Зима гнева

Отдаст отцу?

Если что-то, точнее, когда ее не станет и случится нечто непредвиденное, требующее расходов, Петр Воронов пустит это в оборот. Он сможет, знакомства есть.

Анна действовала, как автомат.

И первым делом принялась обшаривать Первого. Не может быть так, чтобы...

О!

А вот и его рюкзак!

Самая прозаичная сумка из крупного гипермаркета, да не одна. Роза Ильинична такие называет 'челночницами'. Большие, на молнии, квадратные... Анне все не нужны. Одной хватит.

И в нее она быстро и уверенно перегрузила все содержимое ящика.

Что уж тут случилось?

Как было дело?

Может, сами немцы спрятали.

Может, кто-то из них уцелел, и не надеясь выбраться, припрятал потом в могиле эту вещь.

А может, и русские зарыли. И собирались вернуться за трофеями — почему нет? Анна никогда об этом не узнает. И мародеры.... Шли они наугад — или знали нечто именно про ящик?

Да кто ж их знает!

Ой!

А это — что?

Анна аж шарахнулась. Глаза защипало даже на расстоянии. Смесь молотых перцев. Черный, красный, еще что-то острое...

От собаки — подсказала память Яны. — Чтобы по следам не нашли.

Предусмотрительно.

А косплей будет длиться еще день. А если их найдут?

Обыщут усадьбу?

Нет, надо это где-то прятать. Не брать с собой...

А где?

Поле. Лес. Усадьба.

Деревня в двух километрах...

Анна ненадолго задумалась, а потом принялась рассыпать смесь перцев. Шла, и сыпала за собой. Сыпала и шла. И сумку тащила на себе... навскидку килограмм пятнадцать, не меньше. Мужику — что?

Утащит!

А женщине?

Не знаете вы, сколько может утащить на себе русская женщина! Если что — она и мужика утащит, вместе со всем его добром!

Анна уверенно двигалась к деревне. Неужели там не найдется подходящего места?

Да и случись что... пусть ищут третьего в деревне. Не в поместье.

* * *

Деревня спала.

Тихо и спокойно. Это в городе можно посидеть до часу ночи у телевизора, потом поваляться с утра побольше. А в деревне...

Курам такие вольности неведомы, их кормить надо. И поросят тоже, и коров, и навоз выгребать, и доить, и по хозяйству много чего делать найдется...

Дом — это всегда дом. А именно миллион отложенных и пара сотен тысяч срочных дел.

На Анну даже собаки не лаяли — они несли свою службу. Вот если враг полезет во двор, тогда разговор другой будет. А пока он мимо идет...

Идет человек — и пусть его. Чего лаять? В деревне таких вольностей тоже не понимают. И побрехушке может перепасть чем потяжелее. Хозяину вставать рано, никто не лезет, мимо идет, а ты разгавкался?

Н-на тебе... благодарность!

Деревня молчала. Анна шла по тихой улице, благо, ни один фонарь не горел и в темноте ее не было видно, внимательно приглядывалась к домам.

А правда — куда бы деть сумку?

С собой ее не потащишь, у них с Кирой на двоих один чемодан.

И не заберешь завтра.

Надо устроить так, чтобы она пролежала неделю. Целую неделю, никем не найденная. Как?

Дома отпадали, даже необитаемые. Это легче сказать, чем сделать — влезть ночью в дом... ага! Даже если там никто не живет, есть хороший шанс нашуметь и привлечь внимание соседей. И сломать себе что-нибудь нужное.

Сараи?

Да то же самое!

А куда и что еще можно спрятать в деревне? Да так, чтобы никто туда не полез, хотя бы какое-то время? И ведь это не борсетка какая! Это вполне себе здоровущая сумка! Достаточно неудобная...

Анна бы растерялась. Но — повезло. Откровенно повезло.

Уже за деревней она заметила интересное место.

Когда-то это дерево погибло. Давно. Очень давно — с него даже кора уже слезла и остался голый серебристо-серый ствол. А потом кто-то решил этим воспользоваться.

