Старый гном не ответил, снова припав к кружке.
— Долго ещё ждать завтрак? — громыхнул он.
— Тридцать минут, — ответил Оливье.
— Я в затруднении, — проворчал Дагар. — Сначала убить тебя, а потом съесть минотаврину, или сначала поесть, и разделаться с тобой на сытый желудок. А? А может, не есть и не убивать? Заготовки остывают, а я, как поддувальщик безбородый, решиться не могу.
Он потёр изломанный морщинами лоб. Я чувствовал, что надо что-то срочно сказать, как-то убедить его, привлечь на свою сторону, но в голову ничего не приходило. Лезла только высокопарная чушь, которой заставил Мровкуба. Вот только боюсь после слов: 'Ты будешь служить мне верой и правдой?', гном и правда порвёт меня на куски. Тем более, что я не особо хочу, чтобы мне служили. Мои мечты намного проще и понятнее.
— Я хочу открыть маленькую таверну где-нибудь на берегу моря, — сказал я, — чтобы усталые путники могли получить кров и самое лучшее в тридцати мирах угощенье. На кухне мне бы помогала жена. Гостей бы встречали сыновья, а еду приносили дочери.
Старый гном взглянул на меня, как на умалишенного, и отвернулся.
Я не решился продолжить. Молчали волшебница и хранители. Во внезапно наступившей тишине, исходя ароматными пузырями, пыхтел только закипевший гуляш.
Хранитель вкуса заерзал на плече и, не выдержав, скомандовал:
— Убавь огонь и закрой крышкой.
Ирина приглушила огневой пенек и подошла ко мне, посмотрев как-то по-новому. Ещё бы разобраться, осуждает или поддерживает. Я же надеюсь на общее будущее.
Дагар глядя в окно, расшнуровал кисет и, помяв ароматные листья, вложил их в табачную камеру. Чиркнул огнивом, затянулся и выпустил полупрозрачное кольцо. Красное, переплетенное шрамами лицо разгладилось. Дым повалил из-под металлических пластин на груди и плечах.
Мы переглянулись, не зная, что делать.
— Ждём завтрака, — сообщил старый гном, не поворачивая головы. — Посмотрим, стоит ли тебе открывать таверну или гостей почем зря потравишь.
Оливье подскочил на месте, даже затряс рукой, собираясь что-то сказать, но осёкся, так и не начав.
Мы больше не произнесли ни слова. Хотелось узнать разделяет ли мою мечту Ирина, но она лишь отводила глаза, и я так и не решился спросить. Только когда прошло положенное время, хранитель вкуса приказал нарезать зелени и закинуть поверх рагу, не размешивая. Сняв кастрюлю с огневого пенька, я, отбиваясь от железных рук, переложил мясо с овощами в супницу и полил густым ароматным бульоном.
— Даже есть захотелось, — пробормотала волшебница.
Я кивнул. У самого призывно забурлило в животе.
Мы выставили на стол тарелки, приборы и основное блюдо.
Дагар переставил кружку на подоконник, брякнул в тарелку маленькую ложечку рагу, подозрительно потянул носом и, сморщившись, положил в рот кусочек мяса. Пережевал и зажмурился. Из покрасневших глаз брызнули слезы.
— Гномесса... моя... так готовила, — простонал он. — Точь-в-точь, — потрескавшиеся губы задрожали. — Давно её нет. Думал, забыл уж вкус. А вот помню, оказывается.
Старый гном наклонил супницу, перевалив себе добрую четверть рагу, и принялся уплетать за обе щеки.
— Зовите остальных, — жуя, разрешил он.
Впятером мы расправились с минотавриной за двадцать минут, и молча сидели, ожидая решения Дагара. Даже обычно бойкая Оксана не произнесла ни слова. Константин же кланялся с порога, опустив глаза, да так их и не поднял, уставившись в пустую тарелку.
— Я бы к тебе в таверну пришёл, — задумчиво выговорил старый гном и поднялся из-за стола. — Ключи собрали?
Монарх согласно закивал.
— Почти все.
— Вовремя! Вы тут приберитесь, — наказал старый гном и, зыркнув на меня, добавил. — А ты со мной иди!
— Но... — начала Ирина.
— На части рвать не буду, слово даю, — пообещал Дагар и направился к дверям.
Я поспешил за ним.
Кузница стояла в сотне шагов от дома. Из трубы клубами валил чёрный дым — ученики спозаранку раскочегарили печь.
Дагар выбил из потухшей трубки табак и пробасил:
— Не отставай! — бочком протиснулся в кузню и гаркнул. — Валите на воздух, болванки тугодумные!
