— Сколько мяса, — мечтательно проурчал хранитель вкуса. — Хватит на пир на весь мир. Даже на все миры.
Галерея, перечеркнутая коридором, перешла в огромный зал с пиршественным столом. За ним ревели три камина, в каждом за раз сгорела бы чёрная шхуна. Стулья возвышались крепостными бастионами, а под столом могла проехать вся свита Таньшанского визиря. Огромный, ещё больше Карла, великан застыл, уперев руки в подбородок, и не отрывал взгляда от колдуна. Тот сидел на груде гигантских книг, скрестив руки на груди. Колпак сбился на бок, но он этого не замечал, не мигая, уставившись на исполинского соперника.
— И так восемь дней, — пожаловался Карл. — Скука смертная...
— Отвлечём? — предложил я.
— Нет, нет, — отмахнулся великан, и меня чуть не снесло сквозняком. — Встрянем, взбесится.
В наступившей зябкой тишине было слышно, как хрустит пальцами Константин. Никогда еще не видел, чтобы он так дёргался, видимо, даже у хвалёной королевской выдержки есть предел. Закостеневший взгляд, медленно скользящий по залу, застыл на мне, сдвинулся и окончательно остановился на Оливье. В прояснившихся глазах мелькнула надежда.
— Повелитель, кажется, любит ананасовый пудинг с панировкой из жареных василисков? — припомнил монарх.
— Да, — вздохнул великан, — но главный повар отморозил ноги, а рецепт никому не говорит.
— Подумаешь, пудинг, — зевнул хранитель вкуса. — Чтоб мне на Черногорской пристани заблудиться, если я его не приготовлю.
— Хм, — удивился Карл. — Точите ножи! Если остановите проклятые гляделки, пожму вам руки.
— Лучше не надо, — отозвался я, с содроганием взглянув на его ладонь.
— Кухня тут! — махнул великан в левое крыло коридора.
Я бросил взгляд на зал, в квартале от стола, по меркам Черногорска, возвышался огромный трон, похожий на колючий айсберг с острыми пиками прозрачных сталагмитов. По бокам застыли стражники в сверкающих доспехах с синими полосами.
— Люсьен!
Я вздохнул, некогда насладиться красотами нового мира — всё бежим куда-то, и пошёл вслед за великаном.
Едва поспевая за ним, через десять минут мы добрались до кухни. Разогнав гигантских поваров, Карл поднял нас на один из столов.
На огневом пне можно было расплавить половину принадлежащих хозяевам чёрного рынка империков. В раковине, не задевая бортов, порезвился бы левиафан. Из черпаков, шумовок и дуршлагов, висящих на стене, получились бы оригинальные пыточные устройства для тайной канцелярии. И как со всем этим готовить? Я вздохнул. Это провал!
Я задумчиво повернулся к хранителю вкуса.
— Что скажите, маэстро?
— У меня два мага, и ты, — скривившись, бросил он. — Будете колдовать, как заведённые. Где тут растут ананасы?
Карл ткнул пальцем в шкаф, поднимающийся к потолку, как скала. За приоткрытой дверищей выстроились оранжево-зеленые плоды с колючими листьями на макушке. Внизу, у ножек, крутобокими холмами развалились мешки, судя по надписям, с луком и картошкой.
— А василиски? — не унимался Оливье.
Великан показал на загон в углу. Уродливые твари, замахав кожистыми крыльями, зашипели и забили хвостами с колючками. Хорошо хоть их мерзкие тела загораживали бочки, в каждой из которых, не стесняясь, поселился бы клан гоблинов.
— Свежак! — обрадовался хранитель вкуса. — Остальное найдем! Покиньте кухню. Мы, как и ваш главный фаршодав, секреты не разбазариваем.
Карл пожал плечами и молча вышел, притворив за собой гигантскую дверь.
— Готовим тесто! — скомандовал Оливье.
Я вздохнул. А что остаётся! Если венчик сам будет взбивать, можно и попробовать.
— Чего застыли, как медузы после спячки? Двигайте кастрюлю! Я что ли, по-вашему, за неё схвачусь? — хранитель замахал крошечными пухлыми ручками.
Константин щёлкнул пальцами, и на нас двинулась железная башня без крыши.
— Крысё... — Оливье запнулся, поджимая губы. — Безгрешность, не филонь, сыпь муку.
Пришлось поучаствовать. После схватки с Сычом знак высшей воли с готовностью отзывался на мои приказы. Даже чересчур быстро! Мешок с мукой вспорхнул и хлопнулся в кастрюлю, обдав нас белой пылью, прежде, чем я успел его замедлить.
