Зима гнева

Так и хотелось заговорить лозунгами. К примеру: 'Родители, занимайтесь детьми! Лучше — чаще!' или 'Ваши деньги не гарант наличия мозга у ваших детей'...

Вот ни разу не гарант.

Витя перешел в Кирину школу недавно. Этой осенью. Причина?

Директор в предыдущей школе его не понимал. И не оценил. Это со слов Киры. Анна же, выслушав историю, составила свое мнение. И было оно достаточно печальным.

Чадушко по имени Витя твердо было уверено, что папа — купит. Что купит?

Да все! Трусы, часы, айпад, поездку на Мальдивы, учителя математики... вот, с последней вышла небольшая промашка. Учительница оказалась несовременная, советской закалки, и хамства от учеников не терпела. Тем более, глупости.

Ладно, будь ты хоть какое хамло, но знай материал! Нет?

И этого нет?

Проверочная работа! Вторая! Третья! Двойки за работы? Двойка за четверть! И пусть отдел образования спрашивает, я отвечу!

Директор оказался в эпицентре разборок, но преподавательница, которая держала в страхе все свои классы была ему как-то ближе, нежели малолетний осел с самомнением, приобретенным за папины денежки.

К директору вызвали папу. Надо полагать, беседа была оживленной, и по ее результатам мальчика решили перевести подальше от тупого и бездарного математика.

Математик, которая вырастила не одно поколение победителей школьных олимпиад, только порадовалась такому решению. Не умеет она найти подход к гениям? Ну, вот как только появится хоть один гений, так сразу....

Травмирует тонкую душу ребенка?

Это еще не травма, вот, если б розгами!

Разъяренный папа устроил перевод ребенка. В одной школе перекрестились, в другой взмолились — и не зря. Витя отлично вписался в коллектив мажоров. Словно и всегда в нем жил.

Судя по словам Киры, парень отлично разбирался в одежде, сортах пива и сигарет, собирался делать себе татушку, был продвинутым геймером и обожал брейк-данс и гонять на велике. Естественно, крутом и дорогом.

Учиться?

Эээээ... а надо? Папа купит...

ЕГЭ? Ой, ну не надо, что вы! Какие глупости! В армию мальчика точно не возьмут, на то справка уже есть, о какой-то страшной болезни вроде гастрита или плоскостопия. И врач знакомый есть — что хочешь нарисует. А поступление...

Папа купит!

Аня только вздохнула. Придурок? Определенно! И не надо говорить, что она великая княжна и не должна опускаться... это — определение. Позвоночник переходит в попу, а Витя — придурок. Может и в полного дурака перейдет, кто его знает? Хотя надо отдать парню должное, он высокий, симпатичный, с хорошо подвешенным языком, но... но просить девушку уступить ему билет? Вот так?

Фу!

А Кира грустит, у нее... кажется, у девочки первая любовь?

Анна только вздохнула. Ладно, она придумает, как поступить, чтобы этот щенок не оставил Кире на сердце шрамов. За оставшееся ей время многое можно сделать.

Но за одно ему определенно спасибо.

Новый год.

Скоро новый год. А она и забыла... стыдно.

* * *

Дети смотрели фильм.

Кира и Гошка держались за руки и в отдельных местах тихо повизгивали — от полноты ощущений.

Анна получила два сообщения. Одно из банка о крупном зачислении на счет.

Второе — от отца.

Петр Воронов доехал обратно в лесничество, и сообщал, что он всегда на связи. Случись что — обязательно приедет.

Анна улыбалась в темноте.

Яне повезло с отцом, не то, что ей. Петр не задумывался, бросаясь на выручку дочери. Даже когда Анна призналась ему в своих приключениях... нет, о Хелле она не сказала. Но об остальном — расспросила. И про историю семьи — вдруг что да сохранилось?

К сожалению, нет. Петр мало что знал, его отец и дед решили, видимо, не рисковать. Не те времена на дворе стояли, слишком опасно.

И про двух наркоманов... Петр коротко уточнил — не выжили? И порадовался, мол, добивать не придется. И про мародеров — в данном случае Петр обещал узнать, не оставила ли Анна каких следов. Остальное его не волновало.

