Нет, формально мечта идиота сбылась. Я в поле. Но, как всегда, есть нюанс... И нюанс этот в том, что Ноль-первый остался в ангаре.
На кой... цветок из семейства крестоцветных с условно-съедобным корневищем мы (то есть пилоты в полном составе и майор) поперлись в горы? Если майор и знала ответ, она упорно молчала. Даже хуже, чем молчала — начальница оперативного отдела бодро карабкалась по склону, что-то жизнерадостно напевая под нос. В этом внезапном срыве на природу отметилось влияние заострённых предметов. И речь сейчас не о презренном и чисто фигуральном шиле из старой доброй стали, "уколовшем" задницу майора Кацураги. Как говорят в Японии, здесь отметилось жало "жука-задоедки". В том смысле что, согласно местному фольклору, этот легендарный жук употребляет зады в пищу, выдавая взамен безумное желание что-то творить. Как-то боязно становится. Евангелионы в этом мире уже нашлись, что делать, если и эта сказка окажется правдой?
Три километра, и с приличным уклоном. Когда-нибудь этот лес должен же кончиться. Вот, Аска уже начала отставать.
— Скоро привал? — тоскливо спросила Аска, вцепившись в лямки рюкзака.
— Через пятнадцать километров, — беззаботно ответила Мисато. Бодро шагающая в авангарде. — А до места назначения ещё...
Врёт и не запыхается. На склоне за тридцать градусов, по которому мы лезем — "через пятнадцать километров" будет уже в стратосфере. Нет, или гора кончится, или привал намного раньше. А вот Аска не в том состоянии, чтобы распознавать враньё. До меня донесся стон раненой чайки в исполнении рыжей.
— Да шучу я. Вон там опора магистральной ЛЭП виднеется, это примерно девяносто процентов нашего маршрута.
— Я думала, ты издевалась. — пробурчала Ленгли. — Когда заставила меня одеть штаны и горные ботинки на пикник. Если в Японии пикники такие, то какие здесь марш-броски?
— Обычные, на пятьдесят-сто километров. Хочешь попробовать?
— Нет! — раздался слитный вопль из трёх глоток.
— Моё дело предложить. — Мисато пожала плечами. — А что касается ботинок, издевательством над тобой были бы как раз сандалии на босую ногу, как ты собиралась пойти на пикник. Знаешь ли, здесь даже пиявки водятся.
— Пиявки? — взгляд Аски заметался. — Где? Какие?
— В траве. Особенно возле ручья смотри осторожнее. А какие... черные, длинные и очень бодрые. Могут вцепиться даже на пятисекундной остановке. Зубы и во рту, и в заднице. Они обычно на оленей охотятся, но и человек сойдет. Да, ещё они заразные. У японцев частичный иммунитет, а вот мисс Лэнгли надо поберечься.
— Черные... Заразные...— Аска начала ступать, как на минном поле. Избегая островков особо пышной травы. — А какие симптомы заражения?
— Незаживающая рана. Ну, а через три-четыре дня начнешь опухать. Дойдешь за полмесяца до состояния гнойного шарика и лопнешь.
Аска издала невнятный стон, но продолжала идти. В пилотах малодушных нет.
— Да успокойся, выживешь. — Мисато пошла на попятный. — Эта зараза лечится антибиотиками. Вокруг места укуса останутся пигментные пятна, и только. Мда... вообще-то у европейцев и рецидивы случаются. Помнится, наша американская инструкторша чистых английских кровей сдуру в горах Танзава в озере искупалась. Стала через пять лет пятнистой, как леопард. Красота!
Я ошибся. Мисато и отсутствие подначек — несовместимые понятия.
— А как вообще полковник Фуюцки нас на пикник отпустил? — я постарался сменить тему. — Он же какую-то эпическую проверку всего начал, в преддверии плановой командировки?
— Так он нас первыми и проверил.
— Неужто всё так хорошо было? — не поверил я, вспоминая феерический бардак с документацией у своего командира.
— Замечательно! — просияла майор. Он сказал "С глаз моих долой, Кацураги!". Я намёк поняла, взяла уже давно подписанный приказ о полевых занятиях, ну и...
