М.Я.У

Он протянул Николаю разведдонесение, распечатанное на одном листе.

'На турецком телеканале TRT вышла передача о роли потусторонних сил в разведывательной деятельности. Как заявили ведущие — Мехмет Шекер и Омар Озкая — российская разведка в своей работе использует джиннов. Прирученные российскими спецслужбами мистические существа из чистого пламени помогают при получении различной информации. В частности — 'для сбора секретной информации с подводных лодок'.

К помощи потусторонних сил, как утверждают Шекер и Озкая, прибегают также американское ЦРУ и израильский 'Моссад'.

Турецкие 'эксперты' в подтверждение своей версии рассказали о характерном случае с помощником восьмого президента Турции Тургута Озала. Недавно с ним при посредничестве американского посольства встретился сотрудник NASA, просивший найти ему 'мастера по оккультизму'. Американцу, как утверждает телеведущий Омар Озкая, нужно было узнать, можно ли использовать джиннов для устранения неполадок в спутниках' .

— Опаньки! — изумился Беда. — Откуда они могли узнать?

— Ну, про дебош на турецкой подводной лодке ты и сам в курсе. А как попала информация в 'Моссад' и ЦРУ, попробуй угадать с трёх раз.

— Мои точно не могли слить! Я за них головой ручаюсь! Надо в другом месте искать, Вадимыч! Течёт здесь, в Москве! Либо 'смежники' из технарей, либо... другие, посвящённые в дела.

— Хм! А мозги ты ещё не пропил! — похвалил шеф. — По глазам вижу, что и без подсказки понял, на кого я грешу. Потому слушай вводную: во время награждения твои подчинённые ни слова о работе отдела сказать не должны! Как хочешь выкручивайся, хоть перебивай, хоть в засос с нашим гарантом целуйся, но о делах — ни слова! Потому что уже через час всё будет известно 'его другу Бардаку'.

— Если так, то как же тогда удалось уболтать его применить силу, не поставив в известность 'друга Бардака'?

Вадим Вадимович вытряхнул в рот последние капли из своей стопки, поморщился и заел кобасной нарезкой.

— Обманом, Коля. Обманом! И благодарить за это надо твоего Вову Иващенко. Это чучело слышать не хотело ни об обстреле Цхинвала, ни о нападении на наших миротворцев. Ему, видите ли, нужно было срочно героя 'прокачать' в сетевой игрушке 'Эмпайр крафт' . Пришлось пообещать, что Вова ему взломает сервак игры и даст коды мгновенной 'прокачки'. Пока они общались, Иващенко и запустил мульку про то, что 'Эмпайр крафт' полный отстой по сравнению с новой геополитической стратегией 'Война на Кавказе'. Понятное дело, загрузив ему на комп 'демоверсию' и всучив коды главнокомандующего российскими войсками. А когда он через пару дней понял, что не танчики с корабликами и самолётиками по экрану гоняет, а отдаёт реальные приказы министерству обороны, отступать было уже поздно: наши уже бомбили Гори и дрались на подступах к Цхинвалу.

— Бесился?

— Не то слово! Да только мы его хорошей компанией уговорили, что слава победителя в реальной войне — намного почётнее, чем виртуальная победа над подростками .

Часть 9. 'Я устал'

— И почему Вы всегда мне прекословите?!

Маленький человечек с огромной головой в ярости носился по президентскому кабинету.

— Я тоже хочу внести свою лепту в установление демократии в мире! Я, победитель Грузии, должен доказать всему миру, что это была не случайная победа! Тем более что многие обвиняют меня из-за этой победы в недемократичности! Эти наглецы смеют меня спрашивать, являюсь ли я 'демократом чистой воды'? Конечно, я абсолютный и чистый демократ. После смерти Махатмы Ганди мне и поговрить не с кем!

Пердюков привычно молчал, дожидаясь, когда закончится истерика.

