— Мы точно спасатели, а не охотники? — ухмыльнулась Берлин.
— Она не решится выйти, увидев вас, — сказал я, открывая дверь в следующий вагон. Людей тут было побольше. Свободные места были, но реши мы сесть, нам было бы трудно найти место.
— А если решится? — спросила Берлин.
— Тогда приставит нож к спине и отведет в тёмное местечко! — огрызнулся я. Берлин делилась скверным настроением от души, и я платил той же монетой.
Мы уже миновали половину вагона, когда в салоне на миг потемнело, а потом зажглись лампы. Серые скалы расщелины замелькали в паре метров за окном. До тоннеля пара минут.
— А прежде она так уже делала?! Кхм... Всё больше мечтаю помочь ей...
— Коль не нравится, представь, что помогаешь себе, а не ей.
— Обязательно упоминать наше неравное положение? — кисло спросила Берлин.
— Наябедничай Яманкан. Как никак, она обещала помогать студентам.
— Сейчас я помогаю невидимке, — сказала Яманкан. Видимо решила, что юная преступница более ценный актив, чем несговорчивая ростовщица.
— Как поняла, она не студентка.
— Она носит форму, — сказал я.
— Похищает, бьёт шокером, тыкает ножом, ворует одежду... Ничего не упустила? — спросила Берлин.
Мне не понравились её слова. Не в последнюю очередь потому, что заставили задуматься. Что я тут забыл? Неужели она того стоит? Почему, вообще, так поступаю? Причины, которые нашёл ещё час назад, уже выглядели глупыми. Хотелось найти невидимку как можно скорее, чтобы всё закончилось. А ещё Яманкан и Берлин. Если первую один на один я мог выдержать, то дуэт из двух острячек уже выносил мозг.
Опять коридор и тамбур в конце. От Итиль нас отделял теперь только один вагон. Полностью пустой.
— Видимом, скупили все места, — заметила заглянувшая через плечо Яманкан.
— Советую подготовиться. Если навстречу выйдут фельдъегери, ты должна будешь их заболтать.
Я уже был готов открыть дверь, когда меня сбили с ног. Стараясь удержать равновесие, я схватился за ручку двери. Шею обвили руки, в рот влезли волосы... густые и давно не мытые.
— Ты пришёл! Пришёл! А я не верила!
Невидимка крепко прижалась ко мне. Случись такое месяц назад, меня бы унесло на небеса потоком блаженства. Сейчас же я старался высвободиться, поскольку торчащий из сумки девушки баллон противно стучал клапаном по ребрам. Яманкан и Берлин взирали на то со смесью шока и недоумения.
— Я... так-то... популярен... — едва выдавил я, поскольку хлипкая невидимка сдавила меня с силой рестлера.
— А со стороны кажется, что она тебя душит.
— Любовь... иногда... приобретает странные формы... — снова выдавил я, а потом упер ладони в лицо девушки и оттолкнул. Такое фамильярное поведение разозлило бы кого угодно, но она нисколько не растеряла пыла.
— Ты можешь снять браслет? — выпалила невидимка.
— А она не из тех, кто ходит вокруг да около, да? — хмыкнула Берлин.
Только сейчас невидимка обратила внимание на остальных. Если Яманкан она знала, то Берлин заставила её насторожиться.
— Она может, — указал я на Берлин.
— Правда-правда? Ну, типа, снять... без крови и всё-такое?
— Почти наверняка.
— Э... "почти"?
— Акцентируйся на "наверняка", — сказала Берлин.
— Я бы не стала давать ложную надежду после того, как ты спасла нам жизни, — сказала Яманкан.
— Что?! — хоров выдали я с Берлином.
Такая наглость шокировала даже бывалых нас. Но Яманкан и ухом не повела. Незамутненный разумом мозг невидимки был легкой добычей. В этот момент, за окном стало темно. Только маглев влетел в тоннель, как скорость начала падать. Здесь ездят не быстро — от силы пятьдесят километров в час.
— Нет времени спорить! — безапелляционно заявила Яманкан. — Мы должны поторопиться. Я не ошибаюсь, что ИМОС скоро нападёт?
