Зима гнева

— Я не стану говорить красивых фраз. Я скажу так. Вы — герои. Вы выдержали тяжелую битву. Но впереди еще одна, гораздо более страшная и жуткая. Не просто с врагом, но с теми, кто рожден на нашей земле. Можно убить врага, но как убить болезнь? Я знаю, мы можем проиграть, мы можем умереть, но одного враг не дождется. Мы не сдадимся. Я верю в вас, и знаю — мы справимся. И надеюсь, что ровно через год мы снова поднимем с вами бокалы. За нашу победу! Прошлую — и будущую!

И первым осушил бокал, залихватски грохнув его о землю.

Только стеклянное крошево полетело. Все остальные последовали его примеру.

Валежный решил задержаться ненадолго, дать людям погулять немного. Праздник есть праздник, и не стоит проводить его в походе.

Зимнее солнцестояние — и почти сразу за ним Новый год. Пусть солдаты как следует отдохнут. А потом — вперед. Надо собирать войско воедино, надо пополнять боеприпасы, надо...

Надо идти войной на родную страну.

Надо искать нового императора. Именно искать, ведь Петер добром передал трон...

Надо...

Здесь и сейчас надо как следует повеселиться и отдохнуть. Да так, чтобы горы дрогнули! И Валежный отдал распоряжение еще раз проверить часовых. Что и было выполнено.

Солдаты гуляли, плясали, пели, пили... Валежный себе напиться не позволил. Не на виду у всех, нет. Потихоньку, в палатке, когда никто его уже не видел... плюнул на все, жахнул из горла дубовика первый раз, с осени, позволив себе расслабиться — и упал на кровать. Пусть их всех.

Даже у железного лома может быть маленькая минута слабости.

Лионесс

Подданные могут веселиться.

Правители работают всегда.

Ее величество Элоиза как раз и занималась работой. Выслушивала тора Вэлрайо.

— Борхум колеблется, ваше величество.

— Колеблется? — ее величество сморщила нос.

— Там произошли некоторые события... серия терактов, насколько я понимаю. Кражи,, взрывы, поджоги — они боятся.

— Надо подумать, что для нас выгоднее. Война — или ее отсутствие?

Тор Вэлрайо опустил глаза.

— Ваше величество, не думал, что я так скажу. Но возможно, не стоит сейчас поддерживать эту войну? Вы понимаете, что для террористов нет ничего святого? И даже вы — простите мне это ужасное предположение — Вы можете стать их жертвой.

— Я не боюсь.

— За себя, ваше величество. Но есть еще ваши дети. И внуки...

Ее величество качнула головой.

— Террористы есть и будут всегда. Но если пойти на сделку с бешеной собакой, она не исцелится. Это все причины, тор Вэлрайо?

— Нет, ваше величество. Еще экономическая обстановка на континенте. Мои выкладки с цифрами...

— Я просмотрела.

— А еще, ваше величество, мой человек написал мне. Вы знаете, что Петер назначил наследника?

Элоиза резко побледнела.

— Как!?

Тор Вэлрайо едва скрыл изумление.

Не понял?!

Что происходит?!

— Мой человек узнал... есть такие Царь-Колокол и Царь-пушка. Колокол звенел четыре раза. Сам по себе, мои люди клянутся, что это так и есть...

— Так и есть, — почти шепотом повторила Элоиза. И тор Вэлрайо поразился еще сильнее. Ее величество словно на глазах старела.

Не моложавая женщина, а почти дряхлая бабка.

Она чего-то... боится!?

— Пушка стреляла один раз. Наследник прибыл в Звенигород.

— ...!!!

Тор Вэлрайо и не подозревал, что его королева знает такие слова. Там бы и докеры поучиться не побрезговали.

— Напишите в Борхум. Пусть отводят войска от Русины.

— Выше величество?

— Пишите, Вэлрайо. Телеграфируйте, делайте, что пожелаете. А еще — все силы на поиск наследника.

Тор Вэлрайо послушно склонил голову. Но — не удержался.

