Что-то неправильное царапнуло глаз, выбиваясь из привычной картины. Ливиндриэль накрепко запомнила каждую эльфийку, а сейчас не могла понять, что же ей не показалось неправильным. Походка! Каждую из девушек она отлично знала, но сейчас они двигались по-другому! Глава патруля стала отпирать решётку, жестом поманив новенькую на выход.
— Куда вы её переводите? — спросила эльфийка.
Ответом ей была тишина, а вскоре и пленница со «Стражами» скрылись за поворотом.
— Что-то странное происходит, — озвучила мысль Ливиндриэль.
* * *
Илвардис толком не успела «соскучиться» в темнице, как за ней пришли. Конвоиры молча отперли решётку, и, взяв её с собой, поспешили по коридору. Путь их закончился только возле портальной арки. Здесь было много народу, какие-то призрачные фигуры, светлокожие низкорослые эльфы, несколько совиных медведей, не проявлявших агрессии к захватчикам.
— Ты хорошо поработала, — произнесла ближайшая Стражница. — Держи свои вещи!
Первым делом Илвардис проверила лук, после чего пристроила его за спину, проводя пальцами по оперённым кончикам стрел. Живём!
— Что мне делать? — осведомилась она у своих спутников.
— Ждать. Скоро наши закончат с Калифаксом, и можно будет идти к Иллидану.
— Калифакс?
— Сын Кенариуса со стражей. Идём!
Перенос через портальную арку был мгновенным, Илвардис очутилась на опушке леса. Нет, она всё-таки в подземелье. Первые ощущения были ложными — трава под ногами, деревья и льющийся сверху «солнечный» свет ненадолго сбили девушку с толку. Зал оказался просторным, впереди поднимался дым, а в воздухе пахло гарью. По мере приближения к центру зала, на земле начали появляться проплешины. Огонь не только сжёг траву, но и сплавил песок до состояния однородной массы, павших совиных медведей отряды солнечных эльфов перетаскивали в подготовленные ритуальные круги, часть захватчиков выкорчёвывала деревья, что до сих пор пытались дотянуться до них ветками. Больше всего девушку впечатлила туша «оленьего кентавра». Калифакс был похож на своего отца — даже после смерти не утратив надменного выражения лица, которые девушка видела на фресках в храме Элуны. Подпалины и раны не портили картины, даже в смерти он выглядел величественно.
— Держи, — отвлекла её от разглядывания бывшая Стражница, протягивая какой-то кувшинчик. — Смотри, не выпей!
— Что это?
— Вода из Источника. Когда Нер'Зул даст сигнал, передашь его Иллидану.
* * *
Захват темницы прошёл без потерь — павшие от рук Майев баньши уже подобрали себе новые тела, а я сумел оценить её боевой потенциал. Впечатляет, но она далеко не «человек-армия». Возможно, будь побольше павших, Аватар Отмщения сумел бы себя проявить, но из-за отсутствия трупов он был не слишком опасен. Аркана против него почти не работала, зато заклинания из арсенала некромантов быстро развеяли этот сложный маго-духовный конструкт. Саму Тюремщицу поместили пока в стазис, ломать её волю и копаться в разуме нужно медленно и вдумчиво.
Сын Кенариуса умело защищался на подготовленной территории, но ни призываемые из перекачанных Природной энергией деревьев энты, ни совиные медведи, двигавшиеся даже с отсечёнными головами, не доставили проблем. Я не стал рисковать, нагнав с полсотни магов, и Калифакса мы взяли измором, не дав ускользнуть в Изумрудный Сон.
Пришло время для серьёзного разговора. Иллидан — один из «краеугольных камней» моего плана, и мне не хотелось бы его терять. Я, в принципе, смогу обойтись и без него, но это будет дольше и с непредсказуемыми результатами. Вернее, труднопрогнозируемыми. Не люблю неопределённость, и вскоре одной из них станет меньше.
