— Нет, не стоит — это потребует слишком много времени! К тому же, ими сейчас займутся инквизиторы Игир и Ама-Ли, как меня предупредила Сестра Эдиси. Вы провели повторный тест?
— Да, сэр — вот... только что поступил доклад: энергосистема станции и суперлазер в полном порядке!
— Хорошо, можете работать дальше.
Отпустив начальника СБ, Орсон кивком подозвал к себе адмирала Молтара, и направился к тому месту, где находился главный канонир.
— Вы готовы открыть огонь, капитан?
— Да, сэр!
Орсон Кренник повернулся к адмиралу Молтару, и сказал:
— Отдайте приказ — произвести выстрел из суперлазера по Хорузу!
После чего демонстративно уставился на главный экран, словно желая насладиться долгожданным триумфом.
* * *
В главном энергетическом посту вахтенные заметили резкий рост потребления энергии, но никто, поначалу, не придал этому особого значения: системам станции раньше случалось работать и при большей нагрузке! А с главным реактором у них все в порядке.
Минута, две, три... — энергия, эквивалентная по мощности той, что выделялась при вспышке новой звезды, уходила неизвестно куда. Старший инженер вахты проверил всех основных потребителей: двигатели работали на минимуме, генераторы щитов... — да тоже, в общем, перегрузок не испытывали. Скорость закачки в накопители суперлазера... — ого, какой мощный поток! Канониры сегодня что, собираются стрелять на полной мощности? Да и накачка резервных накопителей идет по безопасному максимуму, словно кто-то там, "наверху", решил попробовать сделать сразу два выстрела — один за другим. Нет, раньше так тоже делали, но ведь не на полной же мощности! Или... — кажется, их предупреждали, что ожидается атака мятежников на систему Хоруза. Может, в этом все дело?
* * *
По мостику прокатился сигнал тревоги. Вахтенный начальник сообщил адмиралу Молтару, что зафиксирован выход из гиперпространства множественных целей — флот мятежников, наконец-то, пожаловал к ним в гости! Командир станции-прототипа немедленно запросил указаний у Кренника.
"Трусливое ничтожество! Перестраховщик хренов..." — Орсон чуть было не выругался вслух.
— Не обращайте внимания, адмирал. Наша цель — планета! А флотом этого сброда пусть пока занимается адмирал Сарн, со своими кораблями. Как только нанесем удар по Хорузу, можете разворачивать станцию в направлении флота мятежников, и поднимать наши малые летательные аппараты — истребители и канонерки. Но, только после залпа главного калибра станции, не раньше!
— Хорошо сэр, будет исполнено...
Старший канонир станции дал обратный отсчет процедуре выстрела, посыпались доклады:
— Есть зажигание!
— Все резонаторы вошли в режим!
— Лучи в фокусе!
— Конверторы включить...
И чей-то заполошный голос, врывающийся в этот монотонный гул испуганной нетопыркой:
— Сэр! Повышенный уровень сброса мощности в каналы фокусирующей системы! Нарушена стабилизация системы формирования основного луча! У нас начались резонансные биения...
— Сбрасывайте излишки мощности в резервные накопители!
— Невозможно, сэр! Все резервные накопители мощности уже задействованы и находятся в режиме набора энергии.
— Тогда просто стреляйте! Разрядите суперлазер выстрелом!
— Сэээр! Произошло разрушение защиты второго, пятого и седьмого резонаторов! Множественные пробои изоляции волноводов инициирующих лучей! Смещение точки главного фокуса рефлектора!
"Подумаешь, в доме закоротило проводку..." — мысль, пришедшая в голову Орсону, была какой-то слишком спокойной. Отрешенной...
"... и предохранителей здесь не предусмотрено" — логически сопоставить одно с другим, и понять, что во всем произошедшем виноваты, скорее всего, те сбежавшие диверсанты, Кренник просто не успел: чудовищная энергия, накопленная во всех системах суперлазера, наконец-то нашла себе выход. И роль сгоревшего "предохранителя" в энергосети, при этом, пришлось сыграть самой станции. Снаружи, постороннему взгляду это, наверное, даже показалось красиво — как же, подобный фейерверк наблюдать раньше вряд ли кому удавалось!
