Гарпии успели незаметно создать общее плетение, превращая вершину горы в ловушку. Пророк ошибся, недооценивая мощь моих слуг. Впрочем, я ещё успею понять мотивы его поступков. Разберу безумные мысли. Пойму, как видеть будущее...

Нет!

Фигуру в коричневом плаще окутывает некромантическое пламя, приправленное всполохами Скверны. Этот проклятый дар должен сгинуть навсегда! Неужели я едва не поменял способность вершить собственную судьбу на рабство?!

* * *

Сильвана, выйдя на полянку, заметила приближающегося виспа. Остаток души ночного эльфа, пропитанный Природной магией и Жизнью, устремился к её отряду. Натянув тетиву, королева баньши отправила навстречу ему окутанную чёрной дымкой стрелу. Магия Смерти пронзила виспа, и тот взорвался, опаляя траву и деревья. Ещё один раб друидов прекратил своё существование. Лес отторгал захватчиков, в воздухе висело ощущение угрозы. Корни, казалось, лезли под ноги, мешая идти, кусты сплетали ветви, не пуская чужаков вглубь, а деревья гневно шуршали листьями.

Ближайшие защитники Ашенваля уже перебиты, три десятка Охотниц с пантерами, три жрицы Элуны и две дочери Кенариуса пополнили ряды Плети. Нер'Зул не дал последним ускользнуть в Изумрудный Сон. В лесу постоянно кто-то умирает. Жизнь кипит, зелень поедают кролики и прочие травоядные, что в свою очередь гибнут от клыков хищников. Пришла пора расшевелить стражей леса и выманить самого опасного противника. Кенариуса.

Для этого Повелитель Мёртвых покорил всех окрестных кентавров. Свободных племён просто не осталось, табуны уже топчут опушки на границе, рубят деревья, складывают из них гигантские костры и пускают палы. Пришлось озаботиться снабжением полуконей: окрестное зверьё уже выбито, остальные обитатели леса разбегаются от шума и запаха пожарищ. Да и сами кентавры пахли отнюдь не цветами. Но ей, вдыхавшей смрад разлагающейся плоти, гнилых растений и затхлых источников, было не привыкать.

— Сестра, Тени обнаружили Древо Вечности, — доложила пришедшая из дальнего дозора баньши.

— Отлично. Веди нас к нему.

Когда она «прислушивалась» к связи, объединяющей её с остальными подданными Короля Мёртвых, можно было не пользоваться словами. Но Сильвана, как и прочая высокоуровневая нежить, ценила свою индивидуальность. Нежить. Часть сестёр уже обрели живое тело. Ей же это пока недоступно — сёстрам нужны её нынешние таланты.

Начав вторжение в леса Ашенваля, Сильвана невольно вспоминала, как армия Нер'Зула вторгалась в её земли. Сейчас она пришла с войной в чужой лес, убивая защитников, губя деревья, оскверняя землю. До падения Кель'Таласа она и в кошмарном сне не представляла, что будет сама участвовать в подобном. Но будущее народа важнее её чувств и эмоций. Война никого не щадит, оставляя незаживающие раны, навсегда меняя разум и восприятие. Она не упивалась убийствами, совершая их по необходимости. Чем раньше их армия исполнит своё предназначение, тем меньше жертв будет среди ночных эльфов.

Жалеть народ, обрёкший её предков на вымирание, она не собиралась. Но схожесть ситуации делала её... работу ещё менее приемлемой. Сильвана надеялась, что местная элита не станет отсиживаться до последнего и встретит своих врагов на границе.