— Ну и что, что у нас с этими странами взаимовыгодные контракты? Они — враги демократии, и я, победитель в войне с Грузией, не могу смотреть равнодушно на нарушения прав человека со стороны тоталитарных режимов! И слышать ничего не желаю про наши обязательства перед ними! У меня есть свои обязательства перед моим другом Бардаком, которому я пообещал, что буду помогать ему в деле установления демократии во всём мире! Именно ради этого и была задумана перезагрузка отношений между нашими странами. Вы своё мнение высказали? Спасибо Вам за это! Но если Вы не хотите мне помогать в таком важном для судеб демократии деле, то я прекрасно обойдусь без помощи вашей конторы! Снежана тоже считает, что я, победитель Грузии, смогу обойтись без этой помощи!

— Разрешите идти? — спокойно спросил Вадим Вадимович.

— Идите! — крикнул Хомячков. — Но учтите: если Вы ещё раз попытаетесь мне противоречить, то я Вас отправлю в отставку!

Вечером после такого 'задушевного' разговора с президентом Пердюков направился туда, где, как он знал, в данный момент прослушка отключена: на квартиру к Беде, где-то умудрившемуся подцепить насморк и взявшему больничный. На удивление, Колька был трезв, как стёклышко, и, судя по закладкам на браузере компьютера, рылся в новостных лентах.

— Ну, что там новенького? — кивнул полковник в сторону монитора, выставляя на стол содержимое пакета, закупленное в ближайшем супермаркете.

Колька, протирающий пыльные рюмки, шмыгнул красным, натёртым платком носом.

— Что-то непонятное творится, Вадим Вадимыч. Буквально час назад в новостных лентах появилась куча сообщений информагентств о неожиданно начавшейся какой-то бешеной активности в твиттер-сообществах ряда арабских стран. Какие-то люди массово призывают народ свергнуть диктаторские режимы этих стран. Причём, страны-то вполне благополучные: Египет, Тунис, Ливия... И представляешь, народ повёлся! Действительно начали выходить митинговать!

— Когда, ты говоришь, это всё завелось? — насторожился директор ФСБ.

— Новости валом повалили буквально час назад. А хипеж в Твиттере поднялся два-три часа назад.

Вадим Вадимович не смог скрыть своих эмоций, и Колька с любопытством уставился на поражённого шефа.

— Что-то не так?

Полковник хотел было рявкнуть дежурное 'не твоего майорского ума дело!', но ему стало стыдно так хамить в доме больного человека, принявшего его с открытым сердцем.

— Есть малёхо! — поморщился он. — Больше ничего не заметил?

— Хм! — довольно улыбнулся Беда. — Меня это самого заинтересовало. Пришлось чуть-чуть поколдовать с вовиными программками. Надеюсь, голову с меня не снимешь, за такую шалость? Ничего секретного, сплошь банальный хакерский софт. И выяснил любопытную фигню: застрельщики всей этой бодяги выходят через анонимный прокси-сервер с ай-пи адресов той самогй лаборатории смежников, куда Вова передал свои наработки по интернет-ботам с элементами искусственного интеллекта на базе фантомных технологий.

От такой новости Вадим Вадимович аж замер с рюмкой в руке. Несколько секунд директор ФСБ о чём-то так напряжённо размышлял, что Беда мог поклясться: он отчетливо слышал скрежет шестерёнок в пердюковской голове! Наконец полковник отмер, замахнул рюмку и занюхал водку рукавом.

— Ты извини, Коля, что так поступаю с тобой, но я действительно иначе не могу! Тебе придётся сейчас свалить на мою конспиративнцю квартиру и сегодня переночевать там. А я у тебя зависну.

Колька скис.

— Вадимыч, может, всё-таки ты туда поедешь, а я дома останусь? Ну не греет меня такая перспектвива... Только сели, только выпили... Знал бы, что ты приехал ради того, чтобы меня из собственной конуры выжить, хрен бы тебя пустил!

— Я тоже не знал, что придётся тебя так обидеть...

Внимательно посмотрев в глаза шефа, Беда понял, что он не врёт.

