Через какое-то время Мартин пришёл в себя. Тяжело дыша, будто пробежал марафон, он взглянул на лежащую под ним девушку. Его окатило ледяной водой. Что он творит?
Парень отскочил в сторону. Но перед глазами и не думал пропадать образ плачущей Алёны.
Уверенная, сильная, гордая девушка. Любимая девушка... Была унижена.
И кем? Им самим!
"— Что я наделал? — Мартин пребывал в подавленном состоянии. — Зачем? Ну зачем опозорил Алёну?"
Продолжая рвать на себе волосы, Денисов краем сознания уловил: девушка, всхлипывая, убежала прочь из пещеры.
"— Проследи за ней!" — грубо приказал он Никко. Паренёк после некоторой заминки, видимо, вызванной столь странными интонациями любимого вождя, тихо прошептал: "Хорошо!"
Теперь идея показать Алёне своё племя не казалась такой удачной. Ни на одном из увиденных картинок будущего не было изнасилования любимой девушки. Разве так поступают с той, которую хотелось видеть в качестве своей боевой подруги?
"— Пусть самки моумиг бросят в неё пару лечащих комков", — Мартин понемногу приходил в себя. Здравый смысл подсказывал, надо бы Алёну подлечить. А то мало ли, вдруг какая-нибудь инфекция прицепится?
"Лечащие комки" моумиг они уже опробовали на людях. Целебные заклинания мартышек, моментально заживляющие любые не смертельные раны на самих зверях, людям не особенно подходят. Порезы затягиваются медленней, чем от любого человеческого исцеляющего заклятья. Но всё равно дело своё делают. Денисов был преисполнен уверенности, что "лечащие комки" поспособствуют заживлению ран, оставленных на теле девушки.
С другой стороны можно снять с неё серебристую плёнку, мешающую колдовать. И она сама себя подлечит. Либо самому наложить исцеляющее заклятье. Но в том и другом случае надо быть рядом с ней. Чего-чего, но видеть Алёну Мартин сейчас не хотел.
Пусть потерпит до утра. Эмоции за остаток ночи немного утихнут. А завтра он вернёт девушку в Цитадель...
Чтобы хоть немного успокоиться, Мартин решил с головой уйти в создание второго дубликата.
* * *
Холёное лицо Массимо исказила злоба.
Громко хлопнув дверью, он начал мерить шагами свою жилую комнату.
— Агрх! — вырвался утробный рык из груди.
Как он мог? Мразь! Разве так обращаются с девушкой?! Причиняют ей боль? Пленят в серебристый кокон? Подонок!
Массимо остановился у зеркала.
— Так бы и дал ему по морде! — сказал своему отражению белобрысый парень. — Но "Капкан души" не готов, артефакт не успел накопить достаточно энергии. А соваться к нему с голыми руками? Нет уж, увольте! Цэпсиус сунулся. И где он сейчас? Тут надо быть хитрее. Мартин все же не могущественный маг. Да, умеет управлять антиподом. Но реакция у него не та. Тогда на Кродусе ему просто повезло. Если бы не туман, насланный Цэпсиусом, не видать ему свободы...
Выговорившись, Массимо скинул медицинский халат на спинку стула. Стянул резинку с хвоста. Белые волосы заструились на плечи. Парень мотнул головой, провёл несколько раз расческой. И снова собрал волосы в конский хвост, оставив по небольшой пряди у висков.
— Да, взять надо хитростью, — сказал сам себе ученик Цэпсиуса.
Внезапно мышцы спины свело судорогой. В этот же момент по комнате разлился плотный, молочный свет. Массимо оглянулся. Посреди комнаты на уровне лица завис белый комок света размером с кулак.
Голос Абсолюта за последние восемь месяцев нисколько не изменился: одновременно говорят несколько мужчин и женщин.
— Ты не один в своей проблеме,
Я помогу решить дилемму.
Не будет шансов у него,
Когда объединим мы мастерство!
