Были и товары, скупать которые могла только корона. Яды северных медуз, особо крупные жемчужины и время от времени попадающиеся предметы остатков эльфийской цивилизации. Это делало их только дороже — даже здесь, где перекупы давали едва сотую часть цены, было выгодней продать товар контрабандистам, чем королевским скупщикам. И те, и другие бессовестно сбивали цену, пользуясь тем, что местные жители не везут товары сами.
Воздействовать на местных жителей, закалённых суровым климатом, было сложно. Сильная воля позволяла скидывать внушение, а потому мне приходилось искать точки воздействия, чтобы жертва сама хотела мне служить. На таких экземплярах ментальная магия работала не в пример лучше, и со временем связь только крепла. Что я мог предложить старому морскому волку? Он уже и так получил от жизни всё, что хотел, и брал в море всё, что мог. Другое дело те, кто приплыл сюда в надежде на скорое обогащение. Именно из таких я и завербовал Вразуса.
В море случается многое, а уж когда тебе подчиняются его обитатели, не придётся ждать нужной случайности. Сильный удар крупной рыбины по дну лодки заставил его выпасть за борт, прямо в скопление медуз, ядом которых он решил разжиться. Выбравшись обратно, он с ужасом ощущал, как немеет кожа и отнимаются ноги. Тут-то я и помог ему, явившись на тихие слова, срывающиеся с полупарализованых губ. Сейчас он был готов получить помощь от кого угодно, и уже не пугался голоса, звучащего в его голове. Избитая схема сработала без осечек, принеся мне очередного верного последователя. Но держать его на побережье смысла не было — с моими возможностями я найду здесь и других. А ему найдётся работа и в Лордероне.
Глава 9.
Подтянув пару ближайших личей к выходу в открытое море, велел им ловить чаек, сконцентрировав на них всё внимание натрезимов. Видимо, демоны тоже умеют испытывать скуку, раз с таким рвением принялись следить за их исследованиями. Чайки, грызуны, крабы — вся наземная и летучая живность отправлялась на «изобретённые» алтари мёртвых. Камень в качестве основы оказался куда лучше льда, так как не таял от жаркого солнца. Да и стоит затянуть исследования — пусть я уже прошёл весь путь по улучшению алтарей смерти, демонам об этом знать не стоит. Чувствую, скоро хрупкую экологию севера ждёт разорение, но Пылающий Легион, уничтожающий целые миры, плевать хотел на сопутствующие потери.
Заставить подняться птиц в воздух так и не удалось — слишком они тупели, чтобы сохранить способность летать. Оторваться от земли они могли, но, не справляясь с управлением, вскоре падали вниз, даже если погода благоприятствовала для полётов. Падая, ломали крылья и теряли перья, а на земле от них было ещё меньше толку, чем в воздухе. Понукаемые натрезимами, личи ремонтировали нежить и поднимали её повторно. Хмм, идеальный момент, чтобы «открыть» Чуму, но стоит ли светить такими возможностями? Покумекав, решил, что стоит, но при этом не раскрывая полного потенциала. Как говорится, умеешь считать до десяти — остановись на семи. Или шести.
Туднагор крался к сидящим на скале чайкам, изведя весь живой материал. Умные птицы давно смекнули, кто несёт им угрозу, но просто не могли покинуть гнёзда, высиживая птенцов. Подобравшись поближе, приспешник кидает в скопление птиц ослабленный заряд магии смерти. Окружающие чайки взвились в воздух, часть, которую зацепило краем, посыпались со скалы вниз, остальные остались лежать, вяло шевеля крыльями. Лич собрал «урожай падалицы», сгребая всех без разбору, и поковылял к алтарю — видоизменённому куску скалы. Сложив их кучкой, выбрал самую пострадавшую, размещая на алтаре, как вдруг «случайно» рассыпалась зелёной пылью одна не раз поднятая птица. Облачко накрыло подопытных, запуская процесс зомбификации, на что Тундагор и обратил внимание, связавшись с «начальством».
