Я оторвался от дерева и открыл глаза.
Он стоял совсем рядом. Точно такой, как я помнил. Плотный, кряжистый, с чуть округлившимся животом. Смеющимися глазами и рыжими щетками усов. Тело и голову окружало бледное сияние.
— Я тебя предал, — сглотнув, прошептал я.
Кроме нас в темноте больше никого не было. Даже хранители превратились в размытые тени, потерявшие дар речи.
— Конечно, нет, — отмахнулся он. — На тебя столько свалилось, ты не справился. Чтобы во всем разобраться, нужно время.
Я тяжело вздохнул.
— Тебя же нет на самом деле?
— Как это? — удивился он. — Конечно, есть. Мы рядом!
Среди деревьев появились сияющие фигуры. Они дружелюбно улыбались, глядя с пониманием. Все, кто объединился со мной на Скале Советов. Я знал каждого и мог назвать по именам. Они, и правда, будут со мной, что бы ни случилось.
— Спасибо, — с трудом выдавил я.
— Ерунда, — усмехнулся отец. — Мы же семья, а не кучка бестолковых гомункулов.
Он проказливо подмигнул.
— Нет... — я смутился, опустив глаза. — Мне неловко только за себя. Не ожидал, что окажусь бездушным куском мяса.
— Так ведь главное то, что внутри, или тобой управляет твоё тело?
Я задумчиво пожал плечами.
— Ноги сами ведут тебя куда хотят? — удивлённо переспросил он. — А руки хватают, что считают нужным?
— Конечно, нет, — выпалил я, и вздохнул. — Но ведь гомункул, даже созданный с помощью магии крови, ненастоящий...
— Но, но, но, — оборвал он. — Одному источнику ведомо, что настоящее, а что нет. Кто, по-твоему, более настоящий — твой голем из камня или глава тайной канцелярии из плоти и крови?
Меня передёрнуло.
— Вот, то-то и оно, — кивнул отец. — Главное не то, что тебе досталось, а то, как ты этим пользуешься! А уж мы, твои предки последуем за тобой куда угодно, никогда не предадим и не отступим!
— Но ведь я не тот, кем был, — вздохнул я. — А кем стану?
— Самим собой. Восстановится связь с праотцами, и ты будешь сильнее, увереннее и смелее. За твоей спиной будет наш опыт, наша любовь, наша сила. Только не подведи, сделай всё по совести!
Я кивнул.
— Постараюсь!
— Мы подсобим! — закивал отец.
— Как?
— Как всегда, — он улыбнулся. — Неужели ты забыл про зов? Скрестить руки, махнуть подбородком вправо, влево, вверх и вниз, и сразу же зажмуриться со всех сил. Думал, для тебя это важно.
— Я помню.
Отец сделал шаг и обнял меня. Я даже почувствовал знакомый запах, но предки тут же исчезли в яркой вспышке.
— Почему не сказали мне?
— О чём? — в один голос спросили хранители.
— О предках! — гаркнул я, повернув к резервации.
— О ком? — поразился шаман.
Я начал понимать. Они не знают, и никогда не знали. Это моя настоящая семья, поэтому их слышу только я. Оно и к лучшему. Хранители слишком хитры и непредсказуемы, чтобы им доверять.
Местный глава совета еще сидел за столом. Я всмотрелся в его лицо. Совсем не похож. Подбородок другой, лоб уже, губы другие. Только глаза такие же, с хитринкой.
— Полегчало? — загадочно спросил он.
— Да!
— Вот и хорошо, — обрадовался он. — Хотел бы дать отдохнуть, но не могу. По вашему следу идёт магистрат, и они появятся в любой момент.
— Пришло время справедливости! — заявил шаман.
Я не заметил, когда хранители вернули свою истинную внешность.
— Начнём, — тяжело проговорил я.
Предыдущий обряд оставил неизгладимый след в моей душе. И хотя я не знал этих оборотней, по крайней мере, так мне казалось раньше, неприятные чувства всплыли в памяти.
Мы прошли на освещенную факелами поляну и встали между идолами.
— Время наступило! — громко заявил шаман. — Пора объединиться.