А вот самому директору Креннику, и всем остальным, кто находился в этот момент на станции и поблизости от нее, всю эту зловещую красоту понаблюдать не удалось. Впрочем, им теперь было уже все равно, в отличие от живых — особенно тех, кому придется разгребать последствия катастрофы.
Глава восьмая
Невиновные и непричастные
Один солдат на свете жил,
красивый и отважный,
но он игрушкой детской был,
ведь был солдат бумажный.
Он переделать мир хотел,
чтоб был счастливым каждый,
а сам на ниточке висел:
ведь был солдат бумажный
.
Бескрайняя, покрытая травой равнина вокруг — ровная линия бесконечно далекого горизонта не нарушается нигде ни горочкой, ни холмиком, ни скалой — и не то, что деревьев, даже кустов поблизости не видно. Одно бесконечное, волнуемое сильным ветром — подобно воде в настоящем океане, — море синевато-зеленых трав. Ветер несет жар полуденного зноя, необычные пряные запахи здешних цветов и растений... — проклятье, как он от всего этого успел отвыкнуть!
Вейдер невольно вскинул голову вверх, прищуривая глаза в попытке защитить их от колючих лучей местного солнца — его сияющий диск стоял почти в зените: так не похоже на двойные солнца Татуина...
В Силе возникло нечто, на самой грани восприятия — некое постороннее вторжение, нарушившее спокойствие окружающего мира. Причем, не только этой травянистой равнины, вольготно раскинувшейся на известковом плато — потоки Силы всколыхнулись и дальше: Далеко за горизонтом, где по разнотравью бродили стада одомашненных зверей, стояли еще более далекие горы и надвигался на травяную равнину идущий от них грозовой фронт — все стало на миг призрачно-неопределенным, словно иллюзия, оптический обман. Только для того, чтобы буквально через мгновение вернуть себе вещественность и материальнось, причем — куда более определенно и четко, чем до этого. Он даже сказал бы, что окружающее стало ощущаться и более контрастно, чем оно ощущалось раньше! Во всяком случае, в Силе теперь все воспринималось именно так: словно возникшее, будто из ниоткуда, нечто властно поменяло нити судеб этого мира — и, одновременно, сделало картину бытия целостной и законченной.
Предчувствие? — нет, вот чего не было — того не было! Одна лишь констатация факта: мир не просто меняется — он уже изменился. Да, может быть, перемены последуют и в дальнейшем, однако то, что уже где-то вот только что произошло, сделало все совершенно другим. Хотя весь мир, занятый своими собственными, мелкими делами и делишками, пока что этого не заметил и не почувствовал...
— Энакин, ты на месте?
Голос Дорина Се"Ола, прошелестевший в голове, стал еще одним предупреждением.
— Да. Но, тут нет хороших природных ориентиров — одна трава кругом, глазу не за что зацепиться! Может, вам приводной маяк включить?
Ответом ему был только смех.
— Нет, ты лучше подумай, как своим отпрыскам о житье бытье рассказывать станешь: Они и от того вороха откровений, которые на их головы твоя жена обрушила, толком не успели отойти — а тут я им сказал еще, только что, про то, что и отец их жив живехонек. И, что он — вот прямо сейчас, хотел бы с ними поговорить...
— Хорошо, жду рядом со своим истребителем. Да, если что — шлем я, на всякий случай, снял!
Дорин опять передал телепатический образ смеха.
— Они у тебя и так не пугливые... — впрочем, может быть ты и прав: сразу получить вместе с пропавшим папой еще и Дарта Вейдера в придачу, это, наверное, будет уже через чур! Пускай они к тебе сначала немного привыкнут, тогда и в маске можно будет расхаживать...
Между тем, его взгляд, уверенно определивший направление, откуда должен появиться аэроспидер (на что, иначе, Сила то?), заметил в воздухе маленькую темную точку, которая начала стремительно расти. Вот и гости, наконец, пожаловали!
