Вразус не был истово верующим и предпочитал приходить в подобные заведения, только когда совсем припрёт — исцеления врачевали не только тело, но и будили совесть. Я же сейчас чувствовал присутствие неизвестной мне силы, которая тем не менее не была враждебна. Может, из-за моего отношения к ней? Даже вся моя магическая чувствительность не могла отследить все воздействия, что шли на моего носителя. Впрочем, даже принятие Фростморна не помешало Артасу оставаться паладином, а я лично не имел ничего против служителей Света.
— Меня привело сюда любопытство. В деревне, где я родился, храма не было, а в городке, куда мы выбирались на ярмарку, церковь была куда меньше.
— Свет может ответить тебе везде, не только в церкви, — отвечал старик. — Но для этого нужно иметь чистое сердце. И я говорю не о бедах, что посылает нам судьба, а об искренности к себе и другим.
Монах продолжил ненавязчивую проповедь, несколько посетителей подошли поближе, слушая его слова. Превосходное ораторское умение подкреплялось искренностью, подкупая ещё больше. Я же задавал вопросы, не стараясь поймать его на противоречиях, а выясняя подробности истории служения Свету.
* * *
Причал был огромным, что и не удивительно для портового города. Обслуживал он не только караваны в Нортренд, но и отправлял суда вглубь страны. Игнорировать такие «ворота» для распространения глупо, тем более я сделал ставку на подводную нежить. Останавливало мою немедленную экспансию лишь одно — отсутствие подчинённых с даром магии в Восточных Королевствах. Каменные пирсы были не местом для праздных зевак, но и тут находились люди, слонявшиеся без всякого дела. Они не чинили корабли, не таскали грузы и не были стражами. Больше половины из них были мальчишки, один взгляд на которых заставил руку потянуться к кошелю — как бы не спёрли.
— Привет тебе от Нарака, — произнёс грузный детина, когда я добрался до самой воды.
Дюжий молодец имел бандитскую рожу и сбитые костяшки пальцев. Пара шрамов от ножей украшали его щёку, а в довольной улыбке не хватало зуба, видимо выбитого в кабацкой драке.
— И ему не хворать.
— Когда долг вернёшь?
— Все свои долги я уже отдал. Если у Нарака были претензии, должен был высказать их при расчёте.
— Я про клад, что ты закрысил от портового братства.
— Клад стал моим после того, как я покинул Нортренд.
— Ты мне зубы не заговаривай. Пойдёшь со мной, или тебя понести?
Только разборок мне здесь не хватало! Магии нет, нож против этого бандита могу и не успеть применить, кроме того почувствовал внимание ещё пары человек — примут в любом случае.
— Там будет человек, что может решать вопросы?
— Всё будет. Топай.
Повернувшись, он пошёл, не оглядываясь, и я отправился следом. Центральные широкие улицы остались позади, мы свернули в плотную складскую застройку. Тут промежутки между зданиями тоже были широкими, чтобы не было проблем с развозом груза, но прохожих стало ещё меньше. Едва не вляпался в конский навоз, поспешая за широкими шагами сопровождающего. Последние патрули стражей остались далеко позади, как и добротные амбары, вокруг там и тут были понастроены хибарки, хорошая булыжная мостовая сменилась грязью и кучами мусора. Местные обитатели поглядывали недобро, но не лезли. Видимо, опасались кулаков топавшего вперёд детины. Так и не узнал его имени, да и ладно. Всё равно эти мускулы ничего не решают.
Путь привёл нас к замызганной пивнушке, из дверей которой вылетело тело, распластавшись на земле и не спеша подниматься. Запах дешёвого пойла резанул ноздри, да у Комблюгза в лавке пахло куда приятней! Посетители горланили разухабистую песню, кто-то дрался, один ущипнул разносчицу за ягодицу, получив оплеуху. Поднявшись по скрипучей лестнице, здоровяк приоткрыл дверь, но сам заходить не стал.
— Заходи, не бойся, — поторопил он меня.
Глаза не сразу привыкли к полумраку, но даже так я заметил, сколь внутреннее убранство комнаты отличалось от затрапезного вида пивнушки. Увешанные коврами стены, дорогая мебель и тёмный силуэт на фоне окна. Немного опасно — я ведь мог бы чем-нибудь кинуть, зато совсем не видно лица. Четверо мордоворотов — двое у стола, пара — на входе, и я их заметил не сразу. Молчит, изучая меня, или просто нагоняет страха, прежде чем давить. Но со мной такие игры не пройдут.
— Ты сам пришёл, это многое меняет, — раздался негромкий харизматичный голос с лёгкой хрипотцой. — Не поделился кладом, водишь дела с гоблинами, и так и не встретился со своими подельниками.
Внимаю его словам дальше, глаза привыкли к темноте, но оглядывать обстановку я пока не буду. Невежливо рыскать глазами по сторонам, когда ко мне лично обращается местная шишка.
— Не молчи, Вразус.
— Вы не знаете, какие силы за мной стоят. Таможня не имеет ко мне претензий, давай сделаем вид, что ничего не было, а через неделю снова встретимся обсудить дела.