Верхушка дерева то ли сломалась, то ли была спилена, и метрах в четырех-пяти над землей уютно устроилось аистиное гнездо. Серьезное, массивное, сделанное из старого колеса от телеги.

Аист — это вам не воробей, птичка массивная. Взрослый аист весит до двадцати килограмм. А их в гнезде двое, да еще аистята, которые тоже едят и растут...

У аиста только рост — метр, а размах крыльев — под два метра. Поэтому вопрос, выдержит ли гнездо, Анна себе даже не задавала. Янина память подсказала, что — выдержит.

Осталось самых мелочей — влезть в это гнездо.

М-да...

* * *

Нереальные впечатления.

Вы лазили по деревьям — ночью?

Зимой, изрядно замерзнув, на адреналине, да еще со здоровущей сумкой, которую пришлось надеть за обе ручки на спину, как рюкзак. Хорошо еще — наделась.

Куртку, правда, пришлось снять. И сапоги тоже, в них влезть не получалось, ноги соскальзывали. Анна в жизни по деревьям не лазила.

А вот Яна могла залезть хоть куда.

Во времена оны, когда она еще встречалась с Сережей Цветаевым, парень, решив поразить подругу, привел ее в клуб для скалолазов. И даже показал стену, на которой те тренировались. Скалодром.

Кажется, он даже пытался Яну поразить техникой лазания.

Девушка даже не издевалась. Но ей на скалодроме делать было решительно нечего. Подняться-спуститься?

И что?

Она на кордоне и не то проделывала, только без страховки. Ситуации разные бывают. И вообще — если ребенок живет в лесу и не лазит на деревья, значит, это очень замученный жизнью ребенок. Яна лазила. Анна...

Вспомнила она все ругательства, которые знала. Содрала кожу на запястье. Порвала свитер. Набила несколько синяков и шишек.

Но — влезла.

И удобно разместила сумку в самом центре гнезда. Так, что с земли ее видно не было.

Может, пролежит неделю?

Потом оделась — и поплелась обратно, к поместью. Что-то ей подсказывало, что это будет долгая дорога.

* * *

Когда Кира уснула, а Анна ушла — было девять вечера.

Когда Анна вернулась — было около четырех часов утра. Разошлись и уснули самые стойкие. Потому никто и не заметил вернувшуюся девушку.

Камеры?

Эммм...

Стояли они, стояли. Только вот снимали реально штук пять.

На центральных воротах, на калитке, в главном здании еще на улице, там, где была оборудована площадка для шашлыков. И все. А остальные были бутафорские!

Народ пугать! Это ж рехнешься какие затраты — всю территорию ими обвешать! И деревня рядом! Сопрут же! Наверняка сопрут! Или камнем кинут! Бывали прецеденты.

Анна пролезла через дыру в заборе — так было быстрее. Она и выходила через нее — радом с домом, она во время косплея эту дырку и приглядела. Про камеры она даже не подумала. И жили они с Кирой не в главном здании, а в одном из вспомогательных. И мимо площадки она не проходила.

Вот на камерах и не запечатлелась.

А остальное...

Хорошо, что все спали.

И Анна могла спокойно оттереть грязные сапоги. Могла рассмотреть и спрятать разошедшийся по шву свитер. Хорошо, не вязанный, а из какой-то плотной ткани. Нитки не останутся.

Могла искупаться сама.

Вот поспать ей не удалось... ну так что же?

Великой княжне это было не впервые. Она еще успеет выспаться... или прикорнуть где-нибудь минут на пятнадцать. Этому их тоже учили.

С утра прием, потом обед, потом общение, вечером бал, и за всем надо приглядеть, а ночью разобраться со слугами, и на следующий день опять прием...

И никто тебя от обязанностей не освобождает...

Анна это могла.

Она никому не покажет своего состояния. А что сложно...

Не в первый раз. Улыбаться, и понимать, что живыми они из дома в Зараево не уйдут — было сложнее.

Улыбаться — и помнить, что где-то там, далеко, без защиты и помощи остается ее сын — еще страшнее. А она справилась. И сейчас тоже справится.

