Как это не парадоксально, но этот матёрый бандит когда-то был её солдатом...
Она помнила атаку, помнила жуткий вой установок, помнила ту вспышку. А дальше... Как она оказалась в воронке, как её засыпало? Этого она не помнила. Сколько часов или дней она так провела? Она не представляла.
Она помнила дождь, а перед этим ей очень хотелось пить. А потом был дождь. Потом она, наверное, потеряла сознание.
А когда очнулась, они стояли над ней и ржали. Потом на неё полилось что-то горячее. Сначала она не поняла что это. Но быстро догадалась.
Она заплакала. Это было единственное, что она могла сделать. И воскресли худшие страхи того мира. Снова совершенно беспомощна и беззащитна. Полузасыпанная землёй, слепая, полумёртвая, жалкая. Наверное, они бы её убили, перед этим вдоволь наиздевавшись.
Но кто-то дал очередь в воздух и почти по-звериному прорычал: ''Откопать её!'' и нецензурное добавление в адрес стоявших вокруг Сашки.
Она его не помнила, а он её не забыл. Во время первого выступления Чёрных Саргоновцев он служил под её началом.
''Я был ранен тогда, самолётов не хватало, а ты махала пистолетом, орала на них. Но заставила их погрузить всех раненных. Я был среди них. И я этого не забыл. Тогда я выжил''. Тогда Сашка вспомнила, вернее не столько его, сколько описанную сцену. Как говорится, имело место быть. А потом бандит сказал фразу, которую Сашка меньше всего ожидала услышать: '' Я так думаю, сделав добро забудь, получив — помни. А ты тогда совсем не обязана была делать то, что сделали''.
Эти месяцы он можно сказать, заботился о ней, по крайней мере её кормили, а прочие бандиты просто сочли её одной из шлюх своего главаря, и держались подальше. А сам он приставать к ней и не пытался. У него и так было две или три ''подруги''.
К оружию её и близко не подпускали. Главарь ещё не позабыл, как во время путча называли бывшего командира. И прекрасно понимал, что матёрый саргоновец ( каковым он считал Сашку) заполучив ствол тут же разрядит либо в себя, либо, что вероятнее, в него.
Теперь его не стало. И Сашка не ждала ничего хорошего. Кто их поймал — она не знает, а сокамерницы ночью вполне могли попытаться убить её. Её не любили, и как она уже поняла, считали виновником произошедшего, ибо считали, что именно она насоветовала главарю идти на столицу. Логика в этом определённая была. С ней он иногда разговаривал. Они не знали о чём.
Дверь камеры с лязгом распахнулась.
— Слепая, выходи.
Потом долго ведут по каким-то переходам и лестницам. Сашку удивило что не надели наручников. Лязгнула какая-то дверь, и конвойная чётко сказала.
— Товарищ генерал, по вашему приказанию...
— Знаю. Свободны, — сказал тот с таким странным акцентом, что Сашка сразу заключила, что перед ней чужак.
Когда охранницы, ушли он зашелестел бумагами и сказал.
— Справа от вас кресло. Садитесь.
Затем он некоторое время молчал. За эти мгновения Сашке показалось, что слева от неё кто-то сидит. Ей казалось, что она слышит дыхание.
Но тут генерал сказал.
— Кто вы, и как оказались в банде, меня совершенно не волнует. Я медик, и меня интересует только очень странный характер ранения ваших глаз.
— А я чем могу помочь? Я-то не медик, и даже не могу с точностью сказать, что в меня тогда выстрелило. Хотите, смотрите, мне всё равно, в любом случае все передохнем через пару месяцев.
— Оптимистично.
— Конечно. Но раз уж я оказалась в плену, то по крайней мере могу узнать у кого именно. Ибо на базу чужаков это вовсе не похоже.
— По моему вопросы здесь задаю я...— начал было Кэрт, и увидел, что М. С. показывает ему кулак, поэтому он продолжил совсем не так, как собирался начинать.
— Но так как вы действительно являетесь военнопленной, и имеете определённые права...
Сашка мысленно усмехнулась. О правах военнопленных и в более спокойные времена вспоминали крайне редко. И то только тогда, когда это было кому-нибудь выгодно. А уж в такое время и подавно. Генерал между тем продолжил.
— То я могу сообщить вам, что этот регион контролируют Чёрные Саргоновцы.
— Довоенные или какие-то иные?
— Те самые Чёрные Саргоновцы.
— А можно узнать фамилию их командующего.
— А это и так не секрет. Её прозвище все знают. Это М. С..
— Та самая!?
— Другой не было и нет, -Кэрт хитро прищурившись, взглянул в лицо М. С., он узнал сидевшую перед ним слепую женщину, именно её несколько раз видел в газетных публикациях демократов при первом путче, тогда её называли второй М. С., видел и впоследствии, даже вспомнил очень странную фамилию, а потом неожиданно сказал, обращаясь к Сашке.
— И знаете, полковник Симон, я вас узнал. О вас слишком много писали в своё время газеты.
— Да и я тебя узнала ещё в камере, — подала голос М. С..
Сашка вскочила. Из незрячих глаз текли слёзы. Она шагнула на голос. И обняла Марину.
