Чего-то подобного и стоило ожидать. В действительности, Яманкан вела два расследования. Одно — публичное, участниками которого стали я, Обресков и Майская. А другое — тайное.
Яманкан плевать на студентов — ей нужна власть. А ничто так её не укрепляет, как деньги и подчинённые. Когда она найдет Берлина, то заставит подчиняться себе. С лишними деньгами и должниками, на многое готовыми за списание долга, она далеко пойдет.
Но был риск, что связь с Берлином раскроется. Чтобы обезопасить себя, она и начала фиктивное расследование. Теперь у неё есть Обресков и Майская, которые подтвердят, что она вправду искала Берлина, но потерпела неудачу. Девушка уже начала делать вид, что сдается. К концу недели она "опустит руки", а на следующей объявит, что зашла в тупик. После она найдет Берлина — если уже не нашла — и посоветует тому на время залечь на дно. А исчезновение свяжут с расспросами Яманкан, которые велись в забитом до отказа клубе!
Не сказать, что план гениальный, но доля изящества есть. Только вот я уже придумал, как сделать так, чтобы все усилия Яманкан пошли прахом.
— Кстати, а ты нашёл участников для клуба?
Обресков зажмурил глаз, будто это позволяло вспомнить столь сложную вещь.
— Ну... есть пара кандидатов. Но они ещё думают.
— Значит можешь их вычеркивать: не согласились сразу — не согласятся и потом. Работать нужно, а деньги не платят... Но тебе повезло: у меня есть человек, что согласится вступить в клуб. Пусть и на своих условиях.
— Кто?
— Кира.
— Ха!
— Уже предлагал?
— Да... И она отказалась. С чего ей соглашаться теперь? — с недоумением спросил парень.
— Из-за денег.
— Участникам клубов не платят.
— Ты станешь.
Обресков нахмурился как человек, что вложил все сбережения в компанию с прибыльностью в пятьсот процентов, а потом стал догадываться, что это была финансовая пирамида.
— Что происходит?
— Тебе покороче или с деталями?
— Давай уж с деталями. Не хочу рисковать во второй раз.
Откуда такая злопамятность? Бери пример с меня... Нет. С меня пример не бери. Лучше с христианских ценностей.
— Мне нужна помощь Киры. За помощь она хочет денег. А деньги есть у тебя, как у президента клуба. Кира и я записываемся в клуб, а ты платишь ей десять тысяч каждый месяц. В этот раз ты не нарушишь ни закон, ни правила Университета. Ты будешь оформлять переводы Кире как "служебные траты". Проблем не будет. Я изучил вопрос.
— Ты сказал, что тоже запишешься?
— Да. Чтобы Яманкан не могла отказать в пролонгации.
— Так она же говорила... Стоп. Что ты задумал? Мне кажется, история с кладенцом повторяется.
Опять двадцать пять! Забудь уже о "Буравчике"!
— Тебе ничего не угрожает. Ты получишь прибавку в двадцать тысяч, двух участников и три тысячи подписчиков. Я получу независимую прессу и веру в правовое будущее родины.
— Ты из либералов что-ли?
Прозвучало оскорбительно. Эта братия давно заняла одну полку с педофилами, инфлюенсерами и теми, кто в вагонах метро не снимает рюкзаки.
— Вообще, я из минархистов.
— Кто это?
— А... эм... долго объяснять. Представь, как Яманкан делает лицо отвращения — это и будет ответ.
— И ты хочешь меня к ним записать?
— Нет. Ты просто выполняешь свой гражданский долг.
— Ты мне втираешь какую-то дичь!
Я понял, что ушёл не в ту степь. Обресков не начитанная Яманкан, которая любит казуистику, как свинья — грязь.
— Просто согласись.
— Смысл?
Так же, как и все ссылки Википедии приводят к философии, так и все стремления людей приводят к деньгам и сексу. Конечно, дедушка Фрейд сказал бы, что деньги лишь один из путей достижения секса, но я романтик и верю, что есть что-то помимо тяги к размножению. Однако я ещё и циник, так что противовесом избрал деньги.
