворачивали тяжелые колёса, я принёсся к частоколу. Несколько острых столбов наклонилось за стену, я оттолкнулся от них, как от трамплина, и свалился в грязный двор.
На меня уставилось полсотни рогатин, но я лишь взвыл, задрав оскаленную морду к закопченным небесам, и оружие опустилось. Даже самые ярые противники объединения не вступили в схватку с поглотителем магии.
— Эл-мн-тл, — тяжело дыша, пролаял я, но хранитель прошлого понял.
Белая цепь с медальоном засверкала, и оборотни закрылись руками, отступая. Я и сам почувствовал, как небольшую площадь перед воротами затягивает в тёмную воронку. В глазах рябило. Мигнул частокол, на мгновение вернув гибкие ветви и зелёные одеяния из листьев. Утоптанная земля заросла бескрайним ковром мха и густой травы. Развалились на бревна и пропали ровные ряды низких домов. Рассеялась толпа, и лес возвратил власть над своей чащей.
Я замотал головой. Наваждение пропало, и оборотни растеряно озирались по сторонам. Поглотитель спрыгнул с ворот и, склонив башку на бок, чесал затылок за рогами. Стоило ему покинуть свой пост, и частокол задрожал от посыпавшихся заклятий. Над заострёнными брёвнами поднялись языки огня. Принёслась, и со всей нерастраченной яростью вонзилась в ближайший дом ослепительная молния. Заревели обезумевшие вихри, и я начал взволнованно оглядываться. Мы не успеем. Даже если вернётся память, и оборотни одумаются, ритуал воссоединения требует времени, а чернокнижники ждать не будут. Их магострелы разнесут городище в щепки, прежде чем на землю упадёт последний ошейник.
Сияние артефакта разгоралось сильнее, и уже все жители резервации стояли на коленях. Подавленные, испуганные и взволнованные. Тяжело узнать, что твоя жизнь бессмысленна, но ещё тяжелее смириться и добровольно с нею расстаться. Глухое рычание поглотителя превратилось в разочарованный хрип. Плечи поникли, спина сгорбилась, и в грязь посыпался почерневший от гари мех. Он тоже склонился над землей и закрыл потерявшее звериные черты лицо руками.
Настал и мой черёд. Я шагнул им навстречу и одним усилием сменил обличье. От молниеносных превращений сжался, забурлил и застонал желудок. Я стиснул зубы и, вспомнив слова отца, громко крикнул:
— Мы одна семья! Самая грозная армия в мире. Не подведите меня сейчас, не отступайте, ведь отступать некуда!
Скрюченный оборотень, заросший седой бородой, вскинулся, поднимаясь с колен. В разгоравшихся глазах пробуждалось понимание.
— Я помню, мой мальчик, — пророкотал он низким голосом. — Верь в нас, а мы подсобим!
Он обнял меня за плечо дрожащей рукой и, пошатнувшись, упёрся лбом в знак высшей воли. Кристалл вспыхнул так, что перед глазами заплясали ослепительные точки, и к моим ногам упал первый ошейник. Кровь будто не текла, а обрывалась с невиданных высот и бурлящим водопадом била в сердце.
— Властелин вернулся, — удивленно пробормотал страж, тот самый, что вопил на краю оврага.
Оборотни вставали, разглядывая меня по-новому, но двигались слишком медленно, а сзади неумолимо рассыпался частокол. Ворота горели погребальным костром, и от жара закручивались волосы на затылке.
Шаман умоляюще смотрел на меня, не решаясь сказать вслух то, что я запретил.
— Ты должен! — наконец не выдержал он.
— Я не смогу.
