— Видим вертушку по правому борту, — доложил всем Сергей.
— Подтверждаю, — раздался в ухе голос Итиль. Видимо, она пока решила держать нас в общем канале.
Вертолёт шёл низко, на одном уровне с поездом. Двери с него демонтировали, поскольку открыть их на такой скорости невозможно. Кресел тоже не было, вместо ни наспех сваренная скамья, на которой сидела пара бойцов в тяжёлой броне, лишь немного уступающей костюму взрывотехника, в который облачили Нивину. Это сейчас модный тренд такой?
Один из наёмников держал револьверный гранатомёт, второй прижимал к плечу пулемёт, что крепился к кронштейну у борта. Очень медленно, пулеметчик навел ствол на вагон Итиль.
— На пол! — скомандовал Сергей и мы все разом плюхнулись на животы.
Я ожидал длинной очереди, но оружие молчало.
— Почему он не стреляет? — шепнула Берлин.
— Считает, — ответил я.
— Э?
До нас долетел звук взрыва, а потом поезд тряхнуло.
— Посчитал.
На такой скорости нужно прилагать недюжинный талант, чтобы попасть по цели из гранатомета. Снаряды из него летят не быстро, а из-за веса и размера их сильно сносит. На пулемете был закреплен баллистический вычислитель. Пулеметчик навел его на нужную часть поезда, потом компьютер проанализировал расстояние до цели, скорость, силу ветра от винтов и отправил на очки гранатометчика точную траекторию, по которой нужно стрелять.
Но куда они стреляют? Остальные фельдъегери остались в вагоне с ментоскопом. Стрелять туда — значит рисковать его жизнью. А он нужен только живым, ведь кладенец из него не сделать!
Сергей задрал рукав, под которым оказался точно такой же экран, как у Итиль. Обе картинки шли с камер на крышах, и теперь я мог видеть, что происходит снаружи.
Гранатометчик вновь навел ствол на поезд, и теперь я понял, что он целится в грузовой отсек вагона Итиль. Ну конечно! Раз операцией руководит она, то с ней должно быть много воды, а где как ни там проще всего её перевозить. Наёмники сильно рисковали стреляя туда, ведь ментоскопа могли держать там, но, видимо, решили рискнуть. Только почему первый выстрел ничего не дал? Промах, рикошет?
Гранатомет вновь выстрелил и прокрутил барабан. Оставляя быстрый росчерк, снаряд ударился в борт. Вспышка, грохот. Я думал, что в стороны разлетятся куски обшивки, но ничего не случилось.
За шлемами не было видно лиц наёмников, но я чувствовал их недоумение. Что-то решив, пулемётчик резко крутанул ствол в сторону и нажал на крючок. Очередь прошла над нашими головами. Окна покрылись белыми кляксами отверстий, через которые рванул свистящий воздух. В борту зазияли дыры, отмеченные ровными лучами света. Из пары подголовников вырвалась клочья обивки. Несколько секунд вагон резали трассеры пуль, а потом огонь прекратился.
— Срань! — взвизгнула Берлин и закрыла голову рукой.
— Только не запускай способность! Ещё дыры в полу не хватало! — крикнула Елена.
— Да они же стреляют по нам!
— Они лишь проверяют, бронирован ли весь поезд.
— Ваш вагон по спецзаказу? Верно? — предположила Яманкан, чей спокойный тон поражал. Она себя бессмертной считает?
— Лично для Президента делали. Или ты думала, что ментоскопа повезут на обычном? — ответил ей Сергей.
Я вспомнил, как год назад громко освещали поездку Президента по стране. Тогда он посетил сначала Ярославль, затем Вологду, где сделал громкое заявление о том, что в течении следующего года Северная ведьма будет уничтожена, а потом отправился на маглеве в Архангельск. Журналисты тогда с патокой на устах рассказывали, как он едет в простом вагоне, с простыми людьми. Теперь ясно, что вагон был не простой... да и простые люди, поди, были не ниже старших лейтенантов.