Анна посмотрела в окно.

Медленно падал первый в этом году снег. Белый и чистый.

* * *

Косплей продолжался.

Нарцисса Малфой была очаровательной, разве что несколько бледной. Но ей же положено!

А вот ментов никто не ждал! И их появление восприняли... своеобразно.

Сначала решили, что это такая идея организаторов.

Потом попробовали пригласить ментов тоже поиграть.

А когда поняли, что все всерьез...

А вот тут бедным полицейским стоило только посочувствовать. Толпа избалованных подростков с поросячьим характером сообразила, что они косплеят, а неподалеку произошло — ОНО!

Реальное убийство!!!

Это ж...

А они все пропустили!?

А можно пойти!?

И посмотреть!?

И потрогать!?

И.... и... и...

Полицейские и организаторы взвыли дружным хором. Но как вот ЭТО удержать? Когда штук двадцать подростков в самом шилопопистом возрасте рвутся на поиски приключений? И плевать им, что рядом — место преступления! Их только пусти!

Затопчут все, не хуже, чем стадо слонов!

И так-то...

* * *

Конечно, есть тайна следствия.

Но есть еще и местный участковый.

И вполне себе местные повара на кухне — не приглашать же ради косплея поваров из дорогого ресторана? Хоть ты фуа-грой весь дом облепи и форель из Швейцарии закажи, а подростки оценят пиццу. И картошку фри...

Аня зашла на кухню попросить чашку чая.

Вчерашний адреналин сказался — она не заболела. Но горячего хотелось.

Как-то она себя не слишком комфортно чувствовала. Подмерзала, да и носом посапывала.

Чашка чая с капелькой бальзама и большим куском яблочного пирога пришлась кстати. А порция сплетен — еще больше ко времени.

Участковый поделился новостями, и Аня узнала, что ночью какие-то... люди нехорошие раскопали старое кладбище.

Копали сбоку, ближе к посадкам. Видимо, что-то знали, потому что вскрыли большую братскую могилу. Теперь будет криминалистам проблем — перебрать все кости. Рассортировать, обыскать... да, наверное, надо историков вызывать. А погода-то швах...

Снег пошел. Да противный такой, мокрый, вчера погода расщедрилась, а вот под утро — дала жару!

Следы?

Да какие там следы по такой погоде? Если что и было...

Говорят, два трупа нашли. Понятно, кто-то третий там был! Ящик нашли вскрытый... вот, вроде как третий сначала одного убил, потом второго... а куда делся?

Неясно.

Машину не нашли — наверное, эти двое на электричке приехали. Да тут и не слишком далеко, всего километров десять до станции.

Куда третий делся? Говорят, в деревню. Сюда-то уж вообще для галочки заглянули. И допрашивали всех для проформы. Что вы видели ночью, что слышали, что делали... спали? Вот и чудненько, вот и ладненько. Спасибо, вы свободны! А следы точно вели в деревню... ну, сколько проследить смогли. Жуть какая!

Подлые какие люди!

По могилам лазить!

Да ладно бы в лесу нашли... понятно, надо захоронение на кладбище перенести, отпеть, по-людски все устроить. А тут!?

Могилу разорили!

На кладбище!

Если б этих тварей уже не убили, их бы деревенские сами... в чем-то в деревне нравы и проще. Шел, поскользнулся, сел попой на вилы... случайно. Раза три.

Так не бывает?

Еще как бывает! Вся деревня в свидетелях!

Свой мир. Закрытый и замкнутый от посторонних. И этим все сказано.

Анна слушала, и думала, что ей повезло. Наверное...

Но когда она поедет за сумкой, надо быть осторожной. Очень осторожной. Электричка, говорите? Десять километров?

А расписание?

То, что придется ехать ночью, Анну не смущало. Она даже оружие с собой брать не будет. Зачем?

Хелле она верила. Если богиня сказала — убивать словом, значит, так оно и будет. И никакого орудия убийства. Очень удобно...

