— Если ты позволишь, я внедрю в твою ауру заклинание-алгоритм. С помощью него твои энергоконструкции по магии жизни усилятся примерно в два-три раза.
— Хорошо, — пролепетал ученик, всё ещё красный, как помидор.
"— Вот и последняя стадия, — думал в это время Намонглиас, создавая особое заклятье-щипцы. — Берём образец ауры. Та-ак. Помещаем в специальный резервуар, чтоб не рассеялся. Вот так..."
Мужчина остолбенел. От увиденного пробежался холодок по спине, на лбу выступила испарина.
— Что?! Что такое?! Стой! СТОЙ!!! Нет! НЕТ!!! — отчаянно завопил химеролог.
Великий Маг попытался было забрать частичку ауры, как вдруг энергетическое тело Санни дрогнуло. На месте отобранного образца появилось чёрное пятно. Намонглиас судорожно попытался нейтрализовать новообразование, но ничего не получилось. Вскоре вся аура покрылась чёрными кляксами. Резервуар с магическим потоком рассосался. Жизненные силы покинули ученика. Санни, побелевший, рухнул на стол. Паук с визгом отскочил в сторону, запуская в обидчика струю заморозки. Растерянному Намонглиасу оставалось только смотреть, как аура ученика тает на глазах. Уже невозможно ничего исправить... Мгновением спустя на замороженной парте лежало мумифицированное туловище пухлощёкого ученика с заячьими зубами по имени Санни.
Намонглиас поддался панике. Всё, по его мнению, было проделано правильно. Но, тем не менее, ученик погиб. А это плохо. Если Великие Маги узнают об этом и Арханиус активирует Стража, ему несдобровать!
Надо срочно что-то придумать. Что-то, что отведёт от него подозрения и Фриган не начнёт расследование. Но что?
Внезапно приоткрылась дверь, и в кабинет заглянул Глиас. Или Намон. Их не различишь издалека. Мужчина, попытавшийся судорожно прикрыть тело собой, облегчённо вздохнул.
— Заходите. Оба. Надо обсудить данный инцидент, — буркнул Намонглиас. Его сыновья послушно вошли в классную комнату и сели за парту, лишь на секунду задержавшись возле тела Санни. Мальчишки, так похожие на своего отца, вопросительно приподняли брови. Сейчас мужчина не обратил внимания на синхронные действия учеников. Не до того.
— Что-то пошло не так, — Намонглиас нервно ходил по кабинету. Кулак правой руки он прижал ко рту, зубами больно укусив фалангу указательного пальца. Левой — ерошил волосы на голове. — Что-то пошло не так...Что?
Братья синхронно пожали плечами.
— Я с ним проделал те же процедуры. Или нет?
Мастер магии жизни на миг остановился, развёл руками.
— Да нет, всё правильно. Но почему он умер? Где я совершил ошибку?
Великий Маг продолжил отмерять комнату нервными шагами, всё больше взъерошивая волосы. Несколько минут они провели в тишине. Сыновья не решались отвлекать отца от раздумий.
Наконец, охватившее напряжение начало покидать Намонглиаса. Он успокаивался, паника сходила на нет, уступая место здравомыслию. Что сразу дало результат. Мужчина остановился. Пронзительно посмотрел на сидящих за партой парней.
— Чей он был ученик? — теперь Великий Маг был деловит до неузнаваемости. Сейчас смерть Санни ему не казалось такой уж проблемой.
— Рокавича, Великого Мага Рокавича, — ответил кареглазый Намон.
— Это хорошо... — Намонглиас призадумался. — У него много учеников. Быстро не заметит исчезновение одного. Хотя... Да, это гениальная мысль!
Великий Маг оскалился.
— Кто из вас хочет выполнить домашнее задание? — спросил мужчина и требовательно взглянул на парней, ожидая незамедлительного ответа.
— Мы оба готовы выполнить любое ваше задание, — хором сказали Намон и Глиас.
