— Не стоит, — отверг предложение Нарак. — Пусть его перехватит таможня — я шепну нужным людям, что товар идёт мимо них. Но следить за ним не прекращай. Удастся вычислить подельника — возьмём тут.
* * *
Грузчики справились с морем товара, освободив место на улицах для праздника. Многие разошлись по кабакам, опрокинуть стаканчик-другой, остальные присоединились к празднующим. Каждый дом был украшен венками из цветов и зелёных веток, красиво оттеняющими серость каменных стен. Люди весело плясали, кожаные подошвы сапог и ботинок шлёпали по булыжным мостовым, им вторил перестук деревянных башмаков девушек, вливаясь в задорный мотив дудок и струнных инструментов, похожих на гитары, только с круглым основанием.
Скупщики не пытались воспользоваться подпитым состоянием местных, ведь в первые сутки, согласно традиции, нельзя заключать сделки. И любую из них на следующий день признают недействительной. Вразус втянул запах жарящегося мяса и полевых цветов, разбавленных нотками зловония из канавы. Свободные деньги требовали продолжения веселья, и он отправился в таверну — перекусить и выпить дорогого вина, что прибыло на кораблях.
С наступлением сумерек праздник не прекратился, хоть и сбавил немного обороты. Над каждой дверью зажгли по фонарю на китовом жире, в их свете каменные стены заиграли новыми красками. Таинственный полумрак скрыл скопившийся за день мусор и грязь, придавая городку загадочный вид. Вразус, покачиваясь, брёл по улицам. Голос певца привлёк его внимание, и он остановился, слушая чистый, приятный голос под аккомпанемент чего-то вроде лютни. Выступающая пара собрала небольшую толпу, подросток пел, а девушка играла, в поставленную шапку то и дело летели медяки. Растроганный Вразус тоже потянулся к кошельку, извлекая медную монетку. Артисты и вправду хорошо выступали, а денег у него скоро будет столько, что он не то что медяки — золотые считать перестанет!
Я, подключившись к чувствам приспешника, тоже любовался праздником, правда по-своему. И дело не во вновь «обретённых» ощущениях. Мне был интересен весь мир, и незнакомая архитектура, и одежда жителей, говорящая о как минимум мануфактурном производстве. Окна были застеклены, камни мостовой и домов хорошо обработаны и плотно пригнаны друг к другу. Корабли тоже удивляли количеством своей оснастки. Я, конечно, не доктор исторических наук, но прошлое Земли помню не только по учебнику истории. В своё время пересмотрел множество обзоров по укладу жизни в разные эпохи, и знал их основные признаки.
А ещё я почувствовал... ностальгию. Не знаю, сколько я болтался в междумирье, но Нер'Зул успел прожить больше ста лет. Я же, пусть и с пропусками, прочувствовал большую её часть. И сейчас я был как будто на экскурсии в средневековом городе. И пусть люди не были моими современниками, но всё равно было приятно вновь ощутить себя среди людей. Орочья память шевельнулась, отзываясь неприязнью. До второго вторжения через Тёмный Портал люди не были интересны Нер'Зулу. Поражения, что терпели орки раз за разом, тоже не трогали меня, но когда Кадгар прервал ритуал, открывший множество путей в другие миры, гнев и злость завладели моим сердцем.
С новой силой навалилась «не переваренная» память, когда одна пытка сменяла другую, выводя запредельную боль на новый уровень. Если бы не маг людей, всё могло быть по-другому! Становление артефактом притупило чувства, но нелюбовь к людям осталась. Умом-то я понимаю, что сам во многом виноват, но и Кадгар поломал мои планы. То-то в игре Артас, ведомый Королём Мёртвых, совсем не берёг своих подданных — ни мертвых, ни живых. Вторых вообще уничтожал с каким-то удовольствием, и теперь мне понятны мотивы этих действий. Хмм, то-то мне с троллями общаться приятней, чем получать давно забытые чувства через Вразуса...
