Дверь закрылась. Но я не стал отматывать время, продолжая вслушиваться в звуки из коридора. Не хватала ещё, чтобы кто-нибудь из них вернулся, вспомнив, что что-то забыл. Но за стеной было тихо. У нас вообще редко ходят.
Я запустил способность. Тело застыло. Я больше не мог шевелиться, даже водить глазами. Хрономантия повторяла каждое движение тела. Лишь органы чувств и мозг продолжали работать, позволяя ориентироваться. Я захватил пять минут, значит, когда закончу, будет уже почти без пятнадцати.
Стол и ноутбук не потратят столько же сил, сколько дверь-плита на подземной базе, так что в организме останется ещё много ПБА. Он не помешает, если Берлин оплошает. Две-три попытки у неё точно будет — взорванную руку и браслет я могу вернуть в изначальное состояние без труда.
По началу у меня было несколько идей, как заполучить ноутбук Яманкан, но каждая оказывалась неудачной. Активировать систему пожаротушения не вариант, ведь Яманкан точно захватит ноутбук при эвакуации. Попросить Обрескова вызвать в коридор для разговора тоже глупо — Майская и Энтин всё равно останутся в комнате: если Майской я ещё смогу задурить голову, то с казначеем нет шансов — я не представлял, что он за человек, а значит не представлял, какие имеет слабости.
В момент отчаяния я даже подумывал ворваться в кабинет, вырвать ноутбук из рук девушки и с криком "Джеронимо!" сигануть в окно... Но хрономантия перевесила страх перед сломанными ногами.
Крышка плавно поднялась и время вышло. В легкие рванул воздух. Я почти перемахнул через стол, подтягивая к себе ноутбук. Всё работало. Почти: время в углу экрана отставало на пять минут. Надеюсь, это никак не повлияет на его работоспособность.
Личный профиль Яманкан не сильно отличался от моего, только было несколько дополнительных разделов и куча чатов, в которых висели десятки непрочитанные сообщения. Видимо ей писали столь часто, что она отвечала только наиболее важным контактам. Открыв раздел "Заявки", я достал телефон и отправил выездную визу Яманкан, которая тут же появилась на экране ноутбука. Щелчок по кнопке "Одобрить" и разрешение на выезд для Германа Бергмана была отправлена на сервер.
Я закрыл ноутбук, а потом закинул в щель между картинами на полу и стеной — у меня всего пятнадцать минут, но этого хватит, чтобы аннулировать визу, если Яманкан вернётся и увидит незнакомую заявку. Выскочив в коридор, я свернул в сторону ангара — не дай бог в вестибюле столкнусь с нашей компанией. Не рискнув выходить через вестибюль, когда я выскочил в коридор, то свернул к ангару. Побирушка уже давно уехал, так что внутри никого не было. Покинув Ратушу, я тут же набрал номер Берлин.
— Где ты?
— Уже на месте.
— Жди там. Буду через пару минут.
Убрав телефон, я припустился вниз по улице. Впереди замаячили ванты моста и одинокая фигура, прислонившаяся к перилам. Не тратя время на приветствия, я стал вводить Берлин в курс дела.
— Нужный человек сейчас где-то на Вокзале. Находим его, ты снимаешь браслет, и мы расстаемся, будто никогда друг друга и не знали.
— В предвкушении последнего пункта, как девственница дефлорации...
Берлин не хотела помогать и не скрывала этого. А в книгах всё иначе. Там главный герой, перенесясь в сорок первый год, уже во второй главе с ноги открывает кабинет Сталина, а тот, разглаживая усы, добродушно беседует с ним на равных. Десяток абзацев, и работающая на износ промышленность начинает перестраиваться для выпуска промежуточных патронов и приваривания командирских башенок к "тридцатьчетвёркам".
— Кстати, возможно, нам придётся прокатится до Краснодара.
— Что?! — Берлин затормозила, будто считала просьбу оформить визу лишь моей блажью.
— Мы быстро обернемся: час туда, час обратно. К десяти будешь дома.
— Без этого никак?