Жалко только, что, по всей видимости, вагон по спецзаказу сделали только один. Под защитой брони было бы уютнее.
Табло уже показывало двести пятьдесят километров. Треть пути мы миновали, но оставшееся расстояние маглев покроет быстро. Холмы и предгорья отступали всё дальше, сменяясь ровной местностью. У ИМОС осталось минут двадцать.
Сергей коснулся экрана и, придавив палец, с силой повел в сторону. Камера начала двигаться и показала сам поезд, над которым висели другие два вертолёта. Они держались хвостовых вагонов, чтобы их случайно не задело осколками, но вот висели они лишь в паре метров над крышами. Они готовились высадить десант, но ждали, когда отряд прикрытия сделает работу.
Понимая, что от него многое зависит, гранатометчик вновь стал стрелять по грузовому отсеку. Теперь он просто долбил в одну точку, ожидая, когда борт поддастся. Расстреляв весь боекомплект, мужчина просто выбросил пустое оружие наружу и взял новое. Он сделал ещё два выстрела, прежде чем, наконец, пробил броню. Снаряд ушёл внутрь поезда, а потом ударная волна вышибла стену, вслед за которой хлынул поток воды.
Теперь, когда им удалось лишить члена Руки большей части воды, оставшиеся вертолёты вступили в дело. Набрав скорость, они мигом подлетели к центру поезда и зависли над вагонами по соседству с Итиль.
Вертолёт поддержки чуть приблизился, чтобы с него легче было прикрывать атакующих, но всё равно старался держать на расстоянии. Фельдъегери готовы были в любой момент начать стрелять в ответ, а державший ровный курс гражданский вертолёт — легкая мишень. Но люди Итиль выжидали. Раз могли сбить на подлете, то смысл это делать сейчас?
Сергей продолжал следить за ситуацией на экране, а вот Елене это скоро надоело, и она перевернулась на спину и навела ствол на потолок. Гул винтов доносился даже через шумоизоляцию корпуса. а за окном то и дело мелькали кончики лопастей. Враг был прямо над нами.
— И? — спросила Елена, смотря на плафон через коллиматорный прицел.
— Ждут чего-то...
— Может поторопить?
— Хочешь выстрелить — выстрели себе в голову, — в ухе раздался недовольный голос Итиль.
— Прошу прощения, — извинилась девушка.
— И вообще — не вылезай. Ты помнишь свою задачу?
— Вертушка.
— Хорошо.
Время продолжало тянуться. Вертолеты просто висели над нами. Прикрытие тоже ничего не предпринимали. Наемники вели себя так, будто у них было море времени. Или они ждали нашего ответа? Но Итиль ясно требовала подпустить их поближе. Обе отряда замерли в нерешительности, ожидая действий противника.
Первый ход сделал ИМОС. Плотный поток воздуха над маглевом заставлял вертолеты трястись и дрожать, но в какой-то момент они стали держаться ровно. Аэромант вступил в дело, создав клин, который раздвинул воздух. На крышу спрыгнуло несколько бойцов, вооруженных "Сайгами". Если бы не эспер, их бы протащило по всей крыше и скинуло на пути, но сейчас они твёрдо стояли на ногах. Только рукава и штанины хлопали под порывами ветра. Ближайший навел ствол дробовика прямо на нас, и на экране появилась надпись "Нет сигнала".
Сергей мазнул по экрану, меняя камеру, но остальные уже тоже показывали "Нет сигнала". Поняв, что теперь мы частично ослепли, он переключился камеру в соседнем вагоне.
— Готовьтесь! — раздался в наушнике голос Итиль. — Раз отключили камеры, то готовы штурмовать.
Яманкан хмыкнула. Значит уверена, что они готовят какую-то хитрость. Уж кто-кто, а она такое чуяла за версту. Но ничего предпринять мы не могли. Лишившись камер, оставалась только ориентироваться на тени на земле, но для этого нужно было встать и подставить себя под огонь отряда прикрытия.
По крыше пару раз прогрохотали подошвы. Елена сняла автомат с предохранителя, но Сергей отрицательно покачал головой. Начни стрелять мы, начнут и они. А перестрелка вслепую — не самый лучший способ проверить удачу.
