Гвардейцы, стоящие на страже, застыли, скованные колдовством двух самых сильных некромантов. Поднявшись к трону, он ухватил Теренаса за плечо, сила Фростморна заставила того замереть, не в силах поднять даже руки для своей защиты. Отведя правую руку за спину, Артас произнёс:

— Я становлюсь королём, отец.

Лезвие пропело голодную песнь, пробивая тело Теренаса насквозь, несмотря на поддетый доспех, и принц почувствовал, как душа бывшего короля втягивается в лезвие. Откинув бездыханное тело, он уселся на трон, наблюдая, как корона Лордерона, сломав один из зубцов при падении, катится по полу.

Глава 89.

Как же это было приятно — вновь оказаться в живом теле! Трон Лордерона был по-аскетически твёрд, как бы намекая сидящему на то, что это не место для отдыха, а тяжкий труд по управлению своим королевством. Хотя кто знает, что было в голове у архитекторов Восточного Королевства? Сила Света была по-прежнему с нами, и я в ней чувствовал отголоски священной для орков горы Ошу'Гун. Интересно, каким же это образом наару связаны со Светом? Я об этом размышлял уже не раз, но сейчас есть дела поважнее.

Артас пожертвовал всем, чтобы спасти свой народ, его обращение к духам места не осталось мною проигнорированным. Трудно не услышать столь ярый порыв души, особенно когда он направлен на часть тебя. Слияние не было полным, принц не утратил свободу воли, и это было мне только на руку. Натрезимы поостерегутся лезть к нему в голову, но, если что, я сумею прикрыть истинные мысли своего недоаватара. У меня богатый опыт разделения чувств и разума со своими подданными, но только с наследником Лордерона это было куда полней и ярче.

Фростморн был создан для того, чтобы поглощать души смертных, и от того, что Артас взял его не за лезвие, поменялось немногое. Он не был вырван из тела, и сейчас часть его души «врастала» в рукоятку. Воистину, Кил'Джеден превзошёл самого себя, создавая этот артефакт, и до самого конца не узнает всех его возможностей. То-то Мал'Ганис удивился, когда Артас заявил, что слышит мой голос. Что же, мы ещё не раз «приятно удивим» демонов.

Даже сейчас я раз за разом постигал его новые свойства. Стала понятной способность использовать силу и знания заключённых в клинке душ: Ледяная Скорбь связывала пленников и носителя незримыми, но от того не менее прочными нитями. По сравнению с этим магия вуду троллей казалась жалкой кустарщиной. Пусть души в амулетах до некоторой степени сохраняли подобие свободы воли, но были лишь инструментами. Фростморн же оставлял их в полном «сознании», заставляя осознавать своё положение. Пытка, достойная жестоких порождений Скверны.

Что же касается самого Артаса, «вербовал» я его по самому мягкому варианту. Этому способствовало несколько обстоятельств, благотворно сказавшихся на психике принца. Несмотря на ужас Стратхольма, где он повёл себя как истинный лидер, встреча с Джайной и уверенность в том, что у них будет ребёнок, наполняла теплотой его сердце. Сейчас, когда его тело пропитано некроэнергией сильнее, чем Тенфариал, о заведении наследников стоит забыть. Есть, правда, Калия Менетил, и династия Менетилов не прервётся. Её сейчас как раз срочно эвакуирует стража.

Праздник в самом разгаре, и многие люди ещё не знают, что уже творится на соседних улицах. Обращённые в нежить люди, прошедшие с принцем огонь и воду, уже выбивают стражу, а прибывшие некроманты поднимают их умертвиями. Это не претит натуре Артаса, ведь королевство людей всё равно обречено. Нанеси мы удар в любое иное место, и люди, скорее всего, сплотились бы для отпора врагу. Но когда падёт столица, бегство подданных станет неизбежным, а значит, их меньше погибнет от Плети. По сути, это повторение Стратхольма — перебить пусть и большую в масштабах города часть населения, чтобы остальные спаслись.