— Только если успеем перехватить её на Вокзале.
— Её? Так речь о девушке?
— Да.
— Ах вот оно что-о-о! — протянула Берлин, с пониманием смотря на меня.
— Нет! Дело не в... этом, — запротестовал я. — Она не мой тип, если так понятнее.
— А какой он у тебя? — оживилась девушка.
— Поделюсь, когда закончим, — соврал я, поскольку сам не знал ответа. Мало опыта, чтобы выявить паттерн. В крайней случае, накидаю отсебятины.
Берлин, как-бы нехотя, вновь пошла вперед.
— Как она выглядит?
— Лет пятнадцати-шестнадцати, мелкая, волосы растрепанные, форма Университета, топографический кретинизм, в речи слова-паразиты...
— По такому описанию её не узнать.
— Ты её вряд ли увидишь — она невидимка, — я решил выложить все карты. Почти все. Расскажи я всё, и Берлин сиганет с моста, лишь бы не помогать.
— Во что ты меня втянул?
— Успокойся. Всё будет хорошо.
Перейдя мост, мы свернули к стеклянному куполу Вокзала, но не доходя до входа, я скомандовал:
— Ждём.
— Чего?
Я не ответил, продолжая стоять на месте. Если невидимка ждет меня здесь, то она даст о себе знать. А часы над входом уже показывали без десяти. Нет, я думаю немного неправильно. Она могла меня ждать раньше, но если ИМОС отслеживает её местоположение, то они бы поняли, что она не спешит садится на поезд и поторопили бы её угрозами. Стоять у входа смысла не было.
— Заходим, — сказал я.
Раздвижные двери распахнулись, и нас окутал прохладный воздух. Людей в зале ожидания было немного: кто-то сидел в креслах, кто-то занял столики, кто-то просто прохаживался по залу с сумками на плечах, изредка поглядывая на табло с расписанием.
Я принялся вертеть головой в последней надежде увидеть невидимки, но без толку.
— Видишь её? — спросила Берлин.
— Нет... — я сделал паузу и добавил. — Думаю, она сюда и не заходила.
— С чего ты взял?
Стараясь не привлекать внимания, я одними глазами указал на спаренную камеру, чьи объективы были направлены на вход. Я думал, что они стоят только на перроне, чтобы ловить нарушителей, которые пытаются проникнуть в студгородок, но против тех, кто собирался покинуть его тоже были приняты меры. Невидимку точно натаскали издали замечать такие камеры и обходить стороной. Она меня здесь тоже не ждет, но тогда совсем нет идей, где её искать.
— Её могут засечь.
— Так что тогда мы тут делаем?! — воскликнула Берлин.
— Надеялся, что она встретит нас у выхода.
— Но она не встретила!
— Тем хуже для нас.
Зал ожидания от перрона отделяла стена из ударопрочного стекла. За ней виднелась красная нитка поезда. Возле распахнутых дверей вагонов стояли проводницы в облегающей униформе. Изредка ездили грузовые роботележки. С десяток пассажиров прогуливались взад-вперед, катая за собой чемоданы на колесиках.
Я понял, что и здесь зря трачу время. Как мы, она на маглев не попадёт. Перехватить её я тоже не смогу, поскольку не знаю, как её на него посадят. Остается только встретиться с ней уже в пути.
— Покупаем билеты. Ты первая.
Держась в стороне, я стал наблюдать за ней. Я впервые выезжал с Вокзала и смутно представлял, как всё устроено. Берлин подошла к кассиру, положила телефон на круглый датчик, передавая данные о личности.
— Один до Краснодара на шесть.
— Пятьсот двадцать рублей.
Я заметил, как девушка скривилась.
— Хорошо.
Тихое жужжание принтера, и кассир протянула Берлин билет. Я невольно выдохнул. Моя очередь. Заняв освободившееся место, я также положил телефон на датчик и сказал:
— На шесть до Краснодара.
Кассир посмотрела н экран. Только бы сработало, только бы сработало, только бы сработало!
— Пятьсот двадцать рублей.
