Эх, хорошее было время — жестокое, но по-своему честное! Враги были врагами, а друзья друзьями. Хотя, по правде говоря, какой из Себульбы враг? — так, мелкий завистник, не больше. Пакостил только, скотина, по-крупному.
"Интересно, кто из старых друзей паренька по имени Энакин Скайуокер там еще жив"? — судя по воспоминаниям Попутчика, по крайней мере, Китстер вроде бы должен был выжить в бардачном пекле Татуина...
Ладно, все это теперь не вернуть, как не вернуть ту планету, которой она была до того, как раката обрушили на Татуин свой гнев.
Опять вездесущие песок и пыль — тот же маленький мальчик за штурвалом гоночного пода. Он знает, что сегодня решится очень многое. У него все получится, а мастер Джинн обещал позаботиться о маме — хотя, мама, кажется, этого не совсем хочет. Вернее — совсем не хочет. И мальчик никак не поймет — почему?
Ну да, то, что быть рабом у хатта может быть добровольным выбором, если альтернатива смерть, он узнал от нее немного позже. Кстати, из каких именно Старкиллеров происходила мать, Энакину она так и не сказала. Но, Благородным Домом прежняя семья той, что назвалась на Татуине именем Шми Скайуокер, несомненно, была: простецы личными рабами хаттских боссов не становятся! Гардулла знала наверняка, и угроза "ценному имуществу" точно была нешуточной, раз хаттша разрешила своей рабыне поменять имя.
Увы, у Гардуллы тоже уже не спросишь: когда у Вейдера появилась такая возможность, бывшая владелица изрядной доли Татуина была давно мертва.
Сеанс старого кино продолжается — уже с другого места. Храм, горькое разочарование — меня не приняли! — и винить абсолютно не кого: ну что стоило выполнить просьбу и инструкции мастера Джинна буквально, и не изображать из себя юного вундеркинда, а быть проще. Нет, этого слова тот пацан, что был тогда Странником, конечно, не знал — но житейской мудрости-то на Татуине или учились быстро, или умирали. Сегодня он, похоже, сделал первый шаг к своей смерти, поступив вопреки тому, о чем просил мастер Джинн...
А вот это он тогда напрасно думал: Сейчас, при зрелом размышлении, Вейдер считал, что тогдашний урок от Мэйса Винду очень помог Энакину Скайуокеру в дальнейшем! Старина Мэйс отлично показал тогда маленькому пацану, что не стоит считать золотом все, что блестит. Тогда он обиделся, но при этом сразу понял, что джедай джедаю рознь: оно сильно облегчило жизнь в дальнейшем, после того, как Оби-Ван все-таки затащил Энакина в Орден, вопреки желанию части Высшего Совета. Правда, сколько в этом было от упрямства Кеноби, а сколько от уничтоженной Энакином Станции Управления дроидами — одна Сила знает!
Во всяком случае, как ему однажды признался Сэйси Тийн, они с Ади Галлией и Пло Куном проголосовали за принятие Энакина в Орден именно после того, что было пареньком сделано у Набу.
В дальнейшем, будучи падаваном, Энакин невольно старался держать дистанцию, в общении со сверстниками — другими падаванами, или юнлингами. Точно так же, как он сохранял дистанцию при контактах с рыцарями и мастерами. Иначе, долго бы он продержался в Храме, давая волю своим эмоциям? Квай-Гон Джинн, несомненно, понял бы суть вопроса, и принял меры сам — Оби-Ван? — про таких в армии говорят: "живет по уставу"! Нет, Кеноби если бы что и заметил, то только лишь после того, как Совет предложил бы ему покинуть Орден — следом за своим падаваном-неудачником. Но, в память о мастере Джинне Энакин стиснул зубы, и шел вперед, к цели — стараясь соблюдать все писаные и неписаные правила. Потому что, желал стать рыцарем-джедаем, за которого Квай-Гону было бы не стыдно...