Два седых гнома передёрнули могучими плечами, но, терпеливо промолчав, вышли через заднюю дверь.
Воздух дрожал от жара. Едва слышно звенели тонкие медные трубки, подвешенные под потолком, отгоняли злых духов, всегда лезущих поближе к кузнецам и их волшебному огню. К балкам крепились блестящие, смазные маслом цепи, на которых покачивались тёмные кристаллы уловителей магии. Каждый изготовленный в кузне артефакт тщательно проверялся, и только тогда получал клеймо Дагара, давно ставшее символом качества. Об этом знал самый непутёвый орк в самой грязной, вонючей землянке Оркариума. На стенах висели инструменты с потёртыми ручками, а потемневшие от времени дубовые столы почти терялись под завалами заготовок. В бочках у наковален плескались секретные отвары и настои для закаливания. Из большого ящика торчали готовые клинки, а на полках лежали знаменитые самострелы.
Стараясь ничего не перевернуть, Дагар подобрался к своему верстаку и открыл старую тетрадь для заметок. Впился в записи, нервно перелистывая страницы, пока не нашел нужную.
— Вот! — рявкнул он.
Я опасливо приблизился, косясь на массивную дверь, украшенную изысканной чеканкой: два перекрещенных молота пронзали горы, из-за которых поднималось солнце. На пожелтевших листах выделялась подробная схема с многочисленными пометками. К центральному кругу, подписанному: 'зал Семерых', сходились семь лучей.
— Пройдёшь сюда, — ткнул клещами в центр рисунка старый гном, — и никакой таверны у тебя никогда не будет. Станешь бездушной махиной, Властелином!
— Это святотатство, — зашумел шаман, но Дагар его перебил.
— Не хватай всех хранителей подряд! — зарычал он. — От некоторых вреда больше чем пользы. Тебе нужно всего семь.
— Но как же, — попытался я.
— Молчи и слушай, — остановил старый гном. — Я совершил большую ошибку. Думал, что для свержения Властелина хороши любые способы, поэтому принял помощь хранителя власти. Глупо? Еще как глупо, чтобы у меня тиски заклинило и шпандырь соскочил. Он оказался слишком хитёр для меня. Делился только тем, что помогало свергнуть Властелина, утаивая остальное. Я узнал о поглотителях магии до того, как они пошли в поход на Чёрную империю, и начал строить машину. Поглощённая ими магия должна была вернуться обратно в источник магии и наполнить его до краёв, но я решил использовать её против своего врага. Главное, было закрыть Отдельный мир, чтобы не дать поглотителям вернуться и снова стать Властелином, — он задумчиво потёр нос. — Чтобы работа шла быстрее, хранитель власти дал мне в помощь гомункулов. Одну часть машины мы укрыли в чистилище, а вторую в междумирье. Я почти закончил, когда началось вторжение, но настраивал уже во время войны. Пришлось даже поймать одного поглотителя, чтобы научить машину перехватывать энергию.
Дагар ткнул клещами в тетрадь. Рядом со схемой источника магии было нарисовано грандиозное механическое чудище, на которое указывали синие ветвистые линии, похожие на волны.
— Видишь! — воскликнул старый гном. — Энергия перерабатывалась в машине и опутывала Отдельный мир. Она ничего не пускала внутрь, но не мешала вытягивать из источника магии последние соки.
— Нам это известно, — не выдержал хранитель духа.
Дагар скривился.
— Я одержал верх над Властелином, а торжествовали маги! Хранителям досталась свобода, а мне? Властелин выжил, и я не получил ничего! Почему? Я долго гадал, пока не понял, что-то держит Властелина в замке на Белой горе, какой-то могущественный артефакт. Что ты оставил в Зале семерых?
Он вперился в меня красным глазом, и я невольно отступил на шаг, чуть не налетев на стол с заготовками.
— Не знаю точно. Вроде какая-то монета.
— Закуй-перекуй! Монета. Ладно, я, а что получили тридцать миров? Стало только хуже. Машина превратила всех в рабов магии, — проговорил он. — К счастью, её можно отключить. Жаль, что ключи достались не пойми кому. Рог поглотителя захапал Эраст Победитель.
— Как? — удивился я.
— Так! — передразнил старый гном. — Эраст догадался, что хранитель власти рано или поздно приберёт все ключи, поэтому приказал выставить во дворце слепок рога, а настоящий передать на хранение оборотням. Думал, никто не догадается его там искать, хы! Хотел перехитрить хранителя власти, чаропшик надутый. Только его так просто вокруг пальца не обведешь. Он бы собрал все ключи, если бы хранитель силы не спрятал кольцо холода и не загремел в междумирье.
