Ну, кто тут в мясники? На словах-то от желающих нет отбоя. А как до дела дойдёт — тут то и нету их кто за красивыми словами прячется, а кто и в кусты удрал. А за работу-то если и похвалят, то очень не скоро. Да и то, проклянут скорее. Как же, они ведь так мелодично хрюкали! Разве можно их так было! Но делать надо. В других местах по-всякому бывало. Но по крайней мере, эти двое не из породы трепачей. И резать будут. И других поднимут. Только вот кто первым пойдёт. И пойдут ли за ним?
Так кто первый в мясники?
— А ты?
— А я слишком тесно повязана со старой властью. И знаю результаты опросов. Не тех, что публикуются, а настоящих. На меня в народе очень неоднозначная реакция. И слишком много насолила кое— кому в парламенте. Там фактически нет людей, причём во всех лагерях, кому бы я на ту или иную мозоль не наступала. А иным я сразу на всех мозолях станцевала. И меня слишком хорошо знают. Нужен кто-то более нейтральный и менее известный. И это должна быть харизматическая личность. С влиянием в армии, безопасности, и желательно, с контактами в среде непарламентских радикалов. Нам не помешает то, что они выступают за неизменность границ империи и только культурную автономию малых народов. Остальное нас не волнует. Но на создание такого лидера у нас мало времени.
— Но его создавать надо прямо сейчас.
— А он уже практически создан, точнее она уже создала сама себя.
Марина хитро прищурилась.
— Весьма польщена. Готова действовать. И уже имею кое-какие наработки.
— Приступаем!
Слышали бы этот их разговор Софи и Сергей, наверняка бы сказали: ''Манометр зашкалило. Сейчас рванёт''.
И рвануло.
На следующий день в одной из подконтрольных Бестии газет появилась статья, в которой весьма резко и с неожиданного ракурса критиковался и император, и парламент. Ряд народных избранников был прямо обвинён в связях с иностранной разведкой. Ряд других — во взяточничестве. Третьим попало за их похождения во внеслужебное время.
А Императора прямо был обвинён в трусости и сравнен с капитаном, первым бегущим с корабля, который несёт на скалы.
Статья была подписана двумя буквами — М. С. .
Сразу вспомнили, о весьма популярном романе, об авторе которого известны были только инициалы. Масса журналистов изъявили желание встретиться с этой таинственной личностью. Совершенно неожиданно согласие было дано. На пресс-конференции в одном из первых рядов заметили младшую дочь императора, известную своим антисоциальным
(с точки зрения света) поведением. Заговорить с ней не пытались. Знали прекрасно о её ''горячей'' любви к пишущей братии. Равно как и не по-женски крепких кулаках.
Конференция довольно долго не начиналась. Все уже начали шуметь, подозревая таинственную личность в розыгрыше. Уже хотели было расходиться, но тут ненаследная принцесса неожиданно встала и сказала: ''А почему собственно говоря, не начинаем? М. С. — это Я.''
Эффект потрясающий.
Сама она несколько позднее сказала так: ''Шок — это по-нашему''.
Вскоре эта статья была перепечатана в нескольких десятков других изданий. М. С. сразу стала известной. Особенно в парламенте, ибо им-то попало больше всего. Было начато несколько расследований, сформирована куча комиссий. М. С. пригласили для дачи объяснений.
Она явилась. И выступление произвело ещё больший скандал, чем статья. Ибо в статье она упомянула далеко не обо всех фактах...
Парламент ополчился на неё в полном составе. Но с формальной точки зрения, к ней невозможно придраться. Клеветы в выступлениях нет. А снять её с должности парламент не мог. Раньше бы её могли сместить по указу императора, но в настоящее время всё смещение и назначение высших офицеров безопасности проходило через Бестию. А её мнение о парламенте всем и так слишком хорошо известно.
Пропарламентские издания разразились потоком клеветнических статей в её адрес. В чём только не обвиняли! И она в долгу не оставалась. Количество анти М. С.-овских статей в дружественных парламенту газетах возрастало с каждым днем. Но далеко не все противники саргоновцев жаловали парламент и демократические фракции в нем.
И ряд газет охотно предоставлял свои страницы для ответных статей М. С..
А вышедшие из подполья издания левых радикалов приветствовали все выступления. И не раз писали о её высочайшем гражданском мужестве. Причём безо всякой иронии.
Весьма скандальными оказывались и пресс-конференции М. С.. На них иногда с самым невинным выражением лица выдавались такие фактики... В результате чего ни раз бывали грандиозные скандалы с увольнением известнейших журналистов.
К примеру, как-то раз произошло вот что:
На одной из пресс-конференций она схлестнулась с одним весьма известным журналистом. И М. С. сразу поняла, что ещё до войны она с ним виделась. А он её толи не запомнил, толи сознательно выкинул ту встречу из головы.
