— Похоже на то... — Гелу продолжал вглядываться в противника. — Нет, флаг поднят: белый флаг! Они спускают паруса.
— Жаль, — его приемная сестра неподдельно огорчилась.
— Так не любишь пиратов? — в тот момент это мне показалось даже забавным, учитывая, кем Тауни могла стать в ином варианте событий.
— За что их любить? Вешать их надо.
Гелу вдруг кашлянул и передал мне трубу.
— Взгляни-ка на название судна, — посоветовал он.
Я взглянул. Корабль успел развернуться к нам бортом, перед тем как лечь в дрейф, так что черные буквы на дереве отлично просматривались.
— 'Черная смерть'...
— Как неожиданно, — Тауни презрительно фыркнула. — У пиратов никогда не хватает воображения.
Имя действительно оказалось не самым оригинальным, но далеко не незнакомым. И с ним было связано немало событий... Точнее, не с именем, а с кораблем, который, став "Дикой лисицей", стал бы заодно и флагманом королевы пиратов. Только вот королева сейчас — вовсе не королева.
— Это ведь корабль Черного Балфора? — на всякий случай уточнил я у Гелу.
— Он самый, — задумчиво ответил полуэльф. И приказал нашей эскадре также спустить паруса, чтобы приготовиться к переговорам...
— Кто это — Черный Балфор? — поинтересовалась Эмилия.
— До Расплаты был известный пират из Нигона, — коротко ответил Гелу.
— Он еще и нигонец... — казалось, уровень неприязни Тауни повысился на несколько дополнительных градусов.
Между тем, мне стало ясно: где Балфор — там должен быть и его помощник Оба. Если, конечно, за это время ничего не изменилось. И так же ясно стало, что и Гелу это понимает.
— Не все так просто с этим кораблем, да? — за моим плечом опять объявилась Эбора.
— Сгинь! — прошептал я в ответ.
Суккуб послушно отступила на несколько шагов. Однако ее слова многие успели услышать.
Первым не выдержал Лисандер.
— Что все же особенного в этом Балфоре? — требовательно спросил он. — Пират был известный, помнится, о нем слышали и в Эрафии, но разве это причина так волноваться сейчас?
— В нем самом нет ничего особенного... — однако, говоря это, Гелу очень уж внимательно рассматривал в трубу приближающуюся лодку. — Посмотри, Корак.
В отсутствие королевы пираты явно переживали не лучшие времена: во всяком случае, экипаж лодки выглядел редкостными оборванцами. За исключением разве что предводителя — высокого человека с короткой черной бородой.
— Это Балфор, в лодке? — спросил я.
— Нет, это его второй помощник Оба, — слегка удивленно ответил полуэльф. — Во всяком случае, он был вторым помощником до Расплаты.
— Еще не легче... — ну, разумеется, несмотря на мои знания, я понятия не имел ни о внешности пиратского капитана, ни о внешности его помощника. А Гелу, должно быть, полагал, что мне это известно...
— Вы, наконец, объясните, что происходит?! — не выдержала Тауни. — Гелу, откуда у тебя такие знакомства среди пиратов? Какое имеет значение, Оба это или не Оба?
— Какой виноватый взгляд у короля Аранорна, — Эбора явно наслаждалась ситуацией. — Чувствую тайны прошлого.
А полуэльф, не боявшийся в свое время дракона, сейчас выглядел совершенно неуверенным и растерянным.
— Тауни, — наконец, начал он. — Ты помнишь свою мать?
— Нигонку, которая продала меня за горсть монет? Ну да, да, я родилась в Нигоне! В таверне, среди пиратов и воров! Гелу нашел меня там и увез, — девушка взглянула на нас, словно ожидала осуждения. До сих пор она ни разу не упоминала о своем детстве до удочерения генералом Кэндалом.
Однако все промолчали.
— У твоей матери... Она была знакома с пиратом Обой... — Гелу еще несколько секунд искал более удобные слова, но, в конце концов, махнул рукой. — Он твой отец.
