— Да что в ней такого страшного, в этой тени? — не выдержал я.
На меня посмотрели, как на новорожденного орка.
— Она живёт по своим собственным законам и не изучена даже наполовину, — жуя губу, пробормотал Мровкуб. — Попавшая внутрь магическая энергия отражается наружу...
— Поглощается! — встрял шаман.
— Тень не проводит энергию! — припомнила Ирина.
Константин же словно и не слышал нашего разговора, хмурил брови и рассеяно смотрел в стену.
— Как не проводит? — растеряно переспросил Мровкуб. — Как же она переворачивает действительность?
Я вздохнул.
— Спроси у знатоков Императорского университета исследований!
— А как Властелин справлялся с тенью? — уточнила волшебница.
— Он её... он с ней... у неё... — забормотал хранитель духа.
— Сам не знаешь, — ехидно резюмировал Оливье и уставился на меня. — Тень убивает! Это всё, что тебе надо знать.
— Как? — сглотнул я.
— В тени нельзя оставаться долго. Она высасывает силы, магию и саму жизнь...
— Любой неверный шаг и крышка, — подтвердил Ту-би со своей обычной улыбкой.
— Всё не так страшно, — шикнула на него Ирина. — Надо соблюдать правила: обходить или перепрыгивать отражения и не дотрагиваться...
— Не до чего, — согласился Мровкуб.
— Попробую, — вздохнул я.
— Что попробуешь? — загрохотал вернувшийся Карл, с восхищением осмотрел пудинг и собрал мизинцем стёкший на поднос соус. — Лучшее, что я пробовал, — блаженно улыбаясь, сообщил он.
Оливье гордо задрал подбородок, но его радости никто не разделил. Тень заняла все наши мысли и не отпускала, завлекая своей таинственностью и неизведанностью. Даже когда мы следовали за великаном в тронный зал, я мог думать только о ней, и даже не сразу понял, что сказала Ирина.
— Не смей! — повторила она.
Я удивленно оглянулся, а она так вцепилась в мою руку, что я стиснул зубы.
— Не смей отдавать жизнь во имя общего блага!
Я вздрогнул.
— И не собираюсь! С чего ты взяла?
Волшебница покосилась на хранителей и прошептала:
— Когда ты посмотрел в прошлое, твои глаза стали безысходными и холодными.
— Выберемся из этого морозного царства, сами нагреются... — неловко пошутил я, но осёкся на полуслове.
Она смотрела с такой отчаянной тоской, что у меня потянуло в животе.
— Со мной всё будет в порядке.
— Это вряд ли, — брякнул Ту-би.
Сошлю эту змеюку обратно на Тар-Тыр, в тот самый колодец, только теперь ещё прикопаю для верности.
— Не отставайте! — пробасил великан, и мы припустили за ним.
В пиршественном зале, несмотря на рёв трёх каминов, мерзли ноги. Правитель Трутанхейма всё ещё неподвижно сидел за столом, уставившись на чародея и я, наконец, понял, что так мучило меня. Пытаясь разгадать тайну тени, я забыл о хранителе силы. И если не произошло самое невероятное совпадение в тридцати мирах, и ещё одного мага, якшающегося с великанами, не прозвали Молчаливым — то именно он сейчас играет в гляделки с Самым Высоким.
— Это... — зашептал я, но договорить не успел.
Карл подкрался к Правителю Трутанхейма, поставил поднос на стол и попятился. Тот повёл носом и громыхнул:
— Перерыв!
Молчаливый откинулся на книгах и широко зевнул.
— Как хочешь. Пересмотрю тебя в другой раз.
Самый Высокий сдвинул поднос и вонзил в пудинг гигантскую вилку. Подцепил кусок размером с небольшую повозку и забросил в рот. Он, не отрываясь от блюда, поглощал порцию за порцией, пока не осталась половина. А уже тогда задумчиво моргнул и спросил:
— Выздоровел, бездельник! Готовить лучше стал! Я его всего обморожу, чтобы деликатесов объесться!
— Это приготовили наши гости, — вмешался Карл.
Правитель Трутанхейма, а вслед за ним скучающий чародей повернулись к нам.
— Константин! — гаркнул великан, спрыгивая со стула.
Пол задрожал, как от землетрясения, и мы едва устояли на ногах.
— Кого ты притащил?
Самый Высокий наклонился и мизинцем ткнул монарха, так что тот кубарем покатился по плитам.
