Когда выдавался свободный вечер, Кэрт заглядывал к М. С.. Её нет — с Мариной болтает, пока мать не объявиться. Сегодня и у неё дел не слишком много, так что нашлась возможность языками почесать. И главное, о чём!

— Узнав о ваших параллельных мирах, я кое о чем начал задумываться.

— О чём же это?

— О том, кто мы такие, и откуда взялись.

М. С. склонила голову набок. Взгляд её при этом говорил нечто вроде : ''Ты чё, спятил?''

Почти тоже самое она и сказала.

— Какого хрена тебя на философию потянуло? Ты же вроде сегодня не пил.

Кэрт в ответ настолько грустно взглянул, что стало почти стыдно. Человеку надо просто о чем-то серьёзном поговорить. Она сказала неожиданно хрипло.

— Не злись. Выкладывай.

Хотя на неё-то Кэрт злиться не способен в принципе. С чего бы это? Не в субординации же дело!

— Ты, наверное, догадываешься, что палеонтология, равно как и все другие науки, у нас развиты не плохо. Естественно, есть у нас и теория эволюции, равно и как и её отдел о происхождении приматов. Эволюционный ряд, в общем, подобен нашему. Прямоходящие обезьяны, обезьянолюди, несколько подвидов примитивных людей, потом и пресловутый венец эволюции. Собственно, тут палеонтология уже заканчивается и начинается археология. Разумная раса накануне открытия металлов. Уже появилось земледелие, каменные орудия и оружие достигли совершенства, одомашнены животные. Вот-вот должны были возникнуть государства.

И вдруг раз! Скачок! Откуда-то взялся новый подвид разумной расы. Гораздо грацильнее предыдущего. Тоньше костью, с большим объёмом мозга.

И стоящий на совершенно иной ступени развития. Не вставший, а изначально на ней стоявший. Развитая рабовладельческая цивилизация в процессе перехода к феодализму обработка бронзы, колесо, каменное строительство, совершенно иная агрокультура, несколько новых пород домашних животных, в конце-концов, развитое ювелирное дело. Всё это появилось сразу, в одном регионе, и стремительно начало распространятся. Наш родной мир, с геологической точки зрения, это Пангея, то есть один огромный материк, занимающий около 50% поверхности планеты. И буквально мгновенно эта цивилизация заняла весь материк.

— Довольно банальная вещь. Цивилизации испокон веков лопали друг дружку. Сами такими же были. Да собственно говоря, и остались.

— Цивилизации не появляются вдруг. Каждой предшествует другая. И можно проследить преемственность. Но не в данном случае. Тут ведь появилась не цивилизация, а новый подвид. В таких случаях должны, просто не могут не быть переходные формы. А их здесь нет. Подвид взялся буквально из ниоткуда. Конечно, нашли некоторое количество костей, содержащих признаки двух подвидов. Но это метисы, а не переходные формы. И все серьёзные палеонтологи это признают. Археологи ищут преемственность с теми, кто жил ранее в этом регионе, и даже указывают на сходство в украшении керамики. Это, кстати, весьма серьёзный аргумент. Но есть и контраргумент: вся посуда нового подвида сделана на гончарном круге, тогда как предыдущий круга не знал.

И этот новый подвид жутко воинственный. Однако, войну и победы изображать они не любили. Предпочитали растения и животных изображать. Но археология это точная наука. Поселения предыдущего подвида исчезли почти все в одно время. И везде явно было оборвано поступательное движение...

Иные из культур знали мумификацию покойников. В других случаях есть неплохо сохранившиеся погребения. В третьих — просто руины поселений.

И везде перед исчезновением культуры одно. Мумии, могилы, неубранные тела... Преобладают убитые бронзовым оружием. Это катится как пожар. И культуры исчезают. Одна за одной. Исчезают стремительно. От них даже имён не осталось. Гребенчатая керамика, шлифованные топоры и тому подобное. Это мы их так зовём.

