Подойдя ближе, она заметила, что сквозь фигуру просвечивает лунный свет, а камень беззвучно скользит по уже нацарапанным эльфийским рунам. Осознание, что перед ней призрак, заставило девушку отпрыгнуть назад, но фантом был безучастен, а вскоре и вовсе развеялся. Вновь взгляд улавливает движение, и эльфийка видит, как по тропе в полуприсяде пробегает тролль, зажавший копьё в правой лапе. Вскинув лук, она готовится убить нарушившего запрет, но вскоре замечает, что тот не тревожит кусты и траву. Снова призрак!

Раз от раза появлялись тролли, эльфийки, и даже гарпии. С каким-то болезненным интересом она наблюдала за скоротечными схватками, где её соотечественницы или расправлялись с троллями, или падали, сражёнными, или же оказывались пленницами. Смотреть PWP минувших дней не стала, хотя вовремя отводить взгляд не всегда получалось — тело чувствовало опасность, а разум заставлял выискивать в движениях приближение врагов. Ущипнув себя, почувствовала боль — значит, всё это ей не снится.

Вскочив на ноги, Илвардис за несколько мгновений скинула с себя сонную одурь. Рассвет уже золотил небо, крики чаек сменили голоса ночи, но она всё равно, хоть и проснулась, продолжала испытывать проблемы со зрением. Всё то же марево, что, тем не менее, не мешает чётко видеть предметы. Прикусив костяшку, почувствовала боль, но как она уже успела убедиться, это ничего не значило. Взяв в руку ожерелье Элуны, подняла его на уровень глаз. Серебристый металл не просто переливался в падающих на него лучах света, а казался заполненным водой из Лунного Колодца.

Это зрелище завораживало, но она нашла в себе силы отпустить оберег. Бросив взгляд на уменьшенные головы, разглядела клубившуюся вокруг них чёрную дымку. А если попробовать призвать духа? Сосредоточившись, призывает духа воздуха, не просто зная, где он находится, а вполне различая его в воздухе. Несмотря на проводимые вчера (вчера ли?) вудуистские ритуалы, стихии не отвернулись от неё. Да и сила Элуны не обжигала. Бросив взгляд на окружающий руины лес, заметила вокруг несколько «пятен». Почему-то она знала, что это места, где маны больше, чем вокруг. Экипировавшись, Илвардис пошла проверить самое большое, чтобы узнать, где его центр.

* * *

Денис взял в руки колье с бриллиантами и устало вздохнул. Иногда быть самым талантливым учеником — это очень утомительно. Даларан не занимался «ширпотребом», за исключением амулетов для отпугивания грызунов, но больше всего дохода приносила аристократия и придворные. Хотите ожерелье, что распространяет вокруг аромат роз? Легко. Вечный светильник? Без проблем. Доспехи, зачарованные на облегчение веса и прочность? Любой каприз за ваши деньги! Лишь работа дворфов могла соперничать с мастерами Даларана, но их руны не поддавались копированию и дешифровке. Как сказал Нер’Зул, «чтобы выдыхать пламя дракона, нужно быть драконом». Дело было не только и не столько в чарах, как в материалах и способах активации. Но коренастые мастера дороже брали за свою работу, а богачей хватало на всех. Сам он уже «отбил» деньги за своё обучение, и теперь работал на репутацию. Ему нужно быть на хорошем счету, да и Крас присматривается к нему. Уроки у него были захватывающими и полезными, но юному архимагу хватало и одной слежки. Повелитель Мёртвых не был навязчивым, но время от времени Денис осознавал, что вся его жизнь идёт под чужим приглядом.

Для себя маги почти не делали артефактов, у них были магические посохи, посредством которых они и могли совершать практически любые магические манипуляции. Но часть артефактов была слишком громоздкой, чтобы носить или даже возить их с собой. Например, магическая защита Даларана, его фонтаны и портальные площадки для учеников. Но больше всего Дениса привлекали големы. Ещё при поступлении в ученики он не раз видел статуи воинов, размерами напоминающие людей, и в несколько раз больше. На случай нападения их активируют, и тогда врагам придётся несладко.

Создавать боевых големов было сложно и долго, и траты на адамантит, драгоценные камни и магические металлы, такие как корий и этерий, были не самой большой статьёй расходов. Куда дольше было всё это правильно зачаровать. Ещё на Земле Денис интересовался робототехникой, и знал, как сложно обучить машину выполнять правильные действия. Здесь же был практически полноценный искусственный интеллект, способный не только управлять антропоморфным доспехом, что само по себе задача непростая.

Куда проще было бы сделать что-нибудь колёсное, но «бипедальная локомоция» (передвижение по твёрдой поверхности при помощи двух парных конечностей (ног)) требовала от артефакта определённого ума. А если учесть, что ходить и бегать защитные големы могли и по песку, и по колено в воде, и вообще пробираясь по завалам, требования к управлению возрастали на порядок. Присовокупить к этому распознавание врагов и союзников, и в итоге получаем ещё более сложную конструкцию.