* * *
Некоторое время спустя.
Огров Хизенал захотел стать личем, чтобы лучше понимать мир духов. Пришлось вправить мозги чересчур ретивому служаке — пусть сперва побольше троллят наделает, а уж потом обретает Вечность. Оставшаяся тройка жрецов была в годах, а потому вскоре удостоились моего Дара. Несмотря на помощь в личизации всех одарённых Ледяного Копья, скорость ритуала не увеличивалась. Спешка никогда к хорошему не приводит, да и я, в конце концов, не скелетов поднимал. Приходилось вникать в происходящие процессы и корректировать, используя свой немалый опыт и тонкость магического восприятия. Не хватало специалистов, да и ритуал был ещё недоработанным, а потому вместо руководства приходилось всё делать практически самому. Впрочем, это было хорошее средство от скуки, да и от качества поднятой нежити зависела сила моей империи.
Теперь, когда тролльи маги получили дар, пришла пора награждать остальных верных сторонников. Суровый быт выкашивал стариков, а потому они встречались только среди одарённых. Но с четверть троллей вплотную приблизились к этому рубежу. Опытные воины, пережившие не один набег на соседей, знающие как справиться с гигантскими волками или ускользнуть от охотничьего отряда нерубов. Ещё пара-тройка лет, и мышцы станут быстрее терять силу, старость начнёт брать своё, несмотря на легендарную троллиную регенерацию.
Первым я выбрал Ксаромаха. Был он самым старым и авторитетным из всех, а потому такая кандидатура ни у кого не вызывала вопросов. Впрочем, сильно оглядываться на общественное мнение я не собираюсь — надо будет, сделаю то, что считаю нужным. Но если планы совпадают, зачем делать всё по-своему? Резон, конечно, был — приученные к тому, что я каждый раз поступаю непредсказуемо, подданные будут спокойно воспринимать любой приказ. Но это убьёт почти любую инициативу — к чему действовать, если в следующий момент придётся переделывать или вообще делать наоборот?
Ксаромах, оставив копьё и сняв вещи, стоял в центре поселения. Личи затянули заунывные песнопения, славя меня и прося обратить внимание на слугу, достойно соблюдавшего заповеди. К песнопениям добавились прыжки и покачивания — изменять порядок поклонения высшим силам я не стал, оставив прежний. Ножи в лапах то и дело оставляли кровавые порезы, но для ветерана это были пустяки.
Повинуясь жесту Хизенала, тролль улёгся на алтарь, готовясь принять мой Дар. Магия, повинуясь воле хозяев, наполнила алтарь, заставив мерцать покрывающие его символы. Тело Ксаромаха пронзила боль, но он не дрогнул ни единым мускулом. Сложно загнать в рамки силу, изменяющую мир, но зато при правильном настрое она прощает многие ошибки и неточности в ритуале. Когда ты сам, своей волей и верой реализуешь то, что нужно. Правда, работа с живым и разумным усложняется воздействием уже его воли и веры. Но когда они работают в унисон, это идёт только в плюс.
Глаза Ксаромаха полыхнули светом, теперь они были подобны двум мистическим огонькам. Мышцы налились нетроллиной силой, и высшее умертвие поднялось на ноги. Присев, тролль взвился в высоком прыжке, невозможном для живого, после чего огласил округу радостным рёвом.
— Велика награда Нер'Зула, — произнёс он. — Таким сильным я и пять зим назад не был.
Одевшись, он уступил место следующему ветерану, а личи снова затянули песню под радостное улюлюкание соплеменников. С каждым поднятием военный потенциал Ледяного Копья всё возрастал, но для захвата окрестных племён он не понадобится. Разве что когда послы двинутся к чужим стоянкам, чтобы перехватить ретивых охранников.
Устройство троллиного общества и его мистические практики — открытая дверь для таких, как я. Для скорости отряды, усиленные личами, отправятся во все стороны. Через них я дозовусь до жрецов и знахарей, распространяя своё влияние.