— Ты... Ты жива. Я так рада. Так рада — она плакала от радости.
— Я тоже рада тебя видеть, друг. Теперь ты снова с нами.
— Только я не гожусь уже ни на что.
— Мы никогда не забываем своих. Помни про это.
— Ты никогда ничего не забывала.
— И не забуду никогда. И никому.
— А ты всё такая же, железная М. С..
— Только ты уже другая, Саша.
— Да. Я больше уже не боец.
Затем М. С. направилась на аэродром. По городу обычно разъезжает на джипе только с водителем и без всякой охраны. Вокруг города постоянно кружат самолёты-разведчики. А после операции, подобной вчерашней, их доклады представляют особый интерес. Самолёты, конечно, не очень — бывшие учебные бомбардировщики, но что-либо другое найти довольно сложно, ибо только склад, где хранились эти законсервированные самолёты, практически не пострадал от бомбёжек.
Почти что клад, если суметь им с умом воспользоваться. Саргоновцы и воспользовались, благо среди столичных частей оказалось довольно много лётчиков и авиамехаников. Ценность самолётов ещё более возросла, ибо у почти всех потенциальных противников начисто отсутствовало ПВО. И следовательно четыре крупнокалиберных пулемёта и 800 кг. бомб почти всегда находили себе цели.
На самолёт можно устанавливать и фотоаппарат, но саргоновцы экономят плёнки, и поэтому обычно довольствуются визуальным наблюдением.
На столе лежит огромная карта столичного региона. М. С. несколько запоздала, и когда она прибыла, секторный авиации уже принимал рапорта.
— Продолжайте, — сказала М. С. подходя к карте.
— В квадрате 10. 12 обнаружен ещё один мёртвый лагерь.
-Что значит мёртвый?
— Ну, мёртвый и всё. Я прошёл над ним почти на 20 метрах. Они все валяются на снегу вокруг машин. Машины брошены. Сгоревших не было.
— Расстояние от ближайшего нашего поста ?— спросила М. С.
— Около 10 км пост N15.
— Ночью не поступало докладов о стрельбе в этом направлении.
— Удар по лагерю вчера наносился?
— Нет. Они там довольно давно сидели, но проблем с ними не было. И вчера днём они были живы.
— Теперь и не будет с ними проблем, — съязвил кто-то.
— Странно. Дайте мне связь с пятнадцатым постом. Пусть проветрятся.
Отдав приказание, она вернулась к столу.
Лётчик продолжил доклад.
— Пешая группа в маскхалатах численностью около 200 человек двигалась в юго-западном направлении колонной по одному — он показал на карте
— Какие-либо действия предпринимались?
— Нет, ни с моей, ни с их стороны. Они словно не видели самолёта, хотя я шёл на малой высоте.
— Прикажете атаковать? — спросил секторный авиации.
— Нет. Мы не настолько богаты. Колонна шла по одному?
— Да.
— Волокуши или какие-либо иные транспортные средства у них были?
— Нет.
— Странные ребята. Вышлите самолёт в тот квадрат. Понаблюдайте за ними. Атаковать только если они откроют огонь. О результатах разведки доложить немедленно.
— Так точно.
— Ещё что-нибудь?
— Доклады остальных пилотов стандартны. Обнаружены остатки одной из разбитых вчера группировок в десятом квадрате. Нанесён удар, сообщено на посты.
Когда М. С. вышла, к ней подбежал водитель джипа.
— Хозяйка, рация раскалена, император рвёт и мечет. Срочно требует вас к Кэрту, говорит ЧП.
— Из мухи он всегда готов сделать слона, — сказала М. С., забираясь в джип.
''Требует. Надо же какой требовательный выискался!'' — раздраженно думает она.
Кроме императора в ''госпитале'' обнаружились почти все секторные командиры, по крайней мере их машины стоят у входа.
Это уже серьёзней. Саргон не поленился сам выйти для встречи.
— Посылала солдат проверить дохлый лагерь? — сказал он подходя — Ну так иди и полюбуйся, что они там нашли!
— Консервированную человечину? Так этим меня удивить сложно.
Саргон ничего не ответил. Такие чёрные шуточки были в стиле Софи, но уж никак не М. С..
— Ну, показывай.
Офицеры собрались кучками и о чём-то переговариваются. Все — пограничное состояние между страхом и искреннем удивлением. Чем же этих прошедших все земные ужасы людей можно напугать? Вопросец как говорится из ряда вон.
Саргон провёл М. С. в одно из помещений, где оборудован морг и куда приволокли штук двадцать мертвецов и разложили их по столам.
— Ну и что — спросила М. С.
— Не разглядела? Ну так я тебе объясню. Это всё бандиты из лагеря. Их убили не наши...
— Мало ли вокруг столицы дерьма всевозможного шляется? К нам-то далеко не все лезть осмеливаются, а друг дружку резать — всегда пожалуйста. У нас минимум с десятком группировок нейтралитет. Вот кто-то из этих...
— Посмотри сама и убедись, что это не ''кто-то из этих''.
Император не поленился подойти к столу и откинуть клеенку. Да, посмотреть действительно, есть на что.