Блондин выдержал паузу. Абсолют иногда говорит иносказательно, и поэтому надо время, чтобы понять, что же он имеет в виду.
— Давайте объединим! — улыбнулся блондин. Появление союзника вышло как нельзя кстати.
— До завтра он на Лоттусе пробудет,
Подготовку нужно совершить.
Найдешь ли ты энергию на порты?
Надо тучу воинов переместить.
— Пф, конечно! — уверенно сказал Массимо. Хотя тут же себя одёрнул: у него не так много магического потока. Но если Абсолют предложит что-то дельное, тогда можно пожертвовать силой, накопленной "Капканом души". Впрочем, абы что Он не посоветует. Так что придётся забрать энергию из артефакта.
— Химер Намонглиаса боевых
Возьмешь у него взаймы.
— Понял. А что он захочет получить взамен? У меня останется не так уж много энергии.
— Живого Мартина в плену,
Такую он установит цену.
— Похоже, выскочка не одному мне перешёл дорогу?! — злорадно усмехнулся Массимо. Цена его устроила. За просто так никто не будет снабжать лучшими боевыми химерами Цитадели, которые на трех последних Соревнованиях помогали цитадельцам выиграть много локальных боёв. И потом, если Великий Маг Намонглиас позаботится о том, что Мартин не станет больше отравлять мир своим существованием — разве это не исполнение мечты?
Светящийся комок доверительно мигнул.
— Заклятью особому смогу научить,
Способное силу его погасить.
Абсолют интонацией выделил слово "особое". Массимо с лету понял, о чём идёт речь. Если пресловутое заклинание отрежет от выскочки серебристую энергию, то Мартин враз станет беззащитнее младенца. И тогда пленить его получится проще простого.
Блондин довольно оскалился.
— Я внимательно слушаю...
Глава 8
Двадцатый
За девять с половиной месяцев до появления Мартина в Цитадели Магии.
Светлый просторный кабинет. Здесь нет книг. Из мебели только большой рабочий стол и диван. Есть окно с видом на окраину села давно позабытого мира. Но главным достоянием комнаты являются зеркальные стены — неистовая любовь хозяина помещения. Вот и сейчас он прохаживается по периметру, с мечтательной улыбкой разглядывая самого себя.
Зеркало отражает низкого, худого человека. Лицо — эталон мужской красоты. Квадратный, с ямочкой подбородок. Крупный нос, мясистые губы. Выразительные глаза светло-синего цвета и густые, чёрные брови. Тёмно-каштановые волосы зализаны назад.
Внешность Намонглиаса притягивает взгляд, словно магнит. Любой, впервые увидевший его незнакомец оказывается в плену харизмы Великого Мага.
Мастер жизни, лучший химеролог Цитадели просто не мог не сделать себе привлекательный облик. Лицо — визитная карточка его мастерства.
Великие Маги, кто желает откорректировать изъяны собственной внешности, изучают Магию иллюзий — простой и эффективный способ скрыть все недостатки. Но Намонглиас пошёл другим путём. Благодаря знаниям, он магическими манипуляциями проделал пластику лица. В юношестве Мастер жизни страдал угревой сыпью, теперь же от этой "болезни" не осталось ни следа.
Намонглиас остановился. Пристально оглядел себя с ног до головы. Взгляд застыл на отражении светло-синих глаз. И мечтательная улыбка потухла. Никто не знает, что эти глаза скрывают тайну — глубоко внутри там плещется скорбь и не заживающая боль утраты.
Несмотря на внешнюю привлекательность, Великий Маг нелюдим. У него нет друзей и поклонников. Лучший химеролог Цитадели чурается компаний. Но любит проводить время в своей лаборатории, экспериментируя и выводя новые виды животных.
Будущий Великий Маг родом из крестьянской семьи. В детстве и юношестве Намонглиас помогал отцу содержать мельницу: единственную в деревне, от того очень ценную. Ведь произведённая мука поставлялась самому барону, на чьих землях они жили. Отец гордился оказанным доверием, и всерьёз полагал, что единственный сын продолжит работу мельника, обеспечивая барона мукой высшего качества.