— Слышал!
— Хм, — крякнул Дагар. — Умный шибко, поддавайло неотесанный? — он недовольно передёрнул железными плечами. — Я рассказал обо всём этом Константину, но только после того, как меня попросил Император.
В кузне наступила гробовая тишина. Казалось, даже неугасаемый огонь в горне затих.
— Император? — закричал шаман.
— Дошло, болванка тугодумная, — усмехнулся старый гном. — Магистрат сам хочет открыть Отдельный мир.
— Но зачем? — опешил я.
— Чтобы потом закрыть все умирающие миры: Стародол, Благодатные земли, Блэк Бук вместе с тобой и поглотителями магии. Заодно туда переселят блёклых, и ловушка захлопнется. Вы станете дровами! Ваши силами пополнят угасающий источник магии, а колдуны продолжат жить так, как привыкли.
У меня похолодела спина.
— Вы с ними заодно?
— Нет, — проворчал Дагар, — иначе бы не откровенничал с тобой, — он шумно захлопнул тетрадь и наклонился ко мне. — У меня свой план, подкова ты гнутая.
Старый гном поднял трубку, открутил и снял крышку табачной камеры. Поставил вместо неё другую, похожую на ярко раскрашенную морду волка с оскаленной пастью, вылезшими из орбит глазами и торчащим языком. Меня даже передернуло, вылитая маска, что Оливье получил от шамана.
Дагар набил трубку табаком и закурил.
Я терпеливо ждал. Дым заполнял кузню. У меня начали слезиться глаза и чесаться губы. Хранители на моих плечах принялись безостановочно зевать, а старый гном усмехался в бороду и выпускал дымные кольца. Крышка табачной камеры переливалась и светилась, а на морде волка сверкали красные глаза.
Я закрыл лицо руками, пытаясь не дышать. Под веки будто насыпали песка, а пересохший рот стянуло от сухости.
— Баю-баюшки-баю, выродки, — прошептал Дагар.
Хранители мирно спали, подложив руки под серые морды.
— Теперь слушай, — объявил он. — Твой единственный шанс остаться самим собой, не идти в зал Семерых.
Я удивлённо оглядывался на собственные плечи.
— Меня должен кто-то заменить?
— Кто? Издеваешься? Разве есть достойные, или ты кого-нибудь знаешь? — старый гном зловеще засмеялся. — Нету! Любой рано или поздно пропитается властью и станет её рабом.
— Но...
— Не бывает никаких 'но', это неизбежно. Смирись, я лучше знаю. У тебя есть лишь один шанс спастись, доверься мне. Я бы уже давно испустил дух, — Дагар постучал по металлической груди, и она зазвенела в ответ. — И так уже, не осталось ничего, кроме моей неразумной башки. Остальное давно рассыпалось прахом! Я живу, чтобы исполнить задуманное, и ты мне поможешь.
Он накрыл ладонью трубку и, повернув её, коснулся мундштуком знака высшей воли. Раздался треск, и я отпрянул.
— Не дергайся, — предупредил старый гном, но я покачал головой.
— Не веришь мне? — удивился он. — Что же, дверь там. Бери своих компаньонов и проваливай!
Я уже почти решил так и поступить, когда со двора донёсся знакомый голос:
— Эй! Мастер? Есть кто дома?
— В кабинет бегом!
Дагар подхватил меня под руку, потащив к массивной двери с перекрещенными молотами. Быстро открыл замок ключом с множеством завитушек и, сунув мне в руки дымящуюся трубку, втолкнул внутрь маленькой комнаты.
— Ни звука! — шикнул он. — Обкуривай этих, чтобы не проснулись!
Прежде чем я успел кивнуть, старый гном захлопнул дверь.
— Какого поглотителя надо? — раздался его приглушенный голос.
Я приник к замочной скважине. Видно было не очень хорошо, но я все же разглядел входящего в кузню Сыча.
— Приветствую, мастер! — воскликнул он. — Прошу прощения за беспокойство, я бы никогда не посмел нарушить твоё безмятежное уединение, но...
— Короче, колдун! — недовольно пробасил старый гном.
— Как ты, может быть, помнишь я глава...
— Знаю, — оборвал Дагар. — Чего надо?
Глава тайной канцелярии напряженно потёр подбородок, подбирая слова.
— Константин, Оксана Росянка и оборотень Люсьен Носовский просили твоей помощи? — наконец выговорил он.
Дагар кивнул.
— Были здесь такие. С ними ещё одна девка из ваших. Купили у меня анализатор.
