Софи частенько оказывалась выше своих многочисленных друзей. Проблемой было только то, что она намного их выше не только в физическом смысле слова. Друзья ей всегда очень быстро надоедают. Да, она не просто красива, а ослепительно красива, и прекрасно об этом знает. Старшая дочь императора просто не может не быть первой красавицей страны. Особенно, если характер подобен характеру Софи. Всегда и везде первая. Она давно уже привыкла быть лучшей из лучших. Она не считает себя таковой. Она просто лучшая. Талантливая и красивая. Само совершенство. К тому же, ненаследная принцесса сказочно богата. Другой бы этого хватило с лихвой. Но не Софи. Ибо она очень умна. И её не слишком-то устраивает та жизнь, которую ведёт.
Софи талантлива. Иные даже говорят что гениальна. В настоящий момент нет более спорного живописца, чем она. Известность пришла к ней ещё в детстве. Злые языки говорили, что за якобы её работы император втихаря платит академикам живописи. Это ложь, та самая ложь, которую может породить только чернейшая зависть. Гораздо чаще говорили, что из чудо-ребёнка вырастает, как правило, полная посредственность. Но Софи выросла, и талант только заиграл новыми гранями. Начались стандартные разборки творческой интеллигенции. И тут-то выяснилось, что от матери Софи унаследовала ещё и фамильный Еггтовский язычок. А язычок-то слывёт гадючьим. Да плюс к этому ещё и любовь к ёмким фразам императора... Коктейль вышел воистину взрывоопасный. За словом в карман Софи лезть никогда не требуется. И язвительные шуточки ненаследной принцессы вскоре стали знамениты почти так же, как и её рисунки с картинами. Правда, юмор у неё черноватый; и иногда даже слишком.
Сейчас первая красавица империи явно заспанная, и крепко не в духе. (А кто будет в духе, когда к тебе являются в четвёртом часу ночи, да ещё устраивают в твоём доме драку?) На ней чёрный шёлковый халат с какими-то чудовищами. Впрочем, Софи уже догадалась, кто это явился, и весьма изящный наградной пистолет, полученный за сбитого аса, остался в ящике ночного столика.
Голос, конечно, может измениться, но громовым он останется в любых обстоятельствах. Так что можно не сомневаться — пожаловала младшая сестренка собственной персоной. Да и причина драки тоже понятна. Она сама сестру после фронта с немалым трудом узнала. А этот тип был буквально переполнен презрением к низшим. Хотя по сравнению с Софи он и сам за низшего сойдёт. Софи вовсе не спесива. Наверняка, что-то там ляпнул красавчик Марине. А та всегда, как говорится, с пол-оборота заводится. Софи про это знает. Если кто по незнанию пытается оскорбить Марину... Есть масса способов поскорее расстаться с жизнью. И оскорблять ненаследную принцессу из рода Еггтов далеко не самый извращённый.
Впрочем, Софи и без пистолета может натворить дел, ибо её способности в рукопашном бою тоже немаленькие, и она уже прикидывает, не придётся ли их применять, ибо ''друга'' от Марины уже пора спасать. Ведь прибьет ещё дурака ненароком.
Она с вершины лестницы с интересом разглядывает происходящее внизу. Этот ''друг'' довольно высокого роста, и очень хорошо сложён. И слывёт спортсменом. Но никакого места в сердце старшей дочери императора, уже довольно давно прозванной ''ледяной принцессой'' он не занимает. Софи очень любит необычные зрелища. А за иные из них приходилось весьма дорого платить. В материальном плане. Но экстравагантное развлечение дорогого стоит. И денег на них Софи не жалеет. А тут такое зрелище! Да ещё и бесплатно!
Сцена внизу действительно довольно забавная (правда, не для всех участников): полуголый двухметровый красавец, беспомощно лежащий на полу, и закрывающий руками лицо от избиения.
А лупит его маленькая, но довольно крепкая молодая женщина в мокрой кожаной куртке.
— Вызывай полицию! — как заяц верещит гигант, увидев Софи.
