М.Я.У

Дисциплинированно отсняв задние фонари кортежа, Беда принялся складывать съёмочную аппаратуру. От его нетрезвого взгляда не ускользнули счастливые чертячьи рожи, группами и поодиночке разбегавшиеся по окрестным подворотням. Лишь часто вспыхивающий аварийкой джип остался ждать погрузки на приземистый эвакуатор с лениво вращающейся жёлтой мигалкой.

— Алё, Коля! Я в библиотеке. Ты-то там как?

— Нормально, — буркнул в ответ Светке Беда. — Без потерь. Минут через пять можно будет выходить. Ты в офис пойдёшь?

— Ага!

— Слушай, забеги ко мне, я с тобой кассету с записью передам.

— А ты что, не пойдёшь?

— Да куда мне сейчас, — невесело отозвался Николай. — Опять ор поднимется, что я с утра принял...

Пока Светлана приходила в себя за чашечкой кофе, Беда копировал на компьютер свежую запись. Наученный горьким опытом, он уже много лет старался не держать важных сюжетов в единственном экземпляре. Тем более, когда требовалось отдать оригинал в чужие руки.

— И что теперь из этого бреда можно выкроить?

— Свет, ну ты же не первый день работаешь. Монтажёры так его нарежут кусочками, что благочиннее действа в жизни не сыщешь.

— И то верно! — успокоилась Светка. — Ну, а как тебе наш будущий Президент?

— Смелый мужик! — с серьёзным видом качнул головой Беда. — 'Мерс' на скаку остановит, горящую урну зальёт!

— Да ну тебя, Колька! — захохотала девушка, подхватила кассету с записью и упорхнула в редакцию.

Он успел сбегать за пивом на вечер в ближайший гастроном и вылакать первую бутылку. Пенный напиток хорошо лёг 'на старые дрожжи'! Ну, а между первой и второй... Короче, Беда ещё не дотянул очередной бокал, как опять затрезвонил мобильник.

— Ну, — морщась, как от зубной боли, промычал он в трубку.

— Баранки гну! — заорал выпускающий. — Слушай, ты, любитель мультсериалов, что ты мне передал?! Что мне теперь с этим уродством делать?!

— Что ты орёшь? Я, что ли, этот цирк организовал? — огрызнулся Николай. — Я снял? Снял! Кассету передал? Передал! Теперь ты и ломай мозги, как материал порезать, чтобы в выгодном свете этого артиста из погорелого... погорелой урны представить.

— Идиот!!! Что резать? Что резать?! Твоих телепузиков?! Я тебя сюжет просил снять! СЮЖЕТ!!! Сюжет, а не домашнее задание по компьютерной мультипликации! А ты что сделал?! Мало того, камеру где-то по пьяни просрал и на мобильник снимал, так ещё и компьютерной хрени всякой в кадр насовал!

— Да что ты гонишь! — взорвался Беда. — Какой мобильник? У Светки спроси, я при ней кассету с записью из камеры вынимал!

— Ты сам смотрел, какого качества твоя картинка? Ты сам смотрел, какую туфту ты нам подсунул?

— Когда мне было смотреть? Снял, скачал дубль на свой комп и тут же Светке кассету отдал, чтобы у монтажёров побольше времени осталось, чтобы эту бредятину порезать, — недоумённо пожал плечами Колька.

— Ага! Так всё-таки был компьютер! И то, что ты нам бредятину подсунул, ты признаёшь! Всё, Беда! Моё терпение лопнуло! Ты у нас больше не работаешь! Ты понял, Дисней недоделанный?!

В трубке пискнуло несколько коротких гудков.

Ошарашенный оборотом дел Беда тяжёлым взглядом обвёл комнату и столкнулся с любопытной мордочкой утрешнего чёртика, болтавшего ногами на полке с компьютерными дисками.

— Тебя мне ещё не хватало! — буркнул нечисти Николай и пошёл включать комп. Нужно было всё-таки разобраться, чем остался недоволен выпускающий. Может, Светка где-то через рамку металлоискателя неудачно прошла, и качество картинки пострадало? Так это не беда! Сейчас быстренько на сервак компании оригинал отправим!