Всё повторилось. Сначала, также как на Скале Советов, приблизились старейшины. Первым ко мне протянул узловатые руки седой старик, заулыбался, будто снова встретил давно не приезжавшего внука, и исчез в шаге от меня. С глухим звоном упала к ногам чёрная цепь, а меня легонько толкнуло в грудь и что-то ударилось в знак высшей воли, отдаваясь в сердце. Кровь забурлила, но не от тревоги и того болезненного надрыва, будто меня спасают ценой своей жизни. Наоборот, меня наполнила радость. Большая дружная семья снова объединяется после долгих лет разлуки. За стариком подошел следующий оборотень. Старейшины прощались и исчезали во вспышке, оставляя легкое сотрясение в знаке высшей воли и моём сердце. У ног поднималась горка ошейников.
За их спинами выстроилась длинная очередь, и если на Скале Советов мне казалось, что они добровольно идут на казнь, сейчас я переживал что-то совершенно другое. Грустное, но естественное и правильное. Они уже однажды прошли свой путь и вернулись, чтобы помочь. Слишком задержались в тридцати мирах, но теперь с усталой радостью возвращались домой. Кивали на прощанье, делали последний шаг и пропадали в бледном сиянии.
Участливый взгляд в спину заставил обернуться. Ирина стояла на краю поляны, опираясь на Константина и Оксану, в глазах застыла странная смесь жалости и ревности.
Они шли и шли. Непрерывная колонна из сердечных улыбок и родных глаз. Я давно потерял счет исчезающим в сиянии оборотням, но не чувствовал ни усталости, ни тяжести в ногах. Меня наполняла сила. Я понял, что у выбор есть. Став Властелином, я не потеряю себя, не растворюсь в тысячах других личностей, а останусь самим собой, только ко мне вернётся семья, которой у меня никогда не было. Теперь у меня два варианта, и поставить во главе тридцати миров бесчувственного железного голема всё сильнее казалось непростительной ошибкой.
Я не заметил, как очередь закончилась, и подошел глава совета.
— Мы в тебя верим, а ты должен поверить в себя! Не подведи, сделай всё по совести! — проговорил он, обнял меня напоследок и растворился во вспышке.
На поляну опустилась тишина. Я даже слышал, как трещат факелы. Где-то вдалеке ухнуло. Прошуршали над головой крылья летучих мышей. Деревья зашептали листьями.
— Справедливость восторжествовала, — поведал шаман. — Пора уходить.
Я подбежал к Ирине, подхватил её на руки и закружил.
— Как ты? — прошептал я.
— Уже лучше, — сорвавшимся голосом пробормотала она.
Я не мог остановиться. Еще никогда не чувствовал себя таким сильным, бодрым и здоровым.
— Хочешь, чтоб ее стошнило, качка морская? — встрял Оливье.
Я поставил волшебницу на ноги, взглянул в глаза и поцеловал.
— Хватит щенячьих нежностей, а то меня самого вырвет, — проворчал хранитель вкуса. — Шут с бубном прав, пора валить. Не надо быть големом, чтобы почувствовать, что возмущение энергии тут ого-го!
Умеет он испортить настроение. Прыгаю тут, скачу, а Евлампий в плену и отдувается за меня.
— Как его спасти? — спросил я.
— Как говорили про магию до открытия источника: 'Пока это совершенно невозможно', — ответил Мровкуб.
— Тебе надо тренироваться, — поддержал хранитель духа. — Посетим четвертую резервацию.
Я не успел ответить. Подошедшая Оксана отняла руки от лица и сипло сказала:
— На том берегу что-то происходит!
Темные небеса разукрасили раздувающиеся огненные искры. Каждый взрыв сопровождался оглушительным громовым раскатом.
— Полундра! — взревел Оливье.
— Последняя резервация в Оркариуме, — чтобы перекрыть шум, крикнул шаман.
— Я бывала там, по поручению твоего отца, — крикнула бывшая защитница.
Я обнял Ирину и вжал завитушки на знаке высшей воли. Грохот приближался, но прежде чем мы что-то разглядели, нас накрыл белёсый туман.
Глава 5. Размолвка
Всем хороша волчья тропа, но почему всё время приходится ползти? Странное занятие для Властелина, не правда ли? И хотя я размышлял просто так, от скуки, ответ пришел незамедлительно. Даже владыка мира может снова упасть на колени.
Хорошо, когда предки рядом и помогают, пусть только словами.
Мгла уже рассеялась, и мы выползли к высокому круглому камню, заросшему подозрительным ярко-рыжим лишайником. Стараясь не дотрагиваться до него, я поднялся и помог Ирине.
Мы попали на высоченную скалу, окруженную бескрайним морем. На большом плато возвышались хорошо знакомые идолы с превращающимся оборотнем. Вот только ни стражей, ни старейшин я в округе не увидел. Факелы не горели, и резервация походила на несчастную сироту.