Можно забыть о совести, о том, что убиваешь собственных предков, но оборотни словно пробудились от жуткого кошмара и с изумлением и надеждой искали мои глаза, надеясь увидеть в них ответы на вопросы. Они шагали ко мне с распахнутыми объятиями и открытыми душами. Полностью доверяли, и я не мог предать их. Рушилось городище, вокруг проносились тучи убийственных заклятий, а я стоял среди разверзшейся бездны и благодарно кивал в ответ на их прощальные слова. Каждый глухой удар в сердце отдавался в голове и ускоренным током крови проносился по телу. Мучительный голод бесследно исчез. Пропало беспокойство и раздражающий шум. Меня спеленали невозмутимость и безмятежность. Силы распирали изнутри. Падали изъеденные огнем брёвна частокола, развалились на раскалённые куски ворота, пылали низкие дома. Но окутанная дымом резервация осталась в другом мире, а я и мои предки перенеслись в самый безопасный уголок за пределами междумирья и чистилища. Ко мне тянулся бесконечный поток чистой энергии, смывший все заботы и проблемы. Я потерял счёт времени, но даже когда в зареве растворился последний оборотень, и медальон стукнулся в грудь, наваждение не рассеялось. Вокруг сверкали и гремели смертоносные заклятья, шипел рассерженный воздух, ревел огонь, булькала кипящая вода и гудели каменные глыбы, а я стоял в клубке света и не двигался. Не только предки, все тридцать миров стали частью меня.
— Пора убираться... — Оливье запнулся и с уважением добавил. — Безгрешность.
Теперь я не только видел магию. Вокруг сверкали реки, неисчерпаемые потоки силы. Они низвергались с небес, просачивались сквозь землю и уходили в глубь мира. Энергия была повсюду, даже внутри меня.
Я взмахнул рукой, и остатки частокола разлетелись в стороны. Сияние хлынуло из городища, затопило перекопанную, изуродованную машинами прогалину и полилось в овраг.
Чернокнижники закрывались руками и пятились за магострелы.
Щелчком пальцев я сорвал рычаги, колёса и ручки. Взорвал трубки и выпустил на свободу томившийся огонь.
Ирина прикрыла глаза ладонью и пошла навстречу.
— Нет! — заорал седой колдун с закопченным лицом. — Умри, предательница!
Он сдёрнул самострел с разбитой платформы и до упора натянул тетиву. Хищный болт юркнул в желоб и защелкнулся зацепной зуб.
Меня пробил озноб. Страх запустил свой коготь в душу и мгновенно перекрыл фонтан энергии. Сила схлынула так же неожиданно, как появилась. Сияние померкло, и сколько я ни щелкал пальцами, магия не подчинялась. Окружающее море энергии испуганно откатилось, словно во время отлива. Томительные секунды я судорожно тянулся за ним, но догнать так и не смог, а чернокнижник дёрнул спусковой рычаг. Упругая дуга распрямилась. Тетива оглушительно зазвенела и выбросила стрелу. Страх смыл поток ужаса. Время остановилось, но смерть продиралась сквозь застывший воздух, догоняя свою жертву. Волшебница тягуче повела плечом и так же заторможено обернулась.
— Не позволю! — завопил я.
Страх скукожился и исчез. Его место заняла уверенность, что если болт пробьёт её тело, то не остановится вопреки законам мироздания, а будет лететь, пока не вонзится в моё сердце. И тогда оно взорвётся, оглушив своей болью все тридцать миров. Я не почувствовал прилива сил. Энергия не спешила возвращаться, но я превзошёл мощь источника магии, подчинив себе что-то большее обычных заклятий. Прогалину качнуло, и весь лес, а может быть, весь Вишнустан содрогнулись. Тьма стала темнее, а свет ярче. Краски налились ослепляющей сочностью, а стрела согнулась на подлёте к волшебнице, закрутилась кольцом и, вспыхнув, осыпалась пеплом. Ирину подхватило потоком ветра и занесло в молочный туман, разлившийся вокруг знака высшей воли.
— Справедливость восторжествовала, — хрипло пробормотал шаман.
— Я же говорил, — неуверенно выдавил Ту-би и впервые посмотрел назад.