— Так бывало и в других местах. Возможно так скоро будет и с нами.

— Ты ещё не поняла? Или придуриваешься? Ладно, продолжу. По костям и зубам прекрасно можно определить возраст. И среди погребений прежнего подвида не найдено ни одного останка старше 60 лет. А у этой новой цивилизации в погребениях попадаются 300 летние. Ясно! Так не бывает. Это не новая культура. Это даже не новый подвид. Те кто ищут преемственность, просто слепы. Они не могли прийти ниоткуда. Великие цивилизации всегда зарождаются в долинах крупных рек. Но не в хвойных лесах, где появились эти! Они же появились сразу и целиком. И у них практически сразу прослеживается деление на двадцать общностей... ну пусть кланов. В переосмысленном виде они существуют до сих пор. В нашем языке только 20 фамилий. Мы не подвид. Мы новый вид, не имеющий с предшествующим ничего общего.

Теория параллельных миров... Ещё не доходит?

— Прекрасно доходит. Просто великолепно. Твои отдалённые предки пришли из какого-то иного мира и устроили аборигенам секир-башка. Ничто не ново под луной. Встреча двух цивилизаций, находящихся на разных ступенях развития, но претендующих на одну и ту же территорию всегда заканчивается чем-то подобным.

— Вижу, что не всё до тебя доходит. Я теперь почему-то уверен, что не сами они в тот мир пришли. Вытеснили их откуда-то. И кто вытеснил? И насколько он был силён? А у нас явно тогда знали о возможности переходов. И сознательно уничтожали память об этом знании. Ведь не возникает на пустом месте письменность. Археологи говорят, что между появлением этой новой культуры и возникновением письменности прошёл не очень большой по нашим меркам срок— 350-500 лет. Это даже при тогдашней не слишком высокой продолжительности жизни, меньше чем два поколения. Словно был наложен запрет на письмо. И потом оно вдруг появилось. И сразу в весьма совершенной форме. Так не бывает. Ибо сразу появилась и литература, и налоговые записи, и научные трактаты. Сразу всё.

— А ваши древние враги об этом вашем знании явно были ни бум-бум, иначе бы припёрлись бы вслед за вами... И мне не пришлось бы с тобой пьянствовать.

Он словно не слышит.

— Но время-то прошло. И у нас появилась теория параллельных миров. И похоже, нам известно про её наличие у вас. Сама говорила, зоны перехода не бомбили, да и вообще, это одно из немногих мест, где не пахло нашими солдатами.

— Да, это верно. С базирующимися в том районе частями по сегодняшний день чёткая связь. Но какой смысл в бомбёжке зон?

— Ты не физик, я тоже. А я только сейчас понял. У нас об этом с самого начала догадывались. Ведь было же в корпусе несколько ... учёных. Всё бы ничего, но одного я знал... Понять не мог, что ему на этой планете надо?

— Нам и без ваших знаний или незнаний о переходах поганей некуда.

— А со знаниями... Они ведь могут сунуться и в тот мир, где ты побывала. Тебе это надо?

— А мне, если честно, то наплевать. Тот мир прогнил насквозь. Россия, Америка, Европа... Какие-то болота со зловонной жижей вместо великих цивилизаций. Глобализация, политкорректность, пугало терроризма, свадьбы гомиков и прочая чушь. Стадом жрут биг-маки, стадом тащатся от голливудского бреда, стадом кладут в штаны при имени Бен-Ладен или Басаев. Срать-то срут, а не догадываются что существуют красавчики эти только благодаря откровенному попустительству спецслужб и политиков. Как та огромная военная машина одного араба ловила? И не помню, поймала ли.

Стадо, из которого и с которым можно делать всё, что угодно. Борцы с несуществующими врагами.