Помимо мельницы семья будущего Великого Мага имела домашнее хозяйство: коровы, свиньи, птицы. Помогали управляться даже маленькие сёстры-близняшки Намонглиаса. В те времена работали все: от велика до мала.
Рос Намонглиас очень любопытным мальчиком. Он интересовался всем. Его вопросы часто ставили в тупик родителей. Когда ему исполнилось пятнадцать, парня заметил барон. Аристократ для своего сына-наследника подбирал личную прислугу. Барон здраво рассудил, если обучить юного Намонглиаса грамоте, из него выйдет толковый управитель делами или расторопный секретарь. Так будущий Великий Маг переселился в родовое имение барона.
Намонглиасу нравилось учиться. Тогда он нисколько не жалел, что начал жить вдали от дома.
Но спустя год обучение грамоте пришлось прервать. Однажды барон решил устроить бал в честь приезда высоких гостей. Одним из прибывших, как позже узнал Намонлиас, оказался Первый Великий Маг Лавренций. Чародей из Цитадели заприметил в юном разносчике закусок дар к магии.
Предложение изучать волшебство парень принял без раздумий. Лавренций пообещал ему, что магия даст ответы на все вопросы. И вот новым домом Намонглиаса стала Цитадель.
Был период, когда ученик Намонглиас не вспоминал оставленную семью. Но добившись успеха на магическом поприще, он с ужасом осознал — некому разделить с ним эту радость. Среди однокурсников Намонглиас так и не приобрёл друзей. Никто не сумел заменить ему давно умерших сестрёнок и родителей.
С течением времени он всё больше замыкался в себе. Всё сильнее травила душу горечь утраты. Мысль об оставленных родителях и сёстрах ни на секунду не покидала Великого Мага. И чем больше мужчина думал об этом, тем сильнее он хотел повернуть время вспять.
Но как можно возвратиться в прошлое? Никто не желал помогать, да Намонглиас и не особо просил. Упрямый разум в одиночку искал пути вернуться, но всё было тщётно. Оставалось только лелеять мечту, верить, что удача улыбнётся, и он снова увидит семью.
Тот, кто не теряет надежду, обязательно получает желаемое. Намонглиас убедился в этом на собственном опыте. Однажды он нашёл манускрипт, где описывалось заклятье, позволяющее открыть портал в заданную точку пространства и времени. Химеролог обрадовался, появился шанс вернуться к семье.
Но проверить заклятье на практике не удалось. Одно из условий: должна участвовать группа магов, большинство которых обязаны погибнуть с помощью определённой церемонии самопожертвования, напитав заклятье портала энергией смерти. Стоило Намонглиасу в разговоре со знакомыми магами заикнуться о проверке этого заклинания, как его тут же осмеяли и посоветовали сжечь манускрипт. С того момента Мастер жизни окончательно замкнулся в себе, стал нелюдимым и лишь обязанности участвовать в экспериментах Лавренция вынуждали Намонглиаса покидать свою лабораторию. Собственно, один из тех экспериментов и стал роковым для химеролога.
В одном из городов мира Аршам Лавренцию рассказали о ритуале создания клона. Вместе с химерологами Цитадели он пытался разобраться в комплексе заклинаний, позволяющих из образца ауры и кусочка плоти вырастить точную копию оригинала. После ряда неудач, к счастью для Намонглиаса, первый глава Цитадели охладел к ритуалу и перестал "заниматься ерундой". Но для Намонглиаса настал звёздный час. Не надо убеждать других магов участвовать в создании портала в прошлое. Достаточно сделать нужное количество клонов, вместе открыть телепорт и вернуться к родителям и сестрёнкам!