* * *
Пока тройка личей училась работать с Чумой, остальные мои приспешники готовились к штурму скал. Тайные фабрики были остановлены до лучших времён, а может — навсегда. Не знаю, вернутся ли сюда ещё мои подданные, да и в плане исследований они себя исчерпали. Пустое место между рёбер заполнила высококлассная Чума, скрытая под балахонами — в дороге пригодится. Хмм, а не запрячь ли мне под это дело рогатых? Активирую два Глаза Килрога возле натрезимов, и транслирую:
— Повелитель, пора переправить личей через горы. Весь Нортренд должен пасть к ногам Пылающего Легиона.
— Плети, а не Легиона, — поправил меня Гатарок. — Не забывай, в Азероте нет демонов.
— Как будет угодно, — соглашаюсь с ним. — Если перенести личей порталами, весь материк будет под моим управлением.
— Не забывайся, магический мусор, — от возмущения натрезим даже распахнул крылья. — Ты ещё не показал ничего полезного, и должен сам решать свои проблемы. Думаешь, тебя некем заменить?
— Никак нет, повелитель, — добавляю нотки раболепства. — Просто я хотел как можно лучше исполнить своё предназначение.
— Так исполняй, и больше не смей отвлекать меня по пустякам,— надменно отозвался демон.
Жаль, порталы натрезимов, насколько я знаю, очень трудно отследить, и переброска приспешников была бы не лишней. Чувствую, угроза Гатарока — не пустой звук, а потому лишний раз мозолить ему глаза не стану. С другой стороны, я получил словесное подтверждение на полную свободу действий — если не буду раскрывать присутствие демонов. Что ж, неоднозначная ситуация прояснилась — помощи от них никакой не будет (если только Калирак ему хвост не накрутит), но и пресекать мои инициативы им не надо. А всё-таки интересно, кто же моя замена?
* * *
Клан Ледяного Копья.
Сайнорил вышел из шатра, ведомый предчувствием. Появление Хизенала не осталось незамеченным, и было куда громче, чем следовало. Нерадивый ученик вернулся, забрав жизнь врага, и теперь хвастался своим трофеем, демонстрируя вываренную голову. Соплеменники радостными криками приветствовали его, а сам начинающий жрец громко расписывал свою победу.
— Сайнорил, склонись перед величием Голоса Ночи! — проорал тролль, потрясая воздетой в руке ловушкой душ.
Даже отсюда чувствовалась клубящаяся в ней сила. Ни один мускул не дрогнул на лице жреца, но тревога уже начала сковывать его внутренности подобно ледяному пронизывающему ветру. Прогнав страх, коснулся собственных трофеев — сейчас ему потребуется вся мощь, что смогут дать пленённые души.
— Владыка велик, и он прямо отвечает на мои молитвы, не облекая их в знаки и знамения, — продолжал распаляться Хизенал. — В отличие от богов и духов, что давно отвернулись от тебя, верховный жрец!
Темный сгусток устремился с рук Сайнорила, спеша оборвать жизнь наглеца. Но волосы, сшивающие глаза трофея Хизенала, лопнули, веки разверзлись, показывая горящие зелёным светом огоньки. Заклинание верховного жреца распалось чёрным дымом и втянулось в них без остатка.
— Нер'Зул беспощаден, но он готов простить твою слепоту! Признай его власть! — торжествующе проревел бывший ученик. — Каждый, кто будет верно служить ему, получит награду!
Глаза вываренной головы испустили два зелёных облачка, устремившихся к нему, и тролль почувствовал, что не может пошевелиться. Верные духи не отзывались, придавленные силой, что способна менять мир, сам он не мог даже моргнуть, разбитый внезапным параличом.
«Прими мой дар, и живи вечно!» — громом раздался в голове голос Великого, обжигающий, как клинок на морозе. «Отбрось глупое сопротивление и будь верен только мне. Иначе украсишь посох нового жреца во славу Мою!» Зелёная пыль окутала фигуру Сайнорила, и он понял, что незримая тяжесть уменьшилась. Великий ждал, пока он сделает выбор, но терпение таких существ не безгранично. «Почему ты спрашиваешь разрешения, если сам можешь взять своё силой?» — спросил он Голос Ночи.