М. С. не долго думая, подначила его вопросом о фронтовом прошлом в то время, когда она сама как про это писали в прессе, ''осуществляла невиданной жестокости карательные акции против беззащитного мирного населения''. Деятель залился соловьём, расписывая свои подвиги. М. С. некоторое время слушала. А потом резко прервала:
— Всё это враньё. В это время ты околачивался в Загородном дворце. Его хозяйка использовала тебя в качестве проститутки мужского пола. А впоследствии вывела в своей книге под именем ''Дубина стоеросовая с большой дубиной, или же статуй''.
Того словно этой самой дубиной по голове ударили, или с другой дубиной из трёх букв сзади подошли, и его поиспользовали, но больше всего походило на то, что оба действия были проделаны с ним одновременно.
— А ты тогда был преизрядным хамом и свиньёй, да вроде, и наркотиками баловался. Настолько, что саму меня не узнал, когда я к сестре заехать решила.
— Ты избила меня !!!— поросёнком заверещал гигант
М. С. промолчала, а в зале захихикали. Разница в весовых категориях слишком значительна, и видна невооруженным глазом. Даже с поправкой на силу Марины. Да и ''Дневник стервы'' тоже все читали. Читали и покатывались, вот только больше всего не хотели попадать в список его персонажей.
А тот словно не соображал.
— Я в суд подавал, а ты не явилась!
— А что мне там делать было? Я ведь в тот момент воевала, а ты-то по пластическим хирургам шлялся, да зубы вставлял, после того как с лестницы в Загородном дворце свалился.
М. С. прекрасно знает ту версию событий, которую уже довольно много лет назад выдала Софи.
Известность Черного высочества растёт не по дням, а по часам. Пусть и довольно скандальная. А народ-то политикой интересуется. И уже довольно многие, особенно бывшие фронтовики начинают говорить: ''А М. С. -то похоже не из болтунов. За дело возьмется, так дело будет''. И если проходил мимо кто из демократически настроенных, то смотрели в его сторону оч-чень нехорошо.
Наверное, половина столичной интеллигенции вместо своих мозгов пользуется рассуждениями парочки ''светочей'', да тем, что вещают радиостанции вроде ''Мирренской волны'', ''Радио свободного мира'' и им подобным. От вполне взрослых людей можно иногда услышать рассуждения вроде: ''Они говорят только правду, это не наша пропаганда. Там работают истинно свободные люди, искренне сочувствующие нам''. На полном серьёзе заявлять такое!
Правда, перед М. С. взывать к авторитету всевозможных голосов достаточно быстро перестали. Ибо она как-то раз сказала. ''Искренне сочувствуют нам, так сказать. И это от большого сочувствия владелец этих радиостанций сократил у нас население напятьдесят миллионов человек. Истинно свободные люди получают зарплату от императора Тима или из бюджета министерства пропаганды''.
И не то совещания, не то просто разговоры с Кэрдин. Ей ещё тяжелее, ибо очень похоже, что изо всех крупных министров только её волнует мысль о сохранении Империи. Всем же остальным, включая императора, надо только кусок побольше оторвать. И словно забыли они. Часть организма не будет функционировать без других частей. Оторванное будет медленно умирать. А если оторвать слишком много — то погибнет и организм.
— Непонятна позиция министерства пропаганды.
— Нашего?
— А чьего же еще? По идее, именно они должны отражать позицию правительства и вести борьбу с оппозицией легальными методами. Но наиболее продвинутые издания ссылаются именно на авторитет жаждущего реформ министра пропаганды.
— Того самого, у кого фамилия с последней буквы?
— Не поняла.
Пару секунд вопросительно смотрят друг на друга. Потом лицо Марины проясняется.
-Я слишком привыкла думать на другом языке. Там ''Я'' последняя.
-Наличествовал и штатный идеолог... Теперь поняла... Наш ведь тоже всех ''прогрессивно мыслящих'' прикармливает.
-Небось и всех тех, кто в Грэдском Институте подрабатывает, включая и любимца мирренской пропаганды ?
-Естественно. Наши, так сказать, издания просто млеют, когда титан и пророк, верементский оракул у них печатается. Не так давно книжонку выпустил ''Как нам обустроить державу''. О содержании не говорю, сама понимаешь — бред полнейший. Но позиция прогрессивно мыслящих — все напечатали. Кто — спецвыпуском, кто в виде брошюры — типа прочти сам и передай другому. Вот вам новое откровение! Внемлите ему! А кто возразит — на костёр.
-Мерзко! — сквозь зубы выдавила Марина.
-Точно! Я пыталась поднять вопрос о его отстранении. И ни хрена. Новое мышление, блин! Демократия, мать её! Они же страну угробят, демократы эти! А стадо им рукоплещет.
-А ты?
-А у меня руки связаны! С формальной точки зрения они все действуют в рамках закона. Но ведь идёт ползучий переворот. Сменены уже около половины глав регионов. И в основном не самые хреновые. А на их места посажены такие... У меня на каждого столько — мама не горюй.
Сама знаешь, эти назначения мимо моего ведомства проходят. Говорю — нельзя их ставить — не слушают. Ни соправители, ни император, ни парламент. Никто!