И только тут я, наконец, понял, насколько мне страшно.
Из-за суматохи последних часов я как-то совсем забыл, что вправду могу умереть. Раньше эта мысль казалась чем-то далёким. Абстрактная вероятность из области философских рассуждений. Но сейчас, в тишине вагона, вероятность обрела форму убийц, которых отделяли от меня жалкие метры.
Ужас обволакивал меня. В горле встал комок, густой и липкий. Я сглотну, но не помогло. Сердце колотилось как ненормальное, и я принялся дышать глубже и ровнее.
Это лишь психологическая реакция! Со мной всё хорошо!
Но тело не верило. Подсознание подзуживало его, убеждая, что скоро ему будет очень-очень больно. А то наивно верило и старалась себя спасти. Я чуть сдвинул ладонь и увидел, как на полу остался мокрый след — я потел как свинья и даже не замечал.
Как так получилось?!
Мог ли я утром представить, что рядовой учебный день закончится вот так?
Прошло пару минут. Вертолеты так и висели над нами, а отряд прикрытия продолжали наблюдал за поездом с безопасного расстояния. Но ничего не происходило. Бой прекратился толком и не начавшись.
— Они вскрывают крышу седьмого и девятого вагона, — голос Итиль в ухе заставил вздрогнуть. — Не мешайте, пусть все спустятся.
Сергей поудобнее повернул руку, чтобы лучше видеть салон седьмого вагона.
С глухим стуком на пол упал вырезанный из крыши блин. А следом за ним, приземлившись на все четыре ноги, упал робот. Бочкообразное корпус, размером со среднюю собаку, головы нет — тело заканчивается ровной поверхностью с объективами. Та самая "Келевра", которую упоминала Яманкан — тут она не ошиблась. Обычно эти роботы носят на спине турель, но сейчас вместо неё была похожая на седло рама, обвешанная противопехотными минами МОН-50.
— Вот говнюки... — только и успел сказать Сергей.
Вспышка, и салон превратился в труху. Шрапнель разорвала все кресла до единого, ударная волна выбила окна. Воздух наполнился дымом, клочьями обивки и наполнителя. Пол усеяло битое стекло от плафонов и лампочек. Вырванные провода лианами свесились с потолка, мерцая искрами.
Межвагонные перекрытия нас спасли, но вибрация была такой, что зубы клацнули, а голова, что ещё не успела оправиться от светошумовой, наполнилась звоном.
Камера выдержала взрыв робота-камикадзе, и я успел увидеть два других взрыва, последовавший с секундной задержкой — это сдетонировали ловушки фельдъегерей.
Вдалеке грохнуло. На другом конце поезда ИМОС провернул тот же трюк. Но останавливаться на этом они не собирались. Через дыру в потолке спрыгнул второй робот и рванул в нашу сторону.
— Зажмите уши и откройте рты! — успел крикнуть Сергей.
Манипулятора у робота не было, так что уцелевшую при взрыве дверь он открыть не мог, но ему это и требовалось — наёмники подорвали его, как только "Келевра" в неё уперся.
Взрыв не только вышиб дверь, но и разворотил грузовой отсек. Стены у него были тонкие, так что их просто смело. Багажу и роботележкам "Почты России" повезло не больше. Взрыв в замкнутом пространстве их разорвал и искорёжил, образовав между вагонами баррикаду.
Несмотря на то, что спереди нас защищала пара щитов, ударная волна врезалась в нас со всей силы. Пластик, покрывающий стену за спиной, треснул в десятке мест, куда попали осколки. Самые дальние стекла на окнах выбило, и в салон ворвался ветер, что ударил в лица. Ноздри заполнил запах дыма и пороха.
В хвосте тоже грохотало, а значит они не знали, что засада только с одной из сторон.
— Не могу сказать наверняка, но на твою ложь по телефону они не купились, — крикнул я Яманкан, поскольку уже во второй за пятнадцать минут оглох.