Вот придурок, какая полиция? Она на эту территорию носа не кажет. Вызывать надо охрану внутреннего периметра. Хорошо хоть статуй не знает, где в доме тревожные кнопки.
Софи неторопливо спускается на пару ступенек. Так, сестрёнку, похоже пора успокаивать, а то этот деятель станет непригодным даже для той функции, для которой его обычно используют. Благо, ни на что другое он всё равно не годен. Как там это называется? Что-то не вспомнить, но шлюха и есть шлюха, какого бы пола не была.
— Полицию!!! — теперь визжит, словно свинья которую режут. Аж уши болят. А у Софи слух музыкальный. Может повредить.
Принцесса заговорила с излюбленной ледяной интонацией. Ни чувств, ни эмоций. Обо всём — ровно и спокойно. Будь это хоть извержение вулкана за твоим домом, или визит бешеной младшей сестрёнки, что ненамного лучше.
— Ну, и что тебе, сестра, от него понадобилось? Нужен, так себе можешь забрать, мне не жалко. Кое на что он вполне годится. Особенно, если препаратов наестся. Останешься довольна.
Марина резко обернулась. Видок ещё тот. Мокрые чёрные волосы прилипли ко лбу, глаза бешено горят, зубы сцеплены, тяжело дышит. Вот-вот бросится. А на кулаке-то -кастет.
-Ты её знаешь? — снова верещит жертва её кулаков, кастета да, похоже, заодно и подкованных ботинок. Ничего жизненноважного, похоже, не отбито. Пока.
— Представляю вам мою родную сестру, ненаследную принцессу Марину-Дину дерн Оррокост Саргон-Еггт. Хотя, я вижу, вы с ней уже знакомы, — абсолютно скучным тоном сказано.
Марина опускает кулак, несколько секунд тяжело дышит наконец, взглянув себе под ноги, шипит как рассерженная гадюка:
— Брысь!
Тот не заставил себя ждать, и поспешил убраться. Куда? И Марине, и Софи это весьма малоинтересно.
— Добрый ... вечер, сестра, чем могу быть вам полезна?— с интонацией, словно при случайной встрече на каком-либо балу, другое дело, что одна на них ни разу не была, а другая, наоборот, старается ни одного не пропустить.
Марина склоняет голову на бок, и злобно принимается разглядывать сестру. Говорить пока ничего не хочется. Халат из лучшего приморского шелка, и отсутствие под ним чего бы то ни было, про себя отметила. Да и сам халатик довольно короткий. Софи всегда стремится одеваться так, чтобы все замечали её изящные длинные стройные ножки. Сама она впрочем язвит по этому поводу ''Кто слишком много смотрит на мои ножки, не замечает содержимого моей очаровательной головки. А там кое-что есть''.
Стоит сначала успокоиться, ибо настроение у Марины после поездки под проливным дождём на мотоцикле, хамства в свой адрес и драки, какое угодно, только не благодушное.
Софи, похоже, это тоже понимает, и пока помалкивает. Что бы там про неё не говорили, а она довольно чуткий и добрый человек. И вполне в состоянии сопереживать чужой беде. Может, это просто называется человечностью. Но вращается она в таких сферах, где человеку очень легко проявить всё дурное в себе. И очень трудно — хорошее. И это она прекрасно понимает.
Софи знает, насколько жесток этот мир. Она видела смерти. Ибо , кроме всего прочего, принцесса ещё и лётчик-истребитель. На счету которого довольно много сбитых. А на её самолете, между прочим, присутствует изображение: весьма юная озорная черноволосая ведьмочка в почти до неприличия коротком красном платье верхом на помеле. Чертами лица эта ведьмочка весьма напоминает хозяйку истребителя, тем более, что та её и нарисовала. Среди лётчиков не очень много ценителей живописи. Но эту её работу знают все в данной части, и многие — на этом участке фронта. Причём по обе его стороны. Неплохо знают и непонятный позывной. Говорят, что миррены передают своим истребителям: ''Внимание опасность! В воздухе Катти Сарк!'' Катти Сарк. Таков её позывной. А иные, особенно по ту сторону фронта, думают, что это имя. Софи только недавно перевели в ПВО столицы. К её немалой радости, ибо вновь появилось немало времени для милого сердцу безделья.