Крона Древа Вечности была заметна издалека. Она поднималась над вековым лесом и была куда шире, чем соседние вековые деревья. Среди тёмно-зелёных листьев летали мелкие духи природы, светясь мягким светом. Лесной великан источал вокруг себя какую-то незримую ауру, гармонизируя окружающее пространство. Древо не просто напоминало одревесневшего и разросшегося эльфа. Оно и было когда-то эльфом. Или, скорее, выращено на основе души ночного эльфа. Как и некроманты, друиды не брезговали использовать для своих целей и тела, и души. Можно было сказать, что оно не страдало, но то же самое можно заявить и о нежити. Многие из них были даже куда более счастливы, чем при жизни. Особенно это относилось к людям и другим короткоживущим. Они не могли представить, что такая вожделенная Вечность может стать бесконечным кошмаром!

— Пригоните сюда кентавров. Нужно заготовить побольше дров и спалить к демонам это извращение жизни!

Глава 123.

Кентавры были весьма воинственной, живучей и неприхотливой расой. Как и многие дикари, они уважали только силу. Это ставило самок на самую нижнюю ступень иерархии, лишь наличие колдовских способностей позволяло им участвовать в политической жизни табуна. Сильные колдуньи могли даже встать во главе стада. Хотя чаще это место занимал самый сильный и свирепый самец, не обделённый при этом и магическими способностями. Благодаря крови прародителя расы, магически одарённые жеребцы встречались часто, а все кентавры от мала до велика обладали отменным здоровьем. Самка приносила одного-двух жеребят в год, детской смертности полукони практически не знали.

Единственной причиной, почему они ещё не покорили всё побережье, было то, что они не признавали ничьего авторитета. Невозможно было объединить два табуна, сохранив при этом жизнь всем самцам побеждённого племени. Нер'Зул, подчинив вождей и колдунов с шаманами (самых буйных при этом пришлось убить и поднять в виде нежити), прекратил распри, направив разрушительный потенциал в сторону леса.

Валить деревья и разбирать их на брёвна кентавры не любили, зато смотреть за тем, как огонь гигантских костров превращается в пожары, им нравилось. Впрочем, пламя не могло распространиться слишком далеко, постепенно сходя на нет. Отряды копытных делали обширные просеки в Ашенвальском лесу, сжигая остающиеся межу ними островки леса. Продвигались они быстро, этому способствовала большая численность, обилие мяса и рыбы, а также настойка из луноягод и других забродивших даров леса. Полукони не отвлекались на добычу пропитания, а обилие выпивки позволяло им не чувствовать усталости, работая до полного истощения сил. Удары топоров, весёлый гогот, перемежаемый время от времени возникающими схватками, да треск огня не замолкал ни на минуту.

* * *

Повинуясь приказу Сильваны, возле Древа Вечности появился отряд из полусотни голов. Самые резвые уже начали пробовать Древо на прочность своими топорами, пока не отхватили удар рукой-ветвью. Это лишь раззадорило кентавров. Большая часть рубила окрестные деревья, колдуны подсушивали брёвна, избавляя их от сока, а десяток кентавров кружил вокруг лесного великана, оставляя зарубки на коре.

Забава была прекращена, как только первые партии брёвен перекрыли возможность для нанесения ударов, всё основание Древа было завалено приготовленными дровами. Несколько огнешаров, пущенных шаманами и колдунами, заставили их разгореться, опаляя жаром крону и распугивая светящихся мелких духов природы.

Игнорировать пламя Древо не смогло. Гигантские головёшки полетели во все стороны, отбрасываемые руковетвями, с громким скрежетом земля и песок стали освобождать ногокорни лесного патриарха. Отряд Сильваны стал телекинезом закидывать горящие брёвна прямо в крону, а сама Королева баньши «прислушивалась» к магическому фону, стараясь не пропустить момент, когда придёт Кенариус.

Её ожидание оказалось напрасным. Несмотря на агонию Древа Вечности, полубог так и не явился. Не беда. В лесу ещё много деревьев, игнорировать вторжение ночные эльфы долго не смогут.