— Ох... Конечно!
Я принял ламинированную картонную карточку и, стараясь спрятать торжествующюю улыбку, отошёл к Берлин, ожидающей в стороне.
— Надеюсь, ты возместишь траты? — не разделяя моей радости, спросила она.
— Если справишься, то да.
— А если нет?
— Антиэсперский браслет — штука коварная. Окружающим тоже может достаться, — намекнул я на то, что ей стоит выложиться по максимуму.
— Напомни, почему я согласилась помогать?
— Из альтруизма.
Мы пересекли зал ожидания и подошли к выходу на перрон. Тут было как в аэропорту: сурового вида таможенники, рамки металлодетекторов и бойцы охраны с перекинутыми на грудь "Витязями".
— Ручная кладь?
— Нет.
— Запрещенные к вывозу предметы?
— Нет.
— Пункт назначение?
— Краснодар.
Я демонстративно махнул билетом.
— Цель?
— Работа студсовета.
Пальцы мужчины запорхали над сенсорной панелью. Видимо он решил проверить мои слова.
— Вы не из студсовета, — обратился он к Берлин.
Я чертыхнулся из-за своей ошибки. Нужно было подходить порознь, чтобы они не поняли, что мы вместе. Двое студентов, выезжающих вечером без каких-либо вещей, выглядят подозрительно.
— Вы абсолютно правы, — неожиданно вмешалась Берлин. — Но, видите ли, тому есть логичное, пусть и печальное объяснение. Родом я из бедного шахтёрского городка, затерянного на просторах Сибири. Даже поступление в Университет не избавило моих родных от нищеты, отчего мне пришлось пойти в усложнение этому господину. Теперь, в обмен на деньги, я исполняю все его низменные прихоти. И если после услышанного вы станете меня осуждать, я не обижусь, ведь я действительно падшая дева, добровольно ставшая рабыней для секса.
Я старательно изучал носки ботинок. Что бы я не сказал, это точно воспримут превратно. Можно было подумать, что проверка — формальность, но это не так. Нас легко могли отправить на допрос, заподозри таможенники неладное.
— Сдавайте телефоны, — наконец, после тягучей паузы, сказал мужчина.
Перед нами поставили капсулы пневмопочты с углублениями, точно совпадающими с нашими телефонами. Положив туда свой, я отдал капсулу таможеннику. Его коллега отправил команду через терминал и спустя всего полминуты, ему в руки выпала другая капсула. Сквозь прозрачные стенки виднелся мой старый "Самсунг" и паспорт.
Берлин тоже получила свой телефон и мы, наконец, смогли выйти на перрон. Солнце садилось, света не хватало, и под потолком зажглись лампы. Когда маглев минует горы, на равнине будет ещё светло, но на долину уже опустился мрак.
Стараясь не вертеть головой, я медленно дошёл до центра перрона. Вокруг было всё тоже, что уже видел из зала ожидания: пассажиры, роботележки, охрана. И никакого намека на то, где искать невидимку. Пройти вдоль поезда, заглядывая в окна? Слишком подозрительно и долго — до отправления пять минут.
Я заметил их сразу. Двое фельдъегерей тащили большой контейнер к вагону в середине поезда. В маглевах нет штор, но вагон, к которому они подошли был единственным, чьи окна закрывала черная драпировка. Чтобы попасть в дверь, мужчины чуть развернулись, и я увидел, что на контейнере написано САТ — самоходная автоматические турель. Ментоскоп точно в этом вагоне.
Я повернулся к Берлин, но оказалось, что она предпочла моей компании торговый автомат. Мне благоволит удача — увидь они, как в пассажирский поезд тащат военного робота, обязательно бы пришлось выслушивать ерунду вроде "Нам угрожает опасность?" или "Никуда я не поеду!".
По перрону разнесся первый сигнал к отправлению. Времени на раздумья не оставалось. Взяв из лотка мороженое на палочке, Берлин вернулась ко мне.
— Что дальше?
— Садимся на поезд, — ответил я.
