— Где мы, Тиара? — отозвался насмешливый голос. Кто-то замычал, и голос рассмеялся. — Ооо, боюсь, наша маленькая Тиара ответить не в состоянии. Позволь, я буду говорить от ее имени?
Я повернулась и резко подалась назад, наткнувшись спиной на столик. Стеклянная шкатулка соскользнула на пол и разлетелась вдребезги с оглушительным звоном. Большое зеркало, разрезаемое на осколки разноцветными отблесками, занимало дверцу шкафа, от пола до потолка. То, что в нем отражалось, заставило меня похолодеть от ужаса.
Азар смотрел на меня насмешливо и спокойно. Так спокойно, будто это не он
держал Тиару, перепуганную и в слезах, зажимая ей рот ладонью.
Тиа в ужасе цеплялась за руку Азара, но еще с большим ужасом она смотрела на меня. Я оглянулась, взглядом пытаясь найти Тиару в реальности, но комната оставалась пуста.
— Я давно искал себе развлечение. Одному так скучно, — с тоской поделился Азар. — Может быть, я даже поиграю с ней, прежде чем сломать.
* * *
Его голос меня отрезвил. Сбросив оцепенение, я подлетела к зеркалу и ударила по нему ладонью.
— Отпусти ее! — Но я добилась только трещины на раме. Зарычав, я ударила сильнее, в надежде каким-то образом сломать хрупкую преграду. Отражение всколыхнулось и расползлось в очертаниях, но снова стало единым целым... Азаром. — Отпусти ее, слышишь!
— Но ты ведь опоздала, Арианна! Не смогла спасти свою маленькую подружку, — Азар с любовью провел по щеке отражения Тиары, и та дернулась, как от пощечины. — Как же ты теперь будешь с этим жить? Какая досада...
— Беги, Арианна! Беги! — Тиара все же оттолкнула руку Азара и в отчаянии крикнула. — Пожалуйста, беги!
Азар с досадой повел головой, словно голос Тиары его раздражал. Зашипев, он с легкостью оттолкнул Тиару в сторону, как тряпичную куклу, и та, не устояв, рухнула позади него. Тяжелое платье из зеленого бархата раскинулось вокруг нее полукругом, растрепанные золотые волосы упали на лицо. Она тяжело дышала, напуганная, бледная, ничего не понимающая...
— Замолчи, — поморщился Азар.
Я оглянулась, надеясь, что найду что-то такое... такое, что мне поможет. Почему-то мне казалось, что все это не настоящее, что все это — игра. А значит, Тиару можно вытащить оттуда, из этого отражения... должен быть выход! Я сплю. Просто сплю! Единственное объяснение — я не могла придумать другого.
— Как же мне объяснить доступнее, что это не сон? — Азар нахмурился. Мгновение — и он обратился в тьму, в тень, в ничто.
— Арианна!
Тиара вскрикнула с таким отчаянием, что я подалась назад — но слишком поздно. Охнув от страшной боли в груди, я пошатнулась. Мир раздвоился, я будто приподнялась над своим телом и теперь видела себя со стороны. У меня было такое чувство, словно из меня живьем вытаскивают сердце.
Может, так и было? Азар сощурился, провернув руку в моей груди, — бесплотная тень: вот кем он был в реальности. И все же он причинял боль — боль, не сравнимую ни с чем. Я задыхалась. Умирала. Я умирала сотни раз во сне, но никогда не чувствовала смерть так близко.
— Я мог бы сломать тебя, — прошептал Азар в моей голове. — Ты так слаба... так беспомощна! — выплюнул он с отвращением.
В моих глазах плясали разноцветные искры, я почти не видела Азара, лишь чувствовала, как он по крупицам отнимает жизнь. И в тот момент, когда мои ноги подогнулись, Азар резко выдохнул, отталкивая меня прочь. Я рухнула на пол, жадно глотая воздух.
— Какая жалость, что я тороплюсь, — зло улыбнулся Азар. Он с трудом сдерживал ярость, но она все равно таилась в его взгляде. Ярость не на меня, а на себя. И ненависть... жажда обладания... его взгляд обжигал. — Увидимся... А-ри-анна. Буду считать часы до встречи!
