— И ты там что... Брешь закрыл, что сразу в наставники?
— Что-то вроде, — кратко ответил Лиар таким тоном, что спрашивать дальше перехотелось. — Если хочешь знать, зачем ты мне здесь нужна, я объясню. Меня достало, что Искатели на севере дохнут, как мухи. Они слишком слабы для тех мест.
— Это ты вроде обо мне заботишься? — недоверчиво уточнила я.
— Мне надоело хоронить трупы, Ари. Не желаю, чтобы ты стала следующим. Твое место в Архивах, не здесь. Твой дядя прав. Но я знаю, что ты ищешь. То же, что и я. — Лиар встал. — Точнее, я знаю, кого ты ищешь.
— Ты ищешь моего отца? — удивленно вскинула я голову.
— Возможно. И раз уж так вышло, что нам по пути, я хотя бы присмотрю за тобой. Но знаешь что? Кончай с капризами. Мне нужен надежный спутник, а не недоучка с претензиями. Если хочешь попасть на север, учись за себя постоять, поняла? За жалостью ступай к неженкам из Сената.
Лиар заглянул в мои глаза, долго и пристально. После чего, подхватившись с камня, подошел ко мне.
— Так что? Ты готова пройти путь Стража? — с вызовом повторил он. Я прикусила губу, сдерживая крик "нееет!!!", и не ответила.
Я не готова. Ни капли. Но будто есть другой путь. Я не могу ведь рассказать Лиару про Азара. Про его угрозы. Про то, что для меня промедление смерти подобно. Что я обязана найти свиток Азара и что едва ли какое-то Испытание сравнится с возвращением Темного Хранителя. Страж — ужасный из меня. Сама знаю. Но я не собиралась им становится. Мне бы всего лишь пару недель... или месяц... провести на острове. Чтобы я успела добраться до той пещеры со свитками. Чтобы нашла свиток Азара и способ вернуть Тиару.
Всего только месяц. А потом обещаю, я пойду в Архивы, как хорошая девочка, запрусь в них и покроюсь пылью. Так что нет, не готова.
Но если расскажу Лиару про Азара, он не поверит. Сама бы не поверила.
Я вздохнула.
— Ну? Давай свое Испытание. Быстрее справлюсь, быстрее отвяжусь от тебя.
— Упрямая, как Артур! — с досадой процедил Лиар и неожиданно дернул меня к себе. Развернул лицом к океану и склонился к моему уху. — Последний шанс даю!
— Что ты делаешь? — испуганно выдохнула я, поскольку из-за действий Лиара я оказалась у самого края обрыва, даже камешки вниз полетели. Голова закружилась, я могла только порадоваться, что рука Лиара так крепко сжимает мою талию, не давая сорваться. Ветер бил в лицо, отбрасывая волосы за спину, и я засомневалась, что здесь не совершают ритуальные жертвоприношения стажеров накануне Отбора. — Лиар...
— Ты хотела пройти Испытание. Ты сказала, что готова. И теперь ты его пройдешь, — недобро прошептал на ухо Лиар. От его зловещего шепота мурашки побежали по телу. Усмехнувшись, Страж на мгновение еще крепче обхватил меня. — Постарайся выжить.
Я не успела даже пикнуть. Крепкая хватка Лиарана обернулась против меня — и оказалась обманной уловкой. Не дав мне сообразить, Страж подло толкнул меня в спину. Прямиком в пропасть, навстречу бушующей стихии! Да еще с такой силой, что я не смогла бы удержаться, даже если бы успела опомниться!
Последнее, что успела сделать — поклялась никогда, никогда, никогда не доверять больше Лиарану!
...Никогда!
Потому что, кажется, он все-таки решил от меня избавиться.
____________
Глава 23. Дикий — Ханна
Прибыть в Университет за пару недель до начала занятий — особенное удовольствие для средних и старших ступеней. Пока новички в поте лица проходят обязательный курс, можно делать все, что угодно. Родители слишком далеко, чтобы одернуть, профессорам не до нас. Каждый занят своим делом, а мы предоставлены самим себе.
Столовая, утопающая в позолоте люстр и в сверкании зеркал, шумела от разговоров. Большие дубовые столы были забиты до отказа учениками и их спиритами — увы, я могла увидеть только спиритов животных. По крайней мере, судя по их свечению, новенькие маги слабы в сравнении со мной.