Первая по-настоящему сильная боль: мастера Джинна больше нет! Погиб человек, который сумел подарить ему надежду — и показать дорогу к звездам. На костре сгорает его тело. Рядом стоит бывший ученик мастера, который во всеуслышание обещал о тебе позаботиться, ссылаясь на его посмертную волю. Другие, жутко официальные, джедаи, местные набуанские чиновники и знать — и среди них Она: в официальном гриме, под которым можно скрыть любые эмоции. Рядом и чуть в стороне — Канцлер. — Добрые синие глаза, зачесанные назад рыжеватые волосы с проседью, чуть заметная ободряющая улыбка, предназначенная тебе — пареньку, который спас его родину от ужасов войны. Да все тебе тут благожелательно улыбаются, не смотря на печальные обстоятельства сборища — просто Канцлер, кажется, делает это более искреннее, чем прочие. Почему тебе тогда так холодно и страшно, среди всех этих доброжелательных людей, хоть ты и сумел здесь и сейчас никому этого не показать? Дым улетающей Надежды... что же, пацан, у тебя без нее еще останутся Вера и Любовь.
Да, первое настоящее проявление дара Предвидения. До сих пор вспомнить жутковато, хотя потом случались "приходы" и похуже.
Вот Сидиус именно тогда на него глаз положил — в этом Вейдер сейчас был уверен на все сто процентов: оценил потенциал татуинского мальчишки после боя! Кстати, не факт, что он же не поспособствовал адаптации своего будущего Ученика к сложностям джедайской жизни. А что, базовую подготовку в Ордене давали прекрасную — в этом смысле, Дарт Сидиус отсутствием широты взгляда не страдал. Не сам хлопотал, разумеется — но, были у Палпатина связи внутри Ордена джедаев, были! Нашлось, кому поддержать молодого рыцаря Кеноби, и его юного падавана на первое время, когда приходилось труднее всего: Вейдер помнил недоумение Оби-Вана, когда им предлагали помощь джедаи, с которыми тот был даже едва знаком. Правда, Кеноби списывал это на уважение к памяти своего Учителя — Квай-Гона. А Вейдер сейчас считал, что тогда постарался именно Палпатин — через как бы покинувшего Орден Дуку, и, возможно, Джоруса К"Баота.
А потом снова обрыв пленки и темнота — только рассудок мне говорит, что у нас умерла мать. Нет, не просто умерла: была зверски и совершенно беспричинно замучена — и это не темнота, и не какой-то там непонятный "обрыв пленки". — Это накрывшая Странника Тьма, Ярость Силы — которая сметет сейчас всех причастных, и не причастных к смерти любимого и родного человека, до кого только он сможет дотянуться. Мрак ночи прорезает луч активированного светового меча, но его лазурь делает окружающую темноту еще плотнее — взмах клинка из света и Силы пластает ночную тьму, вместе с телами тускенов и их животных, как материальное тело...
Да, вот этим воспоминанием гордиться нечего: глупо упустил Контроль! — так можно было и неконтролируемым Штормом Силы закончить, с летальным исходом для всего живого на сотни километров вокруг. Недаром говорят, что месть это блюдо, которое едят холодным... — правда, для того, чтобы это осознать, Вейдеру потребовалось почти двадцать лет.
Еще хуже, что он тогда так и не попытался разобраться в себе самом. Не оценил ни новых возможностей, которые могла предоставить Темная Сторона Силы при правильном подходе, ни ее опасностей. Попросту шарахнулся от нее, вспомнив вдруг орденские "страшилки". Джедайская накачка, и промывка мозгов на деле ничего серьезного в плане защиты от Падения на Темную Сторону не давали — тогда ему больше помогло присутствие рядом Падме. Да, предостережения во время учебы были, но — что толку в пустых предостережениях? А так, погоревал, помедитировал — поплакался на груди у будущей жены (у Падме вообще отлично получалось, и приводить его в чувство, и утихомиривать душевную боль). И вот падаван, почти уже рыцарь (работали они на пару с Оби-Ваном хорошо, Совет был доволен, и намеки на скорую церемонию посвящения в рыцари Энакину слышать доводилось) снова был готов к подвигам во имя всего великого и светлого: Ордена, Республики, демократии... — ну и разной прочей высокопарной хрени, на поверку оказавшейся полной ерундой.