Глава 12.
Умгати, размахивая ножом, возносил хвалу Руноку, призывая дух белого медведя оставить небесные дела и обратить свой взор на творящееся в мире. Тролль был перемазан кровью с ног до головы, завывания его взяли новую ноту, и он кинулся к следующей жертве, перехватывая горло ножом. Шкура белого медведя, покоящаяся на его плечах подобно плащу, всколыхнулась и опала, когти лап царапнули по лицу, но он не почувствовал этого.
Соплеменник безропотно принял кару за свою трусость — он, с двумя охотниками, посмел покинуть поле боя, принеся в клан весть о вторжении Ледяного Копья. Остальные жрецы разразились радостным воем, почувствовав, как кровь жертвы отправляется к Защитнику, тревожа покой Белого Зверя. Скоро поступь его сотрясёт землю, повергая сердца врагов в ужас. Лоа откликнулся, Умгати впал в транс, перестав видеть и чувствовать, полностью поглощённый его яростью. Тело упало, сотрясаемое корчами. Плоть тролля менялась, как жидкая грязь, казалось, какое-то существо ворочается внутри, стремясь вырваться наружу. Кожа лопнула, обнажая разрастающиеся кости. Те стремительно обрастали плотью, а шкура, накинутая на плечи, слилась с существом, покрывая его всё и увеличиваясь в размере.
Гигантский белый медведь поднялся на задние лапы, оглушая своим рыком всех вокруг, после чего ринулся в сторону врага. Огромные лапы стоптали оказавшегося на пути жреца, но воодушевлённые тролли не обратили на это внимания, и с яростными криками побежали следом, потрясая оружием и готовясь растерзать вторженцев. В атаку ринулись все, кто мог держать оружие, будь то тяжёлое копьё или детский нож.
* * *
Чувство опасности едва не сорвало очередное поднятие нежити. И пусть это были не полноценные разумные, а безмозглые марионетки, мне всё равно приходилось ассистировать личам. Походный алтарь нивелировал несовершенство ритуала, но и он не мог исправить всех неизбежных ошибок. Это, в конце концов, не рассыпающийся со временем скелет, а полноценная нежить, способная со временем развиваться и усиливаться. Подобное происходило благодаря пленённой душе, служившей основой для вновь зарождаемой некроэнергетики. Группа охотников проигнорировала моё щедрое предложение, а потому недостойна сохранения разума.
Глаз Килрога засёк приближающуюся толпу, возглавляемую зверем, фонящим магией и кровью. Огромный белый медведь мчался вперёд, земля летела из-под его когтистых лап, а сзади бежало почти всё племя. Безымянное умертвие осталось «дозревать» само, а я, объединив разумы Бомлинала и Забзени, готовил магическую атаку. Коснулся разума набегающих троллей, но затмившая их ярость сметала воздействие.
Шестеро некротроллей с выпавшими клыками выдвинулись вперёд, готовясь встретить первую атаку, тройка высших умертвий пошли следом, перехватывая копья, а четверо живых остались неподалёку, готовые отдать кровь и жизнь для усиления магического удара. Времени всё меньше, пышущий яростью зверь оглашает окрестности громоподобным рёвом и несётся на нас, не обращая внимание на первый заслон.
— Жизнь за Нер'Зула! — орёт первая жертва, и нож Бомлинала впивается ему под лопатку.
Нежить бросается наперерез медведю, повисая на ней, как дворняги, вцепляясь длинными когтями в бока и норовя добраться до горла. Тот, не обращая внимания, несётся вперёд, стаптывая пару и волоча остальных. Напарывается на выставленное копьё, рёв, полный боли и ярости, сменяется атакой на высшую нежить, но Ксанбомах избегает атаки тяжёлой лапы, отскакивая в сторону. Двое его товарищей атакуют подставленный бок, но наконечники копий входят неглубоко. Закружившись, медведь ударами лап раскидал нежить, после чего кинулся к корню проблем — двойке застывших личей.
