Несмотря на то, что она ожидала его появления, Жан все равно выскочил из коридора внезапно.
— Ну вот, все действующие лица нашего маленького спектакля, наконец, в сборе — пора начинать представление!
Луганн, как всегда, не мог отказать себе в том, чтобы не покуражиться, раз представилась такая возможность. Между тем, На"Рию поразило то, что Сэнд явился сюда безоружным. Черт! — да он даже бластерный пистолет с собой не прихватил, что ли? Она перехватила взгляд Жана, когда он повертел головой, осматривая пространство ангара, и невольно вздрогнула: вот так же, однажды на нее смотрел ранкор. Только вот, тогда зверь сидел в загоне, обшитом плитами брони, а не находился на свободе. А еще, похоже, Сэнд совсем не был удивлен тем, что здесь увидел...
— Что, Луганн, и вы вот просто так убьете меня, безоружного?
Голос у Жана звучал ровно, даже как бы лениво, хотя он только что бежал, сломя голову — форсъюзер есть форсъюзер. И в этом ровном спокойном голосе ей слышалась скрытая насмешка. Может, просто показалось? Несмотря на то, что На"Рия, сместившись, уже перекрыла ему путь отступления, его это, похоже, ничуть не обеспокоило.
— Хотя, о чем я говорю! — вы же, уроды, только что убили предательски собственного товарища. Или я ошибся, и Тумат еще жив, и вы собираетесь добить его позже, когда разделаетесь со мной?
Теперь издевательские нотки слышались в его речи более отчетливо. Да он что, смеется над ними?
— Луг, нечего тянуть время — пора с ним кончать!
Сказав это, На"Рия сдвинулась в сторону еще на шаг, полностью перекрывая не такой уж и широкий коридор, рассчитанный на пешеходов — дроидов и людей, а не на проезд тяжелой техники. Тело словно само приняло базовую стойку Соресу, у щеки тихо зажужжал активированный клинок зеленого цвета. Одновременно Луганн зажег свой клинок, и бросился в атаку. Но, еще раньше Сэнд, остановившийся как раз напротив того места, где упал Тумат, развернул корпус и вытянув вперед обе руки, телекинезом притянул к себе оба валявшихся на полу меча: Синий и зеленый клинки встретились в воздухе, с синим и красным. А дальше началось что-то вроде танца, состоявшего из стремительных плавных движений с резкими поворотами и перемещениями. Или, что-то вроде замедленной съемки траектории движения рикошетирующих пуль, выпущенных в закрытом помещении из тяжелого трандошанского пулемета — всего немного замедленной, совсем чуть-чуть...
Она полностью сосредоточилась на этом бешеном танце: малейшая потеря концентрации означала мгновенную смерть! Все менялось так быстро, что сами мгновения растягивались в бесконечность. Через минуту На"Рия поняла, что это не они с Луганном пытаются убить Сэнда, а это он играет с ними, как тука играет с пойманными грызунами. А еще через мгновение до нее дошло, что даже убежать у них не получится: или дерзкие гизки одолеют крайт-дракона, принятого ими издали за безобидную мелкую ящерицу, достойную стать их добычей, или этот зверь их просто съест.
* * *
Тумат чувствовал, что слабеет. Сознание то затуманивалось, практически полностью переставая воспринимать все окружающее, то снова прояснялось. Момент, когда на посадочной площадке появился Жан Сэнд, он упустил — сознание вернулось в очередной раз, когда тот разговаривал с Луганном, явно пытаясь зачем-то вывести его из равновесия или разозлить. Похоже, это ему удалось: бывший товарищ кинулся в атаку как-то уж совсем резко, не подготовившись — На"Рия, и та сработала лучше. Впрочем, ни той, ни другому все равно ничего не помогло. Валявшиеся на полу мечи — и клинок самого Тумата, и тот красный меч, которым Луганн его проткнул, — будто собственной волей прыгнули прямо в подставленные ладони Жана. Красный в левую, взятый обратным хватом, его — туматов, с клинком синего цвета — в правую...