Я старалась сохранить спокойный и уверенный вид, но предстоящий прием Веруда заставлял меня нервничать. По многим причинам. Во-первых, я с утра не видела Ардиана в Университете. Во-вторых, Ардиану пора бы прислать мне личное приглашение. Да, это честь быть приглашенной. Но вдвойне честь — быть приглашенной лично Ардианом, отдельно от остальных. Это особенный знак внимания, только для избранных, и я хотела его получить.
А в-третьих, моя вечная головная боль. Кай.
— Доброго, — кратко поприветствовал меня блудный парень, поцеловал дежурно в висок и разместился напротив, как ни в чем ни бывало. Он размешал напиток в чашке, настолько погруженный в себя, что даже не заметил моего пристального взгляда.
Он что, поругался с Арианной? Судя по виду, та его слушать не стала. Когда она вообще хоть кого-то слушала? Я громко стукнула ложечкой по краю чашки и положила на салфетку. Мне это только на руку, пусть ругаются. Своего парня сестре все равно не отдам.
Но для начала Кай задолжал мне пару извинений.
— Тебя сюда не звали, — я сощурилась, в упор разглядывая парня. — Можешь пойти проведать Арианночку.
— Ханна, не начинай, пожалуйста, — процедил Кай, бросая на соседний стул накидку. Не начинать? Действительно, ведь не я должна извиняться! Я сощурилась, пытаясь поймать взгляд Кая, но тот мыслями был где-то в другом месте. Будто вообще меня не видел!
Стало горько, и, выждав паузу, я резко поднялась.
— Мне надо поговорить с Ремом, — сухо уведомила я. Кай и ухом не повел, вообще, кажется, не услышал, сосредоточенно крутя в руках вилку. Я впилась ногтями в ладони, не время для вспышки ярости. — По личному... вопросу. Может, выпьем с ним кофе, ты ведь не против?
— Конечно.
И снова никакой реакции — от Кая никакой, но внезапно подошедшая Ната дернула меня за рукав и улыбнулась.
— Она шутит, правда, дорогая? У Рема полно забот, смотри-ка, он уже уходит! Эй, Кай! — Ната поставила на столешницу ладонь и щелкнула перед парнем пальцами. Кай вздрогнул, будто от неожиданности. Его взгляд наконец-то обрел ясность. — Рассказывай, дорогой! Ты ведь Арианну искал? И как она? Мы за нее так переживаем!
— Не зря, — мрачно отозвался Кай и устало потёр переносицу. — Она не понимает, во что ввязалась...
— Симпатичная девочка, — невпопад вставила Ната. Уверена, чтобы меня позлить. Я скривилась, зато Кай вскинул голову, и в его глазах мелькнуло теплое чувство.
— Зато очень упрямая. Боюсь, это доведет ее до беды...
— Расслабься, Ардиан за ней присмотрит, — хитро улыбнулась Ната. Улыбка сошла с лица Кая, да и с моего тоже. При чем здесь Ардиан? Ната, выждав паузу, легкомысленно махнула рукой. — Ой , да брось! Ты должен был его встретить! Ардиан на два дня осядет в Храме. А учитывая, что он выяснял, куда поселят Арианну, сдается мне, это не случайное рвение к учебе...
— Что он?!... — Кай было дернулся, порываясь встать, чтобы помчаться на крыльях ветра к моей сестричке... но вдруг тяжело осел, будто ему на плечи свалился тяжкий груз. Он опустил голову, потер лицо ладонями. — Шакс. Я не смогу с ней связаться. Шакс, шакс, шакс! Только Веруда не хватало!
— Она ему нравится. Поэтому, дорогой, я бы на твоем месте держался Ханночки. Ты же знаешь, если Ард решит, что ты ему соперник...
— Не вздумайте лезть к ней! Она вам не игрушка! Хоть ее оставьте в покое! — внезапно вскочил Кай. Он сжал кулаки, его глаза полыхнули яростью, даже я вздрогнула. Но Ната, накрутив на палец локон, ослепительно улыбнулась, ни капли не вдохновившись угрозой.
— Ты же знаешь, не мы решаем.
— Я серьезно, Натия! Держи Веруда подальше от Арианны! Не хватало, чтобы вы ее втянули!