— Ладно, — в глазах химеролога пылал азарт, он придумал, как выкрутиться из ситуации и снять с себя все подозрения. — Глиас, мальчик мой, подойди. Тебе какое-то время придётся пожить в облике Санни. Сейчас я наложу на тебя иллюзию. Негоже оставлять дело, как есть. Если Рокавич начнёт разбираться, ученики из моего первого списка подтвердят, что Санни оставался у меня. Поэтому нужно, чтобы от Великого Мага Намонглиаса ученик вышел здоровым и невредимым. А уже потом инициируем его смерть...
Мужчина глянул на мумифицированное тело.
— Думаю, тебе не помешает частичка его памяти.
Намонглиас склонился над трупом. Через небольшую паузу он натужено произнёс:
— Глиас, немного подожди. Что-то у меня не получается... Позор химеры!!! ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ?! — Великого Мага на миг ослепила бесконтрольная ярость. Он со злости швырнул ближайшую парту в стену.
— ЧТО ЗА ДЕНЬ СЕГОДНЯ?!
Мумифицированное тело ученика при попытке взять пробу рассыпалось мельчайшей пылью. Теперь уже невозможно опознать в сером песке и куче тряпья парня по имени Санни.
— Позор химеры! За что мне такое наказанье?
Намонглиас снова принялся отмерять шаги в классной комнате. Он сгорбился ещё больше. Клетчатая рубашка промокла насквозь. Волосы липли ко лбу. Великий Маг заложил руки за голову.
— Что с ним произошло? — спустя некоторое время мужчина озвучил вопрос, вертевшийся у него на языке. — Я всё делал правильно. Аура должна была зарасти. Почему появились проплешины? Может, Рокавич своих учеников как-то зачаровал?
Намонглиас с некоторой растерянностью посмотрел на обломки того, что раньше было партой.
— Если так, то Рокавич уже знает, что его ученик мёртв, — сказал химеролог потухшим голосом. — Может, он уже сейчас рассказывает об этом Арханиусу. Через пару минут глава Цитадели активирует Стража. Серебристая энергия располосует меня на части...
Великий Маг затравленно глянул на сверкающие серебром стены. В этот момент на плёнке антипода вспыхнули искры.
Глаза Намонглиаса расширились от ужаса. Рот застыл в немом крике. Он замер, готовый понести наказание.
Глиас и Намон молча наблюдали за метаниями родителя. Когда выдав очередной монолог, Великий Маг остановился, на него стало жалко смотреть. Плечи опустились. Голова поникла. Казалось, из него разом вынули стержень.
Мальчишки переглянулись. Они никогда не видели таким своего отца.
Намонглиас продолжал в растерянности разглядывать собственные ботинки, и поэтому неудивительно, что сыновья первыми заметили молочно-белый комок света, внезапно появившийся в кабинете. Почему-то мышцы спины неожиданно свело судорогой.
Непонятная субстанция зависла напротив лица Намонглиаса. Плотный, молочный свет, излучаемый комком, обелил лицо Великого Мага. Глиас и Намон не успели встать со своих мест, как по комнате разнёсся странный голос, будто одновременно говорили несколько мужчин и женщин.
Странный голос продекламировал не менее странный стих:
— Одного юнца,
Преврати в статую мертвеца,
Рокавичу скажи,
Что в этом нет твоей вины...
Странному голосу пришлось еще трижды повторить, пока суть сказанного не дошла до сознания Намонглиаса. Сыновья Великого Мага продолжали ошарашено смотреть на говорящий комок молочного цвета.
* * *
"— Рокавич, Рокавич! — голос лучшего химеролога дрожал от возбуждения. — Только спокойно..."
"— Я тебя слушаю", — флегматично отозвался Мастер стихии земли. По мысленной связи Рокавич говорил ещё медленней, чем вслух.
"— Ты знаешь, что я в твоём ученике, Санни, нашёл способности к Магии жизни?"
"— И что?" — Рокавич не выражал ни капли эмоции. Как будто ему было всё равно, к чему есть способности у его учеников.