— Мне кажется, вы неправильно поняли намёк полковника, — бесстрастно заметила Рей.
— Бедный Макото... — вздохнул я, сразу осознав всю ситуацию.
Замком устроил проверку оперативного отдела, вполне ожидаемо обнаружил бардак (а его можно обнаружить всегда и везде — было бы желание), сделал выволочку Мисато, а та моментально слиняла, оставив разгребать бумаги своего заместителя...
Ход подлый, но разумный. В том числе ещё и потому, что сама бы майор ничего бы не исправила, а только бы создала ещё больший бардак. Что ни говори, а командир у меня смелый, решительный и тактически подкованный, но к службе условно-мирного времени подготовленный откровенно слабо.
— Разумно. — подтвердила мои размышления Рей. — Если Мисато не справляется со своим личным бюджетом, документацию оперотдела ей вообще нельзя трогать. За растрату её съедят без соли. Или замаринуют в самый убогий отдел, а потом всё равно съедят.
Пай-девочка шутит, и шутки у неё людоедские. Воистину, настали последние времена.
Склон как-то незаметно выпрямился, а орешник (дубы "сиро-каси", возразил Младший где-то в глубинах сознания) уступил место каким-то то ли кустам-переросткам, то ли карликовым ёлкам. Мисато уже ждала, сбросив рюкзак на слегка наклонную плиту, а сестренка и Аска упорно пыхтели в десятке метров у меня за спиной.
Остановились, расположились, разложились. Достали перекусить и попить. На полноценный пикник это походило всё-таки мало — ни тебе корзинок с едой, ни расстеленных покрывал и всего такого. Пришли, сбросили рюкзаки, достали завернутые в плёнку сандвичи безо всяких корзинок.
Рей чинно уселась на колени и начала пристально вглядываться в сторону Токио-3. Поблизости в траве развалилась Мисато, блаженно жмурясь на солнце и подложив небольшой рюкзак себе под голову.
Немного подумав, я уселся слева от Рей, достав из рюкзака флягу с водой, Таскать её по уму — на поясе, я нашёл не слишком удобным для себя. Я не то чтобы большой, а фляга — не то чтобы маленькая, ибо была куплена в личном порядке и приступе жадности. А в таком случае обычно всё берётся как таблетки от жадности, и хочется каждую размером побольше, побольше!..
— Красиво, — ровным тоном произнесла Аянами.
— Да... — эхом откликнулся я. — Красиво...
Поспорить с этим было сложно — вид со склонов южной части кальдеры Хаконе открывался великолепный. Поросшие зеленью горы вокруг, голубая гладь озера Асино внизу и серо-стальные башни Токио-3 вдали...
Только вот на пейзаж слева смотреть не хотелось. Да, там были всё те же горы, вот только обгоревшие и оплавленные. Никакого леса — его выжгло в пепел. Пусть с момента битвы с Рамиилом прошло уже четыре месяца, шрам на местности остался на долгие годы.
Невольно вспомнился обжигающий луч Пятого Ангела, едва не спаливший и Ноль-первого, и меня с ним заодно. Так себе воспоминание, если честно... Хотя наградили и хвалили только. Только почему-то не что хвастаться, а даже просто обсуждать такое не хотелось.
Обломанным зубом смотрелась полуразрушенная позиция для стрельбы Евангелионов. На склоне холма остались глубокие каньоны в тех местах, где Евы съезжали вниз.
Да, так себе воспоминания. Впрочем, как и любая из битв против Ангелов, НИ ОДНА из которых не прошла так, как задумывалась. И даже моё послезнание с каждым разом становилось лишь всё бесполезнее.
Толку с него, что я помню всё, если это самое всё может быть интерпретировано местной реальностью как угодно?
В этот момент мне прилетело по ногам упавшим рюкзаком.
— Чего такой кислый, Синдзи? Съел что-то не то? — ехидно поинтересовалась Аска, но спустя мгновение стёрла свою ухмылочку и спросила уже более серьёзным тоном, бросив взгляд на раскинувшееся на гектары пепелище. — Или... дурные воспоминания?