— Это тебя втянули. А она из тех, кто втягивает, — рассмеялась Ната. — Ты что, не понял?
— Не понял чего?
— Надо же. Ты и вдруг не понял? — Ната задумчиво сощурилась и через мгновение вернулась к беспечности, словно маску надела. Она пожала плечами. — Тем лучше.
— Ната, о чем ты, шакс тебя дери?!...— Кай повысил голос, задав вопрос, который и меня интересовал. Потому что я из разговора ничего ровным счетом не поняла.
Может, Ната бы и ответила, если бы звонкий девичий голос не перекрыл окружающий гул.
— Много из себя строит эта ваша Ханна. Слышали, ее отец что натворил? Бросил семью и сбежал с любовницей!
__________
Я медленно обернулась, чтобы увидеть говорящую. Как смело — и как глупо. На первом курсе мне пришлось часто сталкиваться с этой сплетней. На первом курсе я уничтожила репутацию вех, кто осмелился распространять слух.
Но девчонка впервые пришла в Университет. С новенького потока, сверкающая и чистенькая, привыкшая к всеобщему обожанию.
Но здесь только одна королева.
Я.
— Ханна, не делай глупостей. — Кай предупреждающе дотронулся до моей руки, но я резко скинула его ладонь. Такого я не потерплю. Даже ради Кая.
— Привет! Новенькие? — Я жизнерадостно улыбнулась, подходя к группке сплетниц. Те застыли, как кролики перед удавом, поняв, что я все слышала. Правильно, дорогие.
Я улыбнулась еще шире и спокойным движением выбила поднос из рук блондинки. Еда рассыпалась по полу, яблоко подкатилось мне прямо под ноги, но я смотрела только на блондинку. Только на нее.
— Подними, — потребовала я.
К нам уже стянулись слушатели, вечные любители остренького, торчащие в тени. Таким доставляет удовольствие чужое унижение, они готовы часами трепаться о чужой беде — слишком слабые, чтобы вылезти из своей скорлупки. Я презирала их даже больше, чем эту белую крысу — но они сыграют в моей игре.
— Я... — проблеяла новенькая, и я сощурилась.
— Подними, сказала.
Может, я не Хранитель. Но приказывать умею — если надо. Блондинка оглянулась в поисках поддержки — но кроме моего дорогого слишком правильного Кая — остальные молча ждали продолжения и наслаждались зрелищем.
Я улыбнулась еще раз, разбавляя улыбку льдом взгляда. И девчонка, словно загипнотизированная, опустилась на корточки, чтобы поднять разбросанную еду. Она потянулась за яблоком — но я еще не закончила играть с мышкой. Наступив на яблоко каблуком за мгновение до того, как блондинка коснулась плода, я погасила улыбку. Блондинка подняла голову и, судя по ее перепуганному лицу, наконец-то поняла, кому перешла дорогу. Славно. Будет меньше проблем в будущем.
У меня, конечно.
— Мой отец мертв. Погиб ради того, чтобы твою холеную шкурку не разодрали дикие спириты, — ледяным голосом, так, чтобы все слышали, произнесла я. Выждала паузу и добавила: — Следи за языком. Или я вырву его из твоей глотки.
Слова упали тяжким бременем в повисшей тишине. Убрав ногу, я резко развернулась и ушла. Не глядя ни на кого. Даже на Кая — он, как обычно, будет осуждать. Как же! Я ведь не права! Мне надо молчать в тряпочку, пока мою семью поливают грязью!
Захлопнув за собой дверь, я опустилась в кресло и взяла со столика красную розу. Не знаю, кто прислал — все равно настроения нет на всех этих поклонников.
Ненавижу отца. Из-за того, что он сотворил с моей семьей. Из-за всех этих слухов. Если бы он стал сенатором, как должен был, моя жизнь сложилась бы иначе!
Я сжала пальцы, позволяя шипам впиваться в кожу. Сжала так сильно, что стало больно — но мне того и хотелось. Красные лепестки покорно смялись в моей руке — а когда я разжала ладонь, мягко опустились на ковер.
Однажды я вырвусь из этой ловушки. Займу место в Сенате — мое по праву. Как спутница, как жена, как любовница — все равно. Я устала разгребать отцовские ошибки.