— Нам не нужны конкуренты. Платите долю, как все, и не лезьте в дела солидных людей. Говорят, ты неплохой алхимик. Возвращайся в Нортренд, там Нарак найдёт тебе применение.
— Это неприемлемо.
— Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, — негромко произнёс тёмный силуэт. — И за дерзость выложите двойную долю.
Достали. Почему вежливость и готовность договориться воспринимают как слабость? По-настоящему сильные воины предельно вежливы с окружающими — угнетать тех, кто не может дать отпора — невелика доблесть. С равным — если только ваши дела пересекаются. На сильного можно лезть, если прав. Ведь честь орка больше жизни. Умом понимаю, с какой публикой разговариваю, но всё же, не зная, чем я могу ответить, обострять конфликт — глупо.
— Хорошо. Только возьмите побольше людей, а то не унесут.
Хлёсткий удар от охранника сбоку сбивает меня с ног, отключаю болевые рецепторы и поднимаюсь. Ещё один удар уже от другого, но мне не больно — трусливое сознание Вразуса отключилось от такого обращения, и я управляю телом, как марионеткой.
— Демсен, Терш, проводите гостя до клада. И советую тебе не юлить, целее будешь.
С угрозами пока повременим, но сегодня у портового братства будут первые потери. Добавив по печени, выволакивают меня из комнаты. В зале со столами посетителям пофиг, что меня куда-то тащат — видимо, такое случалось уже не раз.
* * *
Некоторое время спустя.
Плывём на шестиместной лодке до ближайших островков. Море вокруг них изобилует рифами, а сами острова слишком маленькие, и любое строение на них смоет первый же шторм. Но для моих целей они годятся.
— Надо было тебя в подвал к Гардрану отправить, чтобы выбил из тебя дурь, — произнёс рыжебородый, поигрывая ножиком.
Тот был таких размеров, что вполне мог пробить человека насквозь. Сам я сидел связанный, а у каждого моего конвоира был при себе арбалет. Вразус так и не очнулся, но я на всякий случай притушил его сознание, чтобы не мешал.
— Не нравится мне твой взгляд, — произнёс глава шайки. — Учти, первый болт тебе прилетит.
Не успел он договорить, как я вскочил и вывалился за борт, задерживая дыхание. Попутчик успел меня чиркнуть ножом, но рана получилась неглубокой. Стремительное серое тело ткнулось мордой, толкая меня к суше, а в это время лодку раскачивали ещё три акулы, наводя панику на людей. Некрокраб споро перерезал клешнями верёвки, и я наконец смог вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха. Ухватившись за плавник, позволяю акуле отвезти меня до ближайшей суши.
Вожак, ухватившись за мачту левой рукой, в правой держит арбалет, нацеливая его на волны. Лодку то и дело подкидывает в воздух, толкая ко мне, порождая отчаянные крики и ругательства — у сухопутных нет шансов в море против таких врагов.
— Оружие за борт! — кричу им. — И тогда я вас убью!
— Может, не убьёшь? — отвечал вожак, посылая болт в мою сторону.
Несмотря на качку и расстояние, тот пролетел в опасной близости. Пришлось даже залечь — горлохваты портового братства перенесли огонь в мою сторону.
— Убью, убью! Только быстро и безболезненно — лёгкой смертью награжу!
Голосу разума они не вняли (я, впрочем, на их месте поступил бы так же), а потому пойдём по жёсткому варианту. Пока команда отвлекалась на качку, а вожак умудрился как-то перезарядить арбалет, на борт заполз некрокраб и вскрыл рыбу с Чумой внутри. Пришлось потрошить неприкосновенный запас, но для дела нужно. Зелёное облачко атаковало вожака — тратить дефицитный реагент на простых сошек смысла не было. Закашлявшись, тот уронил арбалет и, как будто что-то почувствовав, потянулся за ножом. Да он себя зарезать хочет!
Ударяю менталом по мозгам жертве, заставив распластаться на палубе и глубже дышать. Ускоренная перестройка организма — вряд ли из него получится хорошее умертвие, но мне нужно только выпотрошить его память. Сосредоточенной атакой акулы переворачивают лодку, но не ломают — мне ещё Вразуса до берега на чём-то везти. Адденланд «дозреет» и на дне, жаль не могу пустить на усиление некрофикации жизни остального экипажа.
* * *
Основных схем контрабанды Адденланд не знал, зато помнил многих людей из портового братства. Как и в Нортренде, бандиты тесно сотрудничали с властями и имели где-то в верхах «крышу». Её состава я не знал, захваченный мной человек был мелкой сошкой и в основном курировал силовые операции — выбить долг, устранить конкурентов. Но даже эта информация показывала, как широко раскинулись сети криминального мира. Отчаянное сопротивление затрудняло работу, но с каждым мгновением ткани организма преображались, подводя хозяина.
«Мы так не договаривались!» — услышал я мысли пришедшего в себя Вразуса.
— «В чём дело, Вразус? Что тебя не устраивает?»
— Меня могли убить, я чуть не утонул, и теперь меня ищет портовое братство! — заорал он во весь голос.