"Интересно, в какую сторону изменился мир от того, что Дорин сказал Люку и Лее о том, что они встретятся сейчас со своим отцом?" — Вейдер подумал, что, возможно, скоро он об этом узнает.
* * *
— ... когда прибыл Император, чтобы вытащить меня из пекла, в котором я очутился по собственной глупости, и отвезти на Корусант — для лечения, я уже почти совсем ничего не соображал. И, понятно, что представления не имел о том, как Оби-Ван и Падме покинули Мустафар — и, в каком состоянии вы с матерью тогда были. Поэтому, когда я пришел в себя в госпитале — уже в Центре Империи, я ни на миг не усомнился в словах Учителя о том, что мои жена и ребенок мертвы — как и в том, что это я же сам их и убил!
Лея слушала его, теребя кончик изящного шарфика — только это выдавало эмоции, бушевавшие в душе у его дочери. Люк... — паренек выглядел (и ощущался в Силе) поспокойнее, но быстрые взгляды, которые он время от времени бросал на отца из-под полуопущенных ресниц, говорили, что переживает он не меньше сестры...
Вообще-то сначала, по прилету, ему закатили скандал: доченька постаралась! Как же, ее кровный папочка — правая рука кровавого тирана, железной хваткой удерживающего всю галактику в кулаке...
Нет, Вейдеру, конечно, приходилось прежде сталкиваться с альдераанской принцессой, пусть и опосредованно: все же, девушка занимала такое положение в обществе, что поневоле обязана была вращаться в высших кругах Империи. Однако, раньше в открытую дочь свой бунтарский дух на публику никогда не демонстрировала. Вспоминая поговорку про тихий омут и водящихся в нем чертей, которую он узнал от Норбера, младший ситх подумал, что хрен бы кто угадал при дворе, какие мысли бродили в головке у юного начинающего политика с Альдераана.
Несвоевременный и неуместный, по его мнению, спор изрядно всех утомил — даже Дорина, который почти не принимал участие в разговоре ситха с детьми, — стало можно хоть как-то объясниться. Когда первые эмоции схлынули, а сам Вейдер привел немного фактов, которые изрядно подзамазали грязью светлый образ движения борцов за свободу — и тем еще больше сбил накал праведного гнева Леи. Может быть, вялая перепалка продолжилась бы и дальше: дочь явно не считала, что вопрос относительно "борьбы за правое дело" снят с повестки — но тут в разговор вмешался Люк.
Как понял Вейдер, хотя парень и сочувствовал членам Альянса и их борьбе с Империей, самому ему промыть мозги на сей счет, еще не успели. То ли Оби-Ван, помня пример Со Герреры, сумел как-то оградить Люка. То ли чета Ларсов постаралась. Понятно, что жителю татуинской дыры не за что особо было любить имперский режим — на Корусанте вспоминали про существование этого места не слишком часто, отдав все на откуп хаттам. Не то, что благополучный и процветающий — даже при новой, нелюбимой центральной власти — Альдераан! Однако, в отличие от сестры, парень смотрел на многие вещи куда более здраво и практично. Это можно было объяснить тем, что суровая жизнь на Татуине быстро выколачивала из голов его обитателей всякую дурь и заумь...
В принципе, если судить по тому, что ситх узнал от Норбера, его сын и не должен был озлобиться на Империю: Дядя и тетя живы (как Вейдер узнал, Люк даже как-то смог с ними связаться, уже с Волика — передал привет и успокоил родственников, что у него все хорошо). Ужасный Дарт Вейдер его старого знакомого "Бена" Кеноби прямо на его глазах не убивал. В беготне с пострелушками, именуемой "спасением принцессы", поучаствовать, тоже не довелось. И, самое главное, никто целую планету с миллиардами жителей не взрывал — так, чтобы даже неопытному форсъюзеру, делающему на пути познания Силы только первые шаги, прилетело, что называется, "по полной".