— А ты всерьез верил, что они рассчитывали на успех с газом? — крикнула она в ответ.
Оба вагона были безвозвратно уничтожены, а между ними не осталось никакой преграды.
— Если скинут третьего — отступаем! — сказал нам Сергей.
Но дальше посылать роботов ИМОС не стал. Второй взрыв уничтожил камеру, но и через пролом мы видели, как вниз спрыгнуло шестеро наемников. Припав на колено, они ощетинились во все стороны знакомыми "Хеклер-Кохами". Но из стороны в сторону водили стволами только пятеро. Последний перекинул винтовку на спину и коснулся рукой пола.
А потом я понял, что лечу.
Подо мной был пол. Я чувствовал его шершавую поверхность и слой грязи, оставленной обувью. Но видеть его не мог. Подо мной проносились плиты пути, от скорости размытые до серого нечто.
Вокруг тоже все исчезло. Не было кресел, стен, окон, даже потолка. Надо головой лишь закатное небо и пара вертолетов, что, сбавляя скорость, отлетали в хвост маглева. Их лопасти резали воздух над головой, но ветра не было. Вагон стал невидимым.
А потом накатила дурнота. Глаза видели, что я двигаюсь вперед с невероятной скоростью, а вот вестибулярный аппарат утверждал, что неподвижен. Два противоречащих друг другу органа вступили в схватку, сделав мозг жертвой. Чтобы хоть как-то избавится от тошноты, я одним движением вскочил на четвереньки.
Обуви на мне тоже не было, а вот штанина истаивала в воздухе где-то над коленом. Фельдъегери и девушки рядом были видно, но смотрелись, как дурной косплей на супермена. Одежда на них так же истаивала, если была близко к полу.
Невидимость поглотила весь центр поезда, вплоть до вагона Итиль. Как и нас, её отделяли от земли полтора метра воздуха, а над её головой зависла огромная плита воды: три метра в ширину, десять в длину, и толщиной почти в полметра. Под солнцем вода игралась искрящимися огоньками и неслась вперед, как и весь поезд.
Я лишь раз слышал о способности касанием делать материю невидимой. Работала она только на неорганике, но по желанию можно было выбирать, на какое вещество воздействовать. Это третий класс и таким всегда путь в сороки. Но видимо один у Аукциона был, и нуждающийся в специалистах ИМОС купил его. Уничтожение грузового отсека не ослабило бдительность наёмников, они решили перестраховаться и попросили его сделать невидимым всё, кроме воды.
План подпустить врагов поближе и ударить всей мощью провалился.
— Ну... Они сами испортили сюрприз... — сказала женщина и подняла вверх руку.
По водяному куполу прошла рябь, и он пролился водопадам на голову фельдъегерей. Но вместо того, чтобы растечься по невидимому полу, вода рванула к Итиль, окружила её и приняла форму ровного куба.
Когда я впервые вошёл в тот вагон, мне не показалось, что потолок ниже. Для президента не только бронировали вагон, но сделали под потолком полость, куда залили тысячи литров воды. ИМОС думал, что её перевозили в грузовом отсеке, но их обманули.
В этот момент наёмники наконец-то увидели нас, и я сразу понял: дружбы не будет.
Глава 12. Форма воды
...Неделя моды в Нью-Йорке, прошедшая в сентябре две тысячи двадцать шестого, определила основные тренды текущего весенне-летнего сезона. Всеобщее помешательство на моде прошлого никуда не прошло, а в фаворе стиль Викторианской эпохи: платья до пола, корсеты и рукава-фонарики с ленточками и рюшами. Помешательство на коже черного цвета уходит, вытесняемое набирающей популярность бежевой. Но для любителей менее агрессивного стиля намечается тенденция к стилистике балетных костюмов с пачками, леотардами и нежными туфельками на лентах. Немало времени было и уделено мужской коллекции — этим летом сильный пол будет щеголять в броне пятых и шестых классов защиты, городской камуфляж сменит пустынный, а красные круги в центрах штурмовых цветов буду красить только амарантовым...