Хранитель вкуса заскрипел зубами, но промолчал.
— Сыпь сахар, магичка! — прикрикнул он.
Стряпня больше походила на кошмар дряхлеющего повара. Летали грандиозные ложки и ножи. Низвергались горы специй и приправ. Самоощипывались, голося на всю кухню, мерзкие василиски.
— Пудинг пудингом, но как нам ключ искать? Мы сюда перенеслись не великанов откармливать, — не выдержал я.
— Видел кольцо на пальце Самого Высокого? — спросил монарх.
— Тот, что в гляделки играл?
— Да, это правитель Трутанхейма. Хранитель силы после мировой войны успел подменить настоящий ключ на эту подделку. Великаны, конечно, всё знали, но никому не сказали.
— Знать бы еще, куда он дел истинное кольцо льда, — заворчал шаман.
— Он так и не выбрался из крепости, — напомнил Мровкуб, — но когда его схватили, артефакта при нём уже не было. А как говорил величайший магический сыщик Семисвета: 'Если знаешь, что ищешь, то обязательно найдёшь'.
— Здесь перерыли всё от подвала до чердака, но кольцо льда бесследно исчезло, — безразлично проговорил Константин.
Захотелось его встряхнуть. Мне тоже больно, но я же не впадаю в уныние. Умерших всё равно не вернёшь.
— Не сдаваться, — поглядывая на него, чересчур резко бросил я. — С чего начнем?
— Тесто мешай! — рявкнул Оливье.
Пока я отвлёкся на разговор, гигантский венчик застыл над кастрюлей.
Константин равнодушно пожал плечами.
— Советчики! — рявкнул я и заставил муку перемешиваться с сахаром.
Злость отвлекала. Венчик сбивался на ведьмины пляски, трясся, извивался и с грохотом бился об кастрюлю. Я уже готов был всё бросить и остановиться, но на плечо легла тёплая ладонь Ирины.
— Соревнуешься, кто больше переживает?
Я вздрогнул. Стыдно признаться, но она права.
— Я соперничала с отцом, кто из нас больше любит маму, — тихо добавила волшебница. — Видел, что из этого вышло.
Я кивнул.
— Почему он ненавидит приключения? Что случилось с твоей мамой?
— Она... — Ирина запнулась. — Хотела, чтобы я стала великой чародейкой, поэтому поехала в особое место — к скале перевернутого сырца. Дикий рис растёт там под длинным выступом кверху ногами. Говорят, там сходятся самые сильные потоки энергии в Благодатных землях. Мама...
Она так долго собиралась с мыслями, что я не выдержал.
— Что в этом особенного?
— Мама носила меня последний месяц, и роды начались прямо у скалы перевернутого сырца... Отец всегда говорит, что если бы она не была одна, то осталась бы жива.
Я накрыл её ладонь своей.
— Твоя мама своего добилась. Ты и правда сильнейшая чародейка тридцати миров.
Она улыбнулась.
— Мы найдём последний ключ.
— Как говорил всё тот же величайший магический сыщик Семисвета, — задумчиво изрёк хранитель знаний. — 'Если не осталось следов, то похищенное либо выбросили в портал, либо спрятали в тени'.
Монарх, будто очнувшись, удивлённо взглянул на Мровкуба.
— В тени? — хмыкнул шаман. — Нужно пять жизней, чтобы обследовать тень всей крепости.
— Как же узнать точно? — спросил я.
Венчик перестал безобразничать и перемешивал тесто, как положено — ровно и плавно.
— Спросить у хранителя власти, — хмыкнул Оливье.
— Покопаться в прошлом, — заскакав на плече, предложил Ту-би.
Хранители затихли, и я повернулся к Элементалу.
— Поможешь?
Хранитель прошлого хмуро покачал головой.
— Вернуться в свою память — одно. Влезть в чужую — совсем другое!
— Это воровство, — напомнил о себе голем.
Я едва расслышал его слабый голос из-под одежды.
— Каждое чужое воспоминание изменит твоё будущее... — неохотно проговорил Элементал.
— Так что мало не покажется, — хитро скаля зубы, подтвердил Ту-би.
— Объясните толком, — велел я, косясь на крутящийся венчик.
Ирина с любопытством наклонилась к хранителям, и даже внешне равнодушный Константин подошёл поближе.
— Представь дерево. Справа — толстые длинные ветви, зеленая листва, цветы, побеги, жизнь. Слева — сухие, подламывающиеся сучья, жухлые листья, сгнившие плоды, а дальше только смерть. Дорога идёт по стволу, а куда отклониться, каждый выбирает сам.
— Я иду по стволу?