Проклятье! Да, сообрази он тогда как следует обдумать все, произошедшее с самим собой, а не запрятывать неприятные воспоминания куда поглубже, — в дальнейшем события могли пойти совсем-совсем по-другому. По крайней мере, на Мустафаре, с Кеноби, он бы точно не сорвался. Да и кровь, пролитая в Храме, не ударила бы в голову, позволив сохранить ясность рассудка. Выбора-то в канцлерских апартаментах Мэйс не оставил ему по любому: из двух психопатов поневоле выбирают того, кто обещает тебе помочь и посодействовать, а не заявляет, что твоя очередь на смерть — следующая. А в том, что Винду добился бы суда над ним, как над возможным сообщником Палпатина, Энакин Скайуокер тогда ни на миг не усомнился — как не сомневался в этом и сейчас. И, после суда над Асокой — точнее, того, как легко и непринужденно Высший Совет выдал ее на расправу, — в правосудие Ордена он не верил. Палпатин, при таком раскладе, казался меньшим злом. К тому же, законность его прав как Великого Канцлера Республики сомнений не вызывала (в отличие от желаний магистра Винду), и к самому Энакину открывший себя ситх был настроен доброжелательно.
Ладно, что теперь сожалеть о прошлогоднем снеге... — поглядим, что Попутчик там дальше переживает.
Рыжая пыль арены, грязно-белые, обглоданные временем и дикими зверями каменные колонны, с которых свисают железные цепи — место казни. Сейчас к этим, заботливо и регулярно смазываемым, и потому почти не поржавевшим, цепям прикрутят меня и двух моих самых близких теперь людей. Моего названого брата, и мою единственную любовь: Учитель стал мне как старший брат за эти десять лет — диковатому татуинцу, так и не сошедшемуся толком ни с кем из сверстников в Храме. — Прощальный поцелуй той, про кого ты понял сразу, еще тогда, на Татуине — вот она, твоя суженая! — даже не успевает полностью растаять у тебя на губах. Жить им всем, троим, осталось совсем чуть-чуть — но Сила почему-то упрямо заявляет тебе, что сегодня смерть обойдет вас всех стороной...
Нууу, то, что он адреналиновый наркоман, Вейдер знал за собой и раньше — когда пацаном увлекся гонками. А вот то, что настоящий "драйв", как говорили гонщики на Татуине, можно поймать в бою, он впервые по-настоящему узнал как раз на Арене Петранаки. Еще он тогда понял, что на войне некоторые правила — из тех, что постоянно вдалбливали в Ордене в головы ученикам — не то, что можно, а обязательно нужно нарушать: если, конечно, хочешь остаться в живых!
Там же, на Джеонозисе, он понял, что война и есть его настоящее призвание. Пусть даже, покомандовать ему удалось совсем чуть-чуть.
Едкий дым горящего пластика и свист уходящего в пробоины наружу воздуха — в командный мостик флагманского "Венатора" прямиком влетел, на полной скорости, поврежденный сеповский "Стервятник". А потом еще и вся остальная, немалая, стая летающих сепаратистских боевых дроидов добавила огня по уже битому металлу и транспаристилу, своими лазерами и энерготорпедами — так, что сверхпрочные материи не выдержали. И только лишь удерживаемые тобой потоки Силы, ненадежным барьером разделяющие вакуум и обитаемое пространство, дают вахтенным на мостике возможность дышать — и управлять кораблем. Если ты, джедай, дашь сейчас слабину, то все находящиеся на мостике умрут смертью недолгой, но мучительной. Тебе уже доводилось видеть, как это происходит, и повторения прежних случаев тебе отчаянно не хочется — и поэтому ты цепляешься за Силу мертвой хваткой. Гнев где-то тлеет внутри тебя, но страх за других придает сил. — Именно страх за других — потому, что сам ты можешь спастись при любом раскладе, с твоим умением и твоей способностью работать с Силой. Главное сейчас, не дать Гневу вырваться наружу, иначе все будет даже хуже, чем уже есть. Еще чуть-чуть — и победа будет нашей! — ты должен продержаться, пока аварийные команды ремонтников на корабле не освободятся от более насущных забот...