— Ты чего-то ослаб, — бросил правитель Трутанхейма и, прищурившись, придирчиво оглядел меня. — Знакомые черты, — задумчиво протянул он. — Мы где-то встречались, коротыш?
— Точно сказать не могу, — пожал плечами я. — Может быть, сто лет назад?
Самый Высокий заморгал и ошарашено уселся рядом с нами на пол.
— Не может быть, — выдавил он.
— В тридцати мирах может случиться всё что угодно, кроме того, что великаны вырастут ещё выше.
— Властелин! — пробормотал правитель Трутанхейма и, поднявшись, вернулся к столу.
Снова отрешённо взялся за вилку и буркнул:
— Откуда ты знал?
Хранитель силы только скривился в ответ.
Константин невозмутимо поднялся.
— Ты обещал мне помощь?
— И что? — с набитым ртом уточнил Самый Высокий. — Я не знаю, где кольцо.
— Он знает!
Молчаливый покачал головой.
— Не скажу.
— И не надо, — вмешался я. — Нам известно место.
— Попробуй, забери, — пожал плечами хранитель силы.
Правитель Трутанхейма махнул рукой, мол, давай, и продолжил задумчиво скрести пудинг.
— Это неразумно, — наперебой загомонили хранители, — тень ошибок не прощает. Надо тренироваться.
— Я пойду с тобой! — оборвала их Ирина.
— Это плохая идея, — хрипло проговорил монарх.
— Вы понадобитесь мне здесь, — решительно возразил я.
Волшебница недовольно поджала губу, но на помощь пришёл Мровкуб.
— Если что-то пойдёт не так — вы вытащите его безгрешность из тени! — заявил он.
Константин закивал, но волшебница продолжала хмуриться.
— Милая, — попытался я. — Со мной ничего не случится. Если забыла, расправиться со мной не так-то просто.
— Тем хуже для тебя. Будешь барахтаться там живой.
Она отвернулась, но я обнял её, притянув к себе.
— Ты меня вытащишь откуда угодно, — зашептал я.
Ирина передёрнула плечами и фыркнула.
— Вот ещё!
— Ну, пожалуйста, — протянул я.
— Ни за что!
— Даже за заварные пирожные? — тонким голоском пискнул я.
Волшебница топнула ногой, повернулась и, отпихнув, презрительно уставилась на меня.
— Даже за всё сладкое во всех тридцати мирах?
— Что тут еще предложишь, — проворчал Оливье, — только руку и сердце.
Ирина вздрогнула и покраснела. Открывший было рот, Константин чихнул, и, прикрывшись рукой, вежливо отошёл в сторону. Самый Высокий прекратил жевать и чавкать. Даже гигантские камины перестали выть и выжидательно помалкивали.
Я и сам оторопел, не понимая, куда кидаться. В голову лезла всякая ерунда, и чтобы окончательно не оцепенеть, я пробормотал:
— Делать предложение без кольца — неправильно. Сейчас быстро достану и вернусь.
Не дожидаясь очередной глупости, я бросился через зал. Прыгал с одной белой, будто покрытой инеем, плитки на другую и пытался восстановить хладнокровие. Под ноги кидались длинные тени от похожих на руки факелов. Я перескакивал их и бежал к трону, который, как во сне, никак не приближался.
— Зачем ты это сказал? — выдавил я.
— Перестань! — отмахнулся Оливье. — Обещать — еще не значит жениться.
— А что значит? — тупо переспросил я, шмыгнув носом.
— Что она забывает обо всех претензиях, и слушает тебя с открытым ртом.
Я едва сдержался, чтобы не обернуться. Даже в злосчастной гильдии Синей Небывальщины не придумали заклятье, так отшибающее мозги. Все гибельные тайны тени превратились в незначительные пустяки. Меня только что толкнули к самому важному шагу в жизни, по сравнению с которым, даже владычество над тридцатью мирами не казалось таким значительным.
— Ваша безгрешность, вспомните, зачем мы здесь? — шикнул шаман.
— Чтобы достать кольцо для Ирины, — механически ответил я.
— Нет! — вскрикнул хранитель духа. — За последним ключом. Без тренировок будет трудно, но вы справитесь, от вас зависит...
— Да, да, да, — пробормотал я, чтобы он замолчал.
Трон гигантской громадиной уже нависал надо мной. Я вступил в его тень, непроизвольно сморщился и отскочил. Почудилось, что голые пятки прижались к раскалённой сковороде. Тёмное пятно на полу было настолько холодным, что казалось обжигающим.