Это определённо наследие Империи Ночных эльфов, сами люди создать подобное с нуля были не в состоянии. До зачарования его пока не допускали, это требовало очень высокой квалификации, но он с упорством грыз «гранит науки». Уж очень это была перспективная тема! Да ещё и вызов его возможностям. С поддержкой Нер’Зула простая аркана давалась ему слишком легко. А если сами принципы упростить, применение магической «робототехники» грозилось обернуться массой прорывов в прогрессе! Можно будет создать аналог компьютера, интернета и игр! Немного охлаждала его энтузиазм возможность получить «скайнет» и «терминаторов» во Вселенной Варкрафта.

— Ты сгущаешь краски, — раздался в голове голос Нер’Зула.

— Это ещё почему? — отозвался Денис.

— Потому что все твои страхи уже реализовались, — последовал лаконичный ответ Повелителя Мёртвых.

— Это ещё где?!

— Ты же сам участвовал в его создании.

— Неправда!

Иногда его бесила манера речи Нер’Зула. Особенно в последнее время, когда он, вместо того чтобы дать ответ, начинал задавать наводящие вопросы, или огорошивал заявлением, что он и так это уже делал или знает.

— Постой, это Плеть?

— В точку. Я рад, что ты всё чаще пользуешься головой.

— Никак не могу привыкнуть, что тебе свойственна ирония.

— Не спорю, я многое потерял, слившись с артефактными доспехами. Но демонам не нужен был тупой исполнитель, на этом-то они и погорят.

— И все же хотелось не терять время на разгадывание загадок, когда можно получить простой ответ.

— Скажи мне, Денис. Как быстро ты деградируешь, если во всём станешь полагаться только на меня? Не спорю, я всегда готов помочь тебе, но если мозги не тренировать, они упрощаются. Не буду проводить аналогий с мышцами — разум работает немного по-другому, но с моей стороны я лучше вижу аспекты его функционирования.

— Внемлю твоей мудрости, о Великий!

— Тогда слушай и запоминай. Но прежде скажи о самом главном свойстве разума.

— Помнить нужное?

— Забывать ненужное. Всю работу с информацией можно свести к трём операциям: получение, хранение и обработка. И чем больше в голове «мусора», тем сложнее делать правильный выбор. Теперь представь, что у тебя есть «система», которая запоминает всё, что ты видишь, накапливает без потерь, и отдаёт по первому требованию не просто знания, но навыки. Тебе остаётся только пожелать, и ты получишь искомое.

— По-моему, ты себя переоцениваешь. Ты ведь не всемогущ.

— Тем не менее, как быстро ты, решая щелчком пальца любую проблему, станешь искать только удовольствие? Вспомни себя, свой восторг, когда ты впервые ощутил магию. С каким энтузиазмом постигал новое, какую гордость испытывал, когда у тебя получалось самому сделать то, что ещё недавно было тебе не по силам.

— Я знаю, что трудности закаляют, но зачем их испытывать, если можно избежать?

— А как же развитие? Если хочешь, могу упрятать тебя туда, где тебя никто не потревожит, и будешь пребывать в состоянии непреходящего счастья. Как крыса, которой вживили электрод в центр удовольствия и показали, что нажав на кнопку, она испытает кайф. Но в отличие от неё тебе не будет грозить смерть от истощения, я позабочусь о теле.

Нарисованная картина вызывала протест. Денис уже долго общался с Нер’Зулом, чтобы понимать, что подобное ему по силам. Но он так до конца и не мог постичь его целей.

— Я понимаю, месть демонам, и всё такое. Но почему ты со мной возишься?

— Не буду говорить благоглупости об одиночестве существа на вершине магической власти. У меня куда более простой и корыстный интерес — мне сильно не хватает толковых помощников. Я могу сделать многое для тебя, но почти ничего за тебя.

— Дрессируешь?

— Обучаю. Если ты заметил, я не наказываю тебя за промахи, это непродуктивно. С самого начала нашего знакомства ты получал всё, чего хотел — в меру своих возможностей. Но как любой короткоживущий ты всегда хотел большего, но всё равно дошёл до осознания целесообразности. Ты учишься планировать, думать о будущем.

— Конечно! Ты ведь мне ничего не рассказываешь!

— Я могу быть пристрастным и ошибаться. А ещё я хочу, чтобы ты сам доходил до всего. Бесплатное — не ценится. Это тоже свойство разума.

— Если ты хотел меня запутать, у тебя получилось, — отозвался Денис.

— Хотел подкинуть ещё пищи для размышлений. Но если хочешь больше фактов о будущем — подумай, как примирить Плеть и прочих обитателей Азерота.

— Это невозможно.

— Молодость. Она так категорична.

В ледяном голосе Повелителя Мёртвых послышались нотки веселья.

— Ты вполне живой, но не враждуешь с Плетью.

— Я подумаю над твоими словами, — произнёс Денис.

Нер’Зул ничего не ответил, прервав мысленный диалог.

Глава 78.