Но она просто человек, слишком любящий удовольствия. И в ней совершенно нет огня, ненависти и фанатизма родной сестры. Софи действительно принцесса. ''Ледяная принцесса'' и этим всё сказано. Правда, у неё есть и другое прозвище, тоже весьма и весьма подходящее — ''Леди-скандал''.
Но к Марине в душе она относится с большим уважением. Сама-то она в авиацию пошла в основном за сильными ощущениями, которых ей явно не хватало. И как это не банально, за романтикой. Всё оказалось не столь романтично, но и не сильно грязно. А сестра-то по-другому устроена. И жизнь у неё тоже ... довольно неоднозначная. И она заслуживает, по крайней мере уважения. В той среде, где Софи чаще всего вращалась, если бы человеку сказали, что тебя Софи уважает, это было бы высшей похвалой (другое дело, что таких людей ещё не было). Но Марине на чьё-либо уважение, а равно как и любое другое чувство по отношению к ней, попросту плевать. Она предпочитает быть самой собой. До безобразия взбалмошной Мариной Саргон.
Только вот об истинных чувствах Софи к кому бы то ни было, кроме неё самой, никто не знает. Впрочем, на одном из светских раутов ей как-то раз попытались рассказать довольно скабрезный анекдот о фронтовой жизни Марины. А Софи в ответ отпустила в адрес рассказчика одну из своих шуточек. Её остроты очень остроумны и злы. И их интересно слушать. Если только сам не стал объектом. Ведь все вокруг станут повторять, что про тебя Софи сказала. А характеристики зачастую просто убойные. Так что тот человек к Софи и её знакомым больше на пушечный выстрел не подходил. И ни о ней, ни о Марине больше ничего плохого не говорил. Остальные сделали выводы.
— Тебе не кажется, что для официальных визитов несколько поздновато? — наконец решила осведомиться Софи, посчитав , что сестра из состояния белого каления перешла в состояние — плюнь — зашипит, что значительно безопаснее для окружающих.
Та промолчала в ответ.
— Задам иной вопрос: что тебе от меня нужно?
''Ледяная принцесса'' прекрасно понимает, что почти в четыре часа ночи, Марина к ней может явиться только с очень серьёзной проблемой. А возможно, и бедой. Хотя беда-то как раз она сама по себе.
— У тебя деньги есть? — вот так вместо приветствия. Сразу с места в карьер. Ну, да она всегда такой была. Совершенно спокойно Софи ответила.
— Естественно.
— Дашь?
— Дам.
— Мне много надо.
— Это сколько?
— Двести пятьдесят тысяч.
Сумма очень значительная. Для человека, занимавшего должность Марины. Для Софи же... У неё есть ожерелья, стоящие много дороже. Да и за одну картину не так давно заплатили триста тысяч. Но ведь у сестрёнки тоже было состояние. И немаленькое. Вот только зачем она от него отказалась? Ну, это в любом случае её дело.
— Может, поднимешься сюда, тут и обсудим?
Войдя в спальню сестры, Марина сразу же плюхнулась в кресло чуть ли не времен Первых Еггтов. Обивку явно придётся чистить. А что-либо грязное ''Леди-скандал'' органически терпеть не может. А вот сестра, похоже, думает иначе. Софи успела заметить взгляд, брошенный в сторону огромной двуспальной кровати под балдахином. И кривую ухмылку при этом. То , что в кровати недавно спали двое, слишком заметно.
Софи села в другое такое же кресло. Взяла из лежавшей на столике пачки длинную и тонкую сигарету, вставила в янтарный мундштук, и закурив, наконец, сказала Марине.
— Так, на что тебе деньги?