Я сжала кулон спирали в кулаке и закрыла глаза. Быть на вершине тяжело — всегда тяжелее, чем в серой массе. Но я не позволю никому отобрать у меня то, чего я добивалась годами. Ни новеньким, ни стареньким, никому.
— "Дорогая Ханна, я желаю лично поприветствовать тебя в Братстве. Увидимся на приеме, Ард", — прочитала я подобранную с пола открытку.
Вот от кого роза. Хоть что-то хорошее за сегодня. От цветка почти ничего не осталось, но пах он замечательно. Я вдохнула всей грудью аромат и нахмурилась, рассматривая платья, которые разбросала утром, желая принарядиться для Ардиана. Розовые, красные, фиолетовые, разных цветов и покроев — слишком бедные для такого события. Недостаточно хорошие для встречи с Верудом.
Недостаточно хорошие для меня.
— Даже надеть нечего... мне нужен новый гардероб, — вздохнула я.
— Кар, — проворчал Корвус с книжной полки и повернулся ко мне хвостом. Старый ворчун. Ничего я не транжира.
Но я должна стать еще лучше. Чтобы никто больше не посмел попрекать меня семьей. Никто и никогда.
Университет не терпит слабых. И, в конце концов, если мне надо стать сильнее — я стану...
______________
* * *
_______________________
На втором этаже есть дверь. Мне запрещено к ней прикасаться, мне нельзя входить в кабинет. Я знаю это — и поэтому меня тянет туда, как магнитом. Я касаюсь ручки, задерживаю дыхание. Тайна откроется, никто не узнает. Хочу знать, что отец там хранит и зачем.
— Она не достанется вам! — Я отдергиваю руку, отец зол, он не один. Я слышу звон разбитого стекла и другой голос, приглушенный расстоянием, но не могу разобрать ни слова.
Не сегодня. Я зайду в кабинет, но не сегодня.
И тогда я иду на улицу, чтобы увидеть, как мальчик по имени Кай смотрит влюбленными глазами на Арианну. Смотрел бы он так на меня, если бы оглянулся? Но он не оглядывается, он видит только Ари, только ее. Словно магнит к ней тянется; и даже мое новенькое красивое платье не привлекает его внимания.
Это злит. Это вызывает обиду. И едва Кай уходит в дом, я вырываю из рук младшей сестры плюшевого спирита со смешными рожками. Я сжимаю его в яростной хватке, я готова ударить сестру... я хочу ее ударить! Толкнуть, чтобы упала, чтобы исчезла, чтобы сгинула навсегда!
— Это мой! — возмущается сестра. Она тянется за любимой игрушкой, она такая миленькая со своим недетским взглядом. В ней все лучше, она красивее, умнее, мудрее, светится изнутри — я ненавижу ее, как никогда раньше!
— Теперь мой, — зло отвечаю я. Я улыбаюсь, как учила мама. Я отрываю игрушке голову. Рву ее так, словно это игрушка виновата. Вымещаю злость и обиду.
— Отдай! Отдай немедленно! — кричит Ари. И вдруг что-то случается. Мир плывет перед глазами. Я протягиваю ей игрушку. Я так люблю сестру. Я подчиняюсь. У меня болит голова.
Но Ари не до игрушек. Она всхлипывает — она никогда не плачет, дело в другом. На землю падает капля крови. Капля за каплей...
— Арианна? — взволнованно спрашивает отец. Он стоит на крыльце, рядом с ним Кай, побледневший от вида крови.
Я делаю шаг назад. Я будто во сне. Не понимаю, что происходит.
— Папа? — Ари вытирает кровь, капающую с носа. Она выглядит странной, она едва держится на ногах. Она смотрит на отца, словно просит о помощи. — Папа!
— Духи небесные, Ари! — Отец кидается к сестре, но едва успевает поймать ее у земли. Кажется, он боится за любимицу. Кажется, он испуган до смерти. — Ханна! Зови мать, пусть приведет целителя! Быстро, Ханна!
Я вздрагиваю, опомнившись. Я послушная девочка, я хорошая дочь. Я бросаю испорченную игрушку на землю. Я не виновата. Я ничего не сделала! Это всего лишь дурацкая игрушка! Я бросаюсь со всех ног за мамой...
