Нивина пока тоже, методично работая ногами, старалась, чтобы скорость не падала ниже девяти километров в час. Усталости она тоже не показывала, так что возможно мы сможем нормально финишировать. Лишь бы не подвела экипировка: пусть материалы, из которых она была сделан, были очень легкими, суммарно конструкция весила немало: наверное, сейчас на мне килограмма три-четыре. Да и сама она явно рассчитывалась на более холодный климат. Наверное, осенью в ней было бы гораздо комфортнее. Будет обидно, если раньше нас добьет не усталость, а жара.
Лес вокруг корпуса был изрезан беговыми дорожками. Чтобы не сбиваться с пути, на каждом перекрестке стояли небольшие столбики, указывающие, где нужно сворачивать, чтобы пройти нужную дистанцию. Но сейчас нас вела стрелка перед глазами, так что на них можно было не смотреть.
Дорожка стала медленно уходить в сторону гор. Ровный склон остался позади, начался подъём и бежать стало труднее. Впереди замаячила развилка: одна дорожка всё так же шла прямо, а вот вторая резко сворачивала в густой лес, куда мы и побежали, ведомые навигацией. Нас быстро обступили сосны, в воздухе повис аромат хвои, а дорожка стала усыпана иголками и сухими веточками, изредка хрустящими под подошвами.
— ...Кончай уже сипеть! — спереди прилетел чей-то недовольный голос.
— Я устала! Итс хард! Да и эта одежда а-а-адски тяжелая-я-я! — ответил капризный девичий голос.
Небольшой поворот и за зарослями высокого кустарника, чуть в стороне от дорожки, я увидел пару: девушка стояла оперевшись руками в колени и тяжело дышала, её напарник стоял над ней скрестив руки, и недовольно кривил губы. Парень был бодр и изредка ерошил свои стоявшие репейником волосы, а вот с девушки градом лил пот, отчего выбившиеся из косы волосы мерзко липли к лицу.
— Устала?! Да мы ещё и километра не пробежали... Да и почему ты, вообще, должна была устать? Ты молода и... — он на секунду задумался, стараясь подобрать прилагательное, — ...и аэродинамично сложена.
— Как-как сложена?
— Аэродинамично... Это когда воздуха тебя легко обходит. Когда ему не за что цеплятся.
Я прибавил скорости. Здесь сейчас будет мясо, так что лучше убежать подальше, чтобы при даче показаний с чистым сердцем ответить: "Нет, в момент убийства я находился далеко от место преступления".
— Ты что имеешь ввиду?
— Да я про твою...
— Что?! Ю бастард! Чтоб ты...
Она, наконец, заметила нас и осеклась. Я нацепил выражение глухонемого и, вперив взгляд в лесную чащу, уже намеревался пробежать мимо, когда стрелка перед глазами, пару раз мигнув, исчезла. Вместо неё вдруг впереди выросла черно-желтая стена в пару метров высотой. Кольцом она опоясывала кусок леса с нами в центре. Метров двадцать в диаметре, не меньше. Через каждые пару метров на виртуальном ограждении светился знак "Стоп" и текст под ним: "Не пересекать". Я и Нивина разом затормозили.
— У вас тоже на глассес барьер? — спросила девушка.
Чего?
— Да, — ответила Нивина.
— У нас та же ерунда... Даже непонятно, вот ис дуинг!
Чего-чего?
— Да ясно как день, что тут начнется какой-то новый этап... С начала же было понятно, что занятие с подвохом! — парень вздохнул, сцепил пальцы в замок и нахлобучил руки на голову.
— Какой интересный вывод... Вижу дипломированного специалиста Воронежского тёлкостроительного техникума, — фыркнула девушка, а потом неожиданно обратилась к нам. — А вы из какой группы?
— Я из третьей.
Нивина могла сказать "мы", но видимо мои коммуникативные навыки напрочь отбили у неё желание признавать моё существование.
— Ай фром фёст! Меня, кстати, Лариса Нейдгардт зовут.