— Да, — даже глазом не моргнув, подтвердил хранитель прошлого.
Дерево лежит, что ли? А я, как Вишнустанский канатоходец, на носках, крадусь по нему. Потеряю равновесие, наступлю на ветви. Куда качнёт, то и выбрал, что ли? То ещё объяснение.
— Если залезешь в чужие воспоминания, получишь непозволительные знания, — забурчал Элементал. — И дерево наклониться влево. Дорога станет очень трудной. Вместо ровного ствола пойдёшь по сухим веткам и плесневым сучкам. Один неверный шаг — упадешь и разобьешься.
Волшебница сжала палочку так, что побелели костяшки пальцев. В брошенном на меня взгляде застыло упрямое: 'Даже не вздумай!'.
— Как узнать по-другому?
— Спроси у хранителя власти, — напомнил Оливье.
— Где его искать, — пробормотал я. — Тридцать миров не задний двор.
— Кто не рискует, улицы метёт, — объявил Ту-би и подмигнул.
Я взглянул на Ирину. Она сосредоточенно крутила палочку. Константин и вовсе застыл с остекленевшим взглядом. Он и так застрял в прошлом, где Оксана была Оксаной, а не потемневшей духоманкой.
Я встряхнул головой. Выбора всё равно нет, так что нечего и думать.
— Покажи хранителя силы в тот миг, когда он похитил ключ!
Элементал утробно заурчал, и перед глазами поплыло. Великанская кухня померкла, но эхо донесло:
— А тесто мешать кто будет? Магичка...
Над гигантской крепостью вставало солнце. Тень превратила искрящийся розовый снег в серое пятно, и хранитель силы передёрнул плечами. Он никогда не искал обходных путей, и в этот раз двинулся напрямик. Не щелкнул пальцами, а едва чиркнул ногтём по ногтю, и ворота раскололись обледенелыми ледышками. В темный провал грозно задул студёный ветер. Королевская свита ещё на рассвете унеслась на охоту, и под опустевшими сводами хозяйничала тишина.
Хранитель силы потёр онемевшие руки, и яростный поток понёс его через галерею. Бросив хмурый взгляд на трапезную, он обошёл гигантский стол и заскользил по белой, будто раскрашенной инеем, плитке. Сонная стража не успела выставить топоры, а магия уже подхватила могучие тела и с грохотом столкнула головами. Хрустнули рогатые шлемы, забряцала переливающаяся синяя кольчуга, и великаны, сотрясая стены, рухнули на пол.
Хранитель силы стрелою пронёсся мимо, вскочил на трон, вскарабкался по спинке и, подпрыгнув, ухватился за белое кольцо. Оно висело в лучах магического света, разливая холодную, грозную уверенность. Пальцы кололо и обжигало. Стужа расползалась по запястью. Рука немела, не желая подчиняться хозяину, но ключ, тяни не тяни, не двигался с места. Наоборот, тяжелел и наливался сковывающим холодом.
Хранитель силы упёрся ногами в стену и задумчиво прищурился. Если нет прямого пути, ищи неизвестную дорогу. Такую, что никто бы не поверил, что можно пройти. Распрямив спину, он напрягся, отпустил одну руку, перекрестил её с другой перед лицом и уставился на кольцо. Колдовское пламя факелов не давало много света, распыляясь по залу, но бледный круг тени от ключа всё же отпечатался на стене. Потемнел и разросся в уродливое чёрное пятно. Хранитель силы потянул, и серый отпечаток выгнулся, удлинился и превратился в тёмный лаз. Оттолкнувшись ногами от стены, колдун качнулся и влетел в чёрный туннель, потащив за собой белое кольцо. Магический свет отпустил ключ, не в силах противиться натиску тьмы.
В тени трон отразился глубокой чёрной ямой. Хранителя силы выбросило над провалом, и только изогнувшись, он приземлился на самом краю, балансируя над гиблой пропастью.
Вдалеке грохнуло, будто с горы сошла лавина, и границы тени задрожали.
— Когда-нибудь великий стратег меня погубит, — пробасил хранитель силы. — В прошлый раз гном его чуть не перехитрил.
Тёмное отражение тронного зала испещрили провалы теней — вернулись великаны.
— Ключ не получит никто.
В ответ на его слова тени вздрогнули и наклонились. Тёмное отражение трясло от топота гигантских ног, но ни единого звука в изнанку мира не проникало, и в ушах гудело оглушающей тишины.
Самая длинная глубокая тень накрыла трон. В черноте провала проступила ещё более густая тьма.
— Послужишь мне, правитель! — скривил рот в подобие усмешки хранитель силы.