— Так вот кто больше всех не любит нигонцев и пиратов... — пробормотала пораженная Сирка.
Тауни в первый момент тоже выглядела потрясенной, но затем демонстративно сложила руки на груди и приняла на редкость независимый вид.
— Мой отец — генерал Эрафии Морган Кэндал, — отчеканила она. — А этого — я не знаю и знать не хочу. Меня не интересуют пираты, бросающие своих детей на произвол судьбы в портовых тавернах.
— На самом деле, он присылал тебе деньги, когда мог, — заступился за Обу Гелу. — Просто твоя мать все забирала себе.
— Ну просто герой, — издевательски протянула Тауни. — И даже не поинтересовался, куда его дочь потом делась?
— Он знал. И согласился, что в новой семье тебе будет лучше.
— Тогда это единственная правильная вещь, которую он совершил.
— Оба стал пиратом только потому, что хотел отомстить за убитую пиратами семью, — попытался объяснить Гелу. — А больше всех убивают пиратов только другие пираты...
Но его приемная сестра разозлилась еще больше:
— Так значит, он мстил за мертвых родных, хотел перебить побольше пиратов, а то, что происходит с его живой дочерью — не так важно?! Какое... благородство и самоотречение! Гелу, дай мне самой поговорить с ним. О, я поговорю...
И дождавшись, пока лодка подойдет достаточно близко, чтобы все стало хорошо видно и слышно, девушка перегнулась через борт, громко вопрошая:
— Что гордости всего морского отродья надо от эльфов? Здравствуй, Оба, я — твоя дочь Тауни!
Кто-то из гребцов от неожиданности упустил в море весло.
Глава тридцать восьмая
'Да, неудобно вышло', — подумал я, оглядывая палубу.
Эльфы выглядели как в воду опущенные и старались не обращать внимания на тихо сидящих у борта пиратов. Корсары, впрочем, отвечали тем же. Учитывая недавнюю войну и взаимную антипатию, в другой ситуации все, наверное, произошло бы по-другому, но... Новость, что предводители обеих сторон — в какой-то мере родственники — заставила всех растеряться. И в первую очередь самого Обу.
К счастью и всеобщему облегчению, серьезного скандала не случилось: Гелу поспешно перехватил роль главного участника переговоров, а Тауни, 'поприветствовав' отца, не то слегка остыла, не то сочла свой долг выполненным, потому что сменила тактику на молчаливое презрение, которое и продолжила излучать в дальнейшем. Ее отец тоже не горел желанием выяснять отношения при всех... Но обычную церемонию сдачи пиратского корабля сорвать таким образом удалось — а Оба прибыл именно договориться о сдаче. Почему — мы узнали чуть позже.
А в тот момент обе стороны лишь быстро и без особого интереса обсудили условия (попросту полная сдача с конфискацией корабля), после чего предводителю пиратов разрешили подняться на борт.
Да, сейчас именно Оба стал предводителем пиратов. Точнее, того, что от них осталось, ведь пиратского острова больше не существовало. В частности, желая предупредить нас об опасности, он тут же и сообщил о случившемся...
— Живые мертвецы под предводительством некромантов. Они появились внезапно, и это оказалось хорошо организованным нападением, — рассказывал отец Тауни всем нам, столпившимся на палубе. — Первым делом они высадились в бухтах на другой стороне острова, захватили стоящие там корабли и начали наступать, поднимая всех мертвых — а тех на острове лежало предостаточно. Мы, разумеется, сражались, но их маги куда лучше наших. Наконец, видя, что остров не удержать, все кто могли, сели на корабли и вышли в море. Но и тут некроманты нас опередили: их флот уже захватил Пролив Бурь и шел нам навстречу, так что оставался единственный путь к отступлению — Погибельный пролив.
— Русалки, — с пониманием кивнул Гелу.