— Просто воспоминания, — я провёл ладонью по лицу, словно бы сгоняя налетевшую паутину уныния. — Жаркое было дело.
— Ещё бы! Такой противник... Жаль, что меня не было тогда с вами.
— Жалеешь, что слава прошла в тот раз мимо? — поморщился я.
— Нет, — неожиданно ответила Лэнгли. — Просто втроём нам было бы легче справиться.
Рыжая бросила это своё пустое бахвальство? Ужас! Светопреставление! Пресвятые укупники!..
Хотя... Либо так, либо никак иначе.
И увидел я новую Аску, и понял я, что это прогресс... Внезапно я решился. Сейчас или никогда.
— Майор Кацураги, есть разговор. Не для ушей Командующего. — я постарался сделать максимально серьезное лицо. — Можно на тебя рассчитывать?
Мисато сделала зверское лицо. Кашлянула. Поколебалась с секунду, но всё же дожевала кусок сандвича. Подняла бровь. В общем, выполнила полный набор тактической паузы. И только затем ответила.
— Синдзи хочет совета в любовном треугольнике. Только почему при девушках?
— По поводу Ангелов. — я не повелся на наскоро придуманную подначку. — Помнишь наш разговор над капсулой Тикаила?
— Помню. — Мисато посерьезнела. — Ты уверена, что Рей и Аске нужно это нытье?
— Не уверен. — я пожал плечами. — Скорее всего не нужно, только это вовсе не нытье.
— Малыш Синдзи изобрел способ забить Ангелов круче, чем крутые дядьки сотни тысячелетий назад. — с Мисато можно было ваять скульптуру, символизирующую сарказм.
— Майор Кацураги. — я постарался прожевать остатки сандвича побыстрее, чтобы меня никто не перебивал. — Есть наполовину достоверная информация. Если пустить события на самотек, нас всех убьют где-то через год. Если не ангелы, то люди. Или люди вместе с ангелами.
Мисато от неожиданности поперхнулась. — Кто информатор? Впрочем, не называй имени.
— Знакомый из контингента ООН. Его начальнику пришли весьма мутные приказы.. на грани с предательством. Как в ООН, так и в НЕРВ. — я отчаянно и вдохновенно врал. — НЕРВ слишком многим наступил на любимые мозоли. От нас избавятся, либо лапами Ангелов, либо просто войсками.
На мне скрестились три скептических взгляда. Да я сам понимаю. С моим складом характера, трудно представить меня главой шпионской сети. Вот Синдзи, пинающий раскрытого шпиона — да, это правдоподобно. А ещё правдоподобнее — Аска, пинающая меня. Но что-то делать надо. В одиночку я не справляюсь с грузом послезнания. Банально не хватает рычагов воздействия. А шпионская легенда удобна тем, что можно избежать неудобных вопросов о качестве и источнике данных. По принципу "Я не я, и анонимка не моя."
— Мы должны немедленно доложить Командующему — Рей выглядела озабоченной. — Он решит. А если формально, это дело контрразведки.
— Слушайте. — я отложил недоеденный сандвич. — Со мной связались еще до Израфиилов. И в общих чертах описали будущих ангелов. То, что Израфиилы — близнецы, и то, что Сандалфон рухнет в районе с лавой.
— Дерьмо. Но по крайней мере объясняет твое поведение перед боем с Израфиилом. — Мисато мгновенно схватила суть. — Кто-то сотрудничает с Ангелами. Дальше следует ожидать удар в спину.
— Без предательства не обойдётся. — я кивнул. — Следующего Ангела поддержат диверсией — отключат Токио-3 от электросети. Вроде бы есть варианты. Если диверсия полностью сработает, будет штурм в исполнении очередного монстра, вариация на тему шахтера Рамиила. Если не выгорит с диверсией — что-то на отвлечение внимания.
— Версия Рамиила — это плохо. — Рей отреагировала моментально. — Особенно без электричества.
— Застрелим. — как-то неуверенно отмахнулась Аска. — Зря что ли нам оружие вешают? Или Рей проткнет своим новым копьем.