Правда, как говорится не доходит через голову... — злобно неприятная ухмылка — Через другое место вобьем. Вбили уже некоторым. Один из новых глав на рыбалку поехал — и не приехал. Второй дорогие машины любил — и в поворот не вписался. Расследуют. Но процесс приостановлен. Шкуру-то свою все любят.
Дипкорпус тоже сменили. К мирренам послом назначили F.
— Ё
* * *
* *! — по-русски сказала Марина. — Да он же на всём мирренском помешан! На эмигрантке женат! Детям мирренские имен дал! Да для него же грэдское и неполноценное слова синонимы!
— Ты думаешь, мне это неизвестно? — устало сказала Кэрдин.
Марина снова выругалась. Ситуация выглядит всё печальнее. И стремительно приближается к катастрофической. Только вот ругаться пора кончать. И начинать заделывать пробоины. Иначе корабль утонет. А шлюпках мест на всех не хватит.
Угрозу, исходящую от М. С., наконец осознали, и в самых крупных газетах словно по команде, появилась серия статей, изобличающая ''преступления'' командира сорок шестой дивизии. Старательно разыгрывалось гневное возмущение ужасными преступлениями, сами ''преступления'' описывались с массой подробностей. Все громче раздавались голоса об отдаче бывшего командира шестой под трибунал.
Бегло просмотрев статьи, М. С. пришла к выводу, что несмотря на стилизацию под репортаж из Церентского округа, ни один из борзописцев там никогда не был, ни одного участника тех событий в глаза не видел, а опусы сочиняют не вылезая из столичных кабаков.
Однако, это читается всеми, и ''трагедия малого народа'' обсуждается.
Писать ответные статьи? Бесполезно: во-первых, их нигде, кроме ведомственной прессы не опубликуют, а во-вторых — тот кто оправдывается уже наполовину виноват.
Хотя если так и дальше дело пойдет— то можно дождаться парламентских слушаний с непредсказуемым результатом. Некоторые парламентарии думать не умеют, статьи читают, и всему написанному верят. Танкисты и прочие военные сообщества тоже читают, но из принципа ничему не верят. Интеллигенция всех мастей читают и горючими слезами по невинно убиенным обливаются. Слезно умоляли Софи-Елизавету с осуждением выступить, раскрасавица статьи тоже читала, но свое мнение имеет, и при себе держит.
Для подготовки парламентских слушаний, сформировали комиссию из парламентариев, имеющих что-то похожее на медицинское и юридическое образование, и отправили их в Церентский округ. На бумаге, власть на местах должна оказывать им всяческое содействие, на деле же с этим будут проблемы: нынешний военный губернатор — бывший командир ''Хужбудэт''.
— Очередные статейки про меня видала?
— Да. Одни названия чего стоят! ''Память и боль'', ''Лес смерти'', ''Степная трагедия '' и ещё что-то в том же духе.
— Сейчас их комиссии копают там.
Бестия как-то странно взглянула на неё.
— И много, думаешь, нароют.
— Смотря где и как рыть будут. В самых крупных могилах ничего интересного, там мужики призывного возраста, и в основном убитые в бою. Расстрелянных там мало. Да и... В курсе о моих методах и так. А вот на окраинах города и в районе храма может, и что-то поинтереснее попасться. Бой был, кое-кого под горячую руку могли... А кого и не под горячую... Сама понимаешь...
— Я-то всё прекрасно понимаю, да ты этим... правозащитникам попробуй что-либо объясни. Судьбой-то ''добровольцев'' сейчас тоже очень интересуются...
— ''Добровольцы'' -то все там.
— Я и не сомневалась. Только не забудь и имперский, и главный военные прокуроры — их ставленники. Так что, ты вообще могла бы никого не расстреливать. Всё равно ''жертв геноцида'' нашли бы и предъявили широкой общественности. Дискредитация существующего строя. Слишком уж большие силы на это брошены.
— Да, понимаю. Не маленькая. Ты-то как в своё время из подобной ситуации выкручивалась? Саму же черти в каком геноциде обвиняли...
— А никак. Стала из "министреши" "Бестией" и всё тут.
— Так уж и всё...
— Ну не совсем... Сама же знаешь, есть колонии, есть свободно присоединившиеся территории и государства, а есть ещё и заморские области. Как правила, те начало драки за которые может вызвать войну на материке. Та-то область на была нужна не особо, подобрали главным образом чтобы не подобрали миррены. Объявили колонией. Честно признаю — колониальную администрацию подобрали не лучшим образом, про войска вообще молчу. Да и с антирелигиозной борьбой несколько переборщили... Миррены, в своих колониях творившие то же самое, в прессе шумели потихоньку о "маленьких свободолюбивых борцах за свободу". Ну, да и мы ситуацию в их колониях примерно в том же ключе описывали. Так было, пока министерство недр не отправило туда геологоразведочную экспедицию. Они приехали. Буквально разок капнули... И нашли нефть. Сразу поняли что много.
