— Вас сюда не звали! — заявил грубый голос.
Прикрыв глаза ладонью, я рассмотрел говорившего. Обычный оборотень. Один в один стражник Скалы Советов. Они, наверное, просто меня не узнали.
— Меня зовут Люсьен Носовский. Я из Большой стаи!
— Вижу! — взревел оборотень, размахивая остриём рогатины перед моим носом. — Тебе тут не место.
— Но я же свой!
— Свои у тебя в Чёрной империи! — заявил другой стражник. — Были! И что ты с ними сделал?
— Да что вы такое говорите! — разозлился шаман. — Опомнитесь! Вы все части целого! Взгляните на знак высшей воли! Перед вами Властелин!
— Это ты зря, шкрябка без ручки, — протянул Оливье.
— Он нам не Властелин! — злобно заорал стражник, и в меня ткнулось остриё.
Я бы не успел уклониться, но Оксана резко махнула рукой, рогатина выскочила из рук оборотня и улетела за деревья.
— Кажется, вы не поняли, с кем имеете дело! Так я объясню, — она начала творить новое заклинание, но Константин положил руку ей на плечо.
— Они не враги, — уверил он.
— Что-то и на друзей не тянут, — проскрипела зубами бывшая защитница, но колдовать перестала.
— Выпускайте! — заверещал стражник. — Выпускайте!
Ему ответил дружный заливистый вой сотен глоток.
— Чего-то они запели, словно сундук с сокровищами нашли, — удивился хранитель вкуса.
Я услышал далекий треск и с тревогой взглянул вдоль оврага. Даже за спинами Оксаны с Константином проступала огромная тень, заслонившая проход. Она надвигалась! Во мраке горели красные глаза. Из пасти вырывались клубы пара. Когти скребли по стенам оврага, обрушивая потоки сухой земли со стен.
Оксана свела ладони, переплела пальцы, и перед нами возник крутящийся вихрь. Воздух по краям ветроворота застыл и рассыпался ледяными осколками, устремившись к перегородившему овраг чудищу. Долетел, ударился в тень и пропал.
Оборотни снова взвыли, только на этот раз торжествующе.
Бывшая защитница замотала головой.
— Не может быть, — пробормотала она. — Колдовство не промахивается.
Константин взял её за руку, выстрелив перед собой ослепительным лучом. С другой стороны встала Ирина. Из палочки вырвалось, рассыпалось на сотни огненных струй синее пламя и тоже ринулось к тени.
В ответ раздалось утробное рычание. Из мрака выдвинулись огромные рога, а следом ощерившаяся волчья пасть с кривыми желтыми клыками. За ними мускулистые руки с когтями и покрытые серой шерстью ноги. Стальной мех свалялся, к нему прилип засохший репей и черная короста.
— Поглотитель, — выдохнул монарх.
— Жертва, жертва, жертва! — скандировали оборотни.
Я невольно попятился.
— Это несправедливо, как можно сотворить такое, — возмутился шаман.
Оксана вместе с Константином и волшебницей продолжали осыпать чудище заклятьями, не причиняя ему никакого вреда. Поглотитель магии подбирался всё ближе, даже не замедляя сотрясающей овраг поступи. Шерсть на холке вздыбилась. Рычание стихло, став едва различимым. Он пригнул шею, нервно поджимая и расправляя когти.
— Что замер, крысёныш? — воскликнул Оливье. — Переноси нас отсюда! Скорее!
— Люсьен! — обернувшись, отчаянно вскрикнула Ирина.
Её руки тряслись, палочка дымилась, а посиневшие губы дрожали.
Я вцепился в знак высшей воли, вдавив завитки, и как только молочный туман выплеснулся наружу, ухватился за стоящих передо мной чародеев.
Поглотитель взревел, оттолкнулся ногой и прыгнул. Яростно сверкнули сузившиеся глаза. Клацнули челюсти. Я почувствовать смрад его дыхания и вывалился из оврага в бескрайнюю пустоту.
— Мы в чистилище! — сообщил хранитель знаний.
Я не успел подумать куда хочу попасть, поэтому снова оказался здесь. В пустоте только первый раз страшно. Во второй, отсутствие опоры под ногами уже не доводит до нервной икоты. Лучше так, чем в пасти у поглотителя магии.
— Не стоит здесь задерживаться, — предупредил Константин. — Администрация постоянно проверяет, не застрял ли кто в этой глухомани.
— Это не справедливо, как они могли, — ошарашено бормотал хранитель духа.