— И ещё. Возьмёшь с собой мою мобилку. Я, когда ехал к тебе, вынул из неё батарейку, чтобы меня не запеленговали. Приедешь — включишь. Пусть думают, что я там. А мне раздобудь чей-нибудь телефон. Ну, у соседки попроси, денег ей дай. В общем, мне нужен совершенно 'левый' аппарат с 'левой' карточкой и парой тысяч на счету. Главное — чтобы номер был зарегистрирван на совершенно постороннего человека.

— Попробую... — пробухтел недовольный Николай и пошёл к Клавдии Осиповне. — Но учти: аппарат будет простейший, без всяких наворотов.

То, что происходящее действительно не его майорского ума дело, Беда уже сообразил, поэтому совершенно безропотно собрался, поймал такси и отправился на конспиративную квартиру, по дороге забросив на телефонный счёт соседки пару тысяч, выданных Пердюковым. А ещё позвонил Вове Иващенко, гревшему пузо в Таиланде, чтобы тот бросал это позорное занятие и срочно возвращался в Москву.

С кем и о чём всю ночь разговаривал Вадим Вадимович, Колька так и не узнал. Вернувшись домой, он застал его дующим на кухне кофе в компании с министром внутренних дел, таким же осовевшим и красноглазым от недосыпа. Судя по убыли напитка в банке, резко выросшей куче немытых тарелок в раковине и, наоборот, наконец-то вымытых чашек, можно было сделать вывод, что его квартира за полсуток отсутствия хозяина пользовалась огромным успехом.

— Вызвал? — лаконично поинтересовался шеф.

Майор молча кивнул.

— Когда вылетает?

— Часов через шесть. Только билетов на прямой рейс не было, придётся корячиться через Токио и Хабаровск.

— Свяжись и передай, чтобы в Хабаровске подошёл к службе безопасности аэропорта. Они его на нужный борт определят. Будет менее комфортно, но значительно быстрее.

В том, что вариант Вадима Вадимовича был действительно менее комфортным, Колька убедился сам, глядя на подмосковном аэродроме, как Вова деревянной походкой шагает от только что приземлившегося стратегического сверхзвукового бомбардировщика Ту-160.

— Беда, твою мать! — 'радостно' поприветствовал Иващенко начальника отдела. — У вас тут что, мировая война началась? Такой, блин, цирк устроили!

— Не ори! — поставил на место старлея Беда. — Снимай свой высотный гандон и бегом в машину: вместе поедем п*здюлей огребать!

Про грядущий нагоняй майор приврал. Но исключительно ради того, чтобы компьютерный гений прекратил бухтеть из-за прерванного отпуска и пережитых острых впечатлений от экстремального перелёта. Ни Беда, ни Вадим Вадимович Вову не винили за передачу своих программ 'смежникам': Иващенко строго выполнил распоряжение вышестоящего руководства, даже не предполагая, что кто-то будет использовать его наработки вопреки указаниям главы ФСБ.

Обстановка на Ближнем Востоке тем временем продолжала накаляться. Арабы, подогреваемые кампанией в социальных сетях, массово митинговали на центральных площадях, репрессии властей вызывали рост числа манифестантов. Волнения перекинулись на Сирию, наблюдался рост активности в твиттер-сообществах Алжира, Марокко, Бахрейна, Иордании, Йемена, Ирака, Ливана. Волна докатилась до Омана, Мавритании, Саудовской Аравии, Судана и Западной Сахары. Её подхватила 'демократическая пресса', восхваляя до небес 'демократических' протестантов и не замечая ни избиений и даже убийств, творимых 'революционерами', ни массовых изнасилований европейских журналисток, оказавшихся в эпицентрах событий, ни разгула прочей уголовщины.

Как и ожидал директор ФСБ, в первых рядах 'революционеров' немедленно оказались исламские фундаменталисты, радикалы и откровенные бандиты. Уже горели госучреждения и шли уличные бои в Тунисе и Ливии, российские корабли, спешно подошедшие к берегам Северной Африки, эвакуировали сотни граждан России и других зарубежных государств, а пламя 'твиттерных революций' только разгоралось.