— Ваше величество, возможно, есть нечто такое, что я должен знать? Чтобы не совершить ошибку?

— Вы должны делать, тор. А знать предоставьте мне, — отрезала ее величество. — Исполняйте.

Тор Вэлрайо поклонился.

— Да, ваше величество.

— Когда найдете наследника — предлагайте помощь. Упаси вас Творец от применения силы, вы поняли, тор?

— Да, ваше величество.

Элоиза шевельнула рукой, отпуская своего слугу. И откинулась в кресле, прикрыв глаза. Но долго просидеть ей не дали.

— Матушка?

* * *

Принц Корхен.

Старший, наследник, любимец...

Красив, неглуп, женат, имеет троих очаровательных детей — одним словом надежда. Будущее. Опора и подмога.

Он сейчас слушал беседу матери с тором Вэлрайо, чтобы быть в курсе государственных дел. И не смог сдержать удивления.

Казалось бы — дави на континент?! Сейчас самое время!

Но мать... мать отказалась?

Почему?

А в наличии причин его высочество не сомневался. Не просто ж так мать на покойницу стала походить!

— Да, сын?

— Матушка, я не понимаю вашего решения, и прошу разъяснить мне причину....

Элоиза подняла руку, призывая его помолчать. И сама замолчала.

Надолго.

Принц послушно ждал, пока ее величество обдумает ситуацию, и примет решение. И дождался.

— Это сказка, сынок, — голос Элоизы звучал хрипло. — Старая сказка. О династиях, принятых богами — или династиях, проклятых богами.

— Матушка? — вот уж чего не ожидал принц, так это подобных глупостей. Какие могут быть боги, когда речь идет о международной политике?! Вы о чем!? — Что за бред!? Боги!?

— Не перебивайте, сын. И не считайте меня вздорной старухой. Вы помните, что было в нашей стране? Династия Лавгереттов, потом династия Давлей, потом — мы. Даже не дальние родственники Давлеев, вообще не связанные с ними кровью, только бумагами. Вы в курсе этой истории? Первый Давлей получил свой трон предательством. Ударив в спину законного короля, последнего Лавгеретта. И через три поколения его династия перестала существовать. После Давлеев трон перешел к нам, потому что одна из внучек Давлея сочеталась браком с моим прадедом, мы — потомки по женской линии.

— Да, матушка.

— Корхен, я вас предупреждаю еще раз. Это — просто сказка. И если я услышу... вы в курсе, что было потом?

— У королевы родился ребенок, ваше величество. У любовницы короля родился ребенок. И сын королевы умер. Тогда ее величество упала на колени перед алтарем Хеллы и стала молиться. И богиня даровала ей... прощение.

— Не совсем так, Кор. Хелла... существовала. Она пришла и сказала, что династия Давлей продолжена не будет. Никогда. Единственный выход для короля — посадить на трон своего сына от любой другой женщины. Потому что род Давлеев она пресекает раз и навсегда.

Его высочество молчал.

А что тут скажешь? Эту историю знали все, хотя и не с такой концовкой. Да, пришла богиня, да, мальчик ожил... он и не думал, что там происходило в те времена. Может, мальчишка косточкой подавился, а служанка или жрица какая его за ноги потрясли, вот тебе и чудо на весы. Кому какое дело?

Но ее величество явно что-то знает, вон как трясется...

— Мы династия Ларвен, мальчик мой. Но крови Давлеев в наших жилах нет. Ни капли. И Хелла нас... не благословила. А вот Вороновых — благословила. Они ей служат. И Колокол, и Пушка — ее знаки. У Лавгереттов тоже такие были. Камень, который стонал, если на него пытался встать не король, просто, любой другой человек. Тот самый камень, который лежал у подножия трона Лавгеретта...

— Ээээ... матушка...

— У подножия нашего трона лежит другой камень. А тот самый... пойдем, Кор.

Принц послушно подал матери руку, помогая встать с кресла. И ее величество направилась в гардеробную. Подошла к стене, немного поколдовала там с подсвечником и обивкой — и открыла дверь, за которой обнаружилась лестница, ведущая вниз.