Увы, но качество картинки действительно оказалась неважнецким. Нет, про съёмку на мобильник выпускающий, конечно, загнул! Но у Николая всё время создавалось впечатление, что он снимал в... парилке сквозь лёгкий банный туман. Но и это — фигня! Хуже было то, что каким-то непостижимым образом весь его пьяный бред в виде чёртиков оказался запечатлённым камерой! Начиная с ехидного нахала на кадрах проверки записи и кончая бесенятами, развязывающими шнурки ботинок топчущемуся вокруг джипа водителю эвакуатора.

Обалдевший Беда тупо смотрел на экран с застывшим последним кадром сюжета, забыв про остатки пива в бокале. Всю предыдущую жизнь он твёрдо знал, что чертовщина — плод либо больной психики, либо чрезмерного пристрастия к алкоголю. Ну да, неделю он уже квасит. Но квасит-то он, а не его 'Хитачка'! Ей-то как могли чёртики померещиться? Ведь ей Колька даже не спирт, АЦЕТОН для протирки контактов зажимал!

— Это что? Камера моим 'выхлопом' надышалась? — вслух подумал Николай и тут же одёрнул себя. — Бред какой-то!

Тут его внимание привлекло какое-то движение. Так надоевший за сегодня чертёнок просто катался от хохота, сидя уже на книжной полке.

— Что ты ржёшь? — угрюмо глянул на нечисть Беда. — Над кем ржёшь? Надо мной, что ли?

Чёртик на мгновенье перестал хохотать и быстро закивал рогатой головой.

— Ты что, понимаешь меня? — удивился Николай.

'Естественно!' — позой, положением головы и лапками изобразил бес.

— И ты мне не мерещишься?

Нечисть отчаянно замотала головой.

— Точно?

Чёртик снова закивал, а Беда схватился обеими руками за голову и застонал.

— Всё! — отчаянно прогудел он себе под нос. — Белка. Однозначно 'белка'! Допился ты, Коленька, до белой горячки! Мало того, что с тебя работы выперли, так теперь ещё в писхушке закроют. Так тебе и надо, пьянь подзаборная! Всё! Надо идти сдаваться: раньше ляжешь, раньше выйдешь...

Чёртик, спрыгнув на стол прямо под нос Беде, изобразил целую пантомиму. Будь это человек, а не плод его больного воображения, Николай дал бы голову на отсечение, что тот жестами пытается спросить телеоператора-неудачника 'А как же я?'.

— А ты — моя галлюцинация!

'Нет, нет!' — замотала головой нечисть. Бесёнок хватал себя за ручки, тыкал пальцем в животик, крутил зелёным хвостом с кисточкой на конце, щёлкал по крошечным рожкам так, как это делает человек, пытаясь доказать, что он существует во плоти. Потом показал в сторону камеры, помахал ручками и принялся тыкать пальцами то в сторону экрана компьютера, то себе в глазки.

— А не знаю, как получилось, что тебя камера сняла! Не знаю! — вспылил Беда. — Ты — обман зрения, световая иллюзия!

Чёртик тоже разозлился, подпрыгнул и... со всего маху впечатал Беде в лоб своим копытцем.

— Ну, ни хрена себе! — подпрыгнул от боли Николай, а чёрт, поймав его за палец, потащил к пыльному зеркалу. На лбу Беды отпечаталось красное пятно в форме раздвоенного копыта. Нехилое пятно, с рублёвую монету в диаметре!

Нечисть тыкала пальцем то в своё копыто, то в его отпечаток на Колькином лбу, то в зеркало. Потом зависла в воздухе, явно целясь копытцем уже не в лоб, а несколько ниже.

— Всё, верю! Верю! — прикрывая нос от возможного поражения заорал Беда. — Верю... Но не понимаю.

Он опустошённо плюхнулся в компьютерное кресло, стараясь сконцентрироваться и заставить себя думать.

— Нет, без бутылки не разобраться! — подытожил Николай после минутного размышления и, тяжело поднявшись, поплёлся к холодильнику.