— Нонна.
— Игорь Ордин из четвёртой. Будем знакомы, — сказал Ордин и протянул руку, которую я на автомате пожал. Столько лет живу, а никак не могу привыкнуть к людям, что вот так запросто знакомятся.
— Э... я Герман... — представился я в ответ.
— О, прикольное имя. Немецкое?
— Византийское.
— Шутишь?
— Нет.
— Серьёзно?
— Конечно же нет... Немецкое-немецкое. Ты был прав.
Иногда легче соврать, чем читать лекцию по ономастике.
За деревьями стали мелькать фигуры: к нам приближалась новая пара. Заслон продолжал висеть перед глазами, и я не сразу смог разглядеть гостей, но когда они пересекли его, я почувствовал, что моё лицо невольно перекосило.
Куваева и Решетникова. На старте я не заметил, что они вместе, так что короткий смешок издал лишь сейчас. Не оставалась сомнений, что большинство пар подбиралось лишь по одному критерию: несочетаемости. И если с Куваевой просто — что вид, что вопрос на старте создавали впечатление, что она постоянно сидит на коктейле из седативных — то Решетникова была очень проблемным человеком.
Та толика занудства, что она вывалила на инструктора, была лишь вершиной айсберга её личности. Формально, группам на кафедре старосты были не нужны. Всю основную информацию мы получали через телефоны, однако руководствуясь старыми правилами, в каждой группе староста имелся. И именно Решетникова взяла не себя эту обязанность. И взяла она её с большим удовольствием, хоть её об этом никто и не просил. Родись она лет семьдесят назад, она бы сделала блестящую карьеру от октябренка, до партийного работника: дотошная, трудолюбивая, правильная. Её мировоззрение не допускало ничего, что хоть чуточку отходило от установленных в обществе правил и норм. И следование им было неукоснительным. Принцип "Разрешено всё, что не запрещено" казался ей призывом к анархии. Если бы татуировки не были символом морального разложения — в её глазах, само-собой — то она бы уже набила на предплечье "Запрещено всё, кроме того, что не разрешено". Уверен, что в самом нижнем ящике её стола лежала толстая тетрадь в строгой черной обложке, где была расписана её жизнь по месяцам на двадцать лет вперед: красный диплом, статусная работа менеджером среднего звена, брак, три ребёнка — мальчик и две девочик, ипотека на трехкомнатную квартиру, машина-универсал и поездки к родителям каждый месяц — девять раз в год к её, три к его. А уж требованию к мужу будут строже, чем к при отборе в космическую программу.
— Здравствуйте, у вас тоже запрет на продолжение бега?
Четыре молчаливых кивка. При её появлении даже те, кто не был с ней знаком, поняли, что сейчас она примется всех строить и организовывать.
Решетникова, как и мы до неё, стала изучать барьер. Со стороны это смотрелась странно: физического препятствия перед нами не было, но поскольку мы его видели, то считали, что не можем пересечь, оставаясь стоять внутри круга. А может это часть испытания? Узнать, кто из студентов в состоянии игнорировать условности. Если так, то я точно с места не сдвинусь. Хоть Исаев и предупредил, что будет наказывать тех, кто станет сознательно занижать свои результаты, но я его словам не внял. Такого мастодонта лени, как я, ему не расколоть.
Так что в ближайший месяц я приложу колоссальные физические и умственные усилия, чтобы ничего не делать!
— За пределы кто-нибудь пробовал выйти? — спросила Решетникова, сама, отчего-то, не став так поступать.
— Я выходил, — ответил Ордин. — Но нам сказали вернутся.
— Кто сказал?
Парень подумал, а потом сделал шаг за барьер. В это же мгновение на очках замигала красная надпись:
Участник команды покинул зону проведения испытания. Примите меры к его возвращению.
Шаг назад и надпись тут же исчезла.
— Команды? Так занятия всё-таки не парные... Но, получается, мы и есть команда?
— Видимо, да, — подтвердил Ордин.