— Да, русалки и их морские чудища. Мы оказались между молотом и наковальней! Русалки атаковали всех подряд, вошедших в их воды, а за нами следом шел флот некромантов — тоже нападающий на всех живых подряд. Но думаю, так как их кораблей было больше, и они были заметнее, то больше досталось все же мертвецам...
Дальнейший рассказ Обы оказался прост: пираты, отчаянно надеясь прорваться через пролив, шли вперед, теряя корабль за кораблем, пока не добрались до островов, где и располагались главные поселения русалок. Здесь войска русалочьей королевы стояли стеной, и гибель казалась неминуемой, как вдруг положение снова изменилось: морским жительницам нанесли удар в спину.
— Другой флот пришел с противоположного конца пролива, — пояснил Оба. — Не меньше некромантского, но не их союзник. На тех кораблях мы видели орков, минотавров, ифритов, кошмаров, черных драконов и криганцев.
— Криганцев?! — переспросил Лисандер.
— Именно их. Во всяком случае, очень похожих на тех, что жили на Энроте когда-то.
— Ты говорила, что на Лодваре больше нет твоих соплеменников, — обратился Лисандер к Эборе.
— Я и сейчас могу это повторить, — ответила та. — Единственное известное мне место, где живут криганцы — это Корессан, и они подчиняются фон Таркину. Следовательно, это его флот. Понятия не имею, почему его войска вместе с минотаврами, и зачем бы он мог привести их сюда, но то, что все мы ищем — наводит на мысли...
— Кроме криганцев на одном из кораблей мы заметили существо, напоминающее дракона, — прибавил Оба. — Но без крыльев. И очень большого, раньше таких никто не видел.
— Ходит на четырех лапах, зеленый, с шипами на спине и рогами на голове? — заинтересовалась суккуб.
— Да, именно так.
— Мегадракон, — покачала головой Эбора. — Сильнейшее существо Аксеота. Они живут в пустыне на границе Корессана, но раньше никогда не вступали в союз с некромантами. Странно.
— Как бы то ни было, этот второй флот также напал на русалок, — продолжил пират. — А затем вступил в бой и с некромантами. Криганцы сражались с русалками и некромантами, некроманты сражались с криганцами и русалками, русалки — с некромантами и криганцами, и все они пытались заодно утопить и нас. Наверное, лишь из-за того, что они отвлекались друг на друга, нашему кораблю удалось вырваться из пролива. И то нам скорее повезло: один раз нас пытались взять на абордаж мертвецы, и один раз — русалки, так что сейчас на 'Черной смерти' едва четверть экипажа. Капитан с первым помощником погибли. Смог ли спастись кто-то еще с острова — не знаю. Других кораблей мы не видели. Остров Пиратов сейчас уже можно звать Островом Мертвецов.
— Некроманты, криганцы, минотавры, мегадраконы... — пробормотала Эмилия. — Может быть, это и есть та ловушка, которую устраивал Магнус?
— Если та, то она какая-то странная, — ответила Эбора. — С чего эти ребята принялись истреблять друг друга? Больше похоже на то, что здесь вмешался еще кто-то. Скорее всего, Таркин. А другую армию некромантов мог прислать Хексис — если он союзник Магнуса. Или кто-то еще неизвестный. По крайней мере, я не знаю других серьезных сил на Лодваре, которые могли вмешаться таким образом. Минотавры и орки могут быть его союзниками или наемниками... Однако если некроманты явились сюда — ничего хорошего это не предвещает.
Что не предвещает — понимали все. И ни у кого не появилось сомнений, что нельзя отдать Посох Синего Света некромантам, которые с его помощью вполне могли завоевать весь мир или устроить новый Катаклизм. Так что обсуждение стало недолгим, решено было: поход продолжать и, если есть возможность, перехватить артефакт.
— Я если позволите, отправлюсь с вами, — напомнил о себе Оба. При этом он вопросительно смотрел на свою потерянную и найденную дочь, словно решение зависело исключительно от нее.
Впрочем, с тем же безмолвным вопросом на Тауни взглянули и остальные.