"— Так вот... Я взял на себя смелость предложить ему дополнительно позаниматься... — химеролог тараторил, боясь, что его прервут и обвинят в преступлении. Но собеседник молчал. — И, в общем, он сейчас в бессознательном состоянии... Неправильно создал конструкцию... Ещё хорошо, что я вовремя успел выставить щит и перехватить часть отдачи. Но Санни всё-таки досталось..."
Намонглиас постарался не выказать своё облегчение. Иногда ему тяжело давалась ложь. Особенно в такие нервные, ответственные моменты жизни.
"— Ладно, сейчас за ним приду..."
Рокавич оборвал мысленную связь.
Химеролог снова принялся ходить по классной комнате. Разломанная парта, пыль и одежда трупа убраны. Намон отправлен в жилой корпус. Глиас, удерживая иллюзию пухлощёкого Санни, лежал якобы без сознания.
— Что-то чересчур он спокойно прореагировал. Неужели знает о смерти своего ученика? Но молочно-белый комок, этот Абсолют, обещал, что всё будет хорошо. Мог он ошибиться? Вполне.
С момента, как Намонглиас сообщил наставнику Санни о "несчастном случае", прошло от силы пятнадцать минут. За это время химеролог извёл себя вопросами и догадками. Но вот дверь в комнату отворилась, Рокавич пришёл за своим учеником.
— Вот он лежит... — проговорил химеролог, когда увидел входящего в кабинет толстяка в обтягивающей черной майке, из которой густыми клочьями пробивались волосы на груди.
Когда Мастер стихии земли большими волосатыми руками заграбастал неподвижное тело ученика, Намонглиас продолжил тараторить:
— Мм, я пытался сейчас проверить его здоровье. Могу обрадовать — все жизненные показатели в норме. Всё нормально. Но только не могу понять: то ли это обычный сон, то ли летаргический...
— Ладно, там разберёмся... — как-то неопределённо проговорил Рокавич и, больше не говоря ни слова, скрылся за дверью, неся в руках пухлощекого Санни.
— Нет! Он явно что-то замышляет, — Намонглиас снова начинал нервничать. — Почему он так просто всё воспринял? Да и посмотрел ещё как-то... необычно. Позор химеры, чем я заслужил эти неприятности? Абсолют твердит, что всё пройдет отлично, но Рокавич подозрительно тих. С ним надо держать ухо востро. Наверно, уже начал искать способ отомстить мне. Что же мне делать?
Великий Маг создал посреди комнаты большое зеркало. Такое, чтобы отражаться во весь рост. Внимательно оглядел себя с ног до головы. Прилизал волосы назад. Приблизившись к отражению, указательным пальцем потыкал в особо разросшийся прыщ. Отошёл на пару шагов. Ещё раз оценивающе взглянул на себя. И как результат осмотра, на лице зацвела яркая улыбка. Истерика, меланхолия, упадническое настроение канули в лету. Всё обязательно случится. Он создаст дюжину клонов. Получится открыть портал в прошлое. Сестрёнки обрадуются появлению любимого брата. Да, прав этот Абсолют — у него всё получится.
— Пошлю-ка я Намона следить за Рокавичем... — сказал своему отражению повеселевший Намонглиас.
* * *
Следующую попытку создать клона лучший химеролог Цитадели отложил на целых шесть месяцев. Всё это время он вёл образцово-показательную жизнь: тренировал учеников, работал в лаборатории и глядел в оба. Намонглиас боялся вызвать интерес Арханиуса со Стражем. К тому же Рокавич был подозрительно тих. Приходилось тайком следить за обоими, чтобы в случае чего моментально отреагировать на угрозу. Но Рокавич не предпринимал активных шагов, Арханиус занимался своими делами. Это успокаивало.
Горький опыт научил Намонглиаса не спешить в выборе донора. Вдруг получится такая же осечка, как с Санни? Великий Маг проводил факультативы, присматривался к ученикам и выбирал достойного. Ведь как говорится, поспешишь — людей насмешишь. А в его случае спешка чревата большими неприятностями.