Обресков не был исключением. Правда ему хотелось девушку, а не любви. Он мечтал о её внешней стороне: ходить взявшись за руки, кормить друг друга мороженым с рук, глушить рыбу тротилом... На счёт последнего не уверен: мои источники информации о межполовых отношений ненадежны: книги, да брат.
Но этого хватит, чтобы чуть подтолкнуть его в нужную сторону.
— Лишить Яманкан влияния на студгазету. Если она станет формировать общественное мнение — это плохо кончится. Рано или поздно она перегнет палку, и на нас посыплются шишки. И тебя это тоже касается. Допустим, на весь Университет прогремит случай: поздно вечером парень пристал к возвращающейся домой девушке, а та его поджарила. Свидетелей нет, записей камер тоже. Лишь их рассказы, которые противоречат друг другу. Превышение пределов самообороны и попытка изнасилования. Студенты вмиг расколются на два лагеря: парней и девушек. А люди — это существа, которые живут по принципу "кто не с нами, тот против нас". Любой, кто станет взывать к непредвзятости или думать иначе, превратится во врага. Яманкан не сможет остаться в стороне и ей придется занять чью-то сторону, — Яманкан так бы не поступила. Если тебе предлагают два плохих варианта, то нужно создать третий и объявить его единственным верным. — Подумав, она выбирает сторону парня... Знаешь, что дальше? Правильно! Опубликовать от своего имени её статью, где она осуждает полоумную эспершу. На следующий день все девушки Университета будут плевать тебе под ноги из-за того, что заступился за похотливого мерзавца. Невесёлая перспектива. Но, будучи под каблуком у Яманкан, ты ничего сделать не сможешь. Но согласись помочь, и я сниму это ярмо.
Обресков спал с лица.
— Но она меня связала по рукам и ногам.
— Сделаешь всё в точности, как я скажу, и сможешь дышать полной грудью.
— Кхм... Риск велик.
С Кирой прошло намного проще. Она была особой себе на уме, так что даже не пришлось угрожать. С Обресковым оказалось труднее: страшилкам он проникся, но сотрудничать всё ещё был не готов. Придется пустить в ход тяжёлую артиллерию — двоемыслие.
"1984" уже давно перенесли из отдела с художественной литературой в научную. Сплошная кладезь уроков по манипуляции плебсом. Сколько себя помню — пусть и не очень долго — правительственные СМИ постоянно твердят, что страну окружают враждебные страны и блоки, которые того и гляди на нас нападут. Поэтому мы должны сплотится, сиречь затянуть пояса. Однако такая политика имеет и минусы. Граждане решат, что страна слаба, раз на неё готовы напасть и станут винить в этом правительство. Поэтому новости о врагах чередуются репортажами о превосходстве нашей армии над их. У потребителей таких новостей со временем вырабатывается способность держать в голове две диаметрально противоположные мысли: враги собираются напасть, но они слабы и мы их вмиг раскидаем. Зачем врагам нападать зная это — загадка. Не из самоубийственных же мотивов? Это насквозь нелогично, но двоемыслию это и не нужно.
Обресков сейчас в смятении: хочет избавиться от шантажа Яманкан и в тоже время не стать её врагом. Придётся компенсировать страх чувством безопасности. Сейчас я подсажу ему мысль о том, что ему ничего не угрожает. И она будет спокойно уживаться с той, что Яманкан ему навредит.
— Я смогу тебя прикрыть.
— И как же? — с сомнением спросил Обресков.
Прямо врать я не хотел, так что решил подпустить в слова тумана, чтобы он домыслил пробелы.
— Как думаешь: почему я в её команде? Мой отец не миллиардер, я не математическое дарование, я даже прежде не был с ней знаком. Напрочь не вписываюсь в окружение. И, тем не менее, я в студсовете...
Больше тумана!
— ...А теперь вспомни, что ты получил от меня настоящий кладенец. Оружие, которое стоит больше, чем новенький беспилотный бомбардировщик...