Поначалу бывало и так. Война была жестокой учительницей, и строго спрашивала, если очередной урок был не выучен. Но Дарт Вейдер (как и Энакин Скайуокер) всегда умел и любил учиться. Кроме того, там, где другие джедаи слепо полагались на свою связь с Силой, и на световой меч, он использовал добытые знания по тактике и стратегии — когда товарищи по Ордену считали подобное чем-то низменным, предназначенным исключительно для клонов, или вояк-профессионалов, что помогали им командовать войсками.
В результате, как-то незаметно получалось так, что все остальные постоянно спрашивали у него, перед боем: "Какой у тебя план, Скайуокер"? Одно дело, если спрашивали клоны-офицеры — у тех субординация, наверное, была прописана прямо в генах. Совсем другое, когда твои таланты начинают признавать такие умелые бойцы и командиры, как Ади Галлия, или тот же вечно всем недоверчивый Мэйс Винду.
Однажды Энакин даже поверил в то, что Высший Совет наконец-то оценил генерала Скайуокера по достоинству.
Сципио, вершина накренившейся башни небоскреба главного офиса Банковского Клана. Ты висишь вниз головой, с ногами в распорку, едва удерживая от падения в бездну и себя, и еще двух других людей — на то, чтобы вытянуть их обоих наверх, у тебя сейчас нет ни физических сил, ни достаточной концентрации для действий посредством Силы. Слишком много энергии высосал прошедший бой! Взгляд с другой стороны Силы — как будто это я там, а не Странник с его давним ощущением, совсем не могу ничего поделать, тем более, что обе руки заняты: на одной висит этот жалкий неудачник Кловис, а на другой... снова резкий обрыв пленки в проекторе...
Вот, после Сципио, он подумал было, что беды и неприятности наконец-то закончились — и дальше будет только свободный путь наверх. А вышло, что именно со Сципио все и полетело под откос: В первый раз по настоящему испугавшаяся последствий собственных действий Падме, на радостях от примирения с мужем, решила-таки завести ребенка. Только, из политики то она при этом, как очень быстро выяснилось, уходить совсем не собиралась. Разом забыв, на время, и про идущую войну, и про все остальное, что творилось вокруг.
Впрочем, он сам, получив под командование Армаду Разомкнутого Кольца (формально командиром считался даже не Оби-Ван, воевавший радом с ним, а Сэйси Тийн — но все, кому надо, знали настоящее положение вещей), вел себя не лучше жены.
Потом был разгром флота Гривуса над Корусантом, смерть графа Дуку. И его назначение в Высший Совет, как личного представителя Канцлера (а о чем магистры думали раньше, когда прогибались под желание Сената найти крайнего, в деле о теракте в Храме, и выдавали на расправу его Ученицу, из-за чьих-то пустых и вздорных обвинений ставшую этой самой крайней?). И заявление Падме, и ее соратников по политической тусовке, о том, что Канцлер должен отказаться от чрезвычайных полномочий. Ну да, прямо вот так — в самый разгар войны...
Дебилы! Какого черта его умница-жена вообще с этой компашкой связалась? Потрындеть "за Республику" это одно, но делать что-то во вред государству, которое вроде как защищаешь... — ну, странно это, если сказать одним словом. Да, становление Империи показало проклятым политиканам их истинное место в Новом Порядке! Самое смешное, что вот эти господа, ее бывшие "соратники", ни о чем не забыли, и ничему не научились: едва представилась возможность — тут же взяться за старое, кинулись интриговать, мутить народ и разжигать мятежи по всей Империи. Как будто власть уже не показала им однажды свой железный кулак.