* * *
Клинки со свистом рассекали воздух, Иллидан с поистине змеиной грацией «перетекал» из одной стойки в другую, разя «демонов». Сколько раз он повторял эти движения, вспоминая свои схватки с Пылающим Легионом? Отработав одну связку ударов, он принимался разучивать другие, коротая вечность. Его трофей не подходил для рук эльфа, но за прошедшие тысячелетия он научился владеть ими в совершенстве. Тьма в камере не была абсолютной — изолирующий барьер переливался непрерывно меняющимся узором, позволяя «видеть» и часть зала.
Пусть он лишился глаз, но приобрёл куда больше. Магия пронизывала весь мир, от исполинских скал до самой маленькой песчинки. Горизонт стал для него эфемерным понятием, зато вблизи он мог видеть мельчайшие проявления магии. Магии, которой он лишён. Жажда за прошедшие века стала его привычным состоянием, не усиливаясь, но и не ослабевая. Появление посторонних в его темнице не заставило Иллидана прервать тренировку. Стражи время от времени навещали его, когда насмешничая, когда молча проверяя, не умер ли «дорогой» пленник. Он не чувствовал силы Колодца, но смерть не спешила прибрать его.
— Инш вар уала, — нарушил свист клинков незнакомый женский голос.
Остановив замах на полпути, Иллидан «закаменел», всматриваясь во всё прибывающую группу... существ.
— Как неожиданно. Передайте Майев, что так и не почтила меня своим присутствием, что её шутка удалась.
— Сейчас не время для шуток. Надзирательница пленена, а мы рады великой чести лицезреть своего Спасителя. Мы — потомки Дат'Ремара Солнечного Скитальца, что были изгнаны из родных земель на верную гибель. Лишь вода из Источника, что ты передал ему, позволила эльфам выжить.
Группа существ окружила узилише, «расцветая» переливами чистой арканы, складывая общее плетение. Часть пришельцев стали рубить столбики, повреждая материальную основу барьера. Все они двигались, как один, выполняя сложную работу, разрушая ненавистную преграду. Последний контур пал, позволяя ему лучше обозреть освободителей.
— Прими этот дар от благодарных потомков и Нер'Зула, благодаря которому наша встреча стала возможной, — произнесла незнакомая эльфийка.
Она протянула бутылёк, густо «светящийся» заключённой в нём маной. По меркам его народа она была очень молода, но даже на фоне исходящего силой сосуда её магический потенциал был... впечатляющим.
Переложив клинок в левую руку, он принял кувшинчик, делая над собой неимоверное усилие, чтобы не впиться зубами в горлышко. Сохраняя приличие, отпил драгоценную влагу, едва не сорвавшись на то, чтобы залпом осушить всё. Казалось, по жилам разливалась сама Жизнь. Непередаваемое блаженство охватило Иллидана, Жажда Магии отступала, сменяясь умиротворением.
* * *
Подождав, пока буря, порождённая водой Феникса, утихнет внутри Иллидана, мои вассалы стали удовлетворять любопытство Охотника за демонами. Десять тысяч лет в заключении не прошли для него даром, но он оказался вполне вменяемым. Я, соблюдая свои интересы, максимально полно подготовился к этой встрече. Репетировать долгожданное освобождение мы не стали. Он был демоном, хоть по-прежнему считал себя ночным эльфом, а потому сможет почувствовать фальшь или воздействие на свой разум.
Впрочем, мои подданные и не лгали ему, и даже не подавали правду под нужным мне углом. Что видел спаситель своего народа кроме презрения и насмешек своих тюремщиц? А тут, оказывается, есть целый народ, что благодарен ему и всегда будет рад видеть его у себя. Попаданка, хоть и была довольно циничной стервой, в присутствии столь харизматичного персонажа «поплыла». А я рассчитывал на «эффект утёнка». Именно она была первой, кто освободил пленника и утолил его Жажду Магии. Такие вещи не забываются, и, я надеюсь, могут перерасти в нечто большее, чем простая благодарность...