Будь туман настоящим, то смотритель маяка уже сбился бы с ног, подливая керосин в лампу. Но, нам мой взгляд, можно добавить ещё.
— ...Скажем так: Яманкан была вынуждена взять меня в команду. Неприятное, но обязательное условие победы. Я приглядываю за ней, а если она начинает перегибать палку, то я становлюсь амбассадором воли тех, кто меня к ней отправил.
Едрить! Последнее явно было лишним.
— Паулину кто-то пропихнул на пост?!
— Нет. Выборы были честными. Но за ней приглядывают.
В белом киселе нельзя было ничего разглядеть дальше вытянутой руки. Надеюсь, Обресков уже готов согласиться. Мне надоело вешать лапшу на уши.
— И ты этим занимаешься?
— Деталей не будет. Тебе достаточно знать, что я прикрою от её гнева, — я сделал паузу. — Так ты согласен платить Кире и распрощаться с Яманкан? Ответ нужно дать сейчас.
Обресков открыл рот, закрыл, снова открыл и, наконец, выдал.
— Согласен. По рукам!
Туман стал отступать. На уставших ногах смотритель подошел к краю утеса и увидел тонущий в океане корабль, разбившийся о прибрежные скалы. Бушующие волны накрывали палубу, слышались крики взывающих о помощи людей. Старик поднялся в свою каморку, вытащил из стола "Вебли", с которым прошел всю войну и, крутанув барабан, приставил дуло к виску. Он был не готов жить с этим проклятием.
Глава 7. Двести четырнадцать слов
Тир впечатлял. Я представлял его простым залом с мишенями на стене, но то, что увидел, потрясло до глубины души. Высоченный потолок подпирали толстые колонны. Огневая зона были метров пятьдесят в длину, с дюжиной желобов, по которым ездили каретки с креплениями для мишеней. Но особо привлекал большой зрительный зала, отделённый от тира пуленепробиваемым стеклом. Прежде в нем было несколько рядов кресел, но теперь на потертом ковре виднелись лишь следы от болтов, которыми они крепились к полу. Из мебели остался только старый стол и куча школьных стульев, штабелями сваленных в углу. Видимо, в зале намеревались сделать ремонт, но бросили всё на полпути.
— Линию не пересекать! — бросил инструктор и указал на желтую полосу, отделяющей нас от огневой зоны.
Некоторые студенты стали задирать голову, оценивая высоту зала. Их можно было поднять — мы были не в здании. Тир располагался глубоко под учебным корпусом. Чтобы попасть сюда, пришлось спуститься по винтовой лестнице, напоминающей ту, по которой я в своё время попал в подземные туннели: грубые бетонные стены, фонари в кожухах из арматуры, запах пыли и гудение вентиляции.
— Вау-у! — протянула Нейдгардт, вертя головой. — Не думала, что тут всё так масштабно!
— Раньше строили на века, — сказала Яманкан, не отрывая взгляд от смотровой комнаты. Только сейчас я заметил, что в ней был лифт, чьи двери заварили положенными крест на крест стальными листами. А этот лифт вверх или вниз? Ответ неоднозначный, ведь, если подумать, подземная база располагается где-то под нами.
— Конца и края этому нет!
У одной из стен стоял Ордин и грустно изучал плакат с правилами поведения в тире и штрафами за их нарушение. Список был стандартный: патроны не красть, по своим не стрелять. Но, видимо, предыдущая группа уже успела начудить, поскольку снизу маркером было приписано: "Цитирование "Цельнометаллической оболочки" при обращении с оружием наказывается штрафом в двадцать пять тысяч рублей". За попытку стрельбы по своим было только десять. Кто-то классику не любит больше, чем подростков.
— Прошу подойти ближе, — объявил инструктор, встав в центре зала.
Мы обступили его полукругом. За его спиной маячили инструкторы, которые прежде всегда сидели под шатром, уставившись в экраны. Но теперь, видимо, они станут помогать.