Пока Беда возился, решая, 'добить' ему последнюю бутылку пива сейчас или оставить на опохмел, чёртик времени зря не терял. Когда Николай выбрел с кухни, таща в одной руке бутылку водки (пиво всё-таки он решил заначить на утро), а в другой свежераспечатанную банку маринованных огурчиков, бесёнок, весело хохоча, катался по столу верхом на компьютерной мыши. Выглядел он на ней, правда, как десятиклассник, оседлавший трёхколёсный велосипед для пятилеток, но это, судя по всему, ещё больше веселило пакостника. Всё бы ничего, но, докатившись до клавиатуры, он начинал бешено колотить по ней своими копытцами. Потом, оттолкнувшись от 'борды' , катился обратно, выстукивая по мышиным кнопкам какой-то одному ему известный марш.

Разглядев на экране десяток открытых окон интернет-браузера, Беда цыкнул на хулигана:

— Ты что творишь? Блин, ты же сейчас в 'Ютуб' что-то зашлёшь!

Чёртик воспринял недовольство Николая в качестве просьбы принять его в столь весёлую игру. Он высоко подпрыгнул и, что есть силы, щёлкнул Кольку по носу.

— Блин! — взревел от боли Беда и непроизвольно дёрнул рукой, держащей банку с огурчиками.

Граммов пятьдесят рассола точнёхонько угодили на клавиатуру, и Колька, мгновенно оценивший затраты на приобретение новой 'доски' , аккуратно поставил на стол свои припасы, схватил висевшую на стене запылённую мухобойку и принялся гонять ею чёрта. Тому, видно, только того и надо было. Он мотался по комнате не хуже бешеной мухи, пока Николай не исхитрился прекрасным теннисным ударом отправить нечисть в угол, прилегающий к компьютерному столу.

Дьявольским усилием чертёнок зацепился за край монитора, едва не своротив его, гимнастическим приёмом перекатился по верхней планке экрана к его середине и, повиснув на неё вниз головой, принялся строить рожицы. Но Беда был не настолько пьян, чтобы со всей дури лепить по монитору. Он осторожно зашёл сбоку, чтобы смахнуть чертёнка ударом сбоку, не повреждая хрупкого жидкокристаллического экрана. Тот, видимо, подозревал об этой хитрости, и, когда Николай замахнулся, ловко нырнул... внутрь монитора.

Опешивший Беда с минуту не мог сообразить, где оказался бес: чертёнок весело скакал по изображению поверх открытых окон, ухахатываясь от того, как он провёл своего преследователя. Самое удивительное, во встроенных динамиках монитора отчётливо звучал этот издевательский хохот.

— Да ёлы-палы! — вскипел Колька, хватая мышь и целясь остриём маркера-стрелки... чуть пониже чертячьего хвостика. — Получи, фашист, гранату!

Приём оказался удачным. Чёртик негромко взвизгнул и заметался по изображению, пытаясь удрать от болезненных уколов. Беда даже не обратил внимания, как, гоняясь за нечистью, случайно клацнул по кнопке 'Отправить' какой-то программы. Но очень скоро бесёнок сообразил, что угрозу ему представляет лишь остриё стрелки, направленное в одну сторону. Он изловчился, схватился за стрелку снизу, и теперь, сколько Беда ни тряс мышью, спокойно катался на маркере, издевательски хохоча над усилиями Николая.

— Думаешь, управы на тебя не найду?! — взревел вконец разъярившийся Беда. — А как тебе это?

Он со злостью ткнул пальцем в кнопку выключения монитора. Экран мгновенно погас, вместе с ним исчезло изображение зловредного чертёнка. Ещё пару секунд, пока разряжались конденсаторы в цепях питания динамиков , Николай слышал недоумённые писклявые крики:

— Эй! Эй! Ты цто делаес? Эй!

Но вскоре утихли и они. Наконец-то Беда мог насладиться отсутствием этого рогатого нахала! Он вытряс из клавиатуры часть пролитого в неё рассола, надеясь реанимировать прибор после промывки и просушки. Потом, похохатывая над своей удачной проделкой с отключением монитора, смачно выпил рюмку, закусил хрустящим огурчиком и развалился в компьютерном кресле, представляя, как сейчас уныло доставшей его нечисти. После второй рюмки злость на чертёнка куда-то испарилась, а после третьей ему стало даже жаль своего пленника, и он милостливо включил питание монитора.