Родная дочь — и точка!

Чем это отличается от того, что проделывали с Витей? Наверное, личностью подопечного. За себя Анна была спокойна. Она не сядет отцу на шею, не станет паразитом, не будет тянуть из него деньги— даже если бы она осталась жива, нашла бы, как заработать.

А Витя ищет и ждет только развлечений. Ответственность?

Помилуйте, он и слова-то такого не знает. Ни к чему.

Нет, Кире такой не подойдет, даже в качестве первой любви. Особенно в этом качестве!

Он будет развлекаться, а девочка — страдать и разочаровываться? Анна была против. Первая любовь должна быть хоть немножечко счастливой, а не ломать девочке всю жизнь! Перебьется этот дурак!

* * *

Когда они вышли из кино, на улице было морозно и тихо.

С неба летели белые снежинки, Анна запрокинула голову — и поймала кончиком языка одну, потом вторую. Улыбнулась в бездонную черноту неба.

Звезд сегодня видно не было — все заслоняли снеговые облака. И было как-то особенно спокойно.

— Пап, можно я с тобой покатаюсь?

Роман не стал отказывать дочери — и усадил всех детей назад. Анна села на переднее сиденье. Мелкие болтали сзади, и девушка решилась.

— Виктор... бывает в доме?

— Тот щенок?

— Выщенок, — поправила Анна, решив не оскорблять собак. И попала в цель.

— Иногда бывает. Когда ему от девочки что-то нужно...

— Я с ним раньше не сталкивалась.

— А он и не так часто появляется. Но на Новый год точно заявится.

Анна покачала головой и перевела тему.

— Скоро новый год. А я и забыла...

А вот это дети уже услышали. И высунулась голова Киры.

— Аня!

— Да?

— А что мы будем дарить на новый год? Поехали завтра посмотрим сувениры?

Анна хмыкнула.

— Сувениры?

— Ээээ... а что не так?

— Кира, я видела ваши сувениры. Они однотипные. И скучные, честно говоря.

Кира вздохнула.

Понятно, отцу семьдесят шестая фляжка или сорок пятый органайзер не нужны. Но что можно подарить человеку, у которого есть все?

— Как ты думаешь, нам дадут организовать праздник? — уточнила Анна у девочки.

— Не знаю. В том году мы не отмечали, — погрустнела Кира.

Анна извернулась и погладила ее по растрепанной челке.

— А если попросить? Чтобы в этом году вы отмечали сочельник дома? То есть новый год?

— Я поговорю с отцом.

— А я тебе расскажу, что я придумала, — пообещала Анна. — И о подарках, и об организации праздника.

— Аня, мы успеем? Уже чуток осталось?

— Вполне.

Анна помнила, какие праздники устраивала мать. Неужели она не справится? Главное, что Кира не против. Теперь надо поговорить с Борисом Викторовичем. Вот как у нее из головы вылетело?

Да элементарно! Не отмечали они Новый год! Рождество отмечали, и пышно! А вот новый год был милым и уютным семейным праздником. Камерным и спокойным.

Но в этот раз...

* * *

— Где будем отмечать? — Борис Викторович нахмурился. — Я и не думал... могу Игорю позвонить, отметим вместе! Да, время летит, скоро новый год...

Анна и Кира синхронно кивнули.

— Да. Пап, давай дома отмечать? Пожалуйста!

— Кира, — Борис Викторович нахмурился. — ты понимаешь, что это — серьезно? Ты вообще когда-нибудь готовила праздники? Это надо не просто приготовить что-то, накрыть на стол, занять людей, придумать программу на всю ночь...

— Мы справимся, Борис Викторович, — Анна была уверена в своих силах. — Если вы позволите.

— А если не позволю?

Анна развела руками. Мол, я бы и рада стараться, а с дочерью-то вы за что так?

— Пааааапс! — заныла Кира.

— Выйди, — строго посмотрел любящий отец.

— ПАААААААААПС!!!

— Выйди. Мне надо поговорить с Анной Петровной.