— Нам туда.

Ее величество взяла лампу, стоящую неподалеку на полочке, привычно зажгла ее — и шагнула вперед. Принц последовал за ней.

Лестница спускалась вниз и вниз.

Коридор.

Дверь.

Комната.

Пустая комната, в которой нет ничего, кроме трона. Старого, запыленного, стоящего на полу.

— Сядьте на этот трон, сын мой.

— Матушка?

— Клянусь своей жизнью, это не опасно.

Его высочество повиновался. Но... не успел подойти к трону. Оставалось всего два шага, когда раздался такой жалобный стон, что мужчина замер.

— Матушка?

— Все в порядке.

Еще шаг.

И новый стон. И еще один, и еще... словно под ногами у него горько плачет и жалуется на жизнь младенец. Да что же происходит?

Его высочество плюнул на все и уселся на трон.

И тут же вскочил.

Стон был просто невыносим, он бил по ушам так, что ее величество давно зажала их руками. А он, вот, не догадался. Но стоило отойти от трона...

— Приглядитесь.

Все верно.

Окружность примерно пару метров радиусом выступала над полом. Не сильно, можно и не заметить. Но...

— Это — изначальный трон Лавгереттов, Кор. Тот самый. И камень жалуется на судьбу, ведь ты не король.

— Матушка?

Ее величество Элоиза улыбнулась. Сделала шаг, второй, третий, вот она вступила на черный камень...

Стон!

Еще более сильный и страшный.

— МАТУШКА!?

— Мы не короли, сын. Для Хеллы — мы не короли. Лавгеретты были под ее покровительством, мы — никогда. И если... я не хочу навлечь на нас проклятие.

— Но мы же не убивали Петера?

— Ты будешь доказывать это Хелле? Она послушает... когда примет твою душу, сын. Наказание у нее лишь одно — смерть. А мы... мы развязали эту войну. Мы ее подогревали. Мы отказали Петеру в приеме. Мы косвенно виновны в очень, очень многом. И я не хочу больше с этим связываться. Боги... это страшно.

— Да, матушка.

— Ты не веришь мне. Но пока еще я правлю Лионессом.

— Да, матушка.

Ее величество вздохнула.

— Ты не веришь мне. Что ж... ты запомнил, как идти обратно?

— Да.

— Возьми ключи. Осмотри внимательно и камень, и трон, убедись, что я не лгала. И приходи. А я... мне тяжело находиться здесь.

Его высочество кивнул. И хмуро смотрел, как за матерью закрылась тяжелая кованая дверь.

Совсем старуха из ума выжила. Интересно, что засунули под этот трон? Или...

Вот сейчас он и разберется.

Под неумолчные стоны принц собрал на себя половину пыли с пола. Извозился, как поросенок. Ободрал щеку о какой-то дурацкий завиток. И даже сдвинул трон с плиты.

Увы...

Стоило ему наступить на камень, и начинался стон.

Что-то ПОД камнем?

Нет. Уж это-то он видел. Тяжелые каменные плиты, какое уж там! Старая кладка, в такой дыр не навертишь.

Но что тогда?

Его высочество сплюнул со злости.

— Хелла, Шелла... да что такое...!?

Пнул на прощание трон — и направился обратно.

Коридор, лестница...

Ступенька, вторая...

Его высочество был уже почти наверху, когда его вдруг резко рванули назад за сюртук. Настолько резко, что Корхен потерял равновесие, и носом вниз полетел по ступенькам.

— ААААААА!!!

И его крик сплелся с торжествующим волчьим воем, который принц отлично услышал и запомнил.

Последствия?

Сломанная в трех местах правая рука. И сильная горячка — без сознания его высочество пролежал около часа, и на холодном каменном полу... потом уж очнулся и выполз.

А еще...

На пыльных ступенях отчетливо были видны отпечатки волчьих лап.

Его высочество отлично их рассмотрел, пока полз наверх по лестнице. И воевать ему больше не хотелось.

Боги?