Что-то болтали остальные хранители, но их слова окончательно потеряли смысл. Я прижал к себе Ирину, повторяя:
— Я больше тебя не отпущу.
Её влажные глаза смеялись, а дрожащие губы повторяли:
— Это невозможно!
Замерли миры, источник магии оборвал пульсацию силы, растеряли уверенность хранители, а мы плыли сквозь разноцветную дымку и кружились в медленном чарующем танце.
— Не знаю, как у вас получилось, — не выдержал Мровкуб, — но как говорили бродячие фокусники: 'С такими трюками мы покорим весь Черногорск'.
— Он прав, — оторвавшись от моего плеча, согласилась Ирина.
Я кивнул.
— Нет! — запротестовал шаман. — Вам нужно тренироваться! Это случайность, вы не чародей! В ответственный момент всё может пойти не так.
Но я только отмахнулся. Что может пойти не так? Я спас волшебницу без магии, потому что так хотел. Чары подчиняются мне! Волчья тропа больше не заставляет раболепно опускаться на четвереньки. Я могу всё, и никто не помешает. Я щелкнул пальцами, и нас вынесло на площадь кузнецов.
Несколько медлительных мгновений я не верил глазам и думал, что промахнулся и угодил в трущобы. Огромные крикливые палатки распластались по брусчатке, разорванные и втоптанные в вонючую жижу. Перевёрнутые прилавки валялись среди железных заготовок и брошенных молотов. Ни дыма, ни огня, ни единого звука, только перекатывающийся от ветра мусор и звенящая тишина. На самой 'шумной' площади Черногорска слышно, как скребут лапами мурашки по моей спине.
Но изменилось не только это. Теперь я везде видел потоки энергии. Будто привычный мир, даже такой отвратительный, посыпали перламутровой глазурью. Нечистоты под ногами и то отсвечивали радужными отблесками. Магия была повсюду. Протяни руку, и окунёшься в чудеса!
— Куда собрался? — прогремел, отскакивая от глухих стен, оглушительный голос, и я дёрнулся от неожиданности.
Из проулка, со стороны квартала студиозусов, хватаясь за длинный край мантии, спотыкаясь и едва держась на ногах, ковылял старый маг. Грязное, заплывшее синяками и кровоподтеками лицо перекосило от страха. А за ним, ревя и улюлюкая, неслась стайка бродяг во главе с фарцовщиком. Он щерился желтыми зубами и размахивал здоровенной шляпой.
— Что, не колдуется, облезлый рукомах?
— Пожалуйста, — запричитал чародей.
Фарцовщик догнал мага и небрежно пнул ногой в зад. Старик рухнул в грязь, запутавшись в рваной мантии.
— Помнишь, как плащ мне поджег у академии? — размахнувшись, проревел предводитель бродяг, кривя желтушное лицо.
— Привратник? — ошарашено выдавил я.
— Прекратите! — возмутилась Ирина.
Фарцовщик обернулся, и хитрая рожа расплылась в довольной улыбке.
— Магичка! — рявкнул он. — Взять!
Стайка бродяг с глумливыми воплями ринулась на нас. Я хотел сбить их с ног магическими оплеухами, но волшебница меня опередила. Вспыхнувшее пламя заставило их остановиться и прикрыться руками.
— Пощадите!
— Помилуйте!
— Всё он!
Ирина опустила руку с палочкой, и огонь опал. Фарцовщик уже добежал до соседней улицы и, остановившись на углу, злобно бросил через плечо:
— Когда зараза тебя сожрёт, ещё встретимся, курва!
— Сейчас тебя... — рассвирепел я, но волшебница схватила меня за локоть.
Бродяги бросились вслед за своим предводителем, а мы к стонущему на земле привратнику. Я приподнял старика, но он только скулил:
— Сил нет. Сил нет.
— Вы потеряли магию? — отзывчиво уточнила волшебница.
Привратник приоткрыл заплывший глаз.