— Сегодня мы начнем занятия по огневой подготовке, так что, надеюсь, предыдущий урок, где мы изучали технику безопасности, вы усвоили хорошо. Не то чтобы шутинг нас волновал... хкм... но со штрафами ознакомьтесь, чтобы потом не было ничего в духе "Господин Моров, я не знала! Простите меня позязя!". Штрафы, кстати, вычитаются из текущей стипендии, а не из будущей. Помните об этом, ведь ещё нет и середины августа. Ладно, с вступлением закончили. Сегодня вы станете учится обращению с дистанцерами...
Майская издала разочарованный вздох и надула губки, будто её лишили обещанного угощения. Чем ей стрельба из дистанцера не угодила? Лично для меня это в новинку. Даже пока в Москве меня натаскивала Нора, мне не довелось опробовать их.
— ...Для удобства занятия будут проходить в рамках учебных команд, на которые вы были поделены на физкультуре. Так же к каждой команде будет приставлен один из младших инструкторов, — Моров кивнул на коллег. — Они станут обучать обращению с оружием и принимать зачеты по стрельбе. Пока на этом всё. Если есть вопросы — спрашивайте.
Куваева тут же открыла рот.
— Если женщина украдёт сперму мужчины и использует её для оплодотворения, то она имеет право требовать алименты у биологического отца. А если женщина сможет украсть яйцеклетку женщины и родить с помощью искусственного оплодотворения, то она может требовать алименты с женщины?
— По теме... И впредь поднимай руку.
— А... Тогда нет.
— Видимо, вопросов нет.
— У меня есть, — подняла руку Решетникова.
По лицу инструктора прошел спазм.
— На остальные вопросы ответят инструкторы команд.
— Скотина, — донёсся у него из-за спины женский голос.
А наша староста уже имеют репутацию!
— А сейчас пусть команды займут свои места.
Вдоль стены шел ряд длинных столов, заставленных коробками и ящиками. Каких-то табличек, указывающих на то, какой из них наш не было, так что мы выбрали самый крайний. Стол был достаточно большой, чтобы мы встали вокруг не испытывая тесноты. Наш инструктор — женщина за тридцать со стянутыми в тугой хвост волосами — встала во главе и, едва касаясь пальцами столешницы, сказала:
— Дистанцеры на стол.
Все по команде потянулись за спины. Я откинул хлястик с кобуры и выложил свой, как и остальные.
— Пусть каждый возьмёт по коробке и откроет.
Я притянул ближайшую и прочитал надпись на наклейке: "ЗД-У. Пятьдесят штук". Как хочешь, так и понимай. Над столом повис звук рвущейся бумаги. Как и остальные, я сорвал клейкую ленту и раскрыл коробку. Внутри, уложенные ровными рядами, лежали небольшие цилиндрики, поблескивающие металлом. Надписей на них не было, лишь лазерные гравировки со штрихкодом и непонятной ЗД-У.
— А это... что? — спросила Нейдгардт.
— Минус десять очков Гриффиндору! — неудачно пошутила Яманкан. Я был уверен, что благодаря ней, мы учимся на Слизерине. Нейдгардт захлопала глазами, и президент пояснила. — Это учебные заряды для дистанцера.
— Всё верно, — сказала инструктор и открыла другую коробку, заполненную белыми штуковинами, напоминающими аккумуляторы старых телефонов. На одной из сторон были даже золотые контакты. А вот на другой лишь три отверстия, диаметром совпадающие с зарядами. — А это кассеты. Первые версии дистанцеров напоминали обрезы. Их переламывали и вставляли в стволы заряды. Однако такая схема не прижилась: в бою нужно уметь перезаряжать быстро, а вытаскивать по очереди израсходованные заряды долго. Пробовали использовать скорозарядники, как у револьверов, но остановились на подобных кассетах.
Женщина перевернула коробку и высыпала кассеты на стол. Потом проделала это со второй коробкой. У соседей инструкторы занимались тем же, и в воздухе стоял стук пластика по дереву.