— Пожалуйста, — девушка вложила в голос больше безразличия, чем в разговоре о придорожном камне. — Если умеет что-то делать, кроме как пиратствовать.
— Умею, — хмуро ответил ее отец. — А что вы сделаете с 'Черной смертью'? Я пойду с вами, но другие не захотят возвращаться туда, откуда едва вырвались. Разве что под охраной...
Этот вопрос тоже вызвал некоторые проблемы. Сирка, конечно, предложила попросту утопить пиратский корабль со всеми на борту, но остальные воспротивились: топить уже сдавшихся не принято.
— Вообще-то сдавшийся пиратский корабль следовало бы отвести в Аранорн, — ответил Гелу. — Но мы сейчас не можем выделить никого, чтобы охранять его экипаж.
— А пусть идут в Прыжок Дельфина своим ходом, — предложила Тауни.
— Своим ходом? — не понял полуэльф.
— Пусть сдадут все оружие, что есть у них на корабле — и отправляются в Аранорн. Выдай им письмо, подтверждающее, что они сдались, и пусть там с ними разбираются как положено.
— А если они сбегут по дороге?! — возмутился я.
— Куда? Позади мертвый остров, впереди — берега Аранорна, а в море тут порой попадается живность, с которой без оружия лучше не встречаться. Кроме того, мы заберем у них лишнюю пищу и воду, оставив ровно столько, чтобы хватило до Аранорна, — развила свою мысль Тауни. — Это отобьет у них охоту отклоняться от курса. И вообще... Пусть почувствуют себя ограбленными, вместо того чтобы грабить других!
И хотя этот вариант все же вызывал некоторые сомнения, на него в итоге все и согласились. Даже Оба. Хотя ничего удивительного в этом, пожалуй, не было: после встречи с дочерью он совершенно потерял интерес к тому, что будет с его бывшей командой. К тому же, как мы знали, никогда и не испытывал к пиратам привязанности — как раз наоборот.
Удивительнее казалось то, что и прочие пираты восприняли новость о своем 'наказании' без особого возмущения. Видимо, ожидали худшей участи, а побывав в битвах Погибельного пролива, по поводу более мелких неприятностей уже не так волновались. Я даже подозревал, что они считали свое положение едва ли не лучше нашего: ведь, по их мнению, мы стремились в те гиблые места, от которых они удалялись.
Впрочем, мы свой поход не считали самоубийственным, очень рассчитывая на то, что неизвестные враги, сражаясь, взаимно ослабили друг друга, да и маги наши были куда лучше, чем у проигравших корсаров.
К тому же, на следующий день подошло подкрепление: Тарнум вернулся вовремя, как и обещал...
Глава тридцать девятая
Появление Бессмертного Героя прошло без каких-либо особых происшествий. Просто Солмир, регулярно проверявший район создания портала, на этот раз вернулся с вестями об удаче. Правда, смог вернуться Тарнум не сразу: сначала нашему флоту пришлось спустить паруса, чтобы обеспечить хотя бы относительную неподвижность кораблей. Перемещения на движущиеся предметы оказались куда сложнее обычных, и если Солмир, будучи джинном, спокойно телепортировался прямо в воздухе, то привыкшие ходить по земле вряд ли хотели бы 'слегка промахнуться' и оказаться в море из-за того, что корабль успел отойти...
А после того, как мы остановились и подготовились, освободив место на палубе, все произошло в течение нескольких минут. Сначала Солмир исчез и почти тотчас появился вместе с Тарнумом и четырьмя фигурами, закутанными в алые мантии. Затем уже 'алые' оглянулись вокруг (при этом выяснилось, что вместо лиц у них пустое место между мантией и шлемом, где сияли только два белых пятна-глаза) и исчезли, тут же вернувшись уже в числе пятнадцати. Еще одно исчезновение — и вместе с 'алыми' на палубе появилось десятка три таких же, только одетых в черное и с красными тюрбанами на головах.