Кира надула губы и вышла за дверь. Анна качнула головой, но промолчала.

— Не одобряете?

— Девочке важно ваше одобрение и любовь. Ей тяжело сейчас.

— А по ней и не скажешь, — сегодня Кира надела малиновый свитер и волосы тоже покрасила малиновыми прядями, специальной тушью. И переводную картинку на висок свела.

Анна не спорила, пусть ребенок побесится, когда еще и развлекаться, как не в молодости?

— Кира выглядит сильной и уверенной, но ей очень важно ваше одобрение. И ваша любовь, — повторила Анна.

— Допустим. Если я разрешу праздновать новый год дома... вы справитесь?

— Да.

— Неделя осталась.

— И что? — Анна даже не думала о таких мелочах. Ну, неделя! Подумаешь!

Нельзя организовать праздник за неделю? Вы не знаете, как школили великих княжон. Просто не знаете... Анна его и за три дня организовала бы.

— Вы точно справитесь?

— Обещаю.

— Я приглашу Игоря с семьей и еще двоих знакомых с семьями.

— На сколько человек мне рассчитывать?

— Примерно, на двадцать.

Анна кивнула.

— Хорошо.

— Будете нанимать массовика-затейника...

— Зачем? — искренне удивилась Анна.

— Позвольте...

Девушка только улыбнулась. Она способна была придумать развлечения для двадцати человек. И скучно никому не будет.

А наемные работники...

Не надо. Ни к чему.

Борис Викторович вздохнул — и махнул рукой.

— Ладно, позовите Розу Ильиничну.

— Спасибо, Борис Викторович. Обещаю, вы не пожалеете о своем доверии. Кира вас не подведет.

— Надеюсь.

Анна была в этом уверена. Девочке надо попробовать свои силы, а она может ее научить. Итак...

Начинаем!

И начинаем — с закупки продуктов и всего, что нам понадобится для подарков.

Глава 12

Медленной чередой

падающие из тьмы...

Яна, Русина.

Когда впереди показался город, Яна выдохнула с облегчением.

Сил — не было!

Представьте, легко ли топать по снегу, тащить на себе велосипед, тащить двоих... ладно, даже троих детей! Ладно еще, Топыч не жалуется! Но двое мелких-то?

Им хоть и было страшно, но страх у маленьких детей быстро проходит. А вот любопытство и желание куда-то влезть остаются. А тут...

Сиди себе на велике, и деваться некуда...

Идти пешком не дают — медленно, будешь всех задерживать. Спать сложновато...

А еще приходится стеречься... Яна не боялась бы, будь она одна. Ни минуты.

Стрелять она собиралась, как на диком, диком Западе, без предупреждения и наповал. А что — церемониться?

Ей своя жизнь дороже, чем сорок бандитских!

Но — дети!

Шальная пуля потому и шальная, что летит, не разбирая дороги. Яна не простила бы себе смерти малышей. Ни одного...

Приходилось идти медленно, проселками, перелесками... и то хорошо, что самую опасную банду они, кажется, выбили, а новой сволочи еще предстояло накопиться.

И все равно — тяжко.

Но вот он, Синедольск.

Что там говорила лесничиха? Яна бы и на смертном одре не забыла этого адреса.

Сухая улица, двенадцать. Сразу туда?

Яна прислушалась к себе. Хотите — верьте, хотите — нет, но... не хотелось! Вот не хотелось ей тащиться туда с детьми... почему? Гошка будет ревновать?

Она не могла себе ответить. Но детей хотелось сначала устроить и обогреть... а хотя бы!

Где там трактир 'Ржаной хлеб'?

* * *

Найти трактир оказалось несложно. Язык до Киева доведет. А в сочетании с решительным видом и рукоятью револьвера, торчащей за поясом... когда тебе еще и врать побоятся — просто замечательно срабатывает. Полчаса ходьбы — и вот он, родимый. И дымок из трубы...

Яна решительно толкнула дверь. Огляделась.

Хм, ну что? Бедненько, но чистенько.

— Мелочь! Сюда! Хозяин!