Дом вздрогнул, отзываясь гулом и дрожью в каждом уголке. И в то же мгновение зеркало брызнуло в разные стороны осколками — все зеркала, в комнате Тиары их всегда было слишком много.
Град осколков обрушился на меня. Я едва успела прикрыться руками, но мелкие и острые, как бритвы, осколки врезались в кожу: в руки, в лицо, в ноги. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Прошли секунды или минуты — не знаю. Дождь осколков прекратился, наступила тишина.
— Арианна! Ты в порядке? — В комнату ворвался какой-то парень. Подлетев ко мне, он присел рядом. Я видела его, я совершенно точно помнила, что видела... Синие глаза. Он пытался меня остановить?
Его зовут Лио... да какая разница?! Я опустила руки, продолжая повторять, как мантру. Это сон. Это все страшный сон. Я проснусь, а Тиара будет рядом. Живая, невредимая и в безопасности.
— У нее шок, — парень дотронулся до моего лба, и что-то теплое и влажное сбежало на глаза. Я зажмурилась и открыла глаза вновь.
— Где Тиара? — собравшись с силами, выдавила я. Голос отказывался подчиняться, срываясь на шепот. Слезы текли по щекам, смешиваясь с кровью.— Где она?!
Но я видела ее, видела в тысяче осколков, усеявших пол. В каждом отражение Азара и Тиары. Отражения гасли, тускнели, стирая мою подругу и моего врага.
Лио схватил осколок, замер, разглядывая, как отражение исчезает навсегда и, отбросив его, заставил меня подняться.
— Уведи ее отсюда. А я осмотрюсь. Здесь что-то... не так, — резко выдохнул он, передавая меня в руки Кая.
Не так? Не так?! Я едва не засмеялась, услышав это, но меня трясло. Не столько от пережитого, сколько от гнева... от отчаяния... от бессилия!
Он забрал Тиару. Туда, где я никогда ее не найду. Никто не найдет.
Ее не спасти.
И это моя вина.
Ардиан Веруд
______________
Или — или... Или обычная девчонка — или.
Ардиан поставил бокал на стол и, скрестив на груди руки, прислонился плечом к стене. Улица за окном шумела бесполезной суетой. Куча ничего не значащих людей. В этом мире его интересовала одна девушка. Всего одна.
Или — или.
Ардиан нахмурился, разглядывая свиток, брошенный на стол. Снова пустышка, снова никчемная безделушка. То, что создавалось веками, то, что хранилось, как зеница ока, самая суть души Хранителей — все это теперь подделывали тоннами. И выдавали за свитки Хранителей. Будто он не знал каждый из них. Ему нужен другой свиток. Один-единственный, ключ к особенному сердцу.
Ошибки быть просто не могло.
— Арианна Ниалл, — едва слышно выдохнул Ардиан.
Верно, ошибки быть просто не могло. Никто и никогда не мог так его околдовать, одним взглядом, одним словом... Кроме нее. Ему знаком был этот взгляд, полный холода, вспыхивающего искрами, когда она смеется. Он любил ее смех, слишком сильно любил. Скучал по ней.
Ненавидел ее.
Боготворил.
Все в ней сплошное противоречие. Она сама — тайна, закрытая на замки. Он ждал ее, пожалуй, слишком долго. Успел забыть, как сильно в ней нуждается.
Успел забыть, как ядовита ревность.
Никто, никогда не мог его так ранить, как она.
Жаль будет, если ей придется умереть снова.
Нет. Ардиан опомнился, встряхнул головой и без колебаний смахнул лже-свиток в урну. На этот раз все будет иначе. Он обязан успеть, пока она не обрела силу, или будет слишком поздно что-то исправлять.
Где же, где же ее свиток? Слишком хорошо она прятала свои тайны. Слишком старательно.
— Антон. Пошли несколько корзин цветов для Арианны Ниалл. С извинениями за вчерашний вечер, — рассеянно приказал он вульгару, склонившемуся неподалеку. Антон стоял так уже полчаса, терпеливо ожидая указаний, на то он и слуга. Вчерашний вечер поднял усадьбу на уши, большинство слуг распустили, но Антон — как верный пес, остался на посту. По крайней мере, можно не сомневаться: тайны, ему доверенные, останутся тайнами.