Мысленно проверяем знания Теренаса, править семь десятков лет для смертного — это большое достижение. Но судя по всему, последние два десятка лет он несколько «закостенел». Отец хорошо управлял Лордероном, но старческое слабоумие уже начало подтачивать его силы.

— Короли не правят вечно, — говорю остывающему телу с усмешкой и поднимаюсь с трона, не слушая гневную отповедь его души из Фростморна.

С момента получения Артасом проклятого клинка, демоны уже проели мне всю корону своими вопросами. Пришлось изворачиваться и лгать, что я не контролирую принца. А заодно и выстроить правдоподобную версию мотивов его поступков.

Им двигала месть, и сейчас, приняв мою помощь, он мстит отцу за то, что велел отозвать войска с Нортренда. Ударная часть Плети срочно поднимает скелетов-воинов, благо в телах убитых или просто затоптанных толпой достаточно энергии для этого дела. Паника и неразбериха сделают за меня большую часть работы, но и помощь Артаса не будет лишней. Чем больше жизней оборвёт Фростморн, тем сильнее будет его владелец.

* * *

Вести о побоище в столице Лордерона достигли и Даларана. Посол, перед тем как его убил принц Артас, успел передать сообщение, а вскоре поползли слухи, что за вторжением нежити стоит отнюдь не спятивший Кел'Тузед. Он давно убит, но привезённый с Нортренда клинок говорил о том, что именно там до поры до времени таилось древнее Зло. История Азерота была богата на артефакты невиданной силы, видимо именно там странствующий архимаг и пробудил новую угрозу для людей.

Для Дениса это вылилось в то, что ему выделили несколько помощников, заодно являющихся и его надсмотрщиками. Во всяком случае, пусть он и был главным исследователем, над ним стоял куратор. Седовласая женщина с угрюмым выражением лица подозрительно смотрела за всеми его действиями, как будто он вот-вот начнёт создавать армию нежити в самом сердце Даларана.

— Вирнок, ты устал, — произнесла Эльриэль, едва он закончил рассчитывать на пергаменте новое плетение. — Прервись, тебе надо развеяться, а то сам выглядишь бледнее гуля.

С момента его возвращения эльфийка стала проявлять к нему куда больший интерес, чем было ранее. Чаще улыбалась, сама вызвалась помогать работать в его лаборатории, восхищалась мужеством, когда он через пень-колоду рассказал, как боролся с нежитью. И к его несчастью он знал, в чём причина подобной перемены. Как просветил его Повелитель Мёртвых, Крас решил «наградить» его, как сделал это с Ронином. Он и раньше как минимум не был ей противен, интересен быстрым освоением природной магии, а сейчас, судя по многим признакам, она была готова перейти на более высокий уровень отношений.

— Думаешь? — ответил ей Денис, ловя ответную улыбку.

— Конечно! Солнечный свет тебе не повредит.

— Как насчёт одной из башен? Я знаю пару, с которых открывается отличный вид, и солнца там даже больше, чем надо.

Подхватив телекинезом посох и дождавшись кивка, телепортировал себя и девушку на до боли знакомый балкончик. Именно здесь они с Джайной отдыхали от постижения магии. Эльриэль подошла к перилам, подставляя лицо ветру, а Денис не спешил, окидывая взглядом её фигурку. Остатки совести говорили ему, что не стоит пользоваться состоянием эльфийки, но неудача с дочерью адмирала Праудмура толкала его на сближение. Встав рядом, он опёрся рукой на перила и как будто невзначай коснулся её пальцев.

— Вирнок, — произнесла она, не отдёргивая руку. — Помнишь, как ты сделал мне предложение? Я много думала об этом. О тебе. О нас. О, Свет, как же всё сложно!

Повернувшись к нему, она чуть отступила назад, глядя в его глаза своими светящимися глазами.

— С моей стороны было жестоко давать тебе несбыточную надежду.

«Опять?!», — с горечью подумал Денис.

Да что с ним такое не так?! Ему захотелось выругаться, рассказать, что он уже бессмертен, что скоро она сама будет такой, как и все.

— Вернее, я не то, ай...