— Надеюсь, Краснодар — красивый город, — голос девушки был преисполнен смирением. Она уже приняла участь и желала, чтобы всё закончилась как можно скорее. Но мне казалось, что это лишь начало. Великий Триумвират Прорицания — сердце, разум и задница — прежде не ошибался.
— Через час узнаем.
Фельдъегери давно скрылись в своем вагоне, и кроме закрытых окон, ничто не указывало на то, что вместе с нами поедут бойцы ФФС. Проводница проверила билеты и указала в конец вагона. Пройдя по широкому проходу, мы выбрали место с двумя парами глубоких кресел друг напротив друга. Усевшись передо мной, Берлин закинула ногу на ноги и, продолжая поедать мороженное, обвела салон взглядом.
— А ведь мы тут совершенно одни... Надеюсь, ты будешь вести себя как джентльмен?
В вагоне кроме нас и вправду никого не было. В будни составы из Университета ходили полупустые.
— Это лучше спросить у тебя, — намекнул я на её скабрезные шуточки.
— Кхм... А ведь и точно! Твоя невинность — неплохой трофей.
— Трофей на стену повесить можно.
— Из-за тебя у меня пропал азарт.
— Чего не могу сказать о себе!
Голос шёл из-за спины. Я обернулся столь резко, что в шее пугающе хрустнуло. Не тратя время на приветствие, Яманкан присела рядом, поправила узел галстука и, наклонившись, шепнула:
— Я в предвкушении увлекательного путешествия!
Глава 11. Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным
— Ч-что ты здесь д-делаешь? — шок заставил сбиться.
— Могу спросить тоже.
— Я это сделал первым.
Хуже и придумать нельзя: один поезд, один вагон, две девушки, что точно не поладят, но наверняка найдут общий язык из нелюбви ко мне. Надеюсь, антипатия Берлин к президенту пересилит.
— Преимущество первого хода есть только в шахматах... Да и не каждый способен его разыграть правильно.
— Я даже в шашках плох. Прояви сочувствие и ответь.
— Просто решила проследить за тобой.
— Из твоих уст это слышится столь часто, что начинаю подозревать в тебе сталкершу. Кстати, если интересно копаться в мусоре, то я его выношу по четвергам и воскресеньям.
— Ты всегда шутишь, когда пытаешься уйти от темы?
— А мы что-то обсуждали?
Я стал просчитывать вариант того, чтобы выкинуть её с поезда, но быстро его отмел. За порядком на Вокзале следят очень строго — начни мы дебоширить, и нас всех бы высадили.
— Я задавалась вопросом, куда вечером буднего дня могут ехать: потенциальный хикикомори, меркантильная извращенка и тактическая группа Риммы Гековой.
— "Меркантильная извращенка", — повторила Берлин, доедая мороженое. — Герман, кажется, она следит не только за тобой.
— Просто я собрала немало информации о тебе... Берлин.
— Столько сил растрачено впустую!
— Полагаешь, он поможет? — Яманкан кивнула в мою сторону.
— Мне кажется, ему это уже удалось.
— Тогда как тебе вариант, начать всё с начала?
— А у нас было что-то до этого, чтобы так поступать? — хмыкнула Берлин.
— Ты заключила сделку не с тем человеком. Бергман, в отличии от меня, не обладает ни властью, ни влиянием. Плохой союзник. Но если согласишься работать со мной, то сможешь добиться всего, чего пожелаешь.
По перрону пронесся второй, и последний, сигнал к отправлению. Времени что-то предпринять не осталось — стоит смирится с тем, что Яманкан составит компанию. Берлин слизнула последний кусочек мороженого и, крепко сжав в руке чистую палочку, бросила:
— Нет.
— Почему?
— Я видела твоё выступление на дебатах.
Берлин тонко дала понять, что поняла, какой она человек. Их союз был бы похож на катание на льве: удобно и безопасно... пока не захочешь слезть или лев не проголодается.
— Тогда должна понимать, сколько плюсов сулит партнерство со мной, — Яманкан была не из тех, кто сдается после отказа.