Кел’Тузед, устроившись поудобней в кресле, гладил лежащего на коленях котёнка. Его спутник уже подрос, и из мелкого приставучего комка с шерстью стал матёрым котярой. Обильная кормёжка не превратила его в неповоротливого увальня, и он везде сопровождал архимага, устраиваясь на шее как меховой воротник. Его не смущали ни запахи алхимических реактивов, ни трупная вонь, ни свежая кровь. А ведь повязки, фильтрующей вонь, у него не было! Ладонь человека прошла по спине, на концах шерстинок вспыхивали синие искры. Близость к источнику маны и верховному чародею Плети привила и ему какие-то магические способности. Кот дарил отдохновение душе Кел’Тузеда, помогая привести в порядок стареющий, но всё ещё острый ум.

Сейчас он сосредоточился на результатах исследовательских ритуалов ледяных драконов. Эти некромантические создания, как и многие другие, являли собой почти полный антипод того, кем являлись при жизни. Анимированный магией смерти костяк, обрётший подобие жизни, вместо пламени изрыгал волну холода. Это была не банальная стихийная магия на стыке водной и воздушной. Как драконий огонь был способен игнорировать некоторые виды защит и сжигать плетения, так и ледяное дыхание обладало подобными свойствами. Переложить это свойство на аркану полностью было невозможно, но он, когда станет архиличем, переймёт это свойство.

Нер’Зул, понимая, как важен для него этот ритуал, освободил его ото всей работы. И это в то время, когда Плеть уже готова обрушиться на Лордерон. Предоставил в его распоряжение целую группу магов, помогавших осуществить не просто поднятие сильного некросущества, а чего-то большего. По расчётам выходило, что он будет не просто лучше использовать магию Азерота, но сам станет генерировать ману.

Для этого придётся попуститься сущей мелочью — ему надо умереть. Мысль о смерти уже не так пугала, как подступающая старость. Осталось сделать ещё кое-что, для того чтобы сохранить своё существование и память в случае гибели. Она неизбежна, но неизвестно, в каком состоянии будет его тело. Эта неопределённость пугала. Но сегодня эта лакуна будет закрыта, а сам Кел’Тузед подстрахуется, создав «якорь», что удержит его душу в мире.

— Ну что, Бигглсуорт, готов стать самым близким для меня существом? — задал он риторический вопрос.

* * *

Наблюдать за обретением фамильяра Кел’Тузедом было весьма занимательно. Если Денис-Вирнок поначалу хапал силы и возможности без разбора, мой архимаг подошёл к этому делу обстоятельно. Впрочем, это не было удивительным: в нем не было горячности молодости, зато присутствовало понимание магии, её возможностей и опасностей. Изучение драконьих костяков, источника магии и библиотеки Медива родило на выходе ритуал, в ходе которого он полностью переродится. Разумное опасение архимага было оправданным — он смирился с тем, что смерть неизбежна, но что если его после этого сожгут? Вернуть его после этого к нежизни будет почти невозможно. Но выход есть: как Медив обрёл фамильяра в лице ворона, так Кел’Тузед решил связать свою душу с котом. Повезло котёнку, что он сумел выбраться из клетки и понравиться архимагу, что без сомнения укладывал на алтарь не только животных, но и людей. Возможно, он стал мизантропом на старости лет, и животная искренность кота для него значила больше, чем любые человеческие отношения? Сейчас это не важно.

Многие исследования стопорятся из-за низкокачественных инструментов и средств измерения. Большинство открытий происходят тогда, когда разумный может с большей точностью измерить и изучить, чем мог раньше. Плеть же стремительно постигала магию, не видя при этом самих плетений, за исключением случаев, когда я, своей силой и чувствительностью, помогал это делать. Но плох тот руководитель, что делает за подчинённых их работу. Высших демонов (да и просто мелочь) у меня в подчинении нет, а потому маги ограничены в понимании проводимых ими ритуалов. Безусловно, заклинание познания нивелирует этот недостаток, но куда лучше сразу видеть, какой магический «рисунок» складывается, где утечки маны, чем выяснять это в процессе измерения и перестройки ритуала.

Устранить этот недостаток призвана наша дальнейшая разработка. Сегодня мы будем делать теней. Невысокие (если не сказать — никакие) боевые качества должны будут компенсироваться частичной бестелесностью и умением видеть сокрытое. Для этого годятся и слабосилки, да и переводить хороших чародеев на «глаза» не стоит — их и так немного. Культ имени Меня процветает, и недостатка в добровольцах нет.

Первый уже расположился на алтаре, предвкушая новые возможности. Выбирал я самого старого — он по возрасту переплюнул и Кел’Тузеда, и, несмотря на вливание магии жизни, чувствовал себя неважно. Он был рад, что скоро отринет старое тело, и меня радовал его настрой.

Как ни удивительно, этот ритуал по сути своей был продолжением шаманских практик по самой изуверской казни — когда тело отступника становится тотемом для его души, и получает такие же повреждения. Но некромантические практики и вудуизм позволили его модифицировать, а заклинание перевода тела в эфирное состояние, что практикуют самые опытные и сильные маги Азерота, дополнило ритуал. Обходиться сложным плетением для его проведения мог разве что Кел’Тузед, да Вирнок, пожалуй, потянет. Ну, ещё с этим справятся объединившие усилия маги. Но мне требуется определённая массовость, и чтобы он работал без сбоев.