— Только вот непонятно хау мэни нас должно быть! — влезла Нейдгардт.
— Точно больше шести, — заключила Решетникова.
— Думаешь? — спросила Нейдгардт. Что самое неприятно: на полном серьёзе. Кажется, она у нас чуть-чуть недалекая. — А скольких ещё ждать?
— Сложный вопрос, — сказала Решетникова таким тоном, будто вознамерилась решить задачу квадратуры куба.
— Это... вопрос? — Куваева, что прежде не демонстрировала какой-то заинтересованности, оглядела Решетникову с ног до головы. — Нас в группе тридцать два... я посчитала... Бежим мы парами, значит число участников четное. Без остатка тридцать два делиться лишь на восемь и шестнадцать... Шестнадцать для команды — много, восемь — в самый раз. Значит ждем ещё одну пару... Тоже мне "вопрос"!
Она презрительно фыркнула и, задрав голову, продолжила меланхолично изучать покачивающие кроны деревьев.
— О... там кто-то бежит, лук! — Нейдгардт вытянула руку.
Как по команде все обернулись. Как и до этого, из-за барьера я мог разобрать лишь фигуры. Но что в одной из них показалось смутно знакомым. Только не это! Проскользнув через преграду, как через водопад, Яманкан и Перевалов подбежали к нашей разношерстной компании. Даже Нивина, что всё время, пока мы стояли, игралась с телефоном, выуженным из кармана на плече, проявила интерес.
— Паулина! И ты с нами?! — воскликнула Нейдгардт.
— Да чтобы я осталась в стороне? Да никогда в жизни! — рассмеялась Яманкан в ответ.
Интересно, я один понял, что она вообще не поняла, о чем говорила девушка, и ответ — бессмысленная чепуха, которую можно применять в таких случаях?
— Экселент!
— Ты как всегда весела.
— Ну мне в начале подпортили настроение, — последовал обидчивый взгляд в сторону Ордина, — но теперь всё хорошо.
Все сейчас смотрели на этих двоих. Кроме меня. Я скользил по лицам собравшихся. Равнодушие, любопытство, удивление, раздражение. За последнее стоило "благодарить" Решетникову. Она была единственной, у кого при появлении Яманкан появилось недовольство на лице.
Перевалов тем временем отошел от девушек.
— Привет, — поздоровался он со мной и Ординым.
Я ответил коротким кивком.
— В курсе, что происходит?
— Нет... Ну, то есть, да... Вроде как тут должна быть собрана команда для дальнейшего прохождения. Но деталей никаких. Пытаешься выйти за пределы ограждения — тебя просят вернуться. Всё. Вот и ждем, что будет дальше... Кстати, мы вас ждали.
— Именно нас? — Перевалов удивился.
— Нет. Мы подумали, что нужна команда из восьми участников, а нас было лишь шесть. Вот и ждали ещё одну пару.
Яманкан с Нейдгардт закончили обмен любезностями — я уже догадался, что они из одной группы — и вдвоем подошли к нам.
— Приятно вновь тебя видеть, — вежливо поздоровалась со мной девушка.
Я и забыл, что для всех в долине, студсовет — сплоченный оплот защитников эсперов. Никто и представить не мог, что двое там — марионетки, а остальные несут ворох психических патологий, узнай о которых студенты, они бы вышли на площадь требуя импичмента.
— Взаимно.
— Вас навигация тоже привела сюда? — обратилась она к остальным.
— Йес! — ответила за всех Нейдгардт. — Кстати, ты тоже видишь барьер?
— Да.
— Мы думаем, что здесь собирается команда для чего-то. Похоже никакого бега не будет!
Нейдгардт попыталась обратить на себя внимание, поделившись интересной информацией, но её ждало разочарование.
— Нет, бежать мы всё-равно будем. Но отнюдь не парами. Для нас подготовили что-то более своеобразное, чем маршрут из пункта А в пункт Б.
— Вау! Ты что-то послушала?
— Узнала сама.
— Сама? Хау?