— Да... Но вот не прямо сейчас...
— А когда точно?
— Не знаю... Они со мной свяжутся, чтобы проверить установку баллона, — ответила невидимка и этот самый баллон продемонстрировала.
— "Метоксифлуран"? — прочитала Яманкан надпись на наклейке. — Ты должна была подсоединить его к вагону фельдъегерей?
— Типа, да... А когда они подлетят, активировать. Вроде как он с запахом, так что заранее нельзя...
— Откуда он у тебя?
— Со мной в роботе был.
Яманкан непонимающе покачала головой, и невидимка рванула к стене. Ловко подцепив одну из панелей, она сдвинула её в сторону. Оказалась, что на самом деле эта служебная дверь. За ней был неосвещенный закуток, в котором были припаркованы синие роботележки с двуглавым орлом "Почты России" . Ближайшая была распахнута, на дне лежала полупустая бутылка минералки, респиратор и дрель с аккумулятором.
— Ты на ней сюда попала? — спросил я.
— Да-да! Они мне, значит, звонят и говорят: "Дуй на Вокзал, поедешь с Итиль и ментоскопом". Они, конечно, и раньше заранее ничего не говорили, но тут даже я растерялась. Лишь потом смекнула, что меня, типа, вывести хотят... Я сразу в панику. Как так-то! Браслет ещё на мне! Ну вот и решила по пути торт попортить. Ну чтоб внимание привлечь и всё-такое... А потом на Вокзал рванула. Там на складе камер тепловых нет. Как там очутилась, они вновь позвонили и типа "Лезь в тележку сто тридцать девять". Она и вправду пустая оказалась, только этот хлам на дне. Ну я залезла... типа, затаилась. Потом тележка поехала и прям в поезде припарковалась. Я правда этого не видела этого — внутри окон нет. Потом поезд тронулся, и мне сразу на телефон звякнули "Вылазь и баллон к вентиляции монтируй, как на инструкции". А потом...
— Так, ясно, — перебил я её. У невидимки был словесный потоп, а вот мне хотелось как можно быстрее убраться подальше. — Лучше скажи, как ИМОС намерен захватить ментоскопа. Это-то тебе сказали?
— На вертолетах подлетят...
— Какие вертолеты на такой скорости? Солдат сдует к черту...
— Ну не знаю... Просто было "Когда подлетим", — неуверенно выдала невидимка. — Так сказали, когда последний раз созванивались...
— Созванивались? У тебя с ними прямой контакт? — спросила Яманкан.
— Типа, да, — ответила она и вытащила из юбки знакомый мне коммуникатор. Несколько секунд она смотрела на экран, проверяя не звонили ли ей, а потом вновь убрала в карман.
Яманкан задумчиво поджала губы. Чёрт! Каждый раз, когда она думает, у меня волосы шевелятся там, где отродясь не росли.
— Хватит болтать. Сейчас снимаем браслет и возвращаемся в свой вагон, — решил я. — Линда, твой выход.
— У меня только один вопрос, — влезла Яманкан.
— Нет времени! — отрезал я.
— Он простой: Вельская участвует в нападении?
— Эм... Вообще не в курсе. Да срать на эту дрянь!
— Вопросов нет. Линда, извини, что помешала.
Берлин фыркнула, не приняв её извинений и подошла к невидимке.
— Ну-с... Показывай.
Невидимка подняла руку, демонстрируя браслет. Берлин взяла девушку за запястье и поближе поднесла к лицу, изучая устройство. Периодически цокая языком и поджимая губы, они простояла так с минуту.
— Хуже, чем думала: сидит плотно.
И чтобы подтвердить слова, она попыталась подсунуть под него мизинец, но безуспешно.
— Так ты не можешь его снять? — спросил я.
— Могу... — после долгой паузы ответила Берлин. — Но с осложнениями.
— Э... Ч-что ты и-имеет... в-ввиду?! — запинаясь, спросила струхнувшая невидимка.
— Руку не оторвет, не бойся... Герман, нужна аптечка.
На стене в углу была дверца с красным крестом. Откинув её, я достал, один из наборов экстренной помощи.
— Эпидермальный аэрозоль там есть? — спросила Берлин.