Она замолчала, опустив голову, но тут же вскинулась, впиваясь решительным взглядом в его лицо.

— Я не знаю, что нас ждёт, но я хочу встретить это вместе. Если я тебе всё ещё нравлюсь...

Шагнув вперёд, он сгрёб пискнувшую девушку в охапку, прерывая разговор поцелуем, пока она не наговорила чёрт-те чего. Та не стала сопротивляться, мелко задрожав в его объятиях. «Моя», — с горечью подумал Денис.

* * *

Некоторое время спустя. Усадьба Балнира, Тирисфаль.

Движимый «сентиментальностью», Артас посетил могилу своего скакуна. Времени с его смерти прошло много, но теперь, повелевая самой Смертью, принц сумел вернуть его к «жизни». Земля не в силах была сдержать рвущееся наружу создание, подстёгнутое аурой мёртвых, оно быстро пробилось на поверхность. Нежить уже приволокла седло и доспехи, и теперь приводила в порядок Непобедимого. Рыцарю Смерти положен соответствующий скакун, ни одна другая лошадь не была достойна носить на себе Артаса. Пусть некропластика изменила животное, но он, глядя на это порождение кошмара, вспоминал его ещё живым и полным сил. Зелёный свет телепортирующегося натрезима привлёк наше внимание, и Артас направил коня к вершине холма, готовясь познакомить незваного гостя с Фростморном. Жаль, даже с поддержкой силы Света не удалось поглотить клинком Мал'Ганиса в Нортренде, но можно ведь повторить попытку?

— Глазам своим не верю! Мал'Ганис! — прокричал принц. — Не знаю, как тебе удалось спастись, но...

— Успокойтесь, принц Артас... Меня зовут Тикондрус. Я — Повелитель Ужаса, как и Мал'Ганис, но я не враг вам.

Общался демон весьма учтиво, но всё равно пытался давить на мозги. Правда, делал это весьма тонко, оценивая, на что я способен.

— Напротив, я пришёл Вас поздравить, — продолжил он без паузы.

— Поздравить?

Отыгрывать съехавшего от привалившего «счастья» было непросто, и в то же самое время — невероятно легко. Мы же ничего не знаем, и теперь будем реагировать исходя из этих предпосылок.

— Ты прекрасно справился с этим испытанием. Убил отца. Отдал эти земли во власть Тьмы. Короля Мёртвых радует твой... энтузиазм.

— Да. Всё, чем я дорожил в этой жизни, я принёс в жертву ему... и ничуть не жалею об этом. В моём сердце нет места для человеческих глупостей.

— Рунный клинок в твоей руке был выкован Королём Мёртвых.

«От звиздит!», — пронеслась мысль у нас обоих.

— И знаешь зачем? Чтобы поглощать души смертных! Твоя душа стала первой.

— Ну что ж... души мне не жаль, я проживу и без неё... И что же от меня нужно Королю?

«Прибить этого демона», — «озвучил» я своё желание, но вслух ничего не сказал, изображая заинтересованность.

— Тебе предстоит возродить Культ Проклятых. Среди черни скрывается множество последователей этого культа. Собери их, и я расскажу, что делать дальше.

Отсалютовав Фростморном, я направился в городок. Свиту я с собой взял небольшую, и его жители ещё не знают о грозящей им опасности. Гули порыкивали, напоминая мне своим поведением стаю гончих, когда «я» ещё был живым. Сейчас нам предстоит охотиться на двуногую «дичь».

Осень вступала в свои права, трава и листья уже пожухли от непогоды, но даже так не походили на воздействие Порчи. Вдалеке слышались разговоры крестьян в полях, ржание лошадей и лай собак — скоро мирные звуки сменятся такими привычными мне звуками побоища. Первоначальный план демонов провалился, хотя «пробный шар» в виде присутствия одного из них в Стратхольме «прошёл на ура». Драконы не вмешались, и теперь в ход пошёл второй этап — получение проклятого артефакта и разорение спятившим принцем людских земель.