Топыч послушно втащил в трактир сначала одного, а потом и второго ребенка. Сами они идти не могли — мешали тулупы. Зато не замерзли в дороге.

Хозяин себя тоже долго ждать не заставил. Воздвигся перед Яной, что та осадная башня, здоровущий такой мужчина, с плечами не про всякую дверь. Но девушка стесняться или смущаться не стала.

— Добрый день, жом.

— Добрый, жама.

— Постояльцев принимаете?

Трактирщик оглядел компанию — и лицо его, похожее на вырубленный из дерева лик, чуточку смягчилось.

— Ваши дети?

— Я за них отвечаю, — коротко ответила Яна. — так что насчет постояльцев, жом Матвей?

— Знаете меня,, жама? А я вас, что-то и не припомню.

— И не припомните. Вас Мария, жена лесника Савватея из Алексеевки хорошо описала.

— Савватей... хм... невысокий такой, лысоватый? С бородой?

Яна пожала плечами.

— В глаза его не видела. Ни разу в жизни.

— Проходите, жама, да за стол присаживайтесь. Сейчас прикажу подать что погорячее вам и детям, там и поговорим. Вина?

— Детям молока, мне воды. Лучше горячей. Коровье молоко есть?

— Есть, жама.

— Вот и отлично. Если еще и с ложечкой меда?

— Найдется, как не быть, жама.

— Ждем.

Яна послушно уселась за стол, выскобленный до блеска, и потихоньку огляделась по сторонам.

Народу — человека три. Все тихо, чинно, спокойно... чего это стоит в наши дни? Вот сейчас, в разгар Освобождения?

Невероятно.

Но кажется, здесь спокойно. И крестьяне люди основательные, и Савватей, походу, не стал бы абы кому доверять... Ладно. Сейчас еще присмотримся.

Каша гречневая. С мясом.

Молоко горячее с медом.

Все свеженькое, вкусное, Яна попробовала ложку и оценила. А малышня вообще набросилась на еду, как голодные волчата.

И понятно. Яна старалась, как могла, но не те у них условия и не те припасы.

Лично она ждала, попивала маленькими глоточками принесенную ей воду — горячую тоже, и смотрела по сторонам. На выбеленные стены, на свисающие с потолка связки лука-чеснока, на букеты из колосьев...

Матвей долго себя ждать не заставил. Подсел за стол.

— Вы не голодны, жама?

— У нас тут не сказка, — вздохнула Яна. — Чтобы сначала накормить-напоить, а потом уж и вопросы задавать.

— И то верно. Вы ведь не жама по рождению, так?

— Это сейчас важно?

Матвей пожал плечами.

— Если вы, жама, хотите от меня что-то услышать...

Мужчина многозначительно замолчал, но все было ясно и так. Яне открывать карты.

Девушка потерла переносицу. Ладно...

— Жом Матвей, я действительно родилась в благородной семье. Но... что вы знаете о семье Савватея? О торе Надежде?

— Для которой он дом покупал?

— Именно. Минутку, — вдруг сообразила Яна. — А вы ему этот дом посоветовали? По Сухой, двенадцать?

— Я.

— А я — мать его внука. По второй линии, если вы в курсе.

Трактирщик вздохнул.

— В курсе, да. От торы Нинель?

— Опять проверяете? Надежды Алексеевой.

Матвей кивнул уже спокойнее.

— Да. От торы Алексеевой...

— У Савватея сын — Илья. Он отец моего ребенка. Георгия.

— Вот оно что...

Яна кивнула.

— Алексеевка сожжена. Но Мария сказала мне, что ее муж уехал и увез внука. Моего сына!

— Савва заходил сюда... дней пятнадцать тому. Даже чуть больше. Черный весь был от горя... вот почему.

— Может, и потому, — согласилась Яна. — Он не говорил, что дальше делать будет?

— Домой собирался.

— Не доехал.

Матвей помолчал.

— А вы что будете делать, тора?

— Жама.

— А все ж?

— Можно у вас пока детей оставить? Они голодны, устали... да и дело уже к ночи.