— Может и застрелим. — я вспомнил нелепого Матариила из аниме. — Но подготовиться не помешает. Мисато, ты понимаешь, что в НЕРВ есть..информаторы. Если информация протечет, то нам не только устроят альтернативную подлость, но и могут скормить в следующий раз ложные данные.
— Опять армейские заморочки — Аска на глазах теряла интерес к беседе. — Разбирайтесь сами.
Рей явно колебалась, не решаясь на новую реплику. Высказалась Мисато.
— Синдзи.. лучше бы ты ошибался. Или твой информатор был бы сумасшедшим с даром предвидения. Надеюсь на лучшее.
— Случится худшее. Моя ручная паранойя подсказывает, будет ад.
Рядом раздалось простенькое пиликанье. Рей сунула руку в карман куртки и выудила простенький мобильник, которым её едва ли не насильно снабдили в Конторе. Впрочем, Аянами всё равно смотрела на телефон, как сапёр на неизвлекаемую противопехотную мину.
— Фуюцки, — сообщила Рей и нажала на кнопку принятия вызова до того, как Мисато успела подпрыгнуть из положения лёжа на траве с криком "Нееет!..". — Первая слушает.
Косой взгляд на Кацураги.
— Меня нет, — страшным шёпотом произнесла майор.
— Здесь. Говорит, что её нет. Да. Слово в слово?.. Передаю, — Аянами повернулась в сторону командир. — Майор Кацураги — вы негодяйка, готовьтесь к худшему.
— Дальше Токио-3 всё равно не пошлёте, — храбро заявила Мисато.
— Ну почему же? — задумчиво произнесла Аска. — Можно, например, послать в место не самое опасное, а в самое унылое — типа Австралии...
— Австрааалия, Австрааалия, — вдохновенно провыл я. — Страна моя, ты вся горишь в огне!..
— Да, передаю, — Аянами протянула телефон Кацураги, которая приняла его, скривившись словно от зубной боли. Впрочем, командир тут же напустила на себя максимально бодрый вид, как будто за ней сейчас мог наблюдать кто-то, помимо нас.
— Слушаю, господин полковник! Так точно, господин полковник! Виновата, господин полковник! Буду, господин полковник! Никак нет, господин полковник — только через час! Пока я доеду до горо... Простите?..
В воздухе послышался далёкий вертолётный гул, и над зданиями Токио-3 показался летящий вертолёт.
— Да вы издеваетесь... — пробормотала Мисато.
* * *
Кацураги в очередной раз подтвердила свой статус офицера, практически полностью неприспособленного для мирной службы.
Как оказалось, Фуюцки поручил ей не только скрыться с глаз долой, но также оповестил ещё и о том, что на сегодня запланировано добровольно-принудительное ультра-мега-супер-помпезное мероприятие. То ли опять привезли телегу орденов и медалей от ООН, которые с каждой церемонией становились всё менее и менее ценными в силу своей массовости, то ли решили устроить какую-то официальную говорильню. В любом случае всё это должно было сопровождаться наплывом просто огромного числа шишек, шишечек и шишищ.
Надо ли произносить вслух, что об этом мероприятии Мисато доблестно забыла?
Как витиевато выразилась встреченная нами Рицко, с явной неохотой движущаяся из лабораторного сектора — "Звёзд на погонах собравшихся хватило бы на карликовую галактику".
Бойцы невидимого косметического фронта, они же — самые важные сотрудники НЕРВ, буквально современные атланты, удерживающие небо, они же — штатные гримёры, ударными темпами приводили нас в презентабельный вид.
С моей точки зрения, конечно, было бы достаточно обычного умывания. Опционально — причёсывания. А на все эти крема и пудры я смотрел примерно, как сотрудник ОБХСС на расхитителя социалистической собственности.
Насторожившая было меня своим на удивлением тихим поведением Аска вернулась в нормальное состояние, учинившая великий плач по поводу того, что она непременно хочет какую-то ультрасногсшибательную причёску массового поражения, которую она недавно увидела в каком-то журнале.