Что же, первый этап знакомства прошёл хорошо. Думаю, не стоит заключать с ним контрактов. Если его правильно «вести», он и так примкнёт к моим слугам.
Глава 121.
Жажда Магии отступила, прояснив сознание Иллидана. Надолго ли? Сейчас она угасла, но где гарантия, что она не вернётся со временем? Снова чувствовать, как внутри разгорается неугасимый огонь, иссушающий разум, заставляющий внутренности гореть!
Свобода... как давно он о ней мечтал, представлял, как вновь будет бродить по ночным лесам Калимдора, вдыхать аромат цветов и вновь чувствовать на коже ветер! Барьеры, удерживающие его в тюрьме, пали. Но он не мог уйти, оставив своих спасителей. Ночные эльфийки в доспехах Стражей заставляли руки непроизвольно стискивать рукояти клинков. Однако он не чувствовал от них презрения и ненависти. От окружающих исходил только интерес и толика обожания, особенно от молодой эльфийки, давшей ему воду из Источника.
Иллидан, боясь нарушить очарование момента, слушал рассказ потомков Дат'Ремара, чувствуя, как угасает ещё одна жажда, не осознаваемая, но от того не менее пагубная. Жажда общения. Отрадно было знать, что о нём не забыли, а его деяние, за которое родной брат вместе с любимой Тиренд заклеймили Предателем, спасло потомков Высших эльфов. Спрятать новый Источник под кроной Древа был не самый умный поступок с их стороны. Для демонов нет разницы, какую энергию поглощать, друиды лишь оттянули неизбежное.
Тиренд... Имя любимой раскалённым ножом полоснуло по душе Иллидана, бередя старые, незаживающие раны. Почему она отвергла его любовь? Смирился ли он с её выбором? История планов Пылающего Легиона заставила его вновь сосредоточиться на рассказе, отгоняя призраков прошлого. Орудие демонов, созданное для покорения Азерота, сумело отодвинуть вторжение, погубив одного из Великих Эредаров. Но война не закончится, пока коалиция демонов правит захваченными мирами. Бессмертные существа рано или поздно вновь соберутся с силами и найдут новую лазейку. Все его приготовления, всё, что он принёс в жертву ради победы над демонами, может оказаться напрасным!
* * *
Несколько часов спустя.
Иллидан, удовлетворив своё любопытство, решил пообщаться и со мной. Я согласился, отправляя моих приспешников к месту битвы с Калифаксом.
— Спрашивай, Охотник.
— Ты не доверяешь своим слугам, раз отправил их прочь?
— У них ещё много дел. Время не ждёт, Охотник. К тому же, не все из них мои слуги. Помощники, соратники, так будет вернее.
— Что ты задумал?
— У меня много планов. Сейчас мы стремимся уничтожить Кенариуса и забрать то, что нам принадлежит по праву. Предупреждая твои вопросы, я не собираюсь воевать с ночными эльфами.
— Мне нет до них дела! Тиренд...
— Обещаю не убивать её. Это вполне в моих силах.
— Благодарю.
— У меня будет просьба, Охотник. Не показывайся пока в Ашенвале. Твоё появление может навредить моим планам. Ты ждал десять тысяч лет, потерпи ещё некоторое время. Ты уже решил, чему посвятишь свою Вечность?
— Отдам долги.
— Не стоит. Твоё освобождение и избавление от Жажды Магии лишь малая толика благодарности от эльфов, что обязаны тебе своей жизнью и свободой.
— Я про другое. Демоны не оставят Азерот.
— Знаю. Пока жив Кил'Джеден, Пылающий Легион будет представлять угрозу для всей Вселенной. С его смертью оставшиеся передерутся за право командовать, наместники миров захотят независимости, передел власти затянется на столетия. Я предлагаю тебе поучаствовать в этом.