— Да, — ответил я и продемонстрировал баллончик.
— Держи наготове.
Берлин усадила невидимку на пол, а сама уселась на колени напротив. Зажав палочку от мороженного в зубах, она стала пальцами расчесывать себе волосы. Они и так были прямыми и легко развивались даже от малейшего дуновения, но, видимо, она считала, что так нужно. Закончив, она сгребла часть волос в толстый пучок, а потом стала палочкой просовывать под браслет. Выходило плохо. Я видел, как сильно ей приходилось давить на кожу. Невидимка кривилась, стискивала зубы, но терпела.
— Ты импровизируешь или используя инструкцию из ИВП?
— Инструкцию. Там была похожая ситуация.
Берлин перестала набивать волосы. Зажав палочку в зубах, она аккуратно задрала юбку, обнажив ноги, и вплотную подползла к невидимке. Теперь рука с браслетом была всего в десяти сантиметрах над бедрами алкагеста.
— Мофет бафнуть... — из-за палочки она говорила невнятно.
— Сильно?
— Футь-футь...
Я вынул палочку у неё изо рта.
— Спасибо... Советую задержать дыхание и не вдыхать то, что останется от браслета. Приготовьтесь. Запуская на счёт три.
Берлин взяла волосы из-под браслета и стянула в два пучка. Тонкая, почти невесомая, прядь случайно выскользнула. Берлин чертыхнулась и снова собрала волосы. Но в этот раз аккуратнее, чтобы ни один волосок не развивался свободно.
Я встряхнул баллончик и сорвал крышку, обнажив сопло распылителя. Яманкан отошла на метр подальше. Невидимка протянула "Мамочка..." и зажмурила глаза.
— Раз...
Я убрал баллончик за спину, а сам прикрыл глаза левой рукой.
— ...Два...
Я выдохнул и запустил способность. Если не получится, у Берлин будет ещё несколько попыток. Но говорить об этом я не стану. Шанс на вторую попытку делает людей менее собранными. Пусть в первый раз постарается выложиться на полную.
— ...Три! — сказала Берлин и потянула пучки в стороны.
Бедра и волосы девушки засияли белым светом, а потом она со всей силы дернула пучки в разные стороны. В воздух взметнулась мелкая пыль. Нижняя половинка камнем упала вниз и тут же взметнулась вверх столбом такой же мелкой пыли. Последняя часть браслета осталась лежать на запястье.
— Ааа! — вопль невидимки пронесся по вагону.
— Не тряси! — взвизгнула Берлин, но невидимка уже дернула рукой и кусок браслета подлетел вверх. — Срань!
Алкагест успела в последний момент. Внутренние системы уже доложили о нарушении целостности корпуса, но, чтобы убедится в этом, вновь посади проверочный сигнал. И только не получив ответа от датчиков в других частях, послали сигнал на подрыв. Этой секунды Берлин хватило, чтобы среагировать. Будто ловя муху, она хлопнула ладонями, сжимая остаток браслета. Тихий хлопок, и обе кисти отскочили друг от друга, но вместо крови и мяса, наружу вылетела только пыль.
Подскочив, Берлин принялась стряхивать пыль. Вдыхать её было вредно. Я же рванул к невидимке и, зажав её рот рукой, стал распылять аэрозоль над запястьем, которое выглядело плохо. Волосы успели сжечь кожу, вместо браслета теперь руку обвивала красная лента крови. Я стал распылять эпидермальный аэрозоль. В нём сильный анестетик, так что через пару минут боль должна стихнуть. До Краснодара невидимка будет чувствовать лишь онемение, а потом в дело вступят профессиональные врачи.
Невидимка перестала кричать и лишь мычала. Я убрал ладонь.
— Ааа! Больно!
Что за молодежь пошла? Совсем не хочет страдать за свободу!
— Скоро пройдет, — сказал я и отпустил способность.
— Получилось?! — в голосе Берлин читалось удивление.
— Что?! — я поднял на неё глаза.
— Ну я так-то не верила, что выйдет. Поэтому разогнала способность на лице до максимума, чтобы осколками не поцарапало.
— Скажи, что шутишь.