Теперь Намонглиас скрупулёзно подходил к выбору кандидата. Помимо потенциала, химеролог стал узнавать много общей информации: кто наставник, с кем общается, как попал в Цитадель, какие цели преследует. При такой тщательной подготовке, на случай, если повторится осечка, убитого можно безболезненно заменить Намоном. И не надо будет разыгрывать сценарий "ученик в бессознательном состоянии". Ведь два таких случая обязательно привлекут внимание Арханиуса. И тогда не отвертишься туманными объяснениями. Придётся придумывать правдоподобную "легенду" и тормозить попытки клонирования. Что совсем не хочется делать.
Следующим донором для клона химеролог выбрал ученика по имени Николай. Его наставник — Великий Маг Луцио, Мастер магии жизни, специализируется на лечении. Почти коллега. Даже в случае смерти Николая, Намону будет легко изображать погибшего.
В этот раз Намонглиас решил первым делом взять кусочек плоти, а уже потом — образец ауры. Созданная химера — шимпанзе с шипастым хвостом — забавно перепрыгивая с парты на парту, играла с учениками. То потянула за щеку или нос, то схватила за волосы, то попыталась оторвать рукав гольфа, то захотела стащить артефакт-медальон с шеи. Ребята смеялись, веселились, подначивали обезьянку. Никто не заметил, как шимпанзе, оторвав клок волос у одного паренька, запихнула в рот добытый трофей. Так химеролог добыл плоть для клона.
По завершению занятия Великий Маг попросил Николая задержаться. Светловолосый парень с серьёзным видом кивнул и прислонился плечом к стене, ожидая ухода учеников. Коротая время, он с помощью нехитрого заклинания ускорил рост волос, пострадавших от лап химеры.
Намонглиас запер шимпанзе в клетку, и когда повернулся, в кабинете остались они вдвоём.
Химеролог окинул взглядом прислонившегося к стене парня. Николай имеет статную фигуру, подкаченное тело. Привлекательную наружность не портят даже круглые очки с толстыми линзами. Намонглиас в процессе сбора информации узнал, ученик Луцио пользуется особой популярностью среди девушек. Многие однокурсники ему завидуют. Впрочем, Николай почему-то предпочитает парней.
Сексуальная ориентация доноров нисколько не волновала Намонглиаса. Даже наоборот, по наблюдениям Великого Мага, тот, кто раскрепощён в своих чувствах, быстрее достигает прогресса в учёбе. Что Намонглиасу только на руку.
Великий Маг начал с похвалы ученика. И как с Санни, химеролог попросил разрешения внедрить заклинание-алгоритм в ауру Николая. Но в отличие от ставленника Рокавича, этот парень начал выпытывать подробности.
— Можете объяснить, какая конструкция и как действует? — спросил Николай, усаживаясь за парту.
На какой-то миг Намонглиас запаниковал. Что, если он не получит согласие? Брать образец ауры силой?
Стоит ли это того?
Ученику придётся стирать память. Но полностью скрыть ментальное вмешательство не получится, рано или поздно заклятье обнаружат.
Или не рисковать и забыть о перспективном доноре?
Взвесив все за и против, химеролог решил удовлетворить интерес парня. Будь что будет. Во всяком случае, ему не сложно рассказать о псевдозаклятье.
Николай поначалу хмурился, уточнял детали, пытался на скорую руку воспроизвести заклинание.
Мимоходом Намонглиас отметил: с учениками поопытней такой трюк не пройдёт. Если Санни размяк от похвалы, а ставленник Луцио попробовал создать псевдозаклятье, то ребята из старших наборов захотят испытать алгоритм на "куклах"... Определённо надо выбирать доноров из самых молодых учащихся Омега-группы.
Наконец, насытив любопытство, парень дал согласие.
— Конечно, я не совсем всё понял. Пара плетений, по идее, вообще не должна быть совместимой. Но вы Великий Маг, вам виднее. Давайте попробуем! — ученик снял все щиты. — Если говорите, что стану сильнее — этим грех не воспользоваться! Но я хочу подробно изучить заклинание. Мне интересно, как конструкция усиливает мои плетения...
— Да-да, — закивал Намонглиас, едва сдерживая радость. — Конечно изучим!