— Тюльпаны, нарциссы, пионы?
— Розы. Красные розы, — решительно пресек перечисления Ардиан. — Самые дорогие, самые красивые.
— А ее сестре? — аккуратно уточнил Антон, намекая на приличия, и Веруд раздраженно выдохнул, повернув голову.
— Мне какое дело? Надо, и ей купи, мне все равно, только не доставай больше! Пошел вон отсюда, — бросил он устало. На хлопнувшую дверь он не обратил внимания, целиком поглощённый боем городских часов. Полдень. Проклятый полдень! Веруд приложил пальцы к переносице и прикрыл глаза от внезапной головной боли. Еще один полдень из тысячи.
Он ненавидел городские часы.
— Антон! — крикнул он дворецкому, и тот с готовностью просунул голову в дверь. — Меня не беспокоить до вечера! Комнату запереть на ключ. Никого не пускать.
— Да, господин эллай, — вежливо ответил привыкший к подобным просьбам слуга, и Ардиан, со вздохом растянувшись на диване, принялся ждать неизбежного.
Полдень он тоже ненавидел. Пожалуй, одна из немногих вещей, которые доставляли ему такую боль и такие мучения. Если бы не полдень, у него было бы больше времени. Он упускал время, терял его по крупицам. Час за часом, день за днем.
Придется ждать. Арианну не удивят цветы, он не заблуждался на этот счет. Ему необходимо найти способ оказаться рядом с ней; она нужна ему — и он ее получит.
В остальном ему было плевать на этот мир со всеми его выродками.
Пусть хоть весь сгорит, хоть дотла.
Он слишком устал для всего этого.
Глава 13
Арианна
— Видели ли вы нападавшего, эллая?
Следователь выглядел слишком молодым для такого дела, и там, где пшеничного цвета волосы падали на лоб, пролегла морщинка усталости. Он потер переносицу, опустив голову вниз: лишь наполовину принадлежа к ашерам, он чувствовал себя неуютно в доме сенатора, и это было видно.
— Нет, — соврала я. — Не видела.
— Вы уверены?
— Я рассказала достаточно, — не дрогнув, отрезала я.
Рассказать им об Азаре? Чего я этим добьюсь? "Да, видела. Это был Азар, погибший двести лет назад. Он вылез из зеркала и утащил мою подругу в зазеркалье". Я потерла запястье, разукрашенное мелкими порезами: заживая, они жутко чесались.
Не хватало еще выдать, кто я. Хранителей не просто боялись — их ненавидели. Ненавидели за то, что они сделали с миром, во что превратили когда-то процветающую планету. Есть за что.
Тот самый Азар. Хранитель, возомнивший себя богом. Тот, кто безжалостно расправился с Кругом Хранителей, — тех, кого называл братьями и сестрами. Это на его совести миллионы жизней. Это он принес в наш мир войну. Именно Азар развязал Смуту, он призывал уничтожать вульгаров, как заразу, мешающую процветанию планеты. Сколько городов он разрушил, сколько горя принес — не счесть!
Мог ли он вернуться? Но как?
Их было двое, легендарные братья-Хранители: Азар и Дариан. Не разлей вода вначале, во времена Смуты они стояли по разные стороны. Азар окрашивал мир в цвет крови — Дариан собирал последних Хранителей и пытался сохранить рассыпающийся мир. Азару мы обязаны столетним кошмаром. Дариану — сегодняшним миром.
Но Дариан отдал жизнь, чтобы уничтожить собственного брата. Как ему это удалось, никто не знает, но Азар исчез из этого мира навсегда.
Или нет?
Так или иначе, Хранители исчезли вместе с братьями-Хранителями. Новый мир оказался хрупким и непрочным, но это был мир, и мы благодарили небо за то, что в нем нет места Хранителям.
Не было. Я закрыла глаза и перевела дыхание: не думать об этом. Не думать сейчас.