Хелла?

Русина?

Вот и замечательно! Занимайтесь сами, чем пожелаете! А у него всего две руки! Считайте — он понял!

Русина, Подольск.

Маргоша видела своего любовника разным.

Веселым, грустным, усталым, пьяным в стельку... но чтобы так?!

На Илью смотреть было страшно. Весь серый, потухший, сгорбившийся... девушка решительно испугалась.

— Илюша!?

Бесполезно...

Мужчина отстранил ее, словно дверь, прошел в кабинет — и хлестанул дубовик прямо из бутылки. Словно воду.

Маргоша откровенно испугалась — и помчалась за советом. Дядька Савва предложил пока не лезть, а там посмотрим...

Две бутылки дубовика оказались отличным снотворным для Ильи. А когда мужчину сморило, дед Савва вошел в кабинет. И нагло обыскал его карманы.

А вот и оно... ага.

Телеграмма.

В других обстоятельствах дед Савва посочувствовал бы бедолаге. Но сейчас...

Алексеевка сожжена. Все мертвы.

Тут и добавлять ничего не надо, и так все ясно. Но получается... если родные Ильи Алексеева мертвы, значит.... Значит его единственной родней остается Маргоша! Ну, и они — немного!

А значит... все отлично! Теперь-то Илья с ними точно не расстанется.

И воодушевленный хорошими новостями, дед Савва отправился разъяснять это Маргоше. Пусть приголубит бедолагу, успокоит, подластится, как это бабы умеют.... Мужики в таком состоянии — что дети! Кто их по головке погладит, тот и хороший.

Не надо ему ничего говорить, не надо лезть с соболезнованиями, не надо... сам все расскажет. А пока просто повторять, что его любят, что он самый лучший, что они теперь семья, что у него ребенок будет...

Этого хватит.

Яна, Русина.

Как организовать праздник для четверых детей?

Сложно.

Это и в обычное-то время сложно, а уж в разоренной войной и революцией Русине...

Но Яна справилась.

Деньги могут все, а деньги у нее были. Купить продуктов, приготовить праздничный стол — простой, без изысков, ну не умеет она готовить роскошно, но уж плюшек напечь — запросто. Салатиков накромсать, канапешки сделать...

Для этого и умения не надо, только продукты и нож.

И все пятеро сидели за столом.

Яна первая подняла бокал. Ей досталась память Анны, и она помнила, как отмечают день зимнего солнцестояния. Гуляниями, песнями, колядками, загадками...

Чего только в этот день не устраивали!

Но...

Сейчас у Яны не было возможности.

А вот подарить подарки она могла. Каких усилий ей стоило достать игрушку! Ей-ей, самой проще было сделать, наверное. Но рукоделие Яне не слишком давалось. Так, пуговицы пришивать...

Деньги творят чудеса, так что Яне достали плюшевого котенка для девочки, два небольших пистолета для мальчиков — пока не заряженных. Но учить Яна их начнет.

Пока без патронов, просто показать пальцем на цель, а потом показать на ту же цель пистолетом. Потом, когда она поймет, что дети не навредят друг другу, она доверит им и заряженное оружие.

Чудовищно?

Но пусть у них хоть шанс будет! Кто ждет выстрела от маленького ребенка? Да никто!

Для Топыча она раздобыла часы. Пусть учится.

Дети тоже не сидели, сложа руки, и подарили Яне самодельные конфеты из засахаренной вишни. И для Яны этот подарок был дороже всех сокровищ мира. Это ее сын руку приложил!

— Родные мои, — тихо сказала она, переждав бурю детского восторга. — У нас впереди тяжелое время. И я хочу выпить этот бокал, чтобы у вас все было хорошо. Чтобы вы были живы и здоровы, чтобы выбрались из всей этой истории, чтобы спустя пятьдесят лет собрались за столом, живые, здоровые, с детьми и внуками, и рассказали им про этот Солцеворот. Я верю, что так и будет! За ваше будущее, дети! За вас!

И осушила бокал с вином.

Хелла, прошу тебя...