Он невольно вспомнил, как мастер Халкион когда-то объяснял ему, тогда еще сопливому юнлингу, как нужно строить бой на световых мечах. Это ведь не просто фехтование, состоящее из набора формализованных стандартных действий и движений: Бой на световых мечах, это, прежде всего, состязание в искусстве владения Силой — побеждает не тот, кто быстрее и дальше скачет, или, там, сильнее и резче машет клинком. Нет, побеждает всегда тот, кто может навязать сопернику свое видение действительности посредством Силы, собственный рисунок боя, сотканный из движений и ударов, сделанных на основе предвидения того, как поступит противник. В настоящем бою, говорил мастер Халкион, нет места случайности — есть только жестко просчитанная, на основе Боевого Предвидения, последовательность действий, которая всегда завершается последним, решающим ударом. Это как прием в стратегии, называемый "воронка": какие бы действия противник не предпринимал, в конечном счете, все неизбежно заканчивается тем вариантом, который для своей победы запланировал истинный стратег! — Когда в конце у врага из всех возможных путей остается только один, ведущий к поражению.
Да, разумеется, в жизни редко когда получается увидеть идеальное завершение любого плана. Всегда остается элемент случайности, часто ломающий видимую предопределенность событий в самый неподходящий момент. Вот сейчас, похоже, перед самой смертью, ему довелось посмотреть на подобный "идеальный" бой. Впрочем, гораздо больше это походило на то, как рыцарь проводит показательный тренировочный бой с парой юнлингов — в прежние времена, имели иногда привычку наставники спускать с небес на землю слишком уж возгордившихся своими успехами в фехтовании ребят...
Вот именно так сейчас Жан Сэнд гонял по ангару Луганна с На"Рией. Сознание кореллианца опять начало путаться, но ему показалось, что Сэнд стремиться заставить его напарников-предателей сделать что-то определенное, нужное ему...
Удара, который отрубил эмиттер меча На"Рии, Тумат не заметил. Просто понял, что движение на посадочной площадке на мгновение замерло: Твилечка в ужасе уставилась на обрубок, зажатый в ее руках — немного ниже, и вражеский клинок мог запросто отрубить ей обе кисти рук. Тяжесть в голове не дала кореллианцу вспомнить, как именно называется этот прием, хотя, в свое время, он все стандартные элементы выучил наизусть, и на память никогда не жаловался — впрочем, не важно...
Прежде, чем Луганн или На"Рия успели сдвинуться с места, Жан небрежным движением кинул твилечке красный меч, сказав: "Подними" — и, оставив ее на мгновение без внимания, атаковал Луганна.
Странное и глупое благородство, если учесть, что эти двое собирались его убить так же, как они, фактически, прикончили его самого...
Последним усилием воли Тумат сумел прояснить сознание: Странно, огромное пространство ангара словно наполнилось ярким светом. Еще более странно, что смотрел он теперь на продолжение схватки как будто, откуда-то сверху — детали происходящего было видно четко и ясно, несмотря на заливавший все вокруг ослепительный свет. Сейчас Тумат мог точно предсказать, когда и как Сэнд сначала разрубит почти напополам Луганна, а потом, уйдя от выпада твилечки плавным текучим движением, небрежно проткнет ее саму.
Когда его собственный клинок, который сжимал сейчас в руках Сэнд, коснулся шеи На"Рии, разлитый вокруг него Свет полностью поглотил Тумата. Где-то там, внизу, у самого пола ангара, перестало биться сердце кореллианца.
* * *
На"Рия поняла, что сейчас умрет: Луганн стоял слишком далеко, он попросту не успеет помешать следующей атаке врага! Ее удивляло только одно — почему Сэнд повредил ее меч, а не убил ее сразу?
— Подними!