* * *

Разъехаться пришлось пораньше.

Хотели до утра остаться... планировали.

Ага, как же!

Устроители справедливо решили, что если детей не посадить на цепь, и не приковать к чему-то тяжелому, они обязательно сбегут посмотреть на кладбище.

Как тут не поинтересоваться? Как не полюбопытствовать?

Отлавливать всю эту банду никому не хотелось, а потому... проще неустойку вернуть — и отвезти всех по домам.

Целее будут!

Ведь точно и пойдут, и полезут, и навернутся куда, и что-то сломают... на фиг — на фиг! Пусть едут домой! И родителям сообщить о форс-мажоре, пусть деточек возьмут на поводок на ближайшее время. Так что Анна и Кира ехали домой.

Анна была довольна.

Кира ворчала.

— Испортили косплей! Не могли эти козлы в другое время полезть...

— Не могли. Не согласовали, а жаль...

— Козлы!

Позвонить девушкам и в голову не пришло.

Анна как-то не воспринимала сотовые телефоны. Ну да, они есть, это великое благо цивилизации, но... лично она их просто не воспринимала. Не получалось.

А Кира не собиралась предупреждать. Из принципа.

Она домой едет! Пораньше, и что?

По какому поводу звонить? Это ее дом!

Впрочем, когда Кира увидела рядом с домом маленький красный мерседес 'CLK', ярко-красный и с уляпанной игрушками передней панелью, она помрачнела еще больше.

— Эта.... Эта...

Анна положила ей ладонь на запястье.

— Кира, спокойно. Помнишь, о чем мы говорили?

— Да. Я не должна выставлять дурой себя.

— Правильно.

— Я должна выставить дурой ее.

— Умничка. Теперь осталось пойти — и это сделать.

— Ань, а ты поможешь?

— Конечно.

Не то, чтобы Борис Викторович это одобрил. Но... девочку было жалко. Анна все понимала. И про браки по расчету, и про объединение капиталов, и про детей...

Но Киру все равно было жалко. Поди, поживи с такой паразиткой под боком! Анне решительно не нравилась Лиза. Насмотрелась она таких во дворце — гадость редкостная. Впрочем, такие везде заводятся, и везде себя мнят центром вселенной.

— Держи себя в руках, — в очередной раз предупредила она Киру.

— Слушаюсь, леди Малфой!

Они с девочкой прошли по коридору — и замерли на пороге. А в гостиной царила романтическая обстановка.

Цветы, свечи, столик на двоих... явно Киру тут не ждали.

Лиза и Борис Викторович сидели... Лиза сидела на коленях у будущего мужа — и щебетала. Тот обнимал девушку — и слушал. И даже не кривился.

Анна прислушалась. Речь шла о предложении руки и сердца.

Сейчас как раз обсуждалась дата свадьбы. Лиза хотела устроить ее летом, чтобы она, вся такая воздушная, чтобы платье, фотки... зимой тоже здорово, и манто можно продемонстрировать, но — неудобно. Столько всего надо объехать, посетить, а если она замерзнет? И нос красный...

И насморк?

Нет-нет!

Лето — и никаких гвоздей!

Опять же, сейчас УЖЕ декабрь! Пока платье! Пока белье, туфли, пока гости, приглашения, праздник, да, и дом немного надо бы переделать для молодых...

Тут бы управиться до лета! А то ведь можно и не справиться!

И кольцо на пальце девушки. С большим, вульгарным бриллиантом. Впрочем, некоторые девушки признают только такие драгоценности.

Кира набрала воздуха в грудь, намереваясь заорать. Но Анна успела вовремя пнуть ее по щиколотке.

Девочка зашипела — и пришла в себя.

И бросилась отцу на шею.

— Папс! А мы с косплея! Нас пораньше распустили, там рядом убийство произошло!

— Кошмар! — выдохнула Лиза.

— Да, — закивала Кира. — Мародеры раскопали могилу, потом поубивали друг друга. Я точно не поняла, кто и кого убил, но нам сказали, что оставаться в поместье может быть опасно.