«Мне не нужны безвольные куклы, но я найду применение и для них. Сделай вдох и пусти меня в свой разум!» Мотивы духа стали понятны, не один нерадивый ученик уже украсил коллекцию самого Сайнорила, и жрец со всем рвением устремился умом к Нер'Зулу, доказавшему силой право повелевать. Судорожный вдох втянул в ноздри дар Владыки, и тролль упал, не в силах вынести всю тяжесть подарка.
* * *
Ха, как же интересно! Сам я пока не обращал в нежить существ с магическим даром, и лучше было бы отработать этот процесс на менее качественном материале. Но раз уж меня любезно просят, почему не пополнить армию верных сторонников? Опираясь на споры Чумы, попавшие в тело тролля, начинаю процесс перестройки плоти. Подзываю Хизенала — дар подопытного нестабилен, и мне пригодится магия первого синекожего приспешника. Беспокоить тюремщиков появлением новых подданных я не стал — к чему извещать начальство о таких пустяках?
Ммм, управлять такой нежитью было куда легче и приятней — в отличие от личей-орков, тело тролля сохранило чувства почти в полном объёме. Кажется, теперь я понимаю, почему Нер'Зул так стремился обзавестись носителем. «Поднимайся, Сайнорил. Нас ждут великие дела! Пусть Хизенал тешится иллюзией власти, скрывая за гордыней и непомерными притязаниями слабость. Мы с тобой знаем её истинную суть».
Хизенал, заняв место главного жреца, уже вовсю командовал, да так, что пришлось уменьшить его рвение. Я, безусловно, хочу захватить все тролльи кланы Нортренда, но война в этом деле лишняя. Нечего переводить высококлассных воинов, мои войска не настолько бесчисленны, чтобы копировать модель Пылающего Легиона. Теперь стало понятно, почему так взъелись лоа и божки на вторжение Саргераса. По сути все, кто поклонялся им, без труда влились бы в ряды демонов, ведь лоа тоже не чурались ни кровавых жертвоприношений, ни культа жестокости. При таком укладе все дикари, поменявшие покровителей, приобрели бы больше, чем им давали прежние хозяева.
Оставив дела первого вторжения, занялся исследованием памяти первого лича-тролля. Кому как не ему знать всех соседей, местность и прочие полезные вещи? Любая военная операция начинается с разведки. Пожил тролль немало, и превращение в нежить не сильно сказалось на его разуме. Вот если бы я его поднимал из мёртвого состояния, лакуны в знаниях были бы не удивительны. Перебирая всё интересное и первоочередное, обнаружил то, чего не ждал.
Особенности погребения ледяных троллей сыграют мне на руку: — своих мертвецов (тех, кого не съели враги) они хранят в пещерах и постройках, в зоне, где никогда не тает лёд. Многие поколения копили мертвецов, мумифицируя их, а холод хранил покой усопших, замедляя разложение. Моя высадка в Нортренд больше не казалась случайной — ведь для зарождения армии немёртвых это идеальное место. Во-первых, здесь без проблем можно её создавать, если, конечно, не тревожить покой драконов. Во-вторых, кормить её не нужно — а любая расположенная тут армия живых требовала бы много ресурсов. В-третьих — не думаю, что натрезимы перед высадкой не рассмотрели все варианты моего появления, и вряд ли пропустили наличие такого количества заготовок под нежить. Докладывать об этом, или это тоже мелочь, с которой лучше не беспокоить натрезимов?