Да пусть уж на их голову свалятся твои соплеменники, да и займут их место. Я представляю этих янки с двухметровой задницей под вашими бомбёжками. Да они же в первые дни разграбят все аптеки и магазины, и стадом ломануться подальше от городов. Истребляя дорогой друг друга ради лишней пачки средств от поноса. Это нация гамбургеров для марева.

Правда, авиация у них получше, чем у вас, да и информационные технологии посильнее.

Но к пропаганде вы устойчивы...

Только это им не поможет. Даже атомные ракеты не помогут. Народ у которого Я любимый превыше всего просто не умеет жертвовать.

Через десятку у твоих соотечественников будет одна проблема — найти на этом Диком Западе хоть что-нибудь похожее на правительство, способное подписать капитуляцию. Или же наоборот — желающие капитулировать от каждого штата в очередь выстроятся.

Тот мир в любом случае, заслуживает встряски вроде вас. А не переживёт — его проблемы.

Общество тотального потребления. То есть просто набивания брюха. Мне, мне, это мне, и это опять мне. Общество живущее одними инстинктами. Жрать, срать, и е

* * *

ь всё что шевелиться. Общество двуногих скотов по обеим берегам Атлантики.

Всюду одно и тоже. Ложь, обман, двойные стандарты, предательство, корыстные интересы.

Знай я, что ваши туда собираются, и имей возможность предотвратить — палец о палец бы не ударила, что бы предотвратить. Сами мир засрали, ну так сами и выпутывайтесь. Ни я тому миру, ни он мне ничем не обязан.

Чтобы излечить больного, прежде всего надо его желание. Тоже и с обществом. Лекарство зачастую и есть. Да горькое слишком.

А народ иногда просто заживается на свете, зажираясь и вырождаясь. И чем быстрее найдётся кто-то подобный метле, кто выметет их — тем лучше. Ибо болезни общества заразны. Мне того мира не жалко вовсе. Попрут туда ваши — флаг им в руки. Посмотрим как эти европеоиды смогут идти стенка на стенку. Один на один. А не вдесятером, как обычно. ''Томагавками'' по тем, у кого их точно нет.

Вы этого ещё не забыли, как это один на один. Мы тоже.

— Вот как ты, значит, рассуждаешь... Людей тебе вовсе не жалко. Стадо. И всё тут. А сколько в этом стаде людей? Которые умирали только потому, что ничего не могли противопоставить нашим бронзовым клинкам, вашим коротким мечам... Да тем же американским '' Томагавкам'' в конце — концов.

Почему эти люди должны были исчезнуть? Об этом ты подумала? Вижу, что нет!

И знаешь, человеконенавистница, ответь-ка мне вот на какой вопрос: А живи ты в том мире. Да появись там, такие вот красивые, да учини примерно тоже, что здесь. Как бы ты там стала действовать?

— Ты знаешь, я об этом уже думала. На досуге, так сказать, поначалу-то у меня досуга выше крыши было. Выводы неутешительные. Тот экспедиционный корпус добился бы, по крайней мере в Америке и Европе с Россией в нагрузку, гораздо большего, чем здесь.

Мало какое правительство выдержало бы кошмар первых дней. Половина сразу бы наклала в штаны и затеяла с вами переговоры о капитуляции.

Так называемая российская армия попросту разбежалась бы по домам, прихватив с собой оружие, и в лучшем случае, занялась бы партизанщиной. Власти там никто не верит. А подыхать неизвестно за кого...

За что воевать? За состояния олигархов? За бандитов и их холопов? За ханжей и краснобаев? За что? Не всякий мир можно изменить к лучшему. Не из каждого скота можно сделать человека. Тот мир, тех людей уже никогда и никто не переделает. И пусть он захлебнётся в собственной пьяной блевотине! Значит, туда ему и дорога. Он и без вашей помощи скоро подохнет.

Только вот куда все эти всенародноизбранные драпанут, если бежать некуда будет? А побегут они первыми.