Через секунду экран вспыхнул. Чёртик, угрюмо сидевший на нижней панели задач в районе кнопки 'Пуск', от неожиданности ткнул кнопку копытом и, оттолкнувшись от выскочившей строчки 'Выключение компьютера', выпорхнул на волю, пропав где-то под потолком в районе вентиляционной решётки. Получив команду, комп начал процедуру выключения, и Беда не придал значения мелькнувшему на экране транспаранту 'Закачка файла завершена'.

Когда в бутылке оставалось граммов сто, Беде стало необъяснимо жалко себя. Впрочем, почему необъяснимо? Он тут же объяснил это давно уже сидевшему на стопке дисков чертяке:

— Маринка ушла к этому сраному спонсору. Камеру расхреначил, снимает она теперь чёрт знает что. С работы выгнали. Клавиатуру за сто баксов угробил рассолом. Да ещё и до белой горячки допился! Всё, братан! Вся жизнь моя под откос пошла!

Горькие мужские слёзы душили Беду. Не помогли даже попытки чёртика, перепорхнувшего на колькино плечо, успокоить его. Хотя чёртик старался изо всех сил, гладя поникшую голову Николая и промакивая кисточкой хвоста катящиеся из его глаз солёные капли.

— Слушай, а может, ты со мной выпьешь? — вдруг приободрился Беда, хлюпая носом.

Чёртик, спрыгнув на стол, отчаянно замотал головой.

— Не, ну чисто для запаха: дури у тебя и своей хватает.

Пока нечисть мотала головой и протестующее махала лапками, Беда капнул водки в бутылочную пробку и кончиком пальца пододвинул импровизированный стакан чёрту.

— Ты что, меня не уважаешь? — осуждающе глянул Николай на беса. — Ну, а если уважаешь, то пей! За друга пьёшь! Или я тебе не друг?

Чертёнок несколько секунд примерялся, умоляюще поглядывая на Беду, но взгляд того был неумолим, и чёрт, смирившись с тем, что ему не отвертеться, лихо 'замахнул' в себя содержимое пробки.

— Во! Это по-нашему! — одобрительно пробубнил Колька, 'хлобыстнул' свою дозу и синхронно с нечистью повалился головой на стол.

Разбудил их шум на лестничной площадке. Едва стоящий на ногах Колька открыл дверь и чуть не столкнулся с соседкой, выбрасывавшей мусор в мусоропровод.

— Тёть Клава, это ты? А ты не знаешь, гастроном уже открылся?

— Эх, Николай, Николай! — покачала головой соседка. — Какой гастроном? Время полседьмого утра. Ну что же ты так пьёшь, Коля?

— Горе у меня, тёть Клава! Я вчера этого перзи... пердзи... Ну, ты поняла. Я его снял, полтора часа, как дурак, на крыше торчал, а меня за это с работы выперли! Тёть Клав, у тебя впить что-нибудь есть? Гадом буду, верну, когда гастроном откроется!

— Эх, Николай, Николай! — повторила соседка. — Беда ты и есть Беда!

Через минуту она, осуждающе покачивая головой, протягивала Кольке початую бутылку и какой-то судок.

— Это пирог капустный, на который я тебя звала. Закуси, а то ведь наверняка дома жрать нечего!

* * *

В дверь звонили долго и настырно. Беда собрал себя по кускам, натянул старые спортивные штаны с растянутыми коленками и кое-как доковылял до входной двери.

— Да прекратите на кнопку жать, башка раскалывается! — рявкнул он, пытаясь нащупать трясущимися руками замочную скважину. Наконец это удалось сделать.

Под дверью стоял мужик с тяжёлым взглядом и лицом, будто вырубленным зубилом из камня.

— Что, гастроном уже открыли? — привычно спросил Колька.

— Николай Петрович Беда? — не изменившись в лице, спросил посетитель, показавшийся Кольке знакомым.

— Ну.

— Позвольте к Вам войти.

— А нахрена ты мне нужен, если гастроном ещё не открылся? У меня всё равно ни выпить, ни закусить нет. Вот гастроном откроется, я бутылки сдам, затарюсь, тогда и приходи...

— Сейчас организуем! — заверил мужик, повернул голову в сторону и кивнул. — Позвольте, я всё-таки войду.

— Ну, если организуешь, тогда заходи.

Мужик слов на ветер не бросал. Буквально через минуту во входную дверь стукнули.

— Это меня! Вы пока, Николай Петрович, на столе приберите.