Слова, сказанные чуть хрипловатым голосом, сопровождались звоном брошенного на пол погасшего светового меча. Ни мгновения не раздумывая, зачем это противнику нужно, твилечка змеей кинулась к оружию. Луганн атаковал, отвлекая внимание Сэнда. Проклятье! — они еще поборются...
Отведя и сливая мечом удар Луганна, Жан чуть сместился в сторону, пропуская ее напарника, движимого вперед инерцией, мимо себя. Словно на замедленном повторе голозаписи На"Рия видела, как отводящее движение Сэнда перешло сначала в круговое, похожее на балетный пируэт, а потом — в резкий, наискось, удар, словно перечеркнувший Луганна от плеча до пояса через спину.
— Нееет!
Она думала, что ее вопль должны были расслышать даже в самых дальних уголках "Приюта 14", хотя, на самом деле, из ее горла вырвался только жалкий, едва слышный хрип. Понимая, что это ее последний шанс, На"Рия бросилась прямо вперед из низкой стойки, пытаясь проткнуть Жана Сэнда колющим ударом. Уже понимая, что промахнулась — враг предугадал ее движение, и просто ушел с линии атаки, слегка сместившись, она приготовилась взять под контроль болевые ощущения, которые у нее будут, когда сам Жан нанесет ей встречный укол...
Меч Сэнда чуть изменил траекторию, и ударил ей сбоку, прямо по шее — картина восприятия сместилась, странно исказившись, словно ее перевернули вверх ногами. Накатила тьма. Последнее, что На"Рия услышала — не столько с помощью ушей, сколько с помощью стремительно покидавшей ее Силы, — были слова Жана:
— Тумат умер, так что, тебе повезло — отделаешься легче, чем я изначально запланировал...
После этого она умерла.
* * *
*
Близкие перемены
И в предсмертном томленье
Озираясь назад,
Убегают олени,
Нарываясь на залп.
Кто-то дуло наводит
На невинную грудь...
Всё былое уходит, уходит, уходит,
Пусть придёт что-нибудь.
Кто-то злой и умелый,
Веселясь, наугад
Мечет острые стрелы
В воспалённый закат.
Слышно в буре мелодий
Повторение нот...
Пусть былое уходит, уходит, уходит,
Пусть придёт что придёт.
Когда я прибежал к себе, то первое, что сделал — поглядел на время, которое показывал хронометр на моей рабочей деке, умышленно оставленной включенной на столе среди закуски и пары бутылок. Хотя, дека там лежала не в одиночестве: кроме "глушилки", которую оставила Ру, я аккуратно расположил на столе еще три датапада — тоже включенных. Для постороннего все должно создавать впечатление, что обитатель этих "хором" только что усиленно работал, усиленно изучая одновременно доклады снабженцев, техников и рапорты пилотов своей эскадрильи. А так же составляя на рабочей деке резюме о состоянии вверенного подразделения для высшего командования. Словом, все говорило о том, что я готовился к предстоящему докладу...
Так, отсутствовал я почти полтора часа: хорошо, что почти не пришлось править заранее смонтированный материал, о якобы происшедшей на посадочной площадке закрытой секции драке, с применением световых мечей, между кореллианцами — управился быстрее, чем рассчитывал! Жаль, что все мечи пришлось бросить на месте. Но, с другой стороны, бой получился практически "в одни ворота": честно говоря, от противника я ожидал большего... — много ли чести, было бы, забирать оттуда что-то в качестве трофея?
Еще окала часа мы просидели с Ру, пока распивали первую бутылку, и она поплакалась мне в жилетку. Я заглянул к себе в спальню: коммандер Марлин по-прежнему дремала в той же позе, в которой я ее оставил. Дроид-слуга, тихонько примостившийся в углу "прихожей", сообщил, что за время моего отсутствия на связь выйти никто не пытался, и в дверь моего жилища (разумеется, заблокированную), никто не ломился. Что ж, хорошо!