— Чего тут такого, воблина икра? — удивился Оливье. — Не хотят блохастые исчезать в чреве нашего худосочного Властелина. Я бы на их месте тоже сопротивлялся!
— Это невозможно, — заметил шаман, заморгав глазами. — Они не могут! — повторил он. — Кто же воюет против самого себя?
— Да все, — отмахнулся хранитель вкуса.
— Самая главная борьба — это борьба с самим собой, — согласился Мровкуб.
Я подплыл к Ирине, всмотревшись в бледное лицо. Губы стали совсем белыми. Глаза раскраснелись, и под ними расплылись темные круги.
— Что с тобой? — заволновался я.
— Я заново учусь колдовать, — еле двигая губами, прошептала она и попыталась улыбнуться. — Всё будет хорошо. Это просто слабость. Отдохну, и всё пройдёт.
— Да-да-да, — забормотал я, прижимая её к себе.
— Клещ подпалубный, — гаркнул хранитель вкуса. — Умаялась магичка, чего сопли разводить.
— А вдруг это опасно, — сконфуженно пробормотал я. — Нужно показать знахарю...
— Позаботимся о её здоровье позже! — не выдержала Оксана. — Там, где земля под ногами.
— И где же? — проворчал я.
— Резервация на Ночных островах самая надежная, — предложил хранитель духа и, неопределённо закачав головой, добавил. — Раньше я был в этом уверен.
— Пожалуй, там нас будут искать в последнюю очередь, — согласился Константин, подплывая поближе. — Мне приходилось бывать в этом мире.
После тёплой встречи, устроенной оборотнями Вишнустана, я не торопился прыгать в еще одну резервацию, но оставаться же в чистилище.
Мы снова провалились в мутную дымку и выбрались перед потрескавшимся дубовым столом. Толстые ножки напоминали сложенные крылья, а толстая красная скатерть, сползшая на правую сторону, плащ. От нехорошего предчувствия я часто заморгал и, отряхиваясь, поднялся с пыльного пола.
Мрачный зал, чадящий свечами в огромных напольных подсвечниках вдоль стен, перегораживали длинные скамьи и тёмные, без вензелей на крышках, гробы. Над ними висели занавешенные бурыми портьерами зеркала. Кое-где все же торчали почерневшие, потрескавшиеся стекла, до неузнаваемости искажая отражения. В бледных, уродливых отблесках даже я походил на порождение вечной ночи.
— Только не это, — закатив глаза, пробормотала Оксана. — Если меня узнают...
— Сохраняй спокойствие, — попытался Константин, но договорить не успел.
Низкая дверь за столом распахнулась, глухо стукнувшись об стену, и в зал влетел стройный вампир в узком черном камзоле с кроваво-красным бантом, украшенным серебряной брошкой со сверкающими рубинами. Он улыбался во весь рот, обнажив длинные острые клыки.
— Посетители! — очарованно стрекотал и кланялся он. — Фома Жук. Рад вашему появлению. По делам или хотите полюбоваться красотами полуночного мира? Ну, конечно же, я угадал! Да? Я вижу все ваши желания!
Бывшая защитница, пригибаясь, отступила на шаг, и вперед выдвинулся монарх.
— Удачной охоты! — отозвался он. — Мы хотим посетить резервацию оборотней.
— Странный выбор, надо заметить, — затараторил Фома. — Может, все-таки для начала по достопримечательностям. Кровавый водопад? Ну, конечно же, я угадал? Да? Нет! Извольте! Вечный закат на горе перевоплощений? Тоже не угадал? Ваша группа очень интересная. Не любите хоженые маршруты?
— Мы скорее по делу, — вставил Константин.
— Да? — удивился вампир. — Жаль! Дела — это так скучно, — он навис над столом, перевернув гору пыльных бумаг, и чуть не опрокинув поднос с хрустальными бокалами.
Провёл пальцем по листам, и забавно, если бы не острые угрожающие клыки, зашевелил губами.
— Вот! — сгримасничав, Фома вытащил пачку документов и протянул монарху. — Ознакомьтесь с правилами безопасности! Я вкратце сообщу самые важные пункты. Вы пока подпишите, вы же главный, я угадал? Да! Итак! Перво-наперво, полёты строго запрещены! Если вы вдруг не знаете, вампиры не летают, когда заблагорассудится, напротив, это крайне редкий и чрезвычайно важный ритуал. Поэтому ваше неблагоразумное использование магии будет неуместно.
Он обвел нас внимательным взглядом прищуренных глаз, и я на всякий случай кивнул.