— К сожалению для тебя, после захвата новой колонии гражданские как раз из таких и формируют местную администрацию. Трусы, обеспокоенные только собственным благополучием будут великолепно продолжать грабить остатки собственного народа... По крайней мере, на первых порах. Конечно, только в том случае, если мы будем заинтересованы в сохранении остатков этого народа.

И вполне логично, чтобы сначала правили местные. Это логично. Властители, лишившиеся такого сильнейшего тормоза, как страх перед собственным народом, напрочь теряют чувство меры. Мы их ни в чём не ограничиваем. Через несколько лет подобного правления, народ уже и нас воспринимает чуть ли ни как меньшее зло.

И тогда прежних можно безболезненно смещать, и заменять их либо на проникшихся нашей культурой местных уроженцев, либо готовить специальных чиновников.

Флоту не нужны базы на поверхности. Флоту нужны курорты, зелёные земли, где пожелавшие сойти с кораблей смогут жить в тиши и покое. На планетах флота нет промышленности. Нет городов. Флот не нуждается в индустриальных колониях. Флоту нужны чистые, пустые, и безопасные земли. И их у флота более чем достаточное количество. Флот может проектировать корабли и прочую технику. Но не может её строить. А те кто могут строить, не горят желанием искать и захватывать новые миры. Парадокс, но это одна из основ нашего общества.

Да и не очень плохо-то под нашей властью живётся. По крайней мере, до недавнего времени, не было ещё ни одного мира, где бы после нашего прихода не увеличилась бы продолжительность жизни и не снизилась бы, причём в десятки раз, детская смертность. Видал я средневековые миры...

Но ты не ответила на мой вопрос.

— Я помню. Окажись я в России начала XXI века, то меня, что вы, что местные оккупанты в свою администрацию не взяли. В армии вряд ли служила. Там сейчас не армия, а чёрт знает что. А вот из-под кустов я в них стрелять стала. А может, и не из-под кустов... Как знать.

Есть у меня кое-какие понятия о чести. Но главу оккупационного режима, гаулейтера— горнолыжника защищать... Увольте!

— Роль вождя повстанцев тебя не прельщает?

— Мало кто встанет, если вообще кто -либо встанет. Великий народ кончился. А у деятелей вроде вас ума хватит на продолжение оболванивания и спаивания населения. Для слишком многих ничего и не изменится. Хотя и грустно, но это так... И тем им хуже.

— Крепко же тебя бардак в том мире зацепил!

— Да не зацепил он меня вовсе. Достало, просто достало меня то, что всё на свете вновь и вновь повторяется. Ладно бы хорошее, так нет, дерьмо полное только и повторяется.

— А не потому ли ты так сильно ненавидишь тот мир, что слишком мало тебе пришлось общаться с его людьми? Отсюда и только отсюда твоя ненависть. А они не настолько плохи. И сами как-нибудь из своих проблем выпутаются. Без нас. И без тебя заодно. Не такое уж ты чудовище, каким хочешь казаться.

— А сам-то ты во что-то подобное веришь? Или как? Да должен бы уже не верить.

— Чем больше я узнаю людей, тем больше вижу в них разных граней. И тем сложнее моё к ним отношение. А твой принцип— либо либо. Или свой или враг. Третьего не дано. А цветов-то на свете больше чем два.

— Тут ты, конечно, прав: их не два. Их целых три. И третий — серый. И его я ненавижу больше всего.

— Никогда тебя невозможно понять.

— Человек и сам-то себя частенько с трудом понимает.

А ночью случилось ЧП. Точнее, ЧП произошло с одним из кораблей колонистов. Из за какой-то неисправности он совершил вынужденную посадку километрах в 150 к западу от столицы. Его радио переговоры с колонией были прекрасно слышны. Они просили о помощи, центр обещал прислать её через трое суток. Саргоновцы вмешиваться не собирались. Вроде бы всё.