— И как? — всё еще не придя в себя, промычал я.
— Только все четыре стихии позволяют пробраться на ту сторону, — объяснил Мровкуб. — Сделайте знак источника.
Я перекрестил руки, и серая клякса потемнела и начала расти, словно черная пасть, готовая меня сожрать. Я невольно отшатнулся и сглотнул.
— Пока она не опасна... — начал шаман.
— Но скоро всё изменится, — продолжил за него Ту-би.
Назло ему, я снова скрестил руки в знак четырёх стихий и коснулся раздувшегося пятна. Под пальцами, пружиня и отталкиваясь, заворочалась тень. Одновременно податливая и жесткая, шершавая и скользкая. Кажется, глубоководный томпондрано должен быть таким на ощупь. А раз уж я слопал его сердце, стрескаю и эту чёрную кляксу — ничего мне не будет. Я ухватился за неё и тянул, пока пятно на полу не превратилось в бездонный колодец. Не тратя время на бесполезные страхи, я шагнул в провал, но меня отбило назад, словно мяч.
— Безгрешность, забыл всё, что говорили? — хмыкнул Оливье.
— Тень переворачивает окружающую действительность... — напомнил Мровкуб, но я предупредительно поднял руку.
Сам справлюсь, а то от их помощи одни беды. Пересилив себя, чтобы не обернуться на Ирину, начал всё сначала, и когда серая клякса протаяла в глубину, подпрыгнул. Не понял, швырнуло меня вверх или, наоборот, забросило под пол, но вокруг всё изменилось, и свет перекрасился во тьму. От угрюмой, непроницаемой тишины загудело в ушах. Трон перевернулся, став глубокой чёрной ямой, и я испуганно застыл на её краю. Ноги едва двигались, не поддаваясь приказам, будто я их отсидел. Белая плитка разгладилась бескрайней снежной равниной, изрытой уродливыми тёмными прогалинами. Исчезли великаны и чародеи, огромный стол со стульями и гигантские камины, на их месте зияли бездонные дыры.
— Только Властелин может справиться с тенью, — словно заклинание повторял шаман.
— Знать бы ещё, как, — проворчал я.
Над чёрной ямой трона, надетое на сгусток тьмы, и оттого ещё более белое, сияло кольцо льда.
— Там ведь никого нет, откуда это... — поёжившись, изумился я.
— Кольцо не дало тени рассеяться, — ответил Мровкуб, — теперь она сама по себе.
— От такой жди чего угодно, — поддакнул хранитель будущего.
— Властелин не ждёт чуда, а сам его творит, — гордо заявил хранитель духа, и мне не оставалось ничего другого, кроме как протянуть руку к артефакту.
Чёрная клякса затрепетала, словно под порывами ветра, и в размытых очертаниях проступила огромная ладонь. Кривые толстые пальцы содрогнулись и с хрустом сжались в кулак.
Я отдёрнул руку, и пятно снова расплылось.
— Предупреждал же, — визгливо подхватил Ту-би.
— Не шипи, томпондрано недожаренный, — прервал Оливье.
Стоило мне потянуться, и бесформенный сгусток превращался в чёрную лапу и норовил схватить.
— Вы знаете как, — прошептал хранитель духа.
Я закивал, покачиваясь на краю ямы. Тут же всё наоборот, чтобы схватить, надо оттолкнуть. Размахнулся, но из тёмной глубины потянуло холодом. Он нагло лез под одежду, забирался под кожу и лез всё глубже и глубже, сковывая меня льдом и превращая в беспомощную сосульку. Тень не желала сдаваться. Я выставил руку, защищаясь. Кольцо мигнуло, и сгусток тьмы, грозно растопырив пальцы, полетел навстречу. Поднятая им из глубины морозная волна чуть не сбила меня с ног. Подбородок заиндевел, брови покрылись инеем, а гибельная стужа втиснулась в нос, рот и уже лезла по гортани, поглощая тепло. Я закашлялся и ринулся прочь от ямы, закрывая лицо.
— Мы скоро потеряем безгрешность, — безумно захихикал Ту-би, и меня накрыла удушающая ярость.
Властелин во мне поднял голову и бешено бросился на тень. Обжигающий свет из медальона взорвал тьму. Чёрная клякса затравлено сжалась, скукожилась и начала таять вместе с кольцом.
— Остановитесь! — закричал хранитель знаний. — Мы потеряем артефакт.