— После того, как вы убежали вперед, я задала инструктору ещё пару наводящих вопросов. Он, как и прежде, на них прямо не ответил, но это было и не нужно. Я формулировала их так, чтобы узнать не то, что он скажет, а то, о чем умолчит.
Возможно я повторюсь, но Яманкан — понторезка. С другой стороны на ту, кто, желая казаться умнее, вставляет в речь английские слова, её поведение точно подействует. Да и остальные слушали её с интересом. Однако, не все восприняли её визит с радостью.
— Это всё досужие домыслы, — громко и четко сказала подошедшая Решетникова.
— Нам пока нечем заняться, так что можно и поболтать, — сказала Яманкан.
— Декан Исаев прямо сказал, что наши результаты будут оцениваться, так не вижу смысла показывать себя в дурном свете, тратя время на ерунду.
— А что ты предлагаешь? — спросила Яманкан, дотронувшись кончиками пальцев до дужки своих тактических очков. Как и у всех, на их переносице была маленькая камера.
— Следует подождать ещё десять минут, а затем, если преграда не исчезнет, вернуться к прохождению маршрута, ориентируясь на указатели.
— Согласен, Вера. Это хороший вариант, — сказал Перевалов, который не хотел разрастания склоки.
— Можно и так... Нет особой разницы, что делать, — сказала Яманкан.
— Тебя будто совсем не тревожит ситуация, — сказала Решетникова.
— Это урок физкультуры.
Яманкан думала, что её ответ будет понятен, но просчиталась. Первичное и вторичное Решетникова не могла различать. Чем-то она походила на Вельскую. За той лишь разницей, что они оказались по разные стороны баррикад. Если это университет, значит главная цель — учиться как можно лучше, чтобы показывать самые высокие результаты. Решетникова думала, что это в будущем ей много даст, хотя единственное, чего она достигнет, так это того, что у Яманкан будет талантливая подчиненная.
— И?
— И всё.
— Ты не хочешь пройти во второй этап?
На лице брюнетки, наконец, появилось понимание.
— Так ты хочешь на него попасть?! — спросила она и чуть улыбнулась.
— Буду рада, если меня сочтут достойной для этого.
— Пусть ты и не знаешь, в чем его цель?
— А ты?
Отстраненная улыбка и легкое пожатие плечами.
— Нет.
Яманкан с момента поступления хотела сбежать с кафедры. По началу казалось, что дело в её тяге к красивой жизни, но потом я понял, что комфортные условия для неё не на первом месте. Желание перевестись на базовую кафедру было продиктовано чем-то ещё. Чем-то, что она, благодаря влиятельным родственникам, знала, но не хотела делиться с окружающими.
Решетникова фыркнула и отвернулась. Всё даже хуже чем предполагал — она вправду её невзлюбила. Если вправду придется работать в команде, то это станет проблемой. Нет ничего хуже скрытого конфликт. При открытом ты можешь либо перейти на чью-либо сторону, либо измываться над обеими. Но сейчас все будут чувствовать лишь неловкость от распространяющейся враждебности. Те, кто говорит, что худой мир лучше доброй войны, никогда на себе не испытывал изматывающего давления худого мира.
— Кстати, нас уже восемь, а что-то ничего и не происходит. Может кто-то ещё подойдет? — спросила Нейдгардт.
— Надеюсь. А то что то ждать совсем надоело, — поддержал её Ордин.
Я понял, что дальше ничего полезного не услышу и тихо отошёл. Но одному мне остаться не дали. Тихо, почти невесомо ступая по лесному пологу, ко мне подкралась Яманкан.
— Что с ней не так?
Последовал легкий кивок в сторону Решетниковой.
— Догадайся сама.
— Сэкономь мне время.
Сегодня она уже проверяла мою хватку, так что не будет ничего зазорного, если я проверю её.
— Она очень ответственный староста на кафедре, где старосты не нужны...
— А можно ещё сильнее сэкономить?
— Ты в кошелёк из крокодиловой кожи пытаешься засунуть бонусную карту "Магнита"...