— Но вы должны были что-то увидеть! Послушайте, Тиару Веруд уже сутки никто не видел! Что-то мне подсказывает, вы утаиваете от нас...
— Эй! — Резкий окрик синеглазого, наблюдающего за допросом, заставил следователя снизить тон.
— ...важную информацию, — следователь кинул быстрый взгляд в сторону мага и покачал головой. — Ладно, идите.
Помедлив, я поднялась и подошла к синеглазому. Мне стоило его поблагодарить. Хотя бы испытывать благодарность, но я чувствовала лишь безграничную усталость.
— Нет, о Тиаре ничего не известно. — Он правильно понял мой взгляд. Кивнув, я позволила Каю забрать накидку. Сил огрызаться на грубый тон не осталось. Оставив парней позади, я направилась к выходу.
В Зеркальном коридоре я остановилась и долго-долго смотрела на собственное отражение. И чем дольше я смотрела, тем сильнее мне казалось, что оно принадлежит не мне.
Я больше не узнавала себя. Я больше не знала, кто я.
* * *
Снова и снова я подходила к большому зеркалу. Снова и снова надеялась, что знак дара исчезнет. Все из-за него, из-за него, из-за него! Я впилась ногтями в предплечье, стремясь содрать ненавистный рисунок, но первая же боль отрезвила меня.
Глупо сражаться с собой. От того, что вместо рисунка будут красные полосы, ничего не изменится. Отвернувшись от собственного отражения, я сползла на пол и вцепилась в волосы. Рассеченная осколком бровь все еще саднила, но я намеренно дотронулась до нее, чтобы понять, что еще жива.
Я не знала, что с Тиарой. Не знала, что ждет меня. Но хуже всего... хуже всего то, что Азар — или тот, кто принимал его форму, — не шутка воображения, не мираж, а реальность.
А значит, мои близкие под угрозой.
— Можно к тебе?
Я рывком натянула на плечо рукав. От Кая не ускользнул этот жест, но выражение его лица больше напоминало сочувствие, чем ненависть. Значит, он не заметил знака. Я в безопасности. Пока.
— Рада тебя видеть.
Я поднялась, твердо решив отдать свиток Каю. Может быть, если я не буду развивать дар, он сам исчезнет? В конце концов, все началось со свитка.
Но стоило мне дотронуться до ключа на шее, как решимость сменилась сомнениями. Знал ли отец о моем даре? Если знал, то его подарок не случаен.
Задумчиво посмотрев на шкаф, я повернулась к Каю.
— Тиара?
— По-прежнему, — Кай замялся и сел на кровать. — Не волнуйся. Мы ее обязательно найдем. Я уверен, с ней все в порядке.
А я уверена, что нет. Я отвернулась, постукивая пальцами по столу.
Всю ночь, я пыталась рассказать, что произошло! Всю ночь напролет я рассказывала детали случившегося, упуская разве что имя Азара, но меня даже слушать не стали! Решили, что бедная девочка так перенервничала, что спутала отражение со спиритами. А то и вовсе с вульгарами. О да, конечно! На Тиару напали спириты, утащили ее с целью выкупа и наверняка во всем замешаны гадкие вульгары!
Я ненавидела эту жалость! Пока они винят во всем вульгаров, а газеты наперебой кричат, что мятежники похитили дочь сенатора, Тиара в опасности. Может быть, не просто в опасности... может быть...
— У меня для тебя кое-что есть. — Встряхнув головой, я все-таки сдернула с шеи ключ и, вставив в замок ящика, провернула несколько раз. Замок щелкнул.
Я быстро распахнула дверцы. Но в тот момент, когда моя рука потянулась к шкатулке со свитком, взгляд зацепился за портрет отца. Рука дрогнула, я облизала пересохшие губы. Что бы он сказал? Ведь я готова отдать вещь, которую он передал мне с неимоверным трудом... последнюю весточку от него.
"...Берегись Братства. Не доверяй никому". Так было сказано в письме. Но что мне-то теперь делать? Заключить договор с Азаром, чтобы не пострадали другие?
Нет. Я знала отца. Он презирал тех, кто сдавался, не сделав даже попытки победить. Его не было рядом, но он все еще подсказывал мне выход.