— Что-то тут не так, — заметила волшебница.
— Ау! — крикнул я. — Кто-нибудь? Властелин вернулся!
Мне не ответило даже эхо. Вот это приём! Несмотря на мучительный переход, на Ночных островах мне понравилось больше. Накрытый стол для моего вечно голодного желудка — лучший показатель гостеприимства.
— Когда я была здесь последний раз, гора кишела оборотнями, — кисло сообщила Оксана. — А сейчас отсюда будто вытянули радость.
Я недоуменно покосился на неё. По спине пробежал предательский холодок.
Бывшая защитница сделала неуверенный шаг и пошатнулась. Настороженно оглядывающийся Константин едва успел подхватить и силился поймать её взгляд. Но Оксана уставилась в пустоту, и отстранённо провела рукой по лбу.
— Зачем это всё? — спросила она. — Какой смысл?
— О чём ты? — нервно воскликнул я, но бывшая защитница как будто не слышала и продолжала упорно тереть и так покрасневшее лицо.
Хотелось схватить её за плечи и потрясти.
— Что с тобой, милая? — взволнованно спросил монарх и провёл ладонью по её щеке.
Оксана вздрогнула и шарахнулась от него, как от поглотителя, вскинула руку, затряслась и сразу же замерла. Глаза полезли на лоб, а зрачки так расширились, что затопили белки.
— Я её не чувствую! — завизжала она и, крутанувшись, сложила из ладоней замысловатый знак. — Она не подчиняется!
Бывшая защитница трясла пальцами и затравленно озиралась по сторонам.
Константин бросился к ней, подхватив под локти.
— Что стряслось? — обеспокоенно спросил он, пригибаясь и заглядывая ей в лицо.
— Я не могу колдовать, — потрясенно прошептала бывшая защитница.
— Попробуй зажечь искры!
Оксана хлопнула в ладоши, но ничего не произошло. У неё затряслись губы.
— Нет! Не может быть!
Она плюхнулась на колени, шмыгнула носом и затрясла бездонной сумкой. На песок посыпались артефакты, склянки, пробирки, корни, когти, зубы, клоки шерсти, сушеные лягушки, ящерицы и змеи. Бухнулся тяжелый серый камень. Чуть не треснув, звонко ударилось об него зеркало.
Бывшая защитница хватала их поочередно, трясла, крутила, махала, тёрла, дышала и, ничего не добившись, яростно бросала. Наконец не выдержав, она закрыла лицо руками и разрыдалась.
Я не верил глазам. Не представлял, что она способна выдавить из себя хоть слезинку. Казалось, быстрее заплачут суровые скалы, высохнет море и раскалятся небеса. Внутри всё сжалось. Я прикусил губу, но отвернуться не смог, только сильнее вцепился в и без того стиснутую руку Ирины.
Константин крепко обнял Оксану.
— Успокойся, мы во всем разберемся. Всё исправим. Безвыходных ситуаций не бывает.
— Я предупреждал, — заметил шаман. — Вирус передастся другим...
Бывшая защитница подскочила на ноги, чуть не уронив монарха. Её глаза сверкали бешенством.
— Надо было бросить тебя там! — завопила она. — Это ты! Ты во всём виновата!
Волшебница опустила голову, залившись краской. Я бросился на защиту, но не нашёл нужных слов, поэтому молча шагнул вперёд и встал между ними.
— Что ты такое говоришь, милая, — вмешался Константин. — Виновата не она, а магический вирус, — и мягко добавил. — Камень, падающий на голову путника, не отвечает за то, что его столкнули с обрыва.
— Да? — прорычала Оксана. — Убралась бы в свой вонючий Благоград, но нет, она думала только о себе! Поэтому попёрлась следом за ... — она не договорила, повернулась ко мне и гаркнула прямо в лицо. — Какой теперь от меня толк? Такой же, как от неё?
— Что ты говоришь... — снова попытался монарх, но бывшая защитница не дала ему закончить, заорав:
— Как мы защитим Властелина?
— Я пока могу... — ответил монарх, но Оксана одарила его таким взглядом, что он осёкся.
— Рада за тебя! — сквозь зубы процедила она. — Вижу! Ты справишься один! Думаешь, когда он уйдет в замок на Белой горе, она достанется тебе. Уже примеряешься, таскаешь её на руках! Да?
— Что ты такое...
Бывшая защитница топнула ногой, выдернула из волос почти невидимую заколку и, рыкнув: — Будьте счастливы, предатели! — исчезла.