* * *

Созыв послушников (как будто они не могли получить сигнал на сбор от демона или Нер'Зула) начался по совету одного из послушников Плети с посещения кладбища. Они не сидели сложа руки, и несмотря на малые силы сумели подготовить свежие тела к поднятию зомби, а лучшие костяки — в скелетов-воинов. Артас силой Фростморна мог бы поднять их и сам, но в целях конспирации мы этого не делали. Раз уж меня играют «втёмную», то и новоявленный генерал армии Тьмы будет просто очень сильным рыцарем Смерти.

Жители были не дураки, а потому тревога была поднята почти сразу, едва я покинул юдоль скорби. Несколько сгустков некроэнергии оборвали жизни разбегающихся крестьян, ведь скрываться уже не было смысла. В городе бил набат, и по наши кости уже выдвигался отряд из восьми конников. Примкнув копья, они набирали разгон, гули помчались вперёд, стараясь перед смертью успеть вцепиться коням в ноги. Как ни странно, им это удалось и они даже умудрились завалить одного рыцаря, прежде чем их стоптали.

Скелеты проявили себя чуть лучше: вздетые на копья, они умудрялись по ним добираться до всадников, порешив ещё парочку, а после мне на Непобедимом пришлось удирать, чтобы самому не быть опрокинутым. Но конь-нежить двигался быстрее, и я, растянув их порядки, заложил короткую дугу, заходя сбоку.

— Фростморн жаждет крови! — проорал Артас, разрубая латника до седла и раня лошадь.

В ближней схватке копья полетели на землю, но мечи не могли сравниться с Ледяной Скорбью, и несмотря на то, что рыцари были отличными вояками, пали один за другим. Принц и сам имел представление о воинском искусстве, а пленённые души выводили его мастерство на недосягаемый уровень. Да даже если бы это было и не так, Фростморн всё равно рассекал металлические доспехи так, как будто они были сделаны из бумаги.

Из ближайшего хутора показался ещё один послушник, что начал «латать» поверженную нежить, что в присутствии ауры Смерти восстанавливалась даже быстрей, чем будь они размещены на пятне Порчи.

— Твои умения пригодятся мне, колдун! — говорю послушнику, пронзая его мечом.

Душа не успевшего вскрикнуть чернокнижника влилась в лезвие, и я куда скорее стал поднимать воинов-скелетов. Было бы лучше сделать из павших рыцарей умертвия, но их души уже были вырваны, а энергетика оставляла желать лучшего.

* * *

Ворота городка были заперты, арбалетчики густо усеяли стены. Раз «по стелсу» пройти не получилось, будет им война!

— Принц Артас? — узнал меня кто-то. — Будь проклят, изменник!

Сгусток некроэнергии оборвал жизнь капитана Очевидности, в ответ засвистели стрелы. Пусть враги сидят за крепкими стенами, но что они сделают против магии смерти? Заставив стрелков затаиться, подскакал к самим воротам, но вплотную не лез, чтобы не сбросили камень. Пара гулей стала скрести дубовые створки, им-то и достались первые «гостинцы». Снова отвечаю сгустками некроэнергии, и, отогнав защитников, прорубаю петли. Взвившись на дыбы, Непобедимый обрушивает удар передних копыт, опрокидывая ворота.

Два десятка закованных в броню латников с поддержкой ополченцев перегородили проход, но я, дав шпоры коню, разбросал середину строя, как кегли, развернувшись на площади, скачу обратно, нападая на заслон с тыла. Гули с рычанием кидались на ополченцев, предпочитая обходить стороной хорошо одоспешенных воинов, лишь скелеты лезли на всех без разбора, по наплечному щитку щёлкнул болт, уходя рикошетом в сторону — арбалетчики стреляли, не боясь задеть своих. Пропел Фростморн, сбивая ещё парочку болтов и три стрелы: на мне нет шлема, а лишнее железо в голове не способствует мыслительному процессу. Вздеваю меч, щедро разливая вокруг некроэнергию. Павшие поднимаются — «жизнь» их будет недолгой, но за это они удесятеряли свои силы, а живые защитники начинают двигаться, как сонные мухи.