Усилия Вовы Иващенко даром не прошли. Взломав прокси-сервер 'смежников', он сумел внедрить в компьютерный код 'фантомов-революционеров' микропрограммы, резко снижающие их долговечность. Но действовать приходилось супер-осторожно, зная, кто инициировал спецоперацию и патронирует её.

Ситуация осложнилась ещё и тем, что программы 'смежников' были настроены именно под арабский язык. Но и тут Вова оказался на высоте, установив в прокси-сервер, ставший полем программистской битвы, специальные фильтры, 'убивающие' арабскую буквенную кодировку. А из хулиганских побуждений несколько модернизировал программный код ботов , инициировав аналогичные 'твиттерные' движения в США и Англии, призывавшие захват главных финансовых центров этих стран.

После того, как Иващенко подкинул программистам из ЦРУ айпи-адреса, с которых началась кибер-атака с призывом захватить Уолл-стрит, в Россию на неофициальную встречу с Хомячковым срочно прилетел заместитель госсекретаря США. В тот же день лабораторию 'смежников' срочно закрыли на техническое переоснащение.

А на отдел МЯУ свалилась напасть, называемая переаттестацией.

Поскольку уровень и объём знаний сотрудников сверхсекретного отдела оценивать было некому, Беда отделался формальным отчётом о проведённых экзаменах. Однако поволноваться всё-таки пришлось: после осетинской войны в программу переаттестации ввели в качестве обязательного упражнения сдачу нормативов по стрельбе из автомата и табельного пистолета. За себя, Ослана и Элку Николай не беспокоился: он и во время срочной службы, и в ходе боевых действий стрелял неплохо, Чувак тоже, а Элка и подавно. А вот секретарша с кандидатом математических наук могли подвести...

И тот, и другая всячески пытались отвертеться от мероприятия, но приказ гласил однозначно: переаттестация обязательна для всех, и несдача нормативов вела к увольнению из Службы. Поэтому на подмосковный полигон пришлось выехать даже флегматичной матери двух детей.

Дабы не преваращать всё в занудство, перед стрельбой 'накрыли поляну'. Безалкогольную, конечно. Но колбаска, сырок, домашние пирожки под горячий чай позволили легче переносить на огневом рубеже промозглый холодный ветерок, пронизывающий до костей. Заодно и солдат срочной службы, выступавших инструкторами, подкормили.

Стреляли из одного автомата очередями. Как и ожидал Колька, они с экстрасенсом легко поразили все мишени. Несколько нервничавший Деринг долго возился на огневом рубеже, но тоже не подвёл. Зато после стрельбы Вовы Иващенко прапорщик-инструктор, посмотрев в стереотрубу, заявил:

— Попаданий нет.

И тут Вова решил закосить под дурака-программиста. Он лихо отстегнул магазин, потряс рожком и сунул под нос прапору.

— У меня всё вылетело! Проблемы на вашей стороне. Проверьте соответствие вашего оборудования ICTP-протоколу.

Прапорщик оторопело схватил автомат и пустой магазин и помчался куда-то в сторону мишеней. Беда, тихонько хрюкавший в сторонке, подошёл к Иващенко и зашипел:

— Вова, ты что, хочешь его смерти от заворота извилин?

— Петрович, извини. Я же сегодня до утра за компом сидел, кофе чашек восемь выжрал. Глаза ни хрена не видят, а руки, будто с бодуна, трясутся. Разве в таком состоянии куда-нибудь можно попасть? В институте у меня всегда твёрдая 'четвёрка' была по стрельбе, но сегодня я не в форме...

— Верю! — хлопнул Колька подчинённого по плечу.

Прапорщик вернулся с мишенью минут через пять, ликующе тыча пальцем в несколько дырок, явно проткнутых шариковой авторучкой:

— Вот! Есть попадания! Не надо никакого протокола, там просто механизм заело...

Следующей на огневой рубеж подалась Элка, и рядом с ней тут же нарисовались два солдатика, взявшихся помогать ей правильно улечься, расположить автомат, расставить ноги. Цыпа же принялась выделываться, принимая одну позу сексуальнее другой. В конце концов, изобразив на лице наивность, несколько раз нажала на спусковой крючок.