Горло у лежащего на столе мужчины перегрызено. Живот вспорот, но не штыками или ножом, а когтями, и насколько М. С. может судить, части внутренностей не хватает. Печени, кажется. Ну, да, хищники обожают жрать ливер. Кисть правой руки откушена. С левого плеча выдран изрядный кусок мяса. Ну и ко всему прочему, три глубоких борозды от когтей через всё лицо. Интересно, а как с ягодичными мышцами дело обстоит? А то сверху не видно.
— Может, объяснишь, кто такое мог сделать? — ласково осведомился император.
— Остальные такие же?
Смех-смехом, а ситуация-то из экстраординарных. Ну да у нас в последнее время других и не бывает.
-Если не считать того, что у всех откушены разные места, то такие же.
-А секторные что здесь у тебя торчат?
-А то, что в юго-западном направлении в нескольких местах подобных красавцев нашли.
-Кэрт что сказал? И почему его здесь нет?
-Сказал, что он не биолог, а тут работали явно не люди. И похоже, отправился пьянствовать...
Император Кэрта недолюбливает. За глаза кобелём М. С. называет. Имея в виду все смыслы слова. Про это все знают. Кэрт о нём тоже не слишком высокого какого мнения. Да ещё и слухи о его импотенции и педофилии распускает. Про это тоже всем известно.
Общего в этих слухах только то, что реальных оснований под ними ноль. С переходом в область отрицательных чисел. Ну, два участника политической борьбы, в гражданскую войну переходящую, друг про дружку ещё и не такое придумают. Благо, у обоих проблем с фантазией не наблюдается.
-Устрою я ему как-нибудь... Местность прочёсывали?
— Разумеется. Сейчас за одним профессором в 30-е убежище послали.
— А он-то нам зачем?
— Кто-то вспомнил, что это крупнейший специалист по хищным животным. Пусть поглядит, может скажет, что это за бродячие пёсики обедали.
— Скорее, завтракали, раз уж на то пошло. Что-то мне кажется, это не пёсики были. А если и пёсики, то не из подчинённого ли твоему ведомству центру экспериментальной биологии километрах в 300 от столицы, в Перенских лесах который. Что-то я не имела информации о том, чем там занимались. Что скажешь ?— она хитро прищурилась
Никогда на память не жаловалась, и ничего не забывает. А вот и очередной камушек в императорский огород прилетел. И из разряда тяжёленьких. Булыжничек, так сказать. Хочешь, не хочешь, а отвечать придётся.
— Там велись работы над бактериологическим оружием.
Ну-ну, так она и поверила, сразу видно.
— Ой ли? Этим оружием много где занимались, и не под таким секретом.
— Опасные заболевания. Строгий карантин.
— Ладно, поверю. Пока... Но смотри, император, всплывёт, что эти, — она кивнула в сторону столов и выразительно промолчала, — бактерии оттуда. Пожалеешь, что пережил войну. К умникам твоим тоже относится.
— Центр всё равно остался за мёртвой зоной...
— Про которую никто из нас не имеет достоверной информации, что за фрукт, и с чем его едят. -продолжила М. С.. — Так что...
Диапазон того, что в довоенное время входило в её ''так что'' был весьма широк, и включал в себя очень многое, от награждения высшим орденом до смертного приговора трибунала.
Саргон счёл за лучшее промолчать.
Между тем прибыл профессор. Подготовил заключение очень быстро. Никто из известных науке зверей не мог нанести таких ран, к тому же эти звери наверняка передвигались на двух ногах, и возможно, пользовались холодным оружием, по крайней мере, на некоторых телах были свежие следы от ножей. Зубной аппарат неизвестных хищников близок к кошачьим. Час от часу не легче, ибо последнюю рысь в окрестностях столицы застрелили лет пятьдесят назад. Да и стаями рыси не охотятся.
М. С. сразу вспомнилась та неизвестная группировка в маскхалатах, шедшая прочь от столицы. Хм. Но на двух ногах рыси тоже не ходят. Правда, на фоне переключившихся на каннибализм представителей рода homo sapiens, уже и двуногие рыси не будут чем-то таким уж сверхвыдающимся.
Короче, жизнь с каждым днём становилась всё веселее.
Поздно вечером снова заехала к Кэрдин. Та ещё не спала, да и вовсе не собиралась. Привычка Бестии не спать ночами не столь известна, как покойного Кроттета.
— Знаешь, сегодня впервые за многие годы был день, когда я ничего, совершенно ничего не делала.
— Знаю. Прожила несколько подобных лет. Тоже рука к пистолету тянулась. Да, что врать, не выдержала. Агонизировать не хотела.
— Бездна. Тоже глянула в неё?
— Не бездна. Пустота, где ничего нет. Мы не можем уйти, наши жизни нам не принадлежат.
— Думаешь о людях. А задумывалась ли когда-нибудь о самой сущности человека. И чем он так резко отличен от животных?
— Не замечала раньше у тебя склонности к философии.
— Ты сама философ в какой-то степени.
— Не про наш народ острили: философов у нас нет, но философствовать все любят.
— Не смешно, Марина.