— Ой, да ладно! Главное сработало! — Берлин подбоченилась и задумчиво посмотрела в даль. Вернее, захотела посмотреть — за окном мелькали только стены тоннеля. Героическая поза не удалась. — Ты можешь не верить в себя, но верь в мою веру в саму себя.
Слышать такое от человека, который клятвенно уверял, что снять браслет — плевое дело, было дико.
— ...Как же жжется! — продолжала хныкать невидимка.
— Поостерегусь я теперь тебе верить.
— ...Боже, моя рука! Кто же меня замуж то теперь возьмёт?!
Невидимка тихо подвывала и кривилась. От боли у неё даже выступили слёзы. Аэрозоль уже покрыл всё запястье ровным слоем оранжевого налета, так что обезболивающее уже начало действовать. Ей осталось чуть-чуть потерпеть.
— Нам пора возвращаться, — сказал я поднимаясь.
Яманкан посмотрела на дверь вагона, отделяющего нас от Итиль.
— Только перед этим стоит предупредить фельдъегерей.
— Ну уж нет! На них в любой момент могут напасть. Сейчас там самое небезопасное место в поезде.
— Я тоже против, — вмешалась Берлин. — Этот самый ИМОС — исключительно их забота.
— Да-да... Давайте поскорее уберемся отсюда! — заскулила невидимка.
— Мнится мне, или вы дружно хотите сбежать?
— А ты всерьез хочешь пойти к Итиль? Встань на её место: к тебе приходят толпа студентов и говорит, что их секретная миссия совсем не секретная. Они упоминают ИМОС, нападение, ментоскопа, трясут баллонов с газом... Как бы ты поступила на её месте? Сказала бы "Умницы вы мои! Я так вами горжусь! Родина вас не забудет!"? Серьёзно? Она скрутит нас, чтобы понять, кто мы и что замышляем. Даже если ты козырнешь фамилией, всё затянется. Туннель сейчас закончится, и ИМОС точно уже ждёт в предгорье.
Подтверждая мои слова, лампочки погасли ровно в тот момент, когда маглев вырвался из туннеля. Тамбур затопил солнечный свет, уже начинающий красится алым. Закат из-за скал и холмов не был виден, но редкие облака уже маячили на небе оранжевыми кляксами.
— Не рассказать о таком — госизмена, — сказала Яманкан.
— Мы не будем молчать. Вернемся к себе и свяжемся с машинистом, а тот уже предупредит их.
— Ох...
— Не вздыхай, — сказала Берлин. — Ты в меньшинстве. План Германа меня устраивает.
— Один против двух.
— Один против трёх, — сказал я и, посмотрев на так и сидящую на полу невидимку, спросил. — Ты ведь не хочешь к Итиль раньше Норы? Она не в курсе о нашем уговоре — для неё ты остаешься террористкой.
— Не-не-не! — замахала она руками. — Валим, валим!
— Ох... — притворный вздох Яманкан был ещё громче и трагичнее первого.
— Ты в меньшинстве, смирись...
— Как хотите. Если сегодня кто-то погибнет — это будет на вашей совести.
— Сегодня и так кто-то погибнет. Я лишь стараюсь, чтобы мы не были в их числе, — сказал я. — От того, что ты сюда приперлась, ты не стала главной.
— А тебе, смотрю, нравится командовать. Не боишься войти во вкус? Власть развращает.
Берлин наклонилась к моему уху и шепнула:
— То есть после этого вечера, тебя потянет на необычные категории порно.
— Рад, что тебе весело.
— А мне печалиться? — удивилась Берлин, а потом пристально посмотрела в глаза. — Может то, что я скажу банально, но вам стоит когда-нибудь поговорить по душам. Без острот и издевок. Иначе однажды поубиваете друг друга... Я не шучу.
— Спасибо за совет, — сказал я, будучи уверен, что никогда им не воспользуюсь. — А теперь пора уходить.
Берлин пожала плечами, будто поняла, что я к ней не прислушался и первой пошла вперед. Я же остался на месте. Не хотелось, чтобы Яманкан одна пошла к Итиль. Та это поняла, хмыкнула и приблизилась к невидимке.