Лучший химеролог Цитадели продолжил попытки. Втайне ото всех. С ослиным упрямством Мастер жизни ошибался, но эксперимент не бросал. Наконец, долгие годы работы впервые дали результат. В Цитадели появились два клона — Намон и Глиас. Для остальных ученики представлены как сыновья Великого Мага. И это действительно могло так показаться. Братья — вылитые копии Намонглиаса. Оба низкого роста, худы, с квадратными подбородками и с копной каштановых волос, которые ребята зализывают назад по примеру отца. Отличаются они только цветом глаз: у Намона — коричневые, у Глиаса — зелёные.
Благодаря способностям к химерологии, Намонглиас придал "сыновьям" собственную фактуру тела и черты лица. А радужки глаз сделал в память сестрёнок-близняшек. У Ликонии были коричневые, у Симонии — зелёные...
...В зеркальный кабинет без стука вошли два ученика в чёрных водолазках и брюках. У обоих на шеях болтаются артефакты в виде монетки, на которых выгравирован знак "Дельта".
Мастер жизни посмотрел на братьев. В улыбке, появившейся на лице, проскользнула гордость за проделанную работу.
— Глиас, Намон, — Великий Маг обратился к сыновьям. — В ближайшее время нам предстоит хорошо потрудиться.
— Да, Мастер-маг, — одновременно сказали два ученика, похожие друг на друга как две капли воды.
— Пора пригласить первую партию претендентов и отобрать наиболее подходящего. Вы уже ознакомились со списком?
— Да, — снова хором проговорили клоны. Намонглиас поморщился, словно от зубной боли. Ему не нравилось, когда "дети" синхронно говорят или делают что-либо. Великому Магу казалось, что этим они выдадут свою истинную сущность. Мания преследования давно не покидала ум Намонглиаса. Он боялся разоблачения.
— Тогда позовите первую группу на мой факультатив. Объясните им, что да как. Ещё раз напоминаю: ни в коем случае не говорите о нашем эксперименте. Это секрет. А теперь идите. Чтобы все ученики из первого списка присутствовали на моём занятии. Вы меня поняли?
Сыновья Намонглиаса одновременно кивнули, чем вызвали очередной приступ раздражения у отца. Ученики вышли из зеркального кабинета.
* * *
— Таким образом, мы можем увеличить избранное существо до нужного размера. Помните три правила: соблюдайте пропорции тела, вес не должен превышать произведению длины на ширину и вкладывайте в химеру как можно больше боевых навыков. На этом всё. Надеюсь, встретимся на следующем факультативе. Санни, задержись на пару минут. Я хочу с тобой поговорить. С глазу на глаз...
— Хорошо, Мастер-маг, — сказал пухлощёкий парень с выглядывающими, заячьими зубами и сел за парту, ожидая ухода остальных учеников.
С плеча пухлощёкого спрыгнул паук-многоножка со скорпионьим хвостом, стреляющим замораживающими лучами. Это первая удавшаяся химера Санни, и он держит её как домашнее животное.
Намонглиас невидящим взглядом наблюдал за мельтешением двадцати лапок паука — мутант деловито перемещался по парте, жаля хвостом деревянную поверхность, отчего стол планомерно покрывался тонким слоем льда.
"— Жаль, они все слабы, — размышлял Мастер магии жизни. — Один этот Санни. Его клона можно раскачать до уровня Великого Мага. Похоже, придётся приглашать учеников постарше. Но это опасно, они могут узнать секрет... Ни за что не поделюсь своими наработками. Никто не помешает мне совершить задуманное. Но надо рисковать, другого выхода нет".
Когда за последним учеником закрылась дверь, Намонглиас встал.
— Санни, ты знаешь, у тебя есть потенциал к магии жизни. Ты можешь стать хорошим химерологом. В отличие от других, у тебя уже получилось создать химеру.
Мужчина кивнул в сторону паука со скорпионьим хвостом, который сейчас забавно поскальзывался на гололёде.
— Я могу помочь тебе развить твой дар. У меня есть несколько определённых методик. Как раз для таких случаев, как у тебя...
— Спасибо, — пухлые щёки Санни покраснели от похвалы.