* * *

До дальних постов оставалось с полчаса волчьего бега, как Тралл почуствовал витающую в воздухе... тревогу? Птицы заполошно били крыльями, убираясь от стай летевших в небесах гарпий. Придержав свою волчицу, вождь орды сосредоточился, призывая духов воздуха. Эти крылатые бестии редко залетали в степи. Однако если собирались большими стаями, представляли опасность и для тауренов. Крылатые ведьмы разлетались от горы Оракула. Неужели они тоже прилетали за советом к Пророку? Загадочное поведение гарпий так и осталось без ответа, и Тралл вновь направил волчицу в сторону лагеря. Не прошло и ста ударов сердца, как он заметил ещё одного волчьего всадника. На всю Орду их было не так уж и много.

— Что стряслось, Брардул, раз ты совсем не жалеешь волка? — спросил он гонца.

Зубастый напарник и впрямь выглядел так, будто бежал от самого лагеря без остановки. Вываленный из пасти язык ронял на траву пенную слюну, белые бока вздымались и опадали.

— Важные новости, вождь, — отозвался вестник. — Люди со своими союзниками решили вернуться обратно за море.

Брардул пересказывал послание, отправленное Джайной, а Тралл не мог понять, что же их на это сподвигло? Он не знал всей подоплёки событий и с трудом представлял, как можно было возвращаться прямо в пасть нежити. Какие гарантии должны были получить люди, чтобы довериться тому, кто уже уничтожил десятки тысяч жизней? Неслыханно. Мог ли Нер'Зул предложить нечто подобное Орде? Нет. Никакие слова и поступки не исправят содеянного им, тем более бывший шаман не оставил старых привычек, штурмуя леса ночных эльфов.

— Я услышал тебя, воин. Дай своему напарнику отдохнуть.

Тралл призвал духов воздуха, отправляя их с посланием в лагерь. Когда он прибудет, воины и союзники как раз соберутся на военный совет.

* * *

Лагерь гудел, словно растревоженный улей. Свет множества костров разгонял ночную тьму, никто из присутствующих не мог спать. Главный шатёр не смог бы вместить всех вождей и командиров, а потому они собрались, как раньше собирались орки возле священной горы Ошу'Гун. Лишь повод для собрания оказался не столь праздничным.

— Люди ушли, решив не препятствовать Великому Злу, что сейчас начало разорять наш новый дом, — сказал Тралл, открывая военный совет. — Илвардис тоже нас покинула. А ведь она могла бы помочь договориться с ночными эльфами.

— Думаю, мы найдём с ними общий язык, — произнёс Кэрн Кровавое Копыто. — Когда мы ударим в тыл войскам Короля Мёртвых, это будет понятней тысячи слов.

Несмотря на то, что воинов Орды было мало, никто из присутствующих не рассматривал варианта остаться в стороне. Орков лишь горстка по сравнению с той армадой, что пришла на Азерот. Тауренов, примкнувших к Орде, и того меньше, ведь лишь треть из них являются воинами. Не говоря уже о племени Чёрного Копья, не от хорошей жизни покинувшем родной остров. Но никто из них не забыл, как воевать, а любой отряд может оказаться тем камешком, что позволит перевесить войска Нер'Зула на весах победы. Нужно дать время защитникам Ашенваля прийти в себя, оправиться от вероломного нападения. А если для сохранения Чести Орды потребуется умереть, то Тралл готов к этому.

— Духи чуют множество новых смертей, — продолжил Вол'Джин. — Много славных воинов видят рассветы и закаты в последний раз.

— Орчанки не станут отсиживаться в стороне, когда решается судьба наших народов, — произнёс Тралл.

Он не владел магией вуду, зато отлично чувствовал, что даже обычно невозмутимые Стихии чем-то растревожены.

— Кентавры покинули степи, освободив наши исконные земли, — произнёс вождь тауренов Керн. — И от того стали ещё опасней. Никогда прежде они не объединяли свои силы. Мой народ с трудом отбивался от нескольких племён, сейчас единый табун заставит любого умыться кровью.