* * *
Радужные планы по созданию легионов приспешников прервал сигнал от Голираша. Подключаюсь по связи и смотрю, как мой разведчик бесславно отбивается от гигантских насекомых. Облако Чумы уже остановило самых прытких, заставив их кататься по земле, а сам лич спешно создавал один щит за другим. Если бы не чувство жизни, он бы проворонил атаку, и тогда эти членистоногие растащили бы его на запчасти, да и то засаду он заметил в последний момент. Сконцентрировав внимание на приспешнике, наблюдаю, как магическую защиту раз за разом атакуют какими-то странными снарядами. Да это же камни, оплетённые паутиной, которые так ловко мечут большие паукожуки!
Используя зелёную взвесь Чумы как ретрансляторы, обрушиваю ментальный удар на одного атакующего, сбивая на мгновение прицел. Но тот быстро оправился, структура разума хитиноносцев оказалась такой же сложной, как и у известных мне разумных, а запутанное строение усложняло поиск нужного воздействия. Подчинить с лёту никого не удалось, а вот Чума уже подняла атаковавшую мелочь, и теперь они, перебирая лапками, ринулись в контратаку. Странно, из описания я помню, что на нерубов (а кто ещё здесь водится?) она не действовала. Воссозданный рецепт позволил обойти защиту гигантских насекомых? Нет. Зная «себя», понял, что это ещё один саботаж Нер'Зула. Бывший шаман не хотел скорого падения Нортренда, а раз умел управлять ею (и не светил этим перед тюремщиками), мог просчитать, чем аукнутся такие её свойства.
Подземелья нерубов просто заполнят Чумой, и вместо войны за бесчисленные коридоры и пещеры, Плеть получит ещё одну армию. Ха, славно мой предшественник придумал — вместо двух полноценных легионов тьмы натрезимы получат половину. При этом его вторжение в восточные королевства тоже замедлится.
Зерг раш сделал своё дело — стрелки деловито отступали, потчуя мертвецов ударами лап и градом камней, приклеивали их паутиной, но следующее за ними облако Чумы забирало одного засадника за другим, и вскоре поле боя осталось за мной.
Пришла пора скрыть произошедшее — не дело светить такой особенностью Чумы. Пусть оно «само по себе» поднимает нежить, при этом я постараюсь, чтобы качество немёртвых оставляло желать лучшего.
Глава 10.
Неизрасходованная Чума медленно стекалась к телу лича, вновь забиваясь под балахон и копясь между рёбер. Осталось её всего ничего, с натяжкой — четверть от первоначального объёма, а я в это время подчищал события схватки в разуме приспешника. Не дело натрезимам знать о таких свойствах Чумы и столкновении с нерубами. Сопротивления со стороны приспешника нет — он понимает, как важно хранить секреты от врагов. Лич пошёл дальше, проверяя местность Глазом Килрога и чувством жизни, а оставшаяся нежить принялась уничтожать улики. Управление этим процессом было отдано на откуп новосозданным зомби. Они меня слушались, но когда я пытался направлять отдельную особь, та начинала сбоить. Слишком разная у нас физиология, а интуитивно формировать нужные ментальные сигналы я не мог.
К тому же, пусть их мысли были мне понятны, само строение языка существенно отличалось что от орочьего, что от человеческого. Свист, скрежет хитиновыми мандибулами и щелчки — к этому следует присовокупить положение тела или вздетые лапки, меняющие порой смысл «фразы» на противоположный. А ещё многие команды подавались вообще с помощью феромонов, несущих комплексное воздействие, описать которое я пока вообще не мог.
Плюс к этому у меня под контролем находились особи на разных стадиях взросления — мелочь, не способная плести паутину, что нападала вблизи, и более крупные «пращники», метавшие обтянутые паучьим шёлком камни. И разумы у них при этом сильно отличались. Мелочь была до ужаса примитивна, большинство их действий было на уровне инстинктов, хотя думать они тоже могли. Короткие лапки поддерживали вытянутое вдоль земли тело, разделённое на три сегмента, а голову венчали мощные жвала. Сейчас они стаскивали в кучу тела павших нерубов, метательные снаряды, поломанную нежить и даже остатки паутины, разбросанной отступившими паукожуками. При этом они не гнушались сжевать оторванную конечность, кусок хитиновой брони или клок паутины.