— Просьба от того, кто подчинил себе целые королевства?
— Именно. Я начал своё существование в виде пленника и знаю, какую цену готовы заплатить порабощённые за свободу. Все покорённые мною расы что-то потеряли, но приобрели куда больше. У них появилось будущее, и степень самостоятельности зависит от них самих. Любой, кому не безразлично существование Азерота, может присоединиться ко мне.
— Даже демоны?
— Тебе-то я предложение сделал. Чем остальные хуже?
— Я не демон!
— Не лги себе, Охотник. Приняв дар Саргераса, не получая вреда от клинков Аззинота и прожив десять тысяч лет без подпитки Источника, ты по-прежнему считаешь себя эльфом? Сколько раз ты «купался» в Скверне, убивая демонов, не получая при этом ран и не превращаясь в сатира?
— Я...
— Не разобравшись в себе, невозможно исправить ошибки прошлого. Я сам, будучи созданным для контроля нежити, сумел изменить свою судьбу. То, кто мы, определяется нашими поступками. Вечность в одиночестве — самая ужасная участь. Мои подопечные не дают скатиться мне в безумие. Поверь, я мог добиться своих целей куда быстрее. Покорить оставшиеся расы, задавить последние очаги сопротивления, «переписать» разумы подконтрольных, делая из них идеальные орудия. Но это путь в никуда.
— Твои слу... соратники знают, кто я?
— Не все. Но те, кто в курсе, принимают тебя таким, какой ты есть. Как я и говорил, они судят по поступкам.
* * *
Ещё одна демонстрация демонической природы Иллидана убедила Охотника в его сути. Я стал собирать не успевшую рассеяться на месте его пленения Скверну в тёмно-зелёные кристаллы. Накопителей для этого не потребовалось — я применял плетения на стыке демонической магии, что создаёт Камень Души, троллиные практик вуду и наработки по обращению с силами лоа. Теперь между нами не осталось недосказанности, и он присоединился к отряду, что работал над подъёмом Калифакса. Иллидан, разумеется, мог идти на все четыре стороны, но его нигде не ждут. А у меня он получит заслуженный почёт, признание и Цель жизни.
Я же тем временем приказал замуровать входы в темницу. Не знаю, попытается ли его освободить Тиренд, ведь в игре она о нём так и не вспомнила. Как и его брат Малфурион, что сподобился на это, лишь увидев ворота тюремного комплекса. Несколько сот метров завалов избавят их от этой памятной «вехи».
Оставшийся без предводителя лагерь беженцев на Калимдоре распался на три части. Люди решили уйти в Кул-Тирас, так как он ещё не под пятой Плети, дворфы потребовали портал до Стальгорна, а эльфы захотели отправиться в Кель'Талас. Не став заморачиваться этими осколками войны, велел удовлетворить их требования. Судьба мира сейчас решается в Калимдоре, их немного и вряд ли они внесут решающий вклад в силы свободных королевств. Пусть там узнают о части моих планов, зато «завеса» станет ещё шире.
* * *
То же время, Кель'Тас Солнечный Скиталец.
Гаритос, несмотря на весь свой расизм и нелюбовь к эльфам, серьёзно отнёсся к словам принца. План создания нового Альянса против Нер'Зула начал складываться. В этом сильно помогли гоблины, доставив хрустальные шары связи в независимые Восточные Королевства и Стальгорн.
Нер'Зул успел отметиться и в Штормграде, забрав живших при дворе эльфов. Но час расплаты близок! Когда Король Мёртвых падёт, Кель'Тас сумеет освободить свой народ от рабства! Угроза окончательного истребления заставила шевелиться даже Гилнеас. Затворники решили внести свой вклад в общую победу, ударив по магическому оплоту — Даларану, отвлекая внимание нежити от экспедиции в Нортренд.