Если сестра идти на контакт с отцом не желала, по крайней мере — без неких предварительных, для нее самой не ясных еще условий! — то с Люком все вышло совсем по-другому. И, прежде чем начать задавать свои вопросы, сын протянул ему старый знакомый меч...
— Бен говорил, что это твой — на, возьми!
Вейдер принял меч, повертел простую потертую рукоять верного оружия, активировал клинок... — и погасив его, вернул меч сыну.
— Теперь он твой, Люк! По крайней мере, до того момента, как сможешь собрать себе собственный меч. А потом... — ну вон, хотя бы сестре отдашь.
Дочь тут же вскинулась:
— Зачем мне клинок ситха, Лорд Вейдер?
— Вообще-то, клинок ситха сейчас висит у меня на поясе, Лея. А этот меч принадлежал Энакину Скайуокеру, джедаю...
— Какое это имеет значение!
— Имеет, дочь, имеет: учись лучше, и ты поймешь — мастер Дорин многое может вам дать. По крайней мере, ты хотя бы узнаешь, что такое Путь джедая. А то, с отпущенными на волю эмоциями, ты скоро прямиком окажешься в рядах слуг Императора.
Лея попыталась, было, что-то возразить ему, но Люк остановил ее одним прикосновением руки.
— Расскажи... отец...
Тут парень слегка запнулся.
— Почему все так произошло?
— Хорошо, попробую, но это будет долгий рассказ...
Сын кивнул, показав, что готов слушать столько, сколько потребуется. Лея сначала насупилась было, потом вздохнула и присоединилась к брату. Видя, что дело пошло на лад, мастер Се"Ол ободряюще улыбнулся Вейдеру, и пригласил всех перебраться в салон аэроспидера — на солнце сегодня было слишком жарко.
* * *
Удаляющийся зеленовато-голубой шар планеты остался далеко за кормой истребителя. Сейчас, когда навикомпьютер заканчивает последние расчеты для гиперпрыжка, можно было чуть-чуть расслабиться...
Конечно, дети не бросились ему на шею со слезами на глазах — такое если и бывает, то лишь в дешевых голодрамах. Но, Вейдер считал, что их первая встреча прошла просто отлично: даже Лея, в конце концов, сумела его принять, как отца, пусть и с некоторыми оговорками. В каком-то смысле, с Люком, потом, может быть даже потруднее. Да, с одной стороны — парень признал его сразу, быстро и бесповоротно. А с другой стороны — мальчик и потребует больше, чем его сестра: как ни крути, а у Леи все же есть и другая семья, от которой она, судя по всему, тоже отказываться, не собирается. А Ларсы... — ну, они же, ведь, с отцом прямая родня, правда? — Люку между одним и другими выбирать не нужно, как он считает.
Да, есть еще и мать... — вот этот вопрос они сегодня, пока что, дружно обошли стороной. Но, Вейдер ни капли не сомневался, что однажды он все равно возникнет: во время следующей встречи с детьми, или еще какое-то время спустя — только, рано или поздно ему предстоит очередной разговор не только с Люком и Леей, но и с женой тоже...
"Как там говорила героиня той книги, про которую он узнал от Норбера — "я подумаю об этом завтра"? — Нееет! — ему нужно думать об этом уже сейчас. И, прежде всего, прикинуть: как и чем можно помочь Падме, которая сама влезла в эти чертовы разборки, у них, в их гребаном дурацком Альянсе".
Конечно, его жена привыкла всегда решать возникшие проблемы сама, да и союзники у нее там, кажется, надежные. Однако, ситх был абсолютно уверен в том, что без его прямой поддержки Амидала, рано или поздно, все равно попадет в беду: Прежний опыт совместной жизни убеждал его в этом лучше любого предчувствия Силы — Падме умела притягивать к себе неприятности, как магнит притягивает железо. Тем более, что Норбера из рядов воинства Альянса придется убирать, и чем скорее — тем лучше! А значит, рядом с ней не будет надежного человека, на которого Вейдер мог бы полностью положиться. Кеноби? — нет, Кеноби уже давал слабину, причем не один раз! Да и, Орден для него всегда будет на первом месте...