— «Как мотать деньги по кабакам и баб щупать — всё устраивает. Как показать силу — сразу заистерил. Я был лучшего мнения о тебе, Вразус».
— Я вспомнил, как меня били! Ты не вмешивался! Ты ничего не можешь без воды! Ты меня обманул! Сам всё подстроил, когда в первый раз помог!
— «И теперь от великого ума рассказываешь всё это, находясь посреди моря?»
— Я тебя не боюсь!
— «Правильно делаешь. Со мной у тебя скоро не останется врагов. Сперва подомнём под себя этот порт, потом Нортренд, а дальше весь Лордерон».
Не знаю, что на него повлияло — мои увещевания, или просто прошёл первый испуг, но Вразус успокоился. Пока ничего в разуме ему поправлять не буду — пускай сам приобретёт толику храбрости.
Глава 20.
Пора заняться «тараканами» в голове Вразуса. У меня есть и «дихлофос», чтобы их вытравить, и программа дрессировки. Не зря я выбрал его из всех остальных: — жители Нортренда были волевыми и своеобразными личностями, а он — представитель широкой прослойки людской культуры. Мне импонировала его целеустремлённость и авантюризм, как в равной степени и бесило отсутствие внутреннего стержня. Его подвиг выживания зимой был стечением обстоятельств, и, по большому счёту — невозможность повлиять на обстановку. Временно его проблемы оказались позади, но новая опасность вновь заставила всплыть на поверхность ядро личности. Я с ним работал, но результат далёк от нужного мне, и пора преподать ему урок.
Топливом островок не изобиловал — здесь ничего не росло, даже травы, а плавника (выброшенных на берег деревянных обломков) не было. Приманенная ментальным зовом рыба сама выбрасывалась на берег, и бывшему крестьянину ничего не оставалось, как есть её сырой. Посидев сутки на местных «разносолах», он оценил кухню Лесной Нимфы. Теперь пришло время пройтись по базам контрабандистов, чтобы пощипать портовое братство и продемонстрировать Вразусу мою силу.
Акулы топили лодки и небольшие суда, выбравшиеся на берег некрокрабы растаскивали запасы продуктов и товаров (часть толкну гоблинам на реализацию), а мой человек всё спокойней относился к убийствам, происходящим на его глазах. Пугать его специально я не планировал, но в будущем он должен бояться меня больше, чем кого-либо другого.
* * *
В главном зале всегда горел ровный свет, независимо от того, день был на поверхности или ночь. Основные гнёзда тоже освещались, но большая часть тоннелей лежала во мраке. Это не мешало подданным полноценно работать, и сейчас владения Ани'Катан бурлили жизнью, как никогда прежде. Ану'Кираж, получив разрешение на создание новой грибной фермы, развернулся вовсю и превзошёл ожидания королевы. С помощью выделенных рабочих он расширял и укреплял пещеры, прокладывал новые ходы для правильной вентиляции и доставки еды к новым складам. Кроме того, он нашёл новый источник пищи.
Враждебная нерубам поверхность дала много органики, сотни бегунков под покровом ночи вырывали траву и деревья, мельча их своими жвалами, собирали и сам верхний слой почвы, служивший питанием растениям. Прядильщики укутывали получившиеся шары паутиной, и бегунки непрерывным потоком относили добытое в подземелье. Воины забивали всё живое, от гигантских белых медведей до грызунов, не щадя никого, но этот поток мяса так и не достигал владений королевства, идя на прокорм всем, кто работал на поверхности.
Опутанные паутиной шары с материалом скатывались сами по отрытым тоннелям, где их подхватывали рабочие, относя в грибные галереи. Вместо одной новой было заложено семь, и рабочие спешно отстраивали террасы, колонны и этажи, куда помещался субстрат. Скоро впрыснутые ферменты подготовят почву под грибные посевы, и вся площадь покроется налётом грибницы, давая силы для быстрого роста грибов.
Королева под недовольное ворчание магов и воинов откладывала пока только яйца мясных жуков. Они отличались от более высокоранговых коричневым цветом и бугристой кожицей, и давали жизнь сразу сотне личинок. Зрели они быстро: — день-два и бледные червячки уже шевелили лапками, расползаясь по грибнице, поедая и субстрат, и белые нити. Экскременты увеличивали питательную ценность, позволяя урожаю грибов расти быстрее и больше. Уже через три дня личинки окукливались, после чего, вылупившись, пожирали кокон, и питались исключительно грибами, набирая вес. Подрастая, они впадали в анабиоз, не тратя силы на поддержание жизни, и их уволакивали в прохладные тоннели, откуда и брали на еду по мере надобности.
Время прямых столкновений с врагом не пришло, но усиливая улей, нерубы заодно ослабляли врагов, лишая их привычной среды обитания. Сами жуки не зависели от поверхности, но тролли первыми нарушили хрупкое перемирие, и упускать такой источник пищи было бы нерационально. Ани'Катан не извещала соседние колонии о новой стратегии, справедливо полагая за лучшее держать в тайне такой источник увеличения количества подданных.