Чёрный луч вырывается из посоха Бомлинала, пропахивая рану на загривке зверя, следующая жертва отдаёт свою жизнь, и ещё один луч сконцентрированной смерти летит в грудь врагу. Оставшаяся двойка добровольных жертв расстаётся с жизнью, и вокруг морды зверя появляется чёрное облако. Возникший на пути медведя ледяной щит с треском лопается, и личи разбегаются в стороны, посылая сгустки тьмы. Но зверь оказался слишком быстр и силён, одного за другим он поймал личей, переломав их тела. Добежавшие тролли остервенело бросились в атаку, невзирая на раны, они кололи и рубили оставшуюся нежить. Это был разгром, удары когтей не только рассекали тела умертвий, но и с лёгкостью крушили магическую систему. Боюсь, поднять я их уже не смогу. Осталось подгадить победителям — зверь истреблял врагов не обращая внимания на союзников, а потому Добтор нырнул в самую гущу нападающих. Потрёпанный белый медведь кинулся следом, топча и калеча живых, что я и наблюдал до последнего Глазом Килрога.
* * *
Неотвратимая поступь моей армии замедлилась. «Спящие» лоа пробудились, преподнеся неприятный сюрприз. Из истории Варкрафта я не помнил таких подлянок, да и зарождение армии нежити описано так скупо, что до всего приходится доходить своими силами. Спешно формирую из глашатаев моего культа два ударных «кулака» — по моим прикидкам, четырёх десятков личей при поддержке «пехоты» должно хватить для противостояния такой угрозе.
Захват стоянок троллей происходил медленно и неотвратимо. Я мог бы ускорить войну, но и так без схваток не обходилось — не все встречные охотники прислушивались к голосу разума. Неожиданно большую помощь принесли прядильщики из числа мёртвых нерубов. Благодаря многомерному чувству ориентирования, они хорошо составляли планы наступления. Зная примерное место, где обитали мои будущие подданные, обеспечивали логистику. Личи и высшие умертвия нуждались в еде, пусть и не так сильно, как живые. Пока моя армия не разрослась настолько, чтобы «выедать» всю округу, но кроме мёртвых у меня есть много живых, а потому следует поберечь охотничьи угодья.
Племена, влившиеся в мою империю, посылали охотников с провизией, и я не забирал в наступающие отряды всех личей. Незачем оставлять подданных без защиты и магической поддержки. Тролли — выносливые ребята, но не стоит оголять тылы. Низшие умертвия расходились цепью, чтобы не проворонить крупные отряды, служа разведчиками и приманкой. От окончательного разгрома остатки троллей спасала удалённость от подконтрольных мне земель, да нежелание угробить ещё один отряд.
Оставалось ещё три центра их цивилизации, объединённых вокруг древних построек. Да, народ троллей пережил многие века, но с момента поражения от ночных эльфов культура их пришла в упадок. Где огромные города, где пирамиды, попирающие небеса? Всё стоит разрушенным, а потомки великой расы влачат полудикое существование. Не мне их в этом винить — чем проще устроено общество, тем легче оно переносит катаклизмы, но за это время они так и не сумели воссоздать хоть часть своего былого величия. Вливание в мою империю — последний шанс создать что-то большее, чем воюющие со всеми анклавы.
* * *
Некоторое время спустя.
Впереди остатки клана, призвавшего Рунока. Разведчики доложили, что аватар лоа до сих пор жив, хоть и не смог залечить все раны. Пошедших под нож жертв оказалось слишком мало, чтобы полностью восстановить его силы, но сдаваться он не намерен, и скоро его клан исчезнет с лица Нортренда. Можно было бы подождать, пока силы окончательно покинут его, но не хочу давать этой твари шанса улизнуть.