— Когда я повёл орков за море, я знал, что нас ждёт новая война. Здесь мы нашли новый дом, отступать обратно за море, как это сделали люди, мы не будем. Сердце моё скорбит в ожидании новых потерь, но в то же время радуется, что сюда мы пришли не как захватчики. Вместо того, чтобы истреблять соседей, мы поможем им отбиться от врага, получив и земли, и союзников.

— Мы услышали, вождь, — произнёс Вол'Джин. — Не стоит медлить, нельзя уйти от судьбы.

— Тогда выступаем немедленно. Раз кентавров больше нет, в лагере останутся лишь старики и дети. Лок Тар Огар! Победа или смерть!

* * *

Тюрьма была под моим полным контролем, ночные эльфы, способные интегрироваться в мою империю без особых проблем, уже переправлены в Кель'Талас. Нерубы уже завалили немногочисленные врата, а кобольды придавали каменным пробкам естественный вид. Не знаю, собьёт ли это с толку местных жителей, но даже если Тиренд с кампанией всё же решит освободить Иллидана, им придётся потрудиться. А уж мы подготовим им «тёплую» встречу.

Полчища разведчиков обнаружили пещеры с друидами. Их оказалось несколько, что, впрочем, не было удивительным. Всё же ночных эльфов очень много, и наверняка подобные схроны разбросаны по всему Ашенвалю. Хотя я могу и ошибаться: с возможностью путешествовать через измерение Изеры расстояния для друидов не помеха.

Тем не менее, я склоняюсь к версии, что здесь присутствуют самые элитные части, так как их, по меркам увиденного в лесах Ашенваля и моим прикидкам, немного. Трогать их пока преждевременно. Пусть баньши-мужчины жаждут обрести новую жизнь, настораживать Кенариуса не стоит. Он в первую очередь проверит, кто же тут убивает его учеников, а этого нам не надо. Так что наращиваем провокацию на границе и ждём, когда же полубог явит себя во всей красе.

А пока главный полуолень всея Азерота недоступен, пришла пора поднять его сына Калифакса. Я мог создать новую высшую нежить, сравнимую по силам с Тен'Джином, возвысив одного из моих немёртвых слуг. Или создать новый обелиск, пусть не такой мощный, как получается из троллиных лоа, и со своеобразной магией. Вероятно, он бы до некоторой степени копировал силу Нордрассила. Но я пошёл по длинному и трудному пути, обещающему в процессе реализации гораздо больше выгоды.

Несмотря на помощь Иллидана (Охотник сумел подкинуть несколько идей по улучшению ритуала поднятия Калифакса) и его магическое зрение, позволившее исключить несколько магических «утечек», доведение до идеала рунного конструкта затянулось на несколько часов. И это при полном использовании практически всех доступных магов, от примитивных гноллов до эльфийских магистров.

Всё дело в том, что нам предстоит весьма длительная и непростая работа. Недооценивать детей Кенариуса будет опасно и недальновидно. Как-никак они развивали друидизм на протяжении десятков тысяч лет, и я могу многое у них почерпнуть. Одно использование душ ночных эльфов для создания Лесных Стражей и прочих Древ чего стоит! Впрочем, эльфы показали себя весьма пластичной расой, что, однако, не умаляло заслуг друидов.

Мне были весьма интересны практики по работе с этой основополагающей субстанцией «с другой стороны». Некромантия достигла небывалого рассвета благодаря непрерывной практике и опытам в среде моих помощников. Да и сам я не последний некромагический артефакт, что ещё сильнее облегчает её понимание. Друиды же использовали силу противоположного «полюса». И не только магию Жизни.

Тело Калифакса застыло в едва заметном светло-фиолетовом поле стазиса, а его душа пока находилась в ловушке из остатков совиных медведей. Оставлять её в теле я не рискнул. Всё дело было в особенностях детей Кенариуса. Не попадись мне несколько дриад до штурма тюремного комплекса, я бы непременно налажал. Всё дело в том, что плотью дети Кенариуса изначально не обладали, представляя собой чисто энергетическое существо. А потому и деление на «душу» и «тело» у них весьма условно, но всё же есть.