— Во-вторых, — еще сильнее сощурившись, сообщил вампир. — Слоняться по улицам в неподобающем виде — непростительно. Вы считаете, что мы хорошо разбираемся в традициях оборотней, угадал? Да? Нет! — он потряс пальцами над плечом, будто что-то стряхивая, и выразительно уставился на меня. — Не знаю для чего вам таскать на себе столько странных существ, но это вызовет слишком много разногласий. Немедленно превратите их в себя! Тогда все посчитают их вашими отпрысками, и вопросы отпадут сами собой.
Я даже не знал, что ответить. Хранители духа и знаний спорить не стали, мгновенно обернувшись моими крошечными копиями, но Оливье как всегда заартачился.
— Мало мне краснозадой макаки? Теперь я должен делаться блохастым прихвостнем?
— Не надо капризничать, — попыталась успокоить его бледная, как мел, Ирина. — Так нужно для...
Она не договорила. Пошатнулась и вцепилась в мою руку.
— Не буду, — упрямо отозвался хранитель вкуса, нахохлившись.
Фома разглядывал волшебницу с неподдельным любопытством.
— Никак не возьму в толк, — пропел вампир. — Вы одна из наших? Это ваш естественный цвет лица, угадал, да? Нет! Вы не могли бы показать зубки?
Ирина приоткрыла рот.
— Хм! — удивился Фома и подскочил прежде, чем мы успели отреагировать, в одно мгновение преодолев половину зала.
Я едва сдержался, чтобы не наделать глупостей. Оксану же и вовсе скрутило. Она потянулась к бездонной сумке, но тут же замерла, обняв себя за плечи, и отвернулась.
— Удивительно! — вперившись в лицо нервно сглотнувшей Ирины, забормотал вампир. — Готов поклясться, что это крайняя степень жажды. Красные глаза. Излишняя бледность. Тёмные круги. Но нет! Это всего лишь человеческий упадок сил, угадал? Да? Да!
Он радостно улыбнулся, моментально перескочив обратно к столу, и выкатил выдвижной ящик.
— Как говорят молодые вампиры: 'Голод ничто — жажда всё!', — едва слышно пробормотал хранитель знаний, но его никто не услышал, потому что Фома продолжил рассказывать:
— Есть на такой случай замечательный отвар, ничего противоестественного. Высокогорные травы, сок черной смородины, плоды лимонника, жимолость. У нас огромная проблема с нетрадиционным питанием, поэтому случаи внезапных обмороков и сильных истощений часты.
Достав пыльную зелёную бутыль, он наполнил один из хрустальных бокалов мутной красной жидкостью.
Я почувствовал, как подступает тошнота. Ирина побледнела еще больше, до жуткого голубого оттенка.
Фома нарочито медленно приблизился и протянул свой отвар, вежливо склонив голову.
Оксана все еще смотрела в другую сторону. Константин тоже отвел глаза, напряженно разглядывая документы.
— Не волнуйтесь, никогда бы не позволил подшучивать над дамой с упадком сил, — заверил вампир. — Нам слишком хорошо известно бессилие подобного состояния, чтобы делать из трагедии — розыгрыш!
— Спасибо, — едва слышно проговорила волшебница, приняв бокал.
Я помог ей удержать равновесие и отпить отвар. Её глаза чуть расширились, но ничего страшного не произошло. Мелкими глотками осушив бокал, она повисла на моём плече.
— Вот и славно! — пропел Фома и недовольно взглянул на Оливье. — Этот остался страшненьким, извольте закончить превращение.
Хранитель вкуса ощерился и злобно взвыл.
— Ты хотел стать мной, — напомнил я.
— Что? — вскрикнул он. — Никогда!
— Ненадолго, — попросил я.
— Тухлый осьминог мне на завтрак, — проворчал Оливье.
— Так нужно, — поддакнул Мровкуб. — Я разбираюсь не только в веточках.
Хранитель вкуса пошипел сквозь зубы, но все же преобразился, став моей маленькой копией.
— На чём я остановился? — заулыбался вампир, подхватил бокал и стремительно переместился к столу. — А! В-третьих! Излишнее колдовство не поощряется! Пользуйтесь лишь самыми необходимыми чарами. Только тем, что жизненно важно и не требует бесполезного расхода магической энергии! Вы же будете вежливыми гостями, угадал, да?
— Непременно, — пообещал Константин, проведя пальцем над бумагами.
На листе засиял и погас витиеватый росчерк его подписи.
— Великолепно! — обрадовался Фома. — Я раздам вам метки! Готовы?
Не дожидаясь ответа, он подхватил свечу из подсвечника и начертил перед собой крест.