— На адвокатов. — говорит отрывисто, практически выплёвывая каждое слово — Эти суки, бля, не то что твой кобель,бля, меня сразу узнали, бля. И заломили за свои услуги чёрт знает сколько. Они ведь не понимают, что у меня, действительно, денег нет. А мне железные бумаги нужны. Понимаешь, железные! Такие, чтобы даже отец подкопаться не мог.
— А по какому поводу? Я что-то не поняла. Вроде бы он в твою жизнь больше не лезет...
— Да месяца полтора назад снова начал...
Софи пристально посмотрела на сестру. Ведь у неё в девятнадцать лет уже есть ребёнок. А ''Ледяная принцесса'' о детях пока не думает. И даже не знает, как зовут племянника или племянницу. Именно об этом и спросила.
— Как зовут твоего ребёнка? Ведь проблема именно в нём.
— Да. У неё моё имя.
— Марина дочь Марины, звучит почти как Дина дочь Дины.
— Не язви. У неё два имени. И второе такое же как второе имя и у тебя, Лиза.
Что-то дрогнуло в ледяном взгляде.
— Я не язвлю, и не собираюсь. Но ты так и не объяснила суть проблемы.
— Отец. Он хочет отобрать её у меня. Я ведь, как ты наверное и сама догадываешься, образ жизни менять не собираюсь. А я не хочу, чтобы она росла у него. А расценки столичных адвокатов тебе известны.
Софи встаёт.
— Насколько я понимаю, речь идёт о документах, касающихся передачи прав опеки?
— Да.
— Я тебе дам денег, и не попрошу возвращать. Но одно условие всё-таки поставлю: Не вздумай отдавать девочку мне. Это будет вовсе не смешная шутка.
— Да тебе вообще детей иметь нельзя!
Это вместо спасибо. Марина есть Марина. Софи отдала всё, что лежало в сейфе, находящемся в спальне. Там оказалось около трёхсот тысяч. Не попрощавшись, Марина укатила.
Через несколько дней Софи доставили пакет, в котором оказалось шестьдесят тысяч. Своеобразная принципиальность Марины.
С избитым сестрой субъектом Софи порвала всяческие отношения. Не с ним первым, не с ним последним. А он подал на Марину в суд за нанесение тяжких телесных повреждений. Но Марины уже давно нетв столице...
А на вопрос где она, один из многочисленных императорских юристов любезно предложил поинтересоваться у Бестии.
Чего делать, разумеется, ни один нормальный человек не стал бы. Но нормальность этого типа вызывает большие сомнения...
— Вот доступные назначения. Выбирайте.
— Это же не по уставу...
— Ошибаетесь. -сухо сказал генерал— инспектор. По лицу видно-меньше всего охота возится с высокородной выскочкой изощренным способом мающейся дурью. И почтение к Их Величеству только с трудом пересиливает презрение к чокнутой аристократке, к тому же отрывающей от важного дела, — Одна из привилегий лиц, имеющих две золотых звезды — возможность выбора места службы.
— Ну, если так...
Пробегает глазами список.
— Где сорок шестая дивизия воюет? А то не пойму, с чего это к ней усиленный танковый батальон с бронепоездом присобачили.
— Сорок шестая ? — генерал на мгновение задумывается, — Так она, можно сказать, и не воюет вовсе.
— Учебка что-ль.?
— Нет. Это те, которых здесь так любят называть карателями.
— Так они в самой большой помойке нашей страны? В среднем течении Церента?
— Именно так.
— Именно туда и поедем! Подписывайте!
Генерал давным-давно научился прятать любые эмоции. Столь же давно его никто ничем не мог удивить. А вот у отчаянной чудачки (теперь вспомнил, что слышал о ней и раньше) удивить получилось. Добровольно, и при таких заслугах вызваться ехать в место, куда обычно ссылают. Место, о котором воет вся столичная пресса, как о территории, где кровавая солдатня творит массовый геноцид над беззащитным малочисленным народом с древней культурой. Проболтайся солдат в столице, что в Церенте служил— в лучшем случае в лицо плюнут.