У меня начинался отходняк: к плюшкам, которые давала Светлая Сторона Силы, полагались еще и иные, горькие плоды — как ни крути, а я только что хладнокровно и осознанно убил двух разумных существ (которые, правда, намеревались убить меня самого — но, поди, убеди в этом Силу?). И способствовал, своим недеянием, тому, чтобы погиб третий — вот с этим было полегче, но маленькая капля в довесок к той ложке дегтя, что я сегодня проглотил, все равно пошла. Хорошо еще, что все произошло в процессе боя — я до последнего опасался, что твилечка начнет просить пощады. Даже не знаю, что я бы тогда делал...
Словно и вправду съев что-то нехорошее, я подошел к столу и вылил из бутылки остатки вина в свой стакан, залпом выпив его, как недавно сделала это Ру. Так, вот ее будить пока рано... — чем же заняться то? Может, и вправду поработать, подшлифовать кое-что в своем докладе? Да нет, вроде бы там все уже закончено, менять ничего не надо. Помедитировать тогда, что ли? — нет, здесь — наоборот, мне времени маловато будет: за пару часов, что есть у меня в распоряжении, напряжение медитацией я снять попросту не успею, только хуже будет. Напиться тоже не вариант. Мой взгляд зацепился за дверь, ведущую в санблок — пожалуй, контрастный душ это самое лучшее, что мне может сейчас помочь!
Недолго думая, я начал стягивать с себя одежду. Вот, кстати, заодно — надо отправить в утилизатор и ее: и порвалась кое-где, и испачкалась! Переоденусь, потом, в свежее, а все старое — в распыл. Свежие следы за собой в закрытой секции я подчистил тщательно, избавлюсь теперь от последней улики.
Запихав комок одежды в утилизатор, и коснувшись сенсора активации, я — убедившись, что устройство сработало, — шагнул к дверям душевой.
* * *
Пока стоял под чередующимися струями холодной и горячей воды, еще раз прокрутил в голове все перипетии того, что происходило в закрытой секции базы: Вроде бы, ничего не упустил — все сделал как надо. Конечно, если бы там потом копалась команда дотошных экспертов-криминалистов, или того хуже — работал форсъюзер-психометрист, все нестыковки и неувязки между голозаписями и реальными вещдоками и повреждениями у трупов, разом выплыли бы наружу. Однако, где и кто будет искать по галактике этих самых экспертов-криминалистов, и уж тем более — где сейчас взять настоящего психометриста? К тому же, Дравена и его людей поджимают сроки: очевидно, что атака на саму Звезду Смерти, или ее летающий и работающий прототип должна последовать в самое ближайшее время. А к этому моменту "Приют 14" будет буквально забит под завязку всеми свободными ударными частями Истребительного Корпуса, и вспомогательными и боевыми кораблями флота Альянса, который руководство мятежников только сумеет наскрести. Судя по всему, на Дравена персонально возложена ответственность за безопасность проведения операции, и именно этим он станет заниматься в первую очередь. В общем, с этой стороны опасаться, кажется, было нечего.
А вот мои недавние противники меня, прямо скажем, разочаровали! Подсознательно от врага всегда ждешь какого-нибудь подвоха. Эти же, были просты как две кредитки: поговорка про то, что кого-то выгнали из гестапо за жестокость, тут явно работала строго наоборот — этих ребят в местное гестапо наверняка не взяли из-за тупости и бесталанности. Школа в них чувствовалась, и некоторые методики, по которым Империя готовила своих инквизиторов, я узнал, но исполнение выученных уроков ими, не выдерживало никакой критики. После той дрессуры, которую мне самому устроил Вейдер, я воспринимал этих двоих как котят — пусть бешеных, злобных и опасных — которые мне не ровня. Я мог обоих прикончить в любой момент, с начала нашей схватки — причем, обошелся